Апокрифы

Аноним: А что вы скажете на счет апокрифов?

О.Серафим: На счет апокрифов можете смотреть здесь

Из 39 канонического послания свт.Афанасия архиеп.Александрийского (годы жизни 297г. — 373г.): ««Впрочем, возлюбленные, сверх сих читаемых и оных канонических, нигде не упоминается об апокрифических: но сие есть умышление еретиков, которые пишут их, когда хотят, назначают и прибавляют им время, дабы представляя их, как бы древние, иметь способы к прельщению ими простодушных».
Перечислив в своем послании канонические книги Ветхого и Нового заветов, далее книги, не вошедшие в канон, однако полезные для оглашенных, святой Афанасий упоминает и апокрифические книги (libros reconditos), которые сочинили еретики с целью сбить простецов с пути истины, выдавая их за древние книги, а между тем в них содержится извращенное христианское учение. Для предохранения верных от этих ложных, еретических книг, святой Афанасий и написал именно, как сам об этом говорит, настоящее послание» (Книга правил, Правила свт.Афанасия Великого, архиеп.Александрийского. Толкования на книгу правил Никодима Милаша).

«Христианское вероучение, сосредоточенное в двух источниках — Св. Писании и Св. Предании — должно было остаться неизменным в том виде, в каком оно заключено в них. Первой заботой Церкви послеапостольских времен было приведение к единству источников своего вероучения. Церковь, составляя сборник всех писаний, поступала со строгой разборчивостью и только после продолжительных исследований о той или иной книге, хотя и принадлежавшей апостолам, но не общеизвестной, принимала ее в состав сборника священных книг. Постепенно образовался один во всей Вселенской Церкви сборник Священного Писания Нового Завета, или канон священных книг Нового Завета. Долгое время возникали споры относительно отделения посланий апостолов. В 4 в. Церковь вынесла окончательно решение по поводу спорных вопросов. Принимая в канон священные книги, по проверке из писаний апостольских, о которых возникали споры, Церковь вместе с тем исключила из священных книг писания не апостольские и решительно отвергала все книги подложные и апокрифические, каковы, напр., евангелие «от Евреев,» от «Египтян,» «Евангелие Никодима,» «Евангелие Фомы,» «Деяния Павла,» «Апокалипсис Петра» и проч.
Церковь заботливо охраняла неприкосновенность Св. Предания, признавая священным, апостольским только то, которое, несомненно, исходило от апостолов и не противоречило их писаниям. Первыми хранителями апостольского предания были предстоятели церквей, непосредственные ученики апостолов, ими самими поставленные. Они, в свою очередь, передавали предание своим преемникам.
Замечательно свидетельство о таком способе хранения предания св. Иринея Лионского (годы жизни 130г. — 202г.), ученика св. Поликарпа Смирнского: «Быв еще отроком, — писал он к Флорину, впавшему в ересь, — я видел тебя в нижней Азии у Поликарпа. Тогдашнее я помню тверже, чем недавнее; потому что познания детского возраста, укрепляясь вместе с душою, укореняются в ней. Так я могу наименовать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп; могу указать все входы и исходы его; начертать образ его жизни и внешний вид; изложить его беседы с народом; описать его общение с Иоанном, как он сам рассказывал, и с прочими самовидцами Господа; изобразить, как он сам припоминал слова их, как и что слышал от них о Господе, как он пересказывал о Его чудесах и учении, о чем получил предание от людей, которые сами видели Слово жизни. Я записывал слова его не на бумаге, а в сердце, и благодать Божия помогает мне всегда хранить их в свежей памяти.»
Всякое учение проверялось преданием и только после этого признавалось правильным. «Свидетельство предания, по Тертуллиану и Иринею, — пишет Е. Смирнов, — важно также для оценки подлинности писаний апостольских; только тогда, по учению их, то или другое писание должно быть признано апостольским, когда таким оно признается церквами апостольскими и теми, к кому первоначально написано. С течением времени, мало-помалу, при постоянном общении всех частных церквей, по возникавшим касательно вероучения и книг Св. Писания вопросам составилось единое предание всей Вселенской Церкви, которое стало сохраняться не устно, но и письменно, в творениях православных отцов Церкви.»» (История Церкви, Николай Тальберг).

