Образ и подобие, природа естества, грех и зло

Оглавление:
  О первородном грехе и природе естества, об образе и подобии
  Являются ли злом природные бедствия и катаклизмы? Что есть зло? Первородный грех, природа естества
  Дух, душа, личность, ипостась
  Природа души, образ Божий и подобие
  Понятие о грехе. Борьба со страстями, а не с естеством
  Истинное знание. О различении святоотеческих изречений
  В чем состоит образ и подобие
  Природа души и зло
  О подмене понятий

О первородном грехе и природе естества, об образе и подобии

Аноним: Плоть и душа изначально поражены грехопадением. Поэтому не просто естественные чувства, а падшее естество.
Естественные чувства поражены: контроль над чувствами легко теряется и переходит или в страстное состояние или в греховное. Естественные чувства приятности поражены. 
Симпатические чувства заложены, но отделить их от падшей природы нельзя. Формулировка «грех не в самом по себе чувстве приятности, а в примеси духа самости» требует комментарии. Грех не в наличии (в данности) чувства приятности.
Само по себе чувство приятности являются частью падшего состояния (порча естества) и независимо от духа самости «излучает» и приражает грех.
Самость (расстройство естества: заключение души во тьме чувственности, в грубости вещества) дополнительный, хотя и основополагающий, фактор приражения греха в чувства приятности.
В двойственной логике «чувства приятности, симпатические чувства естественны, но примешалась самость» заложен компромисс, провоцирующий развитие сластолюбия. «Любой грех совершается по причине сластолюбия» (Иосиф Ватопедский).
Симпатические чувства, «естественное искание славы» нельзя отделить от природы человека, пораженной грехопадением (естественные чувства не существуют сами по себе). Поражение, после грехопадения, в самой сущности чувств независимо от духа самости.
«Не люби жить в удовольствиях; потому что это привязывает к настоящей жизни…» (Нил Синайский). «Наслаждение, себялюбие и утроба – родительница всех страстей».
Видимо необходимо различие: естественное – заложенное в человека и естественное – проявляющие себя чувства. 
Можно сказать (говоря о чувствах) у человека нет ничего по-настоящему естественного, иначе не требовалось бы рождения свыше, не улучшения человека, а полного обновления, не было бы попущения смерти, не было бы смысла в скорбях, в самоотвержении, в добровольных мученичествах (понятно, с верным настроем духа). В нынешней земной жизни «многообразное тщеславие» (сластолюбие души и плоти) повсюду примешивается.

О.Серафим:  Плоть и душа поражены грехопадением от начала грехопадения. А изначально, какими их Бог сотворил, они не имели греха.

Человек сотворен, по образу и подобию Божиему. Образ Божий и состоит в душе, со всем тем естественным, что вложил в нее Бог, при сотворении. К естественному относятся и естественные чувства, в том числе и естественное чувство приятности. Это и есть наша сущность.

А подобие Божие – это есть направленность или окраска этих естественных чувств, и душевных движений, в соответствии с тем, какими их Бог сотворил, то есть, в согласии с волей Божией. То есть, окраска нашей сущности, или ее движение.

Первородный грех, – это неправильное движение естества, образа Божия в человеке, каким его сотворил Бог, не в согласии с волей Божией. Это неверное движение естества, не в согласии с волей Божией, и называется первородный грех, дух самости: «Отпадающий от Бога на чем другом может остановиться как не на себе? и останавливается. Вот и самость» (свт.Феофан Затворник, «Собрание писем», т.8, п.1465).

Поэтому, через грехопадение, повредился не образ Божий, – само естество, каким его сотворил Бог, наша сущность, – а подобие Божие. То есть, изменилась окраска естества, движение природы, образа Божия, нашей сущности.

Так и при обновленном естестве меняется не само естество, а только лишь его окраска: «Что спасительное возрождение приемлется для обновления и преложения естества нашего, явно это всякому; но человеческое естество, само по себе, от крещения не приемлет изменения, ни рассудок, ни разумение, ни познавательная способность, ни другое что, собственно служащее отличительною чертою естества человеческого, не приходит в претворение; ибо претворение было бы к худшему, если бы изменилось какое-либо из сих отличительных свойств естества» (свт.Григорий Нисский, т. 4, «Огласительное слово», гл. 40). То есть, при обновлении, природа человеческого естества, естественные чувства (в том числе и чувство приятности), как были, так и остаются, а меняется только их окраска, через посредство изменения их движения, направленности.

Поэтому, когда некоторые Святые Отцы выражаются о повреждении образа Божия, то это говорится не в природном понятии, а в нравственно-аскетическом. Так как, под этим подразумевается подобие, а не сама природа естества человеческого.

Так как, первородный грех или зло, как учат Святые Отцы, не имеет бытия, не имеет сущности. – Он есть всего лишь неправильное движение того, что имеет бытие, данное от Бога, – это наша природа, образ Божий, наша сущность.

Для того, чтобы первородный грех повредил нашу сущность, образ Божий, естество, для этого необходимо, чтобы он сам стал сущностью и стал иметь бытие.

Но сущность и бытие дает только лишь Бог. И если первородный грех имеет сущность и бытие, то это значит, что его сотворил Бог. И тогда Бог является виновником греха и зла. То есть, такое неверное понятие о первородном грехе приводит к богохульству.

Но так как первородный грех не сотворен, поэтому он и не имеет сущности и бытия. Он является только лишь неправильным движением сущности, природного естества, образа Божия.

Для того чтобы изменить наше природное естество, образ Божий, нашу сущность, для этого необходимо, чтобы первородный грех имел сущность и бытие, природу духа. Но так как, первородный грех не имеет сущности и бытия, природы духа, то он и не может изменить нашу природу, естество, образ Божий. Ибо первородный грех это всего лишь неправильное движение нашего природного естества, образа Божия.

Для лучшего уразумения, это можно образно сравнить с царской монетой. Сама монета, на которой изображен образ царя, – это образ Божий, наша природа, естество, со всеми естественными чувствами. Но если бросить эту монету в грязь, то это и есть грехопадение. Грязь, на монете, – это первородный грех, дух самости и гордыни. И если втоптать монету в грязь, то монету, образ Божий, станет не видно за этой грязью. Но это не значит, что грязь стала сущностью монеты. Ибо монета с царским образом, как была, так и осталась. Но только грязь сокрыла ее сверху.

Вот так и образ Божий в человеке, природное естество, все естественные чувства (в том числе и чувство приятности), как были, так и остались. Но только к ним, сверху, примешался первородный грех, дух самости и гордыни. И вот эти-то естественные чувства (в том числе и чувство приятности), и надо очистить от этой примеси первородного греха, от духа самости и гордыни.

***

Святые Отцы различают: естество, падшее естество и обновленное естество.

Естество, – это наша природа, естественные чувства, такие, какими сотворил их Бог.

Падшее естество, – это дух самости, первородный грех, примешавшийся к естественным чувствам, к нашей природе, через посредство неверной окраски, неверного движения нашей природы, не в согласии с волей Божией.

А обновленное естество, – это наша природа, естественные чувства в соединении с даром Божественной благодати.

Поэтому-то преп.Антоний Великий и говорит: «Кто служит Богу и ищет Его от всего сердца своего, тот действует сообразно со своею природою; а кто делает какой грех, тот достоин порицания и наказания, потому что это чуждо его природе» (преп.Антоний Великий, Добротолюбие,т.1,гл.36).

То есть, по мысли преп.Антония, первородный грех чужд природе нашего естества. И потому, наше естество, через посредство естественного закона, совести, все время противится проявлениям первородного греха и неудовлетворенно тем, что человек ищет удовлетворения духа самости, через посредство своих естественных чувств (в том числе и через естественное чувство приятности). По этой-то причине, человек, из-за этого, все время мучается и страдает, и не может обрести постоянный мир и истинный покой в душе своей, так как это чуждо природе его естества, каким сотворил его Бог, чуждо закону совести, который вложил Бог, в природу нашего естества. Поэтому-то, непреходящий мир и истинный покой, в душе, человек может обрести только через удовлетворение своей совести, через то, что в согласии с его естеством, ибо оно всегда хочет того же самого, чего хочет Бог, воля Божия.

Поэтому-то преп.Антоний Великий и сказал, что наша природа и грех различаются: «кто делает какой грех, тот достоин порицания и наказания, потому что это чуждо его природе» (преп.Антоний Великий, Добротолюбие,т.1,гл.36).

Нельзя от человека требовать того, чтобы он не делал грех, не угождал духу своей самости, если бы он не мог различать его действий от действий природы.

К примеру, человек голодный и хочет есть, – это в согласии с природой, какой сотворил ее Бог, и не является грехом. Когда он начинает есть пищу, то его естество получает удовлетворение и естественную приятность. Но если человек ест и переедает, начинает через это гоняться за сладострастными чувствами и ощущениями, то это уже не в согласии с его природой.

Человек в физическом изнеможении и хочет отдохнуть или спать. От этого тело его (но не обязательно душа) находится в раздраженном состоянии, то есть, в его теле нет покоя, приятности. И когда он начинает отдыхать или спать, отдыхать физически, то неизбежно при этом является противоположность, – естественная приятность. И это в согласии с его природой. Но если он через это начинает преследовать цель – ощущать эту приятность без меры, и этим соуслаждаться, то тогда уже начинается сладострастие или сластолюбие.

Если бы человек не мог различать естественных движений от греховных, то он не мог бы тогда никогда спать или есть пищу в меру. Тогда было бы глупо требовать от него избавления от греха, если он не может различить естественных движений от греховных, страстных. И он тогда бы никогда не избавился от греха.

Но то-то и оно, что Бог вложил в нас естественный закон, который никогда не согласится с грехом, так как он, по мысли Антония Великого, неестественен человеку. Да и если человек может определить, что он делает какой-либо грех, – к примеру, переел, а не съел в меру, и т.п., – то это свидетельствует о том, что он может различать греховные движения, которые не в согласии с его естеством. А если бы он не мог этого различать, то тогда бы он никогда не смог определить никакого греха.

Поэтому, человек в какой-то степени может различать греховные движения, по естеству. И если он, в дальнейшем, стремится к искоренению тех греховных привычек, которые он в себе видит, то тогда Бог дает ему видение и по Благодати. Поэтому, есть видение и различение греха от естественных движений, по естеству, а есть по Благодати.

Если бы люди не могли вообще никогда различать греховные движения от естественных, то ап.Павел не написал бы эти слова: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим.2:14,15). Здесь явно видна та мысль, что людям, по природе, дана способность к различению естественных движений от греховных, страстных, – это закон естества, совесть, который Бог вложил в природу человека.

Так же об этом есть здесь.

***

Если человек не научится различать естественной приятности от сладострастия, в чувстве и ощущении, то он неизбежно зайдет в ложный аскетизм. Это различение достигается только опытным путем, через посредство правильно-проходимой внутренней духовной жизни.

Сладострастие вмещает в себя различные проявления. Сладострастие – это общее слово для всех проявлений в различных частях тела или чувствах души. Оно разделяется – на сладострастие душевное и телесное. Телесное сладострастие разделяется на чревоугодие, гортанобесие, блудную страсть, искание телесного покоя и т.п. И назвать блудною страстью, к примеру, чревоугодие – это совсем неверно, ибо это – не одно и то же. Сладострастие может переливаться из одной страсти в другую, но страсти, по их проявлениям, при этом различествуют.

Сладострастием мы называем приятность и усладительность, которая примешивается к нашим чувствам, становясь самоцелью.

Но здесь необходимо различать: приятность по естеству и сладострастие.

1).Приятность по естеству – она не греховна, ибо вложена Богом в человека, при сотворении человека. Она есть во всех душевных симпатических чувствах. А так же присутствует и в телесных чувствах. К примеру, когда человек замерзает, то от этого неприятность, которая является от раздражения плоти. Но разве грех в том, что человек согреется в тепле, чтобы ему не замерзнуть? Разве грех в том, что младенца одевают, чтобы он не замерз, когда холодно?

Так ревность не по разуму, когда увидит, что существует сладострастие,  и что оно греховно, то не различая, – где сладострастие, а где естественная приятность, – всякую приятность, в том числе и естественную, называет сладострастием. Отсюда человек может по отношению к другим поступать жестоко, но он при этом говорит, что таким образом искореняется, мол, сладострастие. Но на самом деле – это самомнение и дух самоуверенности, которые закрывают духовные очи, и начинается ревность не по разуму – не к месту, не к времени.

2).Сладострастие – это та же самая естественная приятность, но проявляющаяся не к месту, не к времени, переходящая меру. То есть, естественная приятность становится сладострастием, а отсюда и грехом, только тогда, когда она – не к месту, не к времени или без меры.

«Удовольствия бывают душевные и телесные. Душевные удовольствия – те, которые принадлежат только душе самой по себе; таковы, например, удовольствия, доставляемые знанием и созерцанием. Телесные удовольствия те, в которых участвуют и душа, и тело и которые отсюда получают свое название; таковы, например, удовольствия, доставляемые пищею, плотским совокуплением и т. п. Удовольствий же, свойственных одному телу, нельзя указать.
С другой стороны, одни удовольствия – истинные, другие – ложные. Те удовольствия, которые принадлежат одному разуму, проистекают от познания и созерцания; те же удовольствия, в которых участвует тело, имеют свой источник в чувстве. При этом, из удовольствий, в которых участвует тело, одни естественные и в то же время необходимые, без которых невозможно жить, каковы: пища и необходимая одежда; другие – естественные, но лишенные свойства необходимости, каковы: половые сношения, естественные или законные, ибо хотя половые сношения и способствуют продолжению человеческого рода в целом, однако можно жить и без них – в девстве; третьи удовольствия – ни необходимые, ни естественные, каковы: пьянство, сладострастие, пресыщение. Эти удовольствия не содействуют ни сохранению нашей жизни, ни преемству рода и даже наоборот – вредят. Поэтому тот, кто живет в согласии с волей Божией, должен искать удовольствий необходимых и, вместе, естественных; а на втором месте полагать удовольствия естественные, но не необходимые, допуская их в приличное время, приличным образом и в приличной мере. Прочих же удовольствий следует всячески избегать.
Добрыми удовольствиями надлежит признавать те, которые не связаны с неудовольствием, не оставляют по себе повода к раскаянию, не производят какого-либо другого вреда, не выходят из границ умеренности, не слишком отвлекают от важных дел и не порабощают себе» (преп.Иоанн Дамаскин. «Точное изложение православной веры», кн.2, гл.XIII (27), «Об удовольствиях»).

Под удовольствиями истинными здесь преп.Иоанн Дамаскин имеет ввиду приятность по естеству, а под удовольствиями ложными сладострастие или сластолюбие. К естественной приятности он относит и «половые сношения, естественные или законные», то есть в супружестве. И что их необходимо допускать, в семейной жизни, «в приличное время, приличным образом и в приличной мере».

Грех есть все то, что неестественно человеку, что не в согласии с его естеством, каким сотворил его Бог.

Итак, сладострастие или сластолюбие – это когда у человека чувство приятности становится самоцелью, и он ищет его через посредство всех чувств. Но здесь, как я уже сказал, необходимо различать – естественную приятность, которая не греховна, от сластолюбия или сладострастия, которое есть та же самая естественная приятность, проявляемая не в меру. – Это самость, примешанная к нашим симпатическим чувствам, через грехопадение. Познание этого приобретается опытным путем.

Ибо теоретическое понятие отстоит от понятия рождающегося опытным путем — как небо от земли. Путем рассудочным, умовым, дойти до понятия, рождающегося опытным путем, невозможно.

Кто не научится, в чувстве, различать естественную приятность от неестественной, тот неизбежно заходит в ложный аскетизм. Все эти понятия рождаются из правильно-проходимой внутренней духовной жизни, опытным путем. Другого пути к приобретению этих понятий – нет.

***

Первородный грех или самость – это неправильное направление в движении духа, не в согласии с волею Божией, неверная окраска в настрое духа. По причине грехопадения, все чувства в человеке осквернены примесью первородного греха, и потому нуждаются в очищении. То есть, к естественному чувству, которое само по себе не греховно, примешана примесь первородного греха – дух самости, которая является греховною и погибельною для души. Вот от этой примеси первородного греха и надо очистить свои чувства.

Но только здесь не надо путать приятность в чувствах с чистотой чувств. Так как приятность в чувствах и чистота чувств – это не одно и тоже. Ибо приятность в чувствах бывает естественной, благодатной и греховной. И соответственно, естественная и благодатная приятность не являются греховными. Но когда приятность в чувствах становится самоцелью, и человек начинает ее искать, чего бы это ему не стоило, идя на грех и нечестие, то тогда она переходит в душевное сладострастие, в искание само-услаждения. Что уже является греховным и погибельным для души. Проще говоря, греховною приятность становится тогда, когда наш дух самости ищет удовлетворения через посредство приятности в ощущениях. В таких случаях приятность в чувствах проявляется и ищется не к месту, не к времени или без меры. Это и есть движение духа не в согласии с волей Божией.

Так, когда во время искушения проявляется какое-то страстное чувство, то необходимо вступать с ним в борьбу, понуждая себя на то, чтобы заменить его на противоположное, спасительное для души, в данный момент. И при этом делании, повергать свою немощь пред Богом, прося у Него помощи. В этом и состоит борьба за чистоту чувств. В которой, по мере приобретения смиренномудрия и истинного смирения перед Богом, Господь дарует благодатный дар – власть над чувствами и желаниями, т.е. над движениями духа.

Обычно бесы искушают всех людей двумя крайностями и через это пытаются завести в состояние духовной прелести. Первая крайность – это искушение ревностью не по разуму, которую под благовидными бесовскими предлогами воспринимают за ревность по Богу. И вторая крайность – это искушение душевным или телесным сладострастием, которое под благовидными бесовскими предлогами воспринимают за чувство любви.

Причиной того, что человек идет у бесов на поводу, в ту или иную крайность, является сочувствие к самости, к исканию духа само-утверждения, — через посредство душевно-телесного сладострастия или силы ревности, которая, в духе, ищет удовлетворения этого же духа самости. Но только человек не видит этого, по причине духовной слепоты, исходящей от нежелания разрывать сочувствие к этому духу самости, в настрое духа, так как все внимание его ума сосредоточенно на благовидных бесовских предлогах. Это происходит по причине омрачения ума страстным настроем духа. А зацикление ума на благовидных предлогах не дает увидеть этот страстный настрой духа. Зацикление же ума происходит по причине одержимости духом самости и нежелания разрывать сочувствие к нему, непосредственно в личной жизни, каждый день во искушениях.

Этими благовидными предлогами, которые приводятся бесами на ум, могут являться ссылки на заповеди Божии, на Св.Писание и Св.Отцов, на церковные каноны и правила, на житейский опыт. Но только все это приводится не к месту и не к времени, а потому и является не исполнением заповедей Божиих, или воли Божией, а Ее нарушением. Так как исполнение заповедей Божиих, а отсюда следовательно и воли Божией, происходит только тогда, когда это совершается к месту и к времени.

О том, что такое есть истинная добродетель и в чем состоит зло, свт. Василий Великий говорит так:

«Добродетели суть середина: так мужество находится посреди страха и наглости; смиренномудрие посреди гордости и человекоугодия; также и благоговение – посреди стыда и бесстыдства, подобно сему и прочие добродетели…
Кто не внимает себе и не охраняет себя, тот легко уклоняется от сего пути, или направо, или налево, т. е. или в излишество, или в недостаток, и производит в себе недуг, который составляет зло» (преп. авва Дорофей, Поуч.10).

Являются ли злом природные бедствия и катаклизмы? Что есть зло? Первородный грех, природа естества

Аноним:  Действительно, грехопадение – это неверная (ложная) направленность души. Наличие естественных чувств, приятностей само по себе не отрицается – это часть жизни. К ним примешалась самость (самоцель, гордыня). Но вследствие грехопадения изменилась не только «окраска», «направленность», не меняя глубинную сущность (образ Божий в человеке).
В естественных чувствах, неизменной природы человека, появились плотские расстройства (порча).
Свойства расстройства естества: болезни, недуги, расстройства организма, искажения психики и строения тела, «схемы мышления», слабости, незащищённость от демонического воздействия, которые делают человека, в определённой степени, неадекватным, невменяемым. (ответственность неизменна).

О.Серафим: Физические болезни, недуги и расстройства организма, – это все не есть грех. Ибо и животные болеют, но они не имеют греха, так как у них нет души разумной, которая по природе есть дух.

И цель не та, чтобы на земле не болеть, а та, чтобы избавиться от власти над нами первородного греха. Наоборот, физические болезни и прочие недуги, по промыслу Божию о нас, содействуют нам к спасению. Если бы болезни были грехом или злом, то Бог, попускающий нам болезни, был бы виновником греха и зла.

«Что касается бедственных явлений в мире физическом, каковы, напр., землетрясения, бури, наводнения, обвалы и пр., то ясно, что сами по себе они не являются ни добром, ни злом. В общей мировой системе они составляют то, что в живописи при светлых красках тени, что в музыке, при мягких звуках грубые и т.п. Так представляют нам эти явления св. Отцы, напр., блаж. Августин, Григорий Богослов» (Догматическое богословие Помазанского, ч.2, гл.5).

«Зло физическое, которое состоит в несовершенстве некоторых предметов, причиняющих вред и страдания существам мыслящим и чувствующим, — само по себе, т.е. без отношения к этим существам, не есть зло, а служит еще и к совершенству целого и, может быть, необходимо или полезно для общего блага. Таковы, например, землетрясения, бури, вредные растения. Известно, что и яд, правильно употребленный, иногда служит лекарством, и черный цвет на картинах, в согласии с другими цветами, возвышает красоту целого. Мы потому только и называем нередко какие-либо явления на земле злом физическим, что рассматриваем их отдельно, или по отношению к нам одним, а не в состоянии рассматривать их в составе целого и определить их значение» (Догматическое богословие Макария, митр.Московского, отд.2, гл.2, пар.101).

«Болезнь, бедность, бесславие, смерть и другие человеческие скорби не должно и включать в число зол; потому что противоположное им не причисляется нами к величайшим благам, и скорби сии частью бывают по природе, а частью оказываются для многих послужившими в пользу» (свт.Василий Великий, «Шестоднев», Беседа 2).

***

Психика, от греческого слова «психи?», в переводе обозначает «душа». Поэтому, искажение греховное души может быть только в смысле нравственном, но не природном.

Слово «Психология» переводится, как «Наука о душе». Никто так не изучил эту науку о душе как Святые Отцы, в своих нравственно-аскетических творениях. Поэтому, психическое расстройство – это расстройство душевное, в нравственном смысле.

А если иметь в виду психологию, которая занимается иного рода расстройствами, то расстройства такого характера не являются ни злом, ни добром, подобно физическим болезням. Спасительность или погибельность, для человека, зависит от того, в каком настрое духа, он проходит эту болезнь. Если он в верном настрое духа преодолевает эту болезнь, то она, наоборот, содействует спасению его души. И в этом промысел Божий, ищущий спасения души человека.

А незащищенность от демонов может быть только одна, – это одержимость духом самости и гордыни. Если человек освобождается от этого духа, то он приобретает дух сокрушенный и смиренный перед Богом. И посредством такого настроя духа, в душу привлекается Божественная благодать. А она и защищает человека от демонов.

«Если зло – зло, то наказание, изгоняющее его, добро» (преп.Иоанн Дамаскин, «Против Манихеев»).

Существует только одно расстройство, которое является злом и погибельным для человека, – это первородный грех, дух самости и гордыни, и исходящие отсюда страсти. Все это лечится через борьбу со страстями. Всякое иное расстройство не есть зло, и не является погибельным для души человека.

Аноним:  Расстройство естества – это направленность.
Свойства или последствия расстройства естества – это перечисленные недуги, болезни, искажения психики, смерть. «Ум человеческий помрачился, воля ослабела, чувство исказилось, возникли противоречия…» (из православного учебника).

О.Серафим: Это сказано не в смысле природном, а в духовно-нравственном. – Это неверная окраска природы, а не изменение самой природы, в ее сущности.

Первородный грех, дух самости и гордыни примешался ко всему этому, изменивши направленность, движение природы, поэтому и возникли противоречия.

Аноним:  «Расстройство человеческого естества первородным грехом, оторванность души от духа…». Таким образом, необходимо дополнительное понятие и термин: «Последствия расстройства естества».
Ведь убрав самость, недуги, ослабленные силы души не исчезнут.

О.Серафим: Если убрать самость, то это значит убрать первородный грех. Тогда на его место встанет Божественная благодать. Ибо невозможно убрать самость, без помощи Божией, без Благодати. А для этого и понадобится очищение силы ревности и решимости от духа самости. А сила ревности и решимости и являются энергией души, по естеству. И если чувства очищаются от примеси духа самости, то они соединяются с даром Благодати. Это и есть обновление или перерождение души. О нем и говорят Св.Отцы в своих творениях.

Аноним:  Человек сотворен «по образу и подобию». В целом, образ не изменяется; подобие после грехопадения посредством самости перенаправилось. Но человек не просто душа, а душа и тело. Человеку необходимо не просто «очищения» или обновления, а перерождение – новый человек.

О.Серафим: Что очищение, что обновление, что перерождение, – это термины, которые выражают одно и то же действие: освобождение от власти первородного греха, от духа самости и гордыни, посредством Божественной благодати. Ибо природа не перерождается, так как она остается неизменною, что в падении, что в обновлении, а изменяется только лишь ее направленность, в согласии с волей Божией или нет.

Тело, будучи обновленным и перерожденным, сохраняет способность быть подверженым болезням. А не так, что кто духовно обновился и переродился, то у него при телесных повреждениях сами собою регенерируются ткани, и он не может никогда болеть (типа, появляются сверхъестественные способности). Это ложное понятие об обновлении и перерождении, заимствованное из восточных языческих учений, типа индуизма.

Множество Святых, которые достигли духовного совершенства, но при этом продолжали физически и телесно болеть. К примеру, святители Иоанн Златоуст, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник, преподобные Серафим Саровский и Амвросий Оптинский. Преп.Пимен Многоболезненный, Киево-Печерский, мог исцелять других от разных болезней, а сам болел, до самой смерти.

Вот, один из примеров: «В той же горе Нитрийской был один чудный муж, по имени Вениамин. Его добродетельная жизнь продолжалась восемьдесят лет. За высокие подвиги в добродетели он удостоился дара исцелений, так что только возлагал на болящего руки или давал ему елея, им благословенного, и тот выздоравливал совершенно. И, несмотря на такой дар, за восемь месяцев до успения своего он сделался болен водянкою. Тело его так распухло, что по страданиям он был другим Иовом в наши времена. Епископ Диоскор, бывший тогда пресвитером горы Нитрийской, взявши нас, меня и блаженного Евагрия, сказал нам: «Пойдите посмотрите на нового Иова, который при такой болезни неисцельной сохраняет необыкновенное благодушие». Пришедши, мы взглянули на его тело – оно так опухло, что кистями обеих рук нельзя было охватить его мизинца. Не в силах будучи смотреть на такую страшную болезнь, мы отвратили от него глаза свои. Тогда блаженный Вениамин сказал нам: «Помолитесь, чада, чтобы не сделался болен мой внутренний человек. А от тела этого и когда был я здоров, не видел пользы, и, когда болен, не вижу вреда». В те восемь месяцев он постоянно сидел в стуле огромной широты, потому что лечь в постель не мог. И в таком неисцелимом недуге он еще врачевал других от различных болезней.
Я нарочно рассказал о болезни сего святого, чтобы нам не казалось странным, если видим, что и праведных мужей постигает иногда бедствие. Когда сей великий муж скончался, то вынули порог и косяки у дверей, чтобы можно было вынести тело из келии – так опухло тело блаженного и досточтимого отца Вениамина» («Лавсаик или повествование о жизни святых и блаженных отцов», О Вениамине).

О болезнях и скорбях, о благом и спасительном действии их для человека, на всем пути духовного делания, есть здесь.

Аноним:  Человек не просто возвращается в рай (после потери рая), а возвращается истинной личностью и «совершенной истинной душой».

О.Серафим: Слова совершенство и истина относятся не к природе души, а к ее окраске, духовно-нравственному состоянию. Если душа, по природе, несовершенна и не истина, то это хула на Бога. Так как Бог сотворил природу души. И сотворил ее совершенной и истинной, в смысле природы. И ее природа неизменяема и неповреждаема. Изменяется только окраска этой природы, ее духовно-нравственное состояние, к добру или к злу.

Поэтому, когда идет речь о повреждении природы, то под этим подразумевается подобие, а не сама сущность, природа души.

Для того, чтобы изменить природу души надо быть Богом, ибо только он мог сотворить природу духа. Человек же, разумное существо, может только менять окраску природы, сотворенной Богом, ее духовно-нравственное состояние.

«Зло есть злоупотребление естественными возможностями. Ибо если мы будем пользоваться дарованными от Бога нашей душе силами для того, на что мы их получили, то есть по закону Давшего, то это хорошо. Если же воспользуемся ими не для того, на что получили, но против закона Дарителя, это зло: и ни сами силы, ни употребление их не суть зло, но дурной способ использования вопреки закону давшего их Бога. Ибо если благ Бог, благ и естественный закон Его, сущий от Сущего. Ослушание же его есть лишенность имевшегося у нас закона, как вожделение, и гнев, и поступок, и действие и прежде них помысел не злы, но хороши, если мы воспользуемся ими для того, на что получили, по закону Давшего — зло же не они [сами], но употребление их не по закону Давшего. Ибо если мы будем пользоваться пищей, питием, сном и тому подобным для поддержания жизни, каждое из них хорошо. И если употребим любовь и вожделение для Бога, единого по природе вожделенного, и для ближнего согласно закону Божию, это хорошо. И если соитием воспользуемся со своими женами для деторождения по закону, данному Богом естеству, хорошо, — а если употребим вожделение на чужое против закона Божия, это зло. Ибо сказал Бог: «Не желай дома ближнего твоего, ни жены его, ничего, что есть у него» (Исх.20:17). Блуд плох не из-за соединения, но из-за соединения с чужой женщиной. Тщеславие дурно не из-за любви к славе, но из-за любви к славе не от Бога. Ненависть и гнев хороши, когда они направлены против препятствующих спасению души и соединению ее с Богом через послушание, и против уводящих от Бога, то есть против диавола и прислужников его… И если я разгневаюсь на собственный помысел, отделяющий меня от Бога, хорошо… Так что зло есть ни что иное, как противоестественное и противозаконное употребление естественных возможностей, что не есть сущность, но наше поведение…
Собственно злом называется происходящее против закона Создателя. Не собственно же, но по нашему обыкновению именуется злом тягостное и болезненное для наших чувств, то, что теперь приносит мучения, а потом — плод спасения и вечной радости» (преп.Иоанн Дамаскин, «Против Манихеев»).

Дух, душа, личность, ипостась

Аноним:  Чем отличаются дух, душа, личность, ипостась друг от друга?

О.Серафим: Смотря, кто и что понимает под этими словами.

Ипостась – чаще всего переводится как лицо. Так у Святой Троицы – три лица или ипостаси, но одно естество. Христос – в одном лице и двух естествах, Божественном и человеческом. Под одним лицом — разумеется ипостась.

Слово личность тоже употреблялось в разных значениях. Иногда под этим словом понимается разумное существо, обладающее сознанием и разумом. А иногда оно имеет нравственный оттенок. Когда говорят, по жизни, что этот человек личность, то подразумевают у него какие-то нравственные качества.

Слово «дух» употребляется в разных значениях, точно так же и слово «душа».

«И Дух понимается многоразличным образом. Есть Дух Святой. И действия Духа Святаго называются духами. Дух есть и благий Ангел; дух – и демон; дух есть и душа; иногда и ум называется духом; дух – и ветер; дух – и воздух» (Св.Иоанн Дамаскин. «Точное изложение православной веры». Книга 1, гл.13).

А так же под словом «дух» выражаются и другие различные понятия. Такие, как «испустил дух» или животное сдохло, т. е. жизненная сила. А так же нравственный, качественный настрой души. К примеру, когда говорят о том, какой дух у этого человека.

Точно так же под словом «душа» иногда понимается душа разумная, у человека, т.е. дух. А иногда оно употребляется в смысле души животной.

Поэтому, одно и тоже слово может иметь различные значения. Это зависит от того, с каким смыслом и оттенком употребляются эти слова.

Природа души, образ Божий и подобие

Аноним:  «Естество человеческое неуразумеваемо», то есть непостижимо, иначе Первообраз был бы постижим.

О.Серафим: Человеческое естество, как раз, уразумеваемо. Ибо если бы оно было неуразумеваемо, то оно обладало бы Божественными свойствами, бесконечности. Но человеческое естество конечно, а не бесконечно, а потому и может быть уразумеваемо. Другое дело, что для нас, в земной жизни, Бог сокрыл это разумение, до конца. В этом смысле только и можно сказать, что мы его не уразумеваем до конца. Но может быть в будущей жизни, кому-то Бог и откроет это. Но в какой-то степени это познание Бог подает человечеству уже и в земной жизни.

Слова «неуразумеваемое и непостижимое естество», в своем смысле и значении, применяются по отношению к Богу, но не человеку, разумному существу, сотворенному и ограниченному.

Образ Божий в человеке и первообраз Бог, – это не одно и то же. Ибо образ Божий, который носит человек не единосущен Богу, а подобосущен. Душа подобна Богу, по своей природе, будучи духом, но не одной сущности с Ним. Образно, это можно сравнить с солнцем и лучом, который отражается от стекла.

«Мы таковы и так именуемся не как равные Богу, но как действие по причине, как причастники благ по дарователю, как получившие бытие по источнику его, – не уравнительно или соименно, как свойственно единосущным, но подобоименно, или так сказать, по участию только в имени, тогда как действительность одна от другой отстоит на бесконечное расстояние; ибо Бог преестественен и бесконечно выше всякого естества и всякой действительности» (преп.Максим Исповедник, «Письмо к архиепископу Кизическому»).

Человек и ангелы, по своей природе, существа ограниченные, а потому и постижимые. Бог же, по своей природе, неограничен, и потому непостижим.

Аноним:  Вспоминаются великие каппадокийцы, разработавшие глубинное понятие в человеке «личность».
У св. Григория Нисского («О устроении человека») вообще говорится о раздроблении образа Божиего в человеке после грехопадения, восстановление которого ознаменуется Воскресением, при восстановлении «полноты человеческого естества», «потому что не требуется уже никакого приращения к числу душ» (восстанавливающих образ Божий) «да ожидают времени, которое необходимо продлится соразмерно приращению человеческих душ».
Другая раздробленность: «естество же тварное не может пребывать без изменения»

О.Серафим: «Душа, хотя и жительствует в теле, однако не есть тело, но бестелесна — так что душа одной природы, а тело — другой, и не у одной и той же природы одна часть тленна, а другая нетленна, но одна природа человека тленна, а другая — нетленна… А одноприродным человек называется не потому, что душа и тело одной природы, но потому что все люди одинаково имеют душу и тело, и каждый имеет две природы» (преп.Иоанн Дамаскин, «Против Манихеев»). То есть, душа, имеет природу духа. А тело, – природу материальную.

Свт.Григорий Нисский же говорит о раздобленности в смысле нравственном, но не природном. Ибо природа не изменилась. Изменилась только направленность, движение природы. Образ Божий состоит в душе, а не в теле, так как Бог бестелесен. Как Бог есть вполне Дух, так и душа разумная ему в этом подобна (но не единосущна), – она тоже, по природе, есть дух. И все, что вложил Бог в душу разумную, по природе духа, не подлежит изменению. Изменяться может только лишь окраска этой природы, то есть, ее движение, направленность, к добру или к злу.

Аноним:  Таким образом, истинные знания разрушают гордость житейскую.
Упадок происходит из-за потери истинных знаний (гордость житейская), истинной свободы (зависимость от государства; понятно, это не отрицание вообще государства), потеря правильной внутренней жизни (зависимость от обрядов; понятно это не отрицание обрядов вообще).

О.Серафим: Истинная свобода, – это не внешняя свобода, а внутренняя; хотя внешне, при этом, человек может быть и рабом.

Свобода от страстей и от власти первородного греха, внутри настроя своего духа, – это и есть истинная свобода. А такую свободу человек может иметь, и будучи рабом тоталитарного и рабовладельческого государства.

«Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Иоан.8:34-36).

«Истинная свобода, противовес мнимой, есть свобода нравственная, христианская, в которой и христианин пребывает вечно, и народ, сохраняя ее, пребудет вечно в доме Отца Небесного вместе с Его Сыном, т.е. в Церкви Христовой» (митр.Антоний Храповицкий, «Христос Спаситель и Еврейская революция»).

Аноним:  Итак, парадокс: в человеке есть цельный образ и в то же время раздробленность образа. Например, на иконе образ; краска частично осыпалась (раздробленность) но образ при этом не изменился. Понятия Образ и Подобие неотделимы и тесно связаны.

О.Серафим: «Есть ли различие между образом и подобием Божиим? Большая часть свв. Отцов и учителей Церкви отвечает, что есть. Они видят образ Божий в самой природе души, а подобие – в нравственном совершенствовании человека, в добродетели и святости, в достижении даров Святого Духа. Следовательно, образ Божий получаем мы от Бога вместе с бытием, а подобие должны приобретать сами, получивши к тому от Бога только возможность. Стать «по подобию» зависит от нашей воли и приобретается посредством соответствующей нашей деятельности. Потому о «совете» Божием и сказано: «сотворим по образу Нашему и по подобию», а о самом действии творения: «по образу Божию сотворил его», рассуждает св. Григорий Нисский: «советом» Божиим дана нам возможность быть «по подобию»» (Догматическое богословие Помазанского, ч.2, гл.3).

Аноним:  Получается парадоксальный двойственный смысл: природа, естество неизменны, но естество как часть поверхностной сущности, поражено (исказилось) после грехопадения.
Расстройство естества и падшее естество – это не совсем равные понятия. Падшее естество связано с направленностью, с самостью. Расстройство естества намекает о пораженном (недугами) поверхностном плотском естестве. Дополнительное понятие «влечение к чувственности», к похоти».

О.Серафим: Любой грех есть следствие первородного греха, духа самости, в том числе и телесные страсти. Ибо всякий, через посредство телесных страстей, ищет удовлетворения телесного сладострастия, в основании которого и стоит само-угодие, угождение духу самости, – «мне, так хочется», а не так, как это в согласии с телесным естеством.

Иными словами, через посредство телесных желаний человек пытается удовлетворить дух самости, первородный грех, которым поражена его душа.

В человеческую природу заложено Богом стремление к бесконечному, то есть, к своему Творцу и Создателю Богу. И только в общении с Богом, по благодати, это стремление находит свое удовлетворение, принося человеку душевный мир и покой, вечное блаженство. Но через грехопадение это стремление души к бесконечному направилось не к Богу, а к само-угодию. То есть, человек стал искать вечное блаженство не в общении с Богом, а помимо Него, в самом себе.

И таким образом, человек пытается удовлетворить это природное стремление души, через посредство душевных и телесных естественных желаний. Но все естественные желания не могут, сами по себе, принести полное удовлетворение, этому стремлению души к бесконечному и вечному блаженству, так как они конечны. И потому, это стремление души, к вечному блаженству, пытаясь найти себе удовлетворение не в общении с Богом, а в естественных желаниях, – в самом себе, помимо Бога, – сообщает естественным желаниям, телесным и душевным, стремление к бесконечному. И не находит в этом окончательного удовлетворения, душевного мира и покоя, вечного блаженства. Так как это неестественно природе естества человеческого, какою сотворил ее Бог.

Ибо наша природа может доставить только временное удовлетворение по естеству, дать естественную приятность, на какой-то малый момент времени. Но не может доставить человеку вечного блаженства, и потому-то человек пытается заменить это вечное блаженство душевно-телесным сладострастием, ища таким образом удовлетворения своему духу самости, пытаясь блаженствовать помимо Бога.

Так образуются страсти, через посредство которых человек все время ищет удовлетворения души, в ее стремлении к бесконечному и вечному блаженству, и никак не может найти. И потому, мучается и страдает, испытывая адские состояния души. Это стремление души, проявляясь не к месту, не к времени или не в меру, и есть первородный грех, дух самости и гордыни. И когда оно переходит в навык, в привычку, то образуются страсти, от которых мучается человек, и которые являются адским состоянием в его душе.

Понятие о грехе. Борьба со страстями, а не с естеством

Аноним:  Данные изыскания и суждения о естестве не являются учебными материалами, а лишь исследование (и переосмысление).
Дополнительные понятия о естестве, неотделимы от понятия «плоть и дух».
Понятие Плоть и дух – это борьба, антагонизм, выбор; это дополнительные знания и понятия о смысле земного бытия.
«самоугодием и саможалением, обнаруживают заботу о сохранении телесного здоровья и такими усердными о нем бывают попечителями, что при встрече самого малого труда и лишения дрожат, боясь потерять здоровье; и ни о чем они столько не думают, ни о чем с таким удовольствием не говорят, как о сохранении своей жизни. Между тем, однако ж, изобретая себе деликатные яства, более удовлетворяющие сластолюбивый вкус их, чем здоровые, они расслабляют и нередко расстраивают свое здоровье, лишая себя того, что считают для себя великим благом… в самом же деле это есть ни что иное, как покушение согласить двух непримиримых врагов – ДУХ и ПЛОТЬ, не только без всякой пользы для них обоих, но, напротив, с явным вредом как для того, так и для другой, ибо этим у тела отнимается здоровье, а у духа спасительное настроение.
Посему безопаснее и полезнее для тела и для души мерный образ жизни, управляемый благоразумием, при котором берутся во внимание и потребности душевные и особое сложение телесное с состоянием здоровья» (преп. Никодим Святогорец).

О.Серафим: «Нельзя видеть сущность греха, в том числе и первородного, только в господстве плотского начала над духовным, как то представляет римское богословие. Многие греховные склонности, притом и тяжелые, относятся к свойствам духовного порядка: такова гордость, составляющая, по словам Апостола, источник, рядом с похотью, общей греховности в мире (1Иоан. 2:15-16). Грех присущ и злым духам, не имеющим плоти вообще. Словом «плоть» в Священном Писании называется состояние не возрожденное, противоположное возрожденной жизни во Христе: «рожденное от плоти плоть есть, а рожденное от духа дух есть»» (Догматическое богословие Помазанского, ч.2, гл.5).

На основании неправильного понятия о плотском состоянии римское священство, до сих пор, остается целибатным. Исходя из такого понятия, совокупление с женою признается греховным, в той или иной степени, так как это есть плотское действие. Такое понятие могло родиться только из недр ложного аскетизма, сидящего на духе самости и гордыни.

Такое учение исповедовала, еще в первых веках христианства, манихейская ересь. Ибо из их учения исходило то, что материя сама по себе есть зло. И таким образом избавление от греха возможно было только через избавление от материальной плоти. Отсюда и возникал крайний аскетизм, сидящий на духе самости и гордыни, который вел борьбу не со страстями, а с самим телом, состоящим из материальной природы. Такое же учение исповедует и индуизм.

А вот, как учат Св.Отцы: «Однажды пришел к авве Пимену авва Исаак и, увидав, что он возливал на ноги свои небольшое количество воды, сказал ему: «Как жестоко иные удручают тело свое!». Старец же сказал ему: «Мы не научены быть телоубийцами»» (преп.Пимен Великий, «Жития Святых», 27 августа).

А под плотским состоянием в Св.Писании понимаются не только телесные страсти, но и душевные. Сатана не имеет плоти и ни с кем не совокупляется по плоти, но при этом он находится в крайней степени духа самости и гордыни и является самым плотским, по настрою своего духа.

Индусские йоги на основании духа самости и гордыни побеждают все телесные страсти, так что они их больше уже совершенно не беспокоят. Но через таковую победу, над телесными страстями, они соединяются не с Богом, а с дьяволом.

Уклон в борьбе со грехом в сторону борьбы с телесными страстями, без опытного познания своей немощи в этой борьбе, приведет к духовной прелести и бесовскому самообольщению.

Такую же свободу от телесных страстей, на основании духа самости и гордыни, будет иметь и антихрист.

«Телесный подвиг, не сопровождаемый душевным, более вреден, нежели полезен, он служит причиной необыкновенного усиления душевных страстей: тщеславия, лицемерия, лукавства, гордыни, ненависти, зависти, самомнения. «Если внутреннее делание по Богу, – сказал Великий Варсанофий, – не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем»(ответ 210)» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.2, гл.21, п.4).

 «Однажды старец пришел к старцу. Хозяин сказал ученику своему: приготовь нам немного чечевицы и намочи сухарей. Ученик сделал это. Между тем старцы занялись духовною беседою и пребыли в ней до шестого часа (двенадцатого по полуночи) следующего дня. Старец-хозяин опять сказал ученику: сын! приготовь нам немного чечевицы. Ученик отвечал: она приготовлена еще вчера. Старцы встали, вкусили пищи.
Из этой повести видны: крепость телосложения древних иноков, и то духовное состояние, которого они достигали. Способно к подобным действиям гордостное разгорячение и несчастное самообольщение. Они-то ныне и встречаются почти исключительно в облачении необыкновенного подвига для усиления собственной прелести и для обольщения ближних. Мир любит это. Тем более нужна осторожность для читателей повести, которая предложена к духовному созерцанию и назиданию смирением, – не к безрассудному, греховному, гордостному подражанию, не к повреждению себя» (свт. Игнатий Брянчанинов, Отечник, «Повести из жития старцев, преимущественно египетских», п.69).

Ибо борьба у нас не с плотью, не с естеством, а со страстями. «Авва Антоний (Великий) сказал: есть люди, которые изнурили тело свое подвижничеством и, однако ж удалились от Бога, потому что не имели рассудительности» (Древний Патерик, гл.10).

А приводимое, вами, изречение преп.Никодима Святогорца относится к его эпохе, к физическому и душевному состоянию подвижников, которые подвизались рядом с ним. Но это вовсе не относилось ко всем христианам, живущим в миру. А тем более не может буквально применяться к нашему времени, когда люди и душевно и физически совершенно отличаются от людей и подвижников тех времен.

Святые Отцы, через откровения Святого Духа, предвидели такое положение дел людей последних времен, поэтому и сказали, что на последние времена люди будут спасаться не подвигами, как древние подвижники, а болезнями и скорбями.

 «В наше время Бог дарует спасение более при посредстве смирения, нежели подвига: ныне, при умножившихся немощах, подвиг особенно опасен, как сильно наветуемый осуждением, притом требующий опытного руководителя; а смирение – всегда непадательно.
Сами немощи и грехи, когда мы сознаёмся в них и раскаиваемся, способствуют к смирению. Таким образом, во всесильной деснице премудрого Бога, само зло споспешествует благому, намерением неблагим» (свт. Игнатий Брянчанинов, Избранные письма, п.421 «К сестре Елизавете Александровне»).

«Скорби – особенно удел нашего времени, которому в удел не даны ни подвиг мученичества, ни подвиг монашества. Удел наш, христиан времени последнего – удел скорбей, по-видимому мелочных, ничтожных. Весы у Бога! Пред Ним, на Его весах всякая скорбь ничтожна, всякая скорбь маловажна, как бы велика она ни была: потому что осенение Его силы и благодати может обратить величайшую скорбь в величайшее наслаждение. Так и маленькая скорбь имеет пред Ним всю ценность, никак не менее великой скорби. Всё зависит от Его благодати, – а Он милостиво от человека принимает всякую скорбь, принимаемую с благодарением, с покорностью, со славословием» (свт. Игнатий Брянчанинов, т. 4, «Письма к мирянам», п.24).

«Никакой произвольный подвиг, никакое произвольное лишение и злострадание не могут принести той пользы душе, какую приносят ей посылаемые Богом невольные скорби. Всякий произвольный подвиг не чужд самомнения и тщеславия, более или менее явных, но подвиг, в который возводится душа скорбью, посылаемой Богом, свободен от упомянутых тонких и гибельных страстей. Этим подвигом приносится душе обильное смиренномудрие, доставляется ей истинное покаяние» (свт.Игнатий Брянчанинов, т. 4, гл.51).

Итак, под словами «плоть, плотской», в Св.Писании и творениях Св.Отцов, разумеется, греховное страстное состояние человека, разумного существа, в общем, а не чисто телесные страсти и грехи. Но в некоторых случаях, под этими словами разумеются чисто  телесные страсти и грехи, или человек, живущий по этим страстям.

И потому, выхождение из плотского состояния не должно понимать однобоко, как свобода от телесных страстей и грехов. Ибо из такого понятия рождается ложный аскетизм, приводящий к духовной прелести.

А выхождение из плотского состояния, в первую очередь, понимается, как свобода от духа самости и гордыни, первородного греха, а отсюда и от телесных страстей, которые неестественны человеку, по природе.

Истинное знание. О различении святоотеческих изречений

Аноним:  Извиняюсь за излишнюю условность: «плоть и душа изначально поражены» то есть (имелось ввиду) от начала грехопадения.
Грехопадение – это процесс непослушания (заповеди) и самости с появлением иллюзорной жизни (подмена истинной жизни) с иллюзорными понятиями представлениями. Иллюзорная жизнь – это замкнутость на чувственности и вещественности: стремление к приятностям, к роскоши без истинных воззрений и рассуждений и приобретение иллюзорных знаний с иллюзорным и греховным чувством гордости житейской.

О.Серафим: Истинное воззрение, рассуждение и знание рождается только опытным путем, через посредство правильно-проходимой внутренней духовной жизни, по мере приобретения смиренномудрия, смиренного и сокрушенного духа, перед Богом. Оно рождается, через законное подвизание, в борьбе со своими страстями, ибо «если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2Тим.2:5). А кто без этого пытается приобрести истинное знание и рассуждение, через посредство чтения и размышления, тот идет путем еретиков-гностиков, возгревая в себе страсть самомнения и высокоумия, от которых и создаются иллюзии. Но он воспринимает эти иллюзии за Истину, по той причине, что он ищет, через посредство этого, дух само-утверждения. То есть, он использует эти знания для ощущения своей правильности и праведности, для того, чтобы через посредство этого знания и его применения утверждаться на основании духа самости и гордыни.

Истинное познание должно содействовать приобретению смиренномудрия. И когда человек опытным путем, в своей личной жизни, ежедневно стремится преодолевать искушения с ним приключающиеся, борясь за чистоту своих чувств и вынося из них верный душевный настрой, спасительный, тогда он и получает знание, рождающееся опытным путем, от правильно-проходимой внутренней духовной жизни, по дару Благодати.

А так же об этом есть здесь и здесь.

***

Одни и те же слова, в святоотеческих изречениях, могут применяться, как в природном, так и в нравственно-аскетическом значениях.  Для того чтобы уразуметь в каком значении применены те или иные святоотеческие изречения или слова, для этого необходимо рассматривать во всех творениях Святого Отца, в общем, учение по данному вопросу. Или же, в общем, рассматривать учение Церкви, разных других Святых Отцов, по данному вопросу, на протяжении времени, исторического бытия Церкви.

А так же, надо различать святоотеческие проповеди и наставления, труды и творения, которые носят чисто нравственно-аскетический характер, от трудов, которые носят чисто догматический характер.

А так же, в том числе, есть смешанные святоотеческие труды, в которых догматические понятия переплетаются с понятиями духовно-нравственными. Это тоже необходимо видеть и различать.

Если все это не учитывать, то тогда будут возникать путаницы, и тому или иному Святому Отцу будут приписывать то, чего он не говорил и не имел в виду, сказавши то или иное слово, изречение. – Там, где слово или изречение сказано в нравственно-аскетическом значении, ему будут придавать значение природное, и наоборот.

Точно так же, понятия природы, в разумных существах, имеют догматическое значение, так как они неизменны. А понятия движение природы, ее направленность и окраска, имеют значение духовно-нравственное, аскетическое.

В чем состоит образ и подобие

Аноним:  Что такое Образ Божий в человеке?
Это как бы схема, каркас, неизменная конструкция души.
В свойствах души: свобода воли, бессмертие. В силах души: например, способность мыслить, творить, познавать, быть милостивой, жертвенной.

О.Серафим: Да, это все относится к Образу Божию, но только милостивость и жертвенность, это уже окраска природы, но не сама природа, хотя исходит это из природных чувств.

Желания (свобода воли), мысли (способность мыслить), чувства (способность чувствовать, ощущать), – это все относится к природе души. А окраска воли, мысли, чувства, их движение или направленность, – это уже относится к подобию, которое может быть Божиим или бесовским.

То есть, все чувства, в их изначальности, относятся к природе души. А движение этих чувств, – это уже относится к подобию, которое в зависимости от окраски, может быть Божиим или бесовским.

Так же и чувство приятности относится к природе души, так как оно естественно человеку по природе, и присутствует в природных движениях души. Ибо все что в согласии с природой, то приносит ей естественное удовлетворение, приятность. В конечном итоге это чувство должно соединиться, по замыслу Творца, с действием Божественной благодати, принося ощущение вечного блаженства, через посредство естественного чувства приятности.

А все, что не в согласии с природой, то приносит ей неудовлетворенность, страдание и муку. Таковыми являются действия первородного греха, духа самости и гордыни, страстей.

Мы можем чувствовать и ощущать только теми чувствами, которые заложены в нашу природу Богом, в их изначальности. Если бы не было этих чувств, в их изначальности, то мы бы и не могли различать чувства, одно от другого. Если бы не было органа (то есть самих чувств), посредством которого можно было бы различать, то и невозможно было бы отличать различие чувств.

То есть, к примеру, чувства гнева и ненависти естественны человеку, по природе. Но можно их направить против страстей и бесов, и тогда это будет подобие Божие. А можно их направить против того, что не удовлетворяет духу моей самости, первородному греху, и тогда это будет подобие бесовское. Об этом есть здесь.

Далее, к примеру, чувство любви, в котором присутствует оттенок приятности, естественно человеку, по природе. И можно его направлять в согласии с волей Бога, в каждом конкретном случае, и тогда это будет подобие Божие. А можно его направлять в угоду духа своей самости, первородного греха, и тогда это будет подобие бесовское.

Еще, – чувство смирения, уступчивости, естественно человеку по природе. И если человек будет смиряться, идя на поводу у нечестия, греха, то отсюда воспитается лже-смирение, подобие бесовское. А если человек будет смиряться только с тем, что в согласии с волей Божией, в конкретный момент времени, то отсюда будет образовываться подобие Божие.

И так далее, и тому подобное, со всеми чувствами, которые естественны человеку по природе.

Аноним:  Что такое Подобие Божие?
Понимания Добра, Правды, Истины, способность к рассуждению (в этих пониманиях)
Это направленность душевных способностей (Направленность)

О.Серафим: Добро, правду, истину, Бог заложил в природу нашего естества, при сотворении человека, – это совесть. Так как, она является, по Святым Отцам, неким отблеском Божества, в человеке. И потому она хочет всегда того, чего хочет Бог, то есть, добра, правды, истины. И если стремиться к тому, чтобы удовлетворить совесть, то она всегда удовлетворится только истинным добром и правдой. Окончательное же удовлетворение совесть получает только тогда, когда человек, по настрою своего духа, входит в общение с Богом. Поэтому, совесть имеет добро, правду и истину, по дарованию от Бога. А Бог есть источник этого добра, правды и истины.

Точно так же и способность к рассуждению, есть в нашем естестве. Но следовать или не следовать путем добра и истины, – это уже движение нашей природы, подобие.

Аноним: В целом, Образ не меняется, но зависит от Направленностей душевных способностей.
После Грехопадения (изменение Направленности в самость) силы души частично помрачились, ограничились. Образ не изменился, но изменились некоторые свойства Образа.

О.Серафим: Через грехопадение изменились не сами по себе свойства или способности души, а их движение, направленность. И силы души омрачились не по природе, а по их окраске, направленности, движению.

«Зло созерцается не в естестве созданий, но в погрешительном и неразумном их движении» (преп.Максим Исповедник, «Главы о любви», Сотница 4, п.14).

Аноним:  Образ основополагающая часть души (ядро души) в силах души и в свойствах души.
Душа и Образ не разделимы. Способности души, как данность, наличие, неизменны. В этом смысле можно говорить, что душа (природа человека) не меняется.
После Грехопадения, как говорится, изменилась окраска души: вместо правильных и верно направленных желаний, мыслей и чувств, появились неправильные и неверно направленные – появились Самость, Самомнение, Гордыня.

О.Серафим: Душа проста по своей природе, так как она по природе есть дух. Поэтому она не сложена из разных частей, ибо это свойственно материальной природе, но не природе духа. Все остальное, что мы в ней разделяем, – это есть ее проявления, но не разные составные части ее природы. Как и Господь, будучи по природе Дух, не имеет сложности, составных частей, хотя мы и созерцаем в его проявлениях различия. Ибо сложность, составные части, – свойственны только материальной природе. Поэтому все Святые Отцы и говорят о том, что Бог прост по своей природе. Так же и душа, будучи природы духа, подобна в этом Богу (но не единосущна), – проста, по своей природе.

«Если всякое сложение и разложение и рассечение уместно только в телах, а то, что свободно от всякого сложения, разложения и рассечения, необходимо должно быть признано не телом; то душа – не тело, так как она не причастна ничему такому» (преп.Максим Исповедник, «Письмо к архиепископу Кизическому»).

С остальным согласен.

Аноним:  Можно ли говорить, что душа в этом смысле изменилась? В душе появились страсти.
По Уму: своеумие, блуждание помыслов, кичение, сомнения и т.д.
По Желаниям: своеволие, властолюбие, жестокость, предприимчивость, неблагодарность и т.д.
По Чувствам: зависть, ненависть, гордость, тщеславие, тоска, уныние, излишняя весёлость и т.д. (по книге свт. Феофан Затворник «Страсти и борьба с ними»)

О.Серафим: Согласен с тем, что в душе появились страсти. Но только не все в этой схеме верно. Кичение свойственно и уму и чувствам. Жестокость и неблагодарность, – это определения, относящиеся и к чувствам и к воле.

Иное дело есть то, что писал свт.Феофан Затворник, в своих письмах и имел ввиду, когда что-то написал. И другое дело есть то, какие определения и выводы, делает автор-составитель, составивший эту брошюру. То есть, автор заранее подписывает тему заголовка, и подбирает, на его взгляд, изречения из писем Феофана Затворника, которые выражают мысль, понятие, какие хочет передать автор этой брошюры. Но надо не просто приводить изречения, а рассматривать, по какому поводу это было сказано и написано Святителем. И кому это писалось, с каким смыслом.

Ибо тот же свт.Феофан Затворник пишет, что есть мнение, которое выражается мимоходом. И что оно совершенно отличается от того, где рассуждается веско, т.е. конкретно разбирается данное учение или вопрос. Поэтому то, что высказано мимоходом, нельзя еще принимать, как мнение окончательное, но надо разбираться – по какому случаю и зачем оно было сказано. И совсем иное дело: где намеренно разбирается и рассматривается этот вопрос. Это необходимо различать.

А так же, какие-то письма Святителя могут носить чисто нравственно-аскетический характер. А автор-составитель, приводящий выдержки из писем, может из этого делать догматические выводы или же относить это к природе нашего естества, видя в письме то, чего там нет.

Или же в письме могут быть смешаны нравственно-аскетические понятия с природными или догматическими. А составитель, приводящий выдержки из писем Святителя, не различает этого, и нравственные понятия смешивает с природными или догматическими. В результате этого получается каша-малаша, и дальнейшая путаница, для читателей таких сборников.

Аноним:  Тоска, уныние, зависть – излишние качества, появившиеся после Грехопадения.

Гордость, Славолюбие, Весёлость, «раздражительные свойства» — получили перенаправленность; соответственно появились: Гордыня, Тщеславие, Смехотворство, Ненависть.

О.Серафим: Тоска, уныние и зависть, – эти страстные чувства исходят из чувств, которые естественны нам по природе.

Чувство тоски — естественно нам по природе; но по причине грехопадения, — движение, направленность его исказилась. Поэтому, чувство тоски, проявляемое не к месту, не к времени или без меры, становится на службу первородному греху, духу самости; и войдя в привычку, — переходит в страсть.

Но естественное чувство тоски надо направлять к Богу, к Небесному отечеству. Поэтому, тоска по потерянному Раю, по Царству Небесному, по общению с Богом, по истинной добродетели, является спасительным действием этого чувства и может содействовать в деле спасения души, подвигая на чувство озабоченности и решимости, в деле спасения своей души.

Греховное чувство уныния исходит из естественного чувства сокрушения. И оно есть проявление этого чувства не к месту, не к времени или без меры.

Человек приходит в уныние от того, когда что-то сокрушает его дух, когда не удовлетворяется в чем-либо его дух самости и гордыни. И вместо того, чтобы отдаваться чрезмерности в этом духе, или не к месту его проявления, он должен в это время возгревать какие-то иные чувства, которые будут в согласии с волей Божией, в данный момент времени. К примеру, чувство благодарения Бога за скорби, когда что-то не по-моему, не так как мне хочется. Или же чувство упования на милость Божию, приносящее утешение в душу, в данный момент времени.

Зависть тоже исходит из естественного чувства, которое проявляется не к месту, не к времени или без меры, то есть, не в согласии с волей Божией, в конкретный момент времени; и тогда образуется грех, а когда перейдет в привычку, то страсть.

Но добрая зависть, когда мы завидуем добродетелям Святых, подвигает нас на подражание им, в делах добродетелей. Но тогда это чувство свободно от удовлетворения своему самолюбию, духу самости, а соединено со смирением и чувством сострадательной любви к другим, кто падает.

И так все чувства. Так как грех, страсти исходят из чувств, которые естественны нам по природе, какою сотворил ее Бог. Но только эти естественные чувства, проявляясь не к месту, не к времени или без меры, – не в согласии с волей Божией, в конкретный момент времени, – обретают греховную страстную окраску, по причине неправильного своего движения, направленности или проявления, в конкретный момент времени.

Первородный грех, дух самости и гордыни, – это неправильное движение, проявление нашей природы (в желании, чувстве, мысли, самим делом), не в согласии с волей Божией. И когда это движение, проявление, переходит в навык, в привычку, тогда эта плохая привычка и называется страсть. Так и добродетель, по противоположности, – это хорошая привычка, в согласии с волей Божией, в желании, чувстве, мысли, самим делом.

Природа души и зло

Аноним:  Итак, есть смысл в следующих понятиях.
Душа-природа (данность, наличие способностей души) неизменно и связана с Образом.
Душа-личность (тонкое тело человека) способна к изменениям. Наличие страстей, приобретённых после Грехопадения, а не только перенаправленные чувства с новой «окраской».
Преобладание определённых процессов и способностей души.

О.Серафим: Душа не телесна, и не имеет никакого тела, так как она по своей природе есть дух. Она имеет только лишь материальную плоть, физическое внешнее тело, которое разделяется на грубую физическую плоть и душу животную.

Об этом есть здесь.

«Естество человека, как всецело зависящее от творческой воли Божией, не подлежит рассечению через падение во зло. Человечество, как и ангелы, распадается на союзы по различным нравственным направлениям воли, как нравственной способности естества.
Допустить рассечение естества человека через грехопадение означало бы допустить прониковение зла в естество, но это невозможно, так как «зло созерцается не в естестве созданий, но в погрешительном и неразумном их движении» (Максим Исповедник)» (архиеп.Феофан Полтавский, «О догмате Искупления», гл.1).

Аноним:  Плотская душа.
После Грехопадения мысли, чувства и желания души замкнулись на плоти, на внешней жизни. Душа воздействует на плоть, а плоть воздействует на душу. Душа стала служанкой плоти. Грехопадение подействовало и на плоть. Появились страсти. У души появились излишние суетные, греховные мысли, чувства и желания.

О.Серафим: Скорее, тело стало служителем неразумных желаний души, которая обладает сознанием, разумом и свободой воли. Первородный грех не в теле, а в неверных движениях души. Так как мертвое тело, само по себе, не имеет греха. Почему? – Потому что душа покинула его. Поэтому, когда говорится, что душа стала на службе у телесных желаний, то это говорится не в смысле природном, а в нравственно-аскетическом. Ибо тело, само по себе, не имеет желаний, если в нем не будет души, — тело без души мертво. В теле есть естественные природные желания, но они, сами по себе, естественны и не греховны. Греховность им сообщает разумная душа, когда она по своему желанию действует несообразно с природою телесного естества.

«Вместе с тем как человек произнес внутри решение: так я сам устроюсь, – ниспал в самость и в этой самости воспринял семя злых страстей, исходящих из сей самости и не коренящихся в естестве. Они проникли всю душевно-телесность, пропитали ее ядом своим и зло от потери меры потребностей и порядка взаимного их отношения увеличили до чрезмерности. Состояние падшего можно определить: самостная страстная душевно-телесность. Дух ее – самоугодие наперекор всему. Вот это самое и есть то, что святой Павел назвал плотяностию и что есть живущий в нас грех, распложающий в жизни нашу всякую законопреступность и всякого рода грехи» (свт. Феофан Затворник, Толкование на Римл.7:14).

Животные тоже имеют тела и душу животную, но они не имеют греха, и не могут его иметь, так как в них нет души разумной. Поэтому, все их действия являются действиями по телесному естеству, и не могут быть греховными, так как у них отсутствует душа разумная, которая есть у человека.

Аноним:  Две крайности.
При ограничении (и манипуляции) понятиями появляются крайности.
Говоря однобоко, что душа (и следовательно естественные чувства приятностей души) не изменилась после Грехопадения (ограничиваясь определением «природа неизменна») без комментариев о понятиях души, могут возникнуть легкомыслия и отступления, противоположные аскетизму и неверные воззрения.

О.Серафим: Душа, по природе, неизменна. Поэтому, надо говорить только лишь о неправильных движениях души, через посредство желаний, чувств и мыслей, которые не в согласии с волей Божией, не в согласии с природой души, какою сотворил ее Бог.

Отступления возникают только лишь по причине неправильного нравственно-аскетического делания, по причине неправильно-проходимой борьбы со страстями, с первородным грехом.

О подмене понятий

Аноним:  Книги (духовные) написались для простых (и даже безграмотных) людей. Понятия были однозначными и не таили в себе непонимания. Но мир настолько непредсказуемо изменился, что к высказываниям и смыслам требуются пояснения или комментарии. Изменились так же искушения и соблазны: появление «казуистики» научного мышления, через рационально-логическое мышление навязывают извращенные понятия и представления, изречениями (из духовных книг) прикрываются или провоцируются отступления или греховные представления. Появление негативного универсализма и подмен понятий.

О.Серафим: Причина изменения правильных понятий состоит в исчезновении правильно-проходимой внутренней духовной жизни, на основании духа сокрушенного и смиренного перед Богом.

Когда так происходит, то слова остаются те же, но душевные движения, чувства, и вытекающие отсюда понятия, они выражают уже не те, которые имелись ввиду в Св.Писании или Святоотеческом Предании. Отсюда и образуется вся путаница и казуистика, в головах и умах.

Аноним:  Есть необходимость простых понятий (однозначных), исключающих появления крайностей.
Например, универсальное понятие: «душа-природа-личность» или «душа-природа-естество» (универсально-догматические понятия)
Или просто: «Душа» с комментариями и с определениям двойственности и парадоксальных принципов в изложении некоторых понятий.

О.Серафим: Конечно, понятия можно выяснять, делать их более ясными и доступными. Так оно всегда и было в Церкви, в зависимости от нужд и искушений, каждого времени. Но если не будет правильно-проходимой внутренней жизни, практическим путем, то и под эти выясненные понятия, впоследствии, будут подводиться уже иные понятия.

Ибо отсутствие или исчезновение правильных понятий, на уровне умовом, рассудочном, это есть следствие. А причина, внутренняя, – это отсутствие стремления духа к удовлетворению совести и борьбе за чистоту своих чувств, в личной жизни человека.

Аноним:  Свято-отеческие книги, с наставлениями и формулировками, превращаются в испытание и искушение для современного человека.

О.Серафим: Точно так же и Священное Писание, Евангелие, в свое время, превратились в испытание и искушение для многих.

Человек любые Писания может приспосабливать под свои страсти, толкуя их в угоду своим страстям, первородному греху, духу самости.

Аноним: «В падшем естестве человеческом добро смешано со злом. Прившедшее в человека зло так смешалось (…) с природным добром человека, что природное добро никогда не может действовать отдельно, без того, чтоб не действовало вместе и зло».

О.Серафим: То есть ко всем естественным чувствам, в человеке, примешивается первородный грех, дух самости. Поэтому и необходимо очищать чувства от этой примеси духа самости.

Аноним: «Человек, вкушением греха, то есть опытным познанием зла, отравлен. Отрава проникла (…) во все силы и свойства души: поражены недугом греховным и тело, и сердце, и ум».
«силы и свойства души» а ведь это понятия Образ Божий в человеке (по догматическому определению Образ не изменен).

О.Серафим: То есть, свт.Игнатий ведет речь в понятиях нравственных, а не природных или догматических. Ибо это чисто нравственно-аскетический труд. И в нем не выясняются вопросы природного или догматического характера. По той причине, что перед свт.Игнатием не стояло такой проблемы.

Аноним: «Пагубно льстя себя и обманывая себя, падшие человеки называют и признают свой разум здравым. Здравым разум был до падения; по падению у всех человеков, без исключения, он сделался лжеименным».

О.Серафим: Здесь идет речь о том, что к движениям нашего ума приразился первородный грех, дух самости. И все это говорится в понятиях духовно-нравственных, аскетических, а не природных.

Аноним: «Пагубно льстя себе и обманывая себя падшие человеки называют и признают своё сердце добрым: оно было добрым до падения; по падению добро его смешалось со злом, и для спасения должно быть отвергнуто, как осквернённое».
Возникли комментарии к рассуждению о симпатических чувствах и естественных приятностях. «Тщетно и всуе именует их падшее и слепотствующее человечество добрыми, изящными, возвышенными! Глубоко наше падение…».

О.Серафим: Речь идет о том, когда после грехопадения люди считают естественное добро вполне достаточным и истинным. Но они не видят того, что к естественному добру примешался первородный грех, дух самости, и все осквернил. Они не видят того, что эти действия естественного добра необходимо очищать от этой примеси первородного греха, духа самости. Что необходимо отвергнуть и отвергать действия естественного добра, когда оно идет на поводу этого духа самости и гордыни.

То есть, речь идет о совершении естественного добра без борьбы за чистоту своих чувств. Эти изречения обнаруживают те понятия, которые были в дореволюционном обществе, того периода времени. Из этих понятий выходило: что внешнее добро и сами по себе добрые чувства вполне являют собою истинное добро, и не нуждаются в очищении от примеси первородного греха. Эти понятия и стали господствующими, впоследствии, при Советской власти. Когда было провозглашено, что никакого первородного греха нет, и человек может сам по себе, без Бога, творить истинное добро. То есть, было отвергнуто понятие о примеси первородного греха, духа самости, и человек, будучи в падшем состоянии, объявил свои естественные чувства, вполне добрыми и святыми, не нуждающимися ни в каком очищении от греха, от духа самости и гордыни.

Аноним: «С самого рождения своего человек не имеет ни одного дела, ни одного слова, ни одного помышления, ни одного чувствования (…) в котором бы добро было без (…) примеси зла».

О.Серафим: То есть, речь идет о том, что ко всем нашим естественным движениям, чувствам, примешана примесь первородного греха, духа самости и гордыни. Вот почему и необходимо во всю нашу деятельность, доброделание и подвизание, заложить правильное основание, дух сокрушенный и смиренный. Ибо этот дух противоположен, по своему настрою, духу самости и гордыни.

Аноним: Как доверять себе? Как определить нормальность без духовных наставлений и рассуждений?
Без вдохновляющих понятий о борьбе плоти и духа? Без знания духовных законов?

О.Серафим: Если бы не было Бога, то тогда конечно нас всех ожидала бы погибель. Но есть Бог и Он все видит, в чем нуждается человек. И если человек искренно ищет спасения души, а не удовлетворения каких-либо своих страстей (самомнения, высокоумия, дух само-утверждения), то Бог подаст, откроет человеку, каким-либо образом. Ибо Он Сам всегда ищет, — как содействовать спасению души человеческой. То есть, прежде нашего обращения к Богу, Бог уже ищет того как нас спасти: «Благость Божия ведет тебя к покаянию» (Рим.2:4).

Аноним: Возникло множество понятий: «догматические», «нравственно-аскетические», «богословские», «духовно-нравственные» и т.д. Поэтому возникает необходимость комментарий против смешений, противоречий и непониманий.
«Грех настолько усвоился (…) что все свойства, все движения души пропитаны им» (Макарий Египетский)
«Хранись делать добро падшего естества! Делая это добро, разовьешь своё падение…»

О.Серафим: Это не то обозначает, что не нужно вовсе делать добро, так как мол все равно все движения души пропитаны грехом. И потому будешь делать добро с примесью первородного греха, и «Делая это добро, разовьешь свое падение». Такое понятие, – это крайность.

Исходя из такой крайности, – не надо оказывать милостыни нуждающемуся, так как все равно будешь это делать с примесью греха и таким образом, как сказал Макарий Великий, мол, «разовьешь своё падение». До таких абсурдных выводов можно прийти, неверно понимая изречения Св.Отцов.

Но в этих изречениях речь идет не о том, что не надо делать добро по естеству, а о том, что не надо делать это добро на основании духа самости и гордыни, первородного греха. То есть, что надо бороться, при этом, за чистоту своих чувств. Иными словами, вступать в борьбу с проявлениями духа самости и гордыни, стараясь очистить это добро-делание от этой примеси первородного греха, от духа самости и гордыни.

В таких святоотеческих изречениях содержится призыв не к тому, чтобы не делать добра по естеству (когда в этом есть нужда), потому что все равно, мол, все осквернено первородным грехом. А к тому, чтобы вести борьбу и брань за чистоту своих чувств, при делании этого естественного добра, а не довольствоваться одним только этим естественным добром.