Аноним: Насколько пользу приносит перечисление грехов на исповеди, если при этом жизнь свою человек не меняет?
О.Серафим: Если говорить об истинном покаянии, то это не просто изменение внешнего образа жизни, а изменение внутреннего настроя духа.
Разбойник, висевший на кресте, не мог уже поменять образа жизни, ибо он висел на кресте. И мы спасаемся не тем, что меняем чисто внешне образ жизни, но тем, что изменяем неправый настрой духа – на правый, при помощи содействующей Благодати.
Душу разбойника очистили не страдания, сами по себе, а то что он пришел в смиренный и сокрушенный настрой духа, — смирился с определением Божиим, отверг душевно-телесное сладострастие, дух самости и гордыни, исповедал правду и истину пред лицом всех, что Христос есть Бог. Поэтому и снизошла на него спасительная Благодать и даровала ему спасение. Чтобы и нам получить спасение, должно принести истинные плоды покаяния: воспитать в себе дух сокрушенный и смиренный перед Богом, с чувством упования и надежды только на одну на милость Божию, подобно благоразумному разбойнику; и не бояться исповедовать правду и истину, когда в этом есть нужда. Для этого мы и живем.
Некоторые могли сразу поиметь такую решимость, обращенную на воспитание духа сокрушенного и смиренного, как, например, блаж.Таисия Александрийская. Когда она поимела такую решимость, тогда Ангелы забрали и понесли душу ее в рай, хотя она еще ничего и не успела сделать. А только такая была у нее решимость, растворенная духом сокрушенным и смиренным, такой перелом в духе, что она даже не сделала никаких распоряжений относительно своего имущества и пошла в пустыню за Иоанном Коловым, изранив ноги до крови, имея при этом уже изнеженную в роскоши натуру («Жития святых», 10/23 мая).
Главное, чтобы решимость имела правильное направление, – устремлялась к свободе от духа самости и гордыни, к воспитанию духа сокрушенного и смиренного перед Богом, растворенного чувством упования только на одну милость Божию.
Если решимость не будет растворяема духом сокрушенным и смиренным, чувством милосердия и снисходительности к грешникам, то она будет в соединении с духом самости и гордыни. Такая решимость приведет к духовной прелести и самообольщению, к соединению с бесами, по настрою духа. Для того чтобы решимость очистить от примеси духа самости и гордыни, необходимо опытное ощущение и познание своей немощи, в борьбе со своими страстями. Ибо через опытное ощущение и познание своей немощи, — дух смиряется, чувство упования и надежды теряет дух самоуверенности и самонадеянности и обращается только на одну милость Божию.
Аноним: Главное – положить начаток покаяния?
О.Серафим: Необходимо положить хотя бы начаток. Если семя, – начало истинного покаяния есть, то где бы человек ни скончался, он в духе приходит к истинной Церкви. Но это не лжецерковь привела его к этому, а по действию Промысла Божия, Господь Сам каким-либо образом призвал, а человек откликнулся и спасся.
А общее положение таково, что к истинному покаянию человека могут привести только в истинной Церкви, там где есть правильно-проходимая борьба со страстями и внутренняя духовная жизнь. В лжецеркви это невозможно, так как там отступничество, в духе, от Истины; и всё строится на этом. Общее правило таково: в лжецеркви нет истинного покаяния и невозможно спасение, по причине отсутствия правильно-проходимой борьбы со страстями.
Но могут быть и исключения из общего правила: когда Господь приводит ко спасению, но помимо лжецеркви, непосредственно лично самого человека там оказавшегося, ибо благость Божия ведет всякого человека на покаяние. И в таком случае, смерть человека есть переход в Небесную Церковь, в Царство Небесное или в такое состояние ада, где есть надежда на спасение.
Аноним: Если человек умер без покаяния, то за него нельзя молиться?