«У нас есть, затем, специальная литература апокрифического характера, именно — разного рода подложные деяния апостолов. Если бы придать доверие этим памятникам, то у нас бы составилась живая и цельная картина распространения христианства во времена апостолов. Но, к несчастью, такого рода литература имеет своеобразное происхождение и потому не может быть принята за бесспорный документ. 
Исследование об этих памятниках принадлежит немецкому ученому Липсиусу. Он пересмотрел все подобные акты апостольские и пришел к тому выводу, что лишь весьма незначительная часть этой литературы вышла из-под пера православных писателей. По его воззрению, только три памятника могут быть признаны кафолическими: сирийский памятник — Doctrina addaei, сообщающий о начале христианства в Эдессе, деяния апостолов Симона и Иуды и деяния апостола Матфея [эфиопская легенда]. Липсиус считает гностическими произведениями деяния Петра, Павла, Иоанна, Андрея, деяния и мученичество Матфея, деяния Фомы, Филиппа, Варфоломея, Павла и Феклы и Варнавы. Далеко не все из них сохранились целиком, многие лишь в отрывках на греческом и латинском и на восточных языках. В качестве древней попытки составить общий «corpus» можно отметить латинский сборник, приписываемый Авдию, первому епископу вавилонскому: «Historia certaminis apostolici», в 10-ти книгах [ed. Lazius, basileae 1551]. Составлен он был будто бы на еврейском языке, затем переведен на греческий, Юлий Африкан перевел его на латинский язык; но это нужно считать фикцией, так как Юлий писал на греческом языке. По всей вероятности, латинский сборник относится к временам после Иеронима и падает на 524—609 гг.; ссылки на Священное Писание приводятся в нем по Вульгате. Составители сборника обладали памятниками гораздо более полными и лучшими сравнительно с дошедшими до нас.
Своеобразный характер указанных гностических произведений объясняется гностическими стремлениями. Гностики были аристократами мысли, были церковью в церкви, государством в государстве, и как всякое вообще религиозно-философское общество были не чужды стремлений к пропаганде. Литературной формой гностических произведений был географический роман, ибо такою формою обеспечивался успех распространения идей. Гностическое учение вставлялось в рассказ о путешествиях апостолов. Выбор такой формы для распространения своих идей был очень удачен: рассказ имеет завлекающий интерес для читателей. Современный нам писатель Жюль Верн также пользуется подобной фабулой для популяризации своих научных положений. Литература в форме путешествий существовала и ранее у греков. Подобные же произведения встречаем мы и в христианском кафолическом мире. Например, житие Макария римского содержит в себе нелепый рассказ о путешествии Макария на восток. Гностические апокрифические произведения содержат в себе рассказы о приключениях, ужасных событиях, поразительных чудесах и т. п. Но в такую занимательную форму гностики вкладывали свое содержание: путешественники-апостолы в их романах проповедуют гностическое учение; в опасностях и при чудотворениях обращаются к Богу с молитвами, но опять-таки с гностическим характером. Читатели несознательно таким путем знакомились с гносисом и усвояли себе его тенденции, которые и закреплялись в их памяти; молитвы, часто художественно-поэтические, заучивались наизусть.
Итак, очень рано явилась целая серия произведений для ознакомления кафоликов-читателей с содержанием гносиса. Учителя церкви скоро оценили весь вред подобной письменности и объявили ее апокрифическою, т. е. такою, которой нельзя читать. Но тогдашняя цензура не была столь радикальна, как наша. У нас цензура простирается на самую книгу: может ее не пропустить в свет. В древней церкви этого не было; зато пастыри близко стояли к пасомым и достаточно было одного указания, что то-то не должно быть читаемо.» («Лекции по истории древней церкви», отдел 1, гл.4, п.1. В.Болотов).

Вывод: Церковь никогда не признавала апокрифических книг, так как они являлись выдумкой позднейших гностических писателей.

Оставьте комментарий