О.Серафим: Если человек умер без покаяния, и если кто точно знает об этом, но пытается все равно, во чтобы-то ни стало вымолить его, то он сам навлекает на себя бесов, так как это есть ни что иное, как одержимость духом самоуверенности и гордыни. – Тот находится в адском состоянии, в страстном настрое духа, в котором он окончательно утвердился, а ты упрямо хочешь поместить его в рай, изменить его настрой духа, помимо его желания, помимо его произволения. Но нельзя изменить страстный настрой духа, в человеке, если он сам этого не ищет и не хочет. Одержимость страстями, духом самости и гордыни, от которых человек не желал и не хотел отстать, здесь на земле, и в этом окончательно утвердился, – это и есть адское состояние души. Он потому и мучается и страдает, что не желает разорвать сочувствие к своим страстям, к духу самости и гордыни, к первородному греху.
Получается, что ты хочешь изменить правду Божию. Но если человека одержимого своими страстями, духом самости и гордыни, поместить в рай, то он все равно там будет мучиться, а не блаженствовать. Так как ад останется у него внутри, в настрое его духа. А изменить настрой духа, помимо воли человека, если он этого не хочет, невозможно. То есть, человек сам через разжигание в себе страстей, духа самости и гордыни, выбирает ад внутри себя, в настрое своего духа.
Молитва должна совершаться в смиренном духе. Поэтому, если кто-то молится за такого умершего, то он всегда должен предавать свою молитву в руки воли Божией, говоря: не моя воля, но Твоя, Господи, да будет. Тогда его молитва будет в смиренном духе пред Богом, и она не будет приносить ему вреда.
Блаженство или мучения зависят не от места, куда поместят человека. Неправильно понимать это как чисто механическое действие: взять поместить человека в рай, и хочет или нет, но он будет блаженствовать; или взять поместить в ад, и хочет или нет, но он будет мучиться. Нет. Блаженство или мучения человека зависят не от места, куда его поместят, а от настроя его духа, который он воспитал в себе, за всю свою прошедшую жизнь. Поэтому-то, если одержимого страстями, духом самости и гордыни, поместить в рай, то он еще больше там будет мучиться и страдать. И если того, кто приобрел дух сокрушенный и смиренный перед Богом, с упованием на милость Божию, поместить в ад, то он все равно там будет блаженствовать. Так как мучения и блаженство сокрыто внутри нас, в настрое духа человека.
Поэтому-то Христос и сказал: «Царствие Божие внутрь вас есть»(Лук.17:21), т.е. оно в воспитании верного настроя духа, способного к восприятию Божественной благодати. Точно так же и ад, – внутри человека, т.е. в воспитании страстного настроя духа, духа самости и гордыни.
Бог милостив и правдив. И в Божественном правосудии, — милость Божия простирается до определенного момента, а потом – правда Божия. И наоборот, — правда Божия до определенного момента, а потом – милость Божия. Но если мы желаем беспредельности в том или в другом, то это уже не Божия милость и не Божия правда, а грех, приводящий к одержимости и бесноватости. Невозможно спасти человека, помимо воли человека, ибо у человека есть разум и сознание, которыми он сам выбирает то, чего он хочет.
Спасение души понимается – не юридически. Спасение – это вопрос нравственного понятия. Спасение – это воспитание верных душевных чувств, спасительного настроя духа, через правильно-проходимую борьбу со своими страстями, с духом самости и гордыни.
Аноним: Прощает ли Господь грехи, если человек кается прямо Господу, а не на исповеди?
О.Серафим: Таинство покаяния обычно должно совершаться при свидетеле. Но главное в таинстве – это должное расположение духа. И тогда по внешнему действию принимающего покаяние, – например, «Бог простит», – Господь прощает грехи. Во все века в Церкви была различная внешняя форма разрешения грехов, различная практика чина исповеди (см.проф.Алмазов, «Тайная исповедь». Одесса, 1894г). Проф.Алмазов насчитывает около 150-ти чинов исповеди, из известных исторических данных.
Но внутренне, сама суть покаяния – всегда одна и та же:
1) увидеть и осознать грех;
2) возгреть чувство ненависти к нему;
3) сокрушиться и раскаяться в нем;
4) положить решимость более не грешить;
5) и чтобы к решимости не приражался дух самости и гордыни, самоуверенность, – осознать и ощутить свою немощь, самому победить грех, поэтому: «Сам, Господи, не могу, сколько раз уже пробовал, никак не получается»; и потому,
6) чувство упования и надежды на милость Божию, с мольбою о помощи: «Господи, помоги»; и далее,
7) чувство воодушевления на борьбу со страстями, первородным грехом, с духом самости и гордыни: «Вновь востану и пойду».
Все эти оттенки в чувствах всегда необходимы для нашего покаяния пред Богом. И возгревать все перечисленные чувства нужно всегда, когда мы каемся пред Богом в нашей душе, после падения в грех или страсть, а так же и в конце каждого дня. В этом наше личное покаяние пред Богом.
И это совсем не так, что можно каяться только исповедуясь внешне, — на исповеди, перед духовником. Совсем не так. А всякий раз, как упал в грех или в страсть, то можешь поиметь вот такое расположение духа, и Господь простит тебе твои грехи. Так поступай каждый вечер перед сном, а так же и утром, и после всякого падения в грех или страсть. Ведь не имея рядом духовника, мы каждый вечер просим у Бога прощения повседневных грехов своих, и делаем мы это с надеждою, что Господь простит нам грехи наши.
В основном, у людей понятие о прощении греха чисто внешнее – юридическое. Но прощение и разрешение греха не в том состоит, что ты перечислил факты грехопадений и тебе их, чисто внешне, юридически, простили. Прощается грех только тогда, когда ты поимел правый настрой духа, положил истинную решимость бороться со грехом, со страстью. Священник или епископ только лишь свидетель, при исповеди, а кается человек Богу. Разрешает грехи не человек, а Бог.
Таинство исповеди и покаяния вводит в Церковь, как в дар Божественной спасительной благодати, но можно из этого Духа и не выходить. Отлучают человека от Церкви, от спасительной Благодати, смертные грехи. Если человек одержим какой-либо страстью, но не находится в состоянии борьбы с нею, то он находится в смертном грехе. Ибо смертный грех – это и есть состояние одержимости какой-либо страстью и отсутствие законной борьбы с нею.
Законно-проходимая борьба с любой страстью должна приводить человека к опытному познанию и ощущению своей немощи. Ибо, как сказал Господь, “сила Моя”, т.е. действие Божией благодати, связующее страсть, “совершается в немощи” (2Кор.12:9).
Но если этого нет, то такая борьба порождает самомнение и дух самоуверенности. Отсюда, — такое избавление от страстей будет на основании духа самости, и будет приводить человека к духу самоутверждения, т.е. к духовной прелести и самообольщению.
Духовным наставником может быть только преуспевший в духовной жизни человек, имеющий дар врачевания от страстей. Этим человеком может быть кто угодно, и даже женщина. Так как это зависит не от санов и внешних названий, а от правильно-проходимой борьбы со страстями и внутренней духовной жизни.
Аноним: Что значит покаяние формальное?
О.Серафим: Бывает покаяние формальное и неформальное. Покаяние неформальное не то значит, что надо довести себя до истерического плача и думать, при этом: «Я же старался, я же раскаивался с чувством, напрягался, а не формально перечислил грехи».
Покаяние формальное – это когда человек исповедуется, но не находится в состоянии правильно-проходимой борьбы со страстями, в законном подвизании: не проживает в жизни то, о чём поимел решимость (если она была) на исповеди, – не живет этим. Грехи рассказал, даже поплакал – и успокоился.
Неформально каяться – это исполнять условия прощения греха. То есть, чтобы покаяние было не формальным, для этого необходимо каждый день, в своей личной жизни, находиться в состоянии правильно-проходимой борьбы со страстями, в которых ты раскаялся, и те которые ты знаешь за собой. Необходимо, чтобы человек проживал все это в своей личной жизни. Это и есть делание покаяния. И чтобы это делание приводило к верным душевным чувствам, правильному настрою души.
В духовной жизни, как и в любом искусстве: чтобы чему-то научиться, нужно много-много раз повторить одно и то же действие. Так же приобретаются и добрые навыки – в борьбе со страстями. «Но вот много раз пробовал бороться и ничего не получается: падаю и падаю, и вот, – опять упал». И тут подступает бес уныния и отчаяния: «А, всё равно ничего не получается, – упал, буду лежать: всё равно уже ничего не получится – сколько уже можно?». Человек может так и не думать, но настрой духа, если его перевести на слова – именно такой, т.е. уныние, расслабление, отчаяние.
Но как раз в этот-то момент, особенно и нужно смириться: воспрянуть и сказать себе: «Господи, а что же у меня самого может еще получиться?! – Ничего! Только Ты, Господи, мне можешь помочь». А раз я унываю, значит в настрое моего духа живет гордыня – надежда на свои силы – самонадеянность и самоуверенность. Ну что ж, начинай сначала. Ибо для того Бог и попускает падения, чтобы смирить и сокрушить, в нас, дух самости и гордыни. Чтобы, таким образом, избавление от той или иной страсти, совершилось на законном основании, на духе сокрушенном и истинно-смиренном.
Открылся тебе грех, увидел свою страсть: поимей чувство сокрушения и сожаления о грехе, возгрей чувство ненависти к нему, и дальше – чувство решимости на оставление греха: «Все хватит. Не хочу, больше не буду». И чтобы очищать чувство решимости от самоуверенности, от духа самости и гордыни, возгревай чувство ощущения своей немощи, в этой борьбе. И далее, чувство упования и надежды на милость Божию, с воплем к Нему о помощи. И вновь, чувство воодушевления и решимости на дальнейшую борьбу с духом самости и гордыни, со своими страстями.
Эту вышеприведенную схему каждый раз нужно воспроизводить, когда страсть восстает в помыслах, желаниях и чувствах, или когда падаешь во грехе. Всегда поступай так, и это войдет в привычку. Сначала, быть может, медленно, но потом можно дойти до того, что это будет быстро прокручиваться, и все эти оттенки сольются в одно душевное движение.
***
Всё делание, – борьба со страстями, молитвы, добрые дела, – всё это совершается ради приобретения истинных плодов духа, воспитания спасительного настроя души. И если этого нет, то труды все напрасны. Истинные плоды духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость (благодушие), милосердие, вера, кротость, воздержание, смирение, незлобие, добродушие и душевная простота…
А откуда у нас возьмется любовь? Попробуй, полюби, если тебя обижают и оскорбляют. Наоборот: лезет обида, ропот, недовольство, уныние – тут уже не до любви!
Чтобы полюбить, не требуй любви от других, а прежде всего от себя. Как? А так, что тебя обижают, оскорбляют, а ты не отдавайся страстному чувству обиды, недовольства, раздражения, злобы и уныния, – но поборись с ним, смиряя свой дух и возгревая чувство сострадательной любви, к искушающему тебя. – Вот это и будет борьба за любовь. А если не так, то откуда может взяться истинная любовь?
Да, хотя в нас и есть любовь, т. е. естественное человеку чувство любви, но она осквернена душевным сладострастием, осквернена самостью. Поэтому, чтобы была настоящая, истинная любовь, нужно очистить ее от «само», чтобы она стала любовью, а не само-любием. Для этого ее нужно пропустить через «генеральную стирку»: потереть, пошаркать, поколотить и потеребить. Вот когда начнут это делать, то в этот момент и полезет всё негодное, вся грязь: обида, гнев, раздражение, уныние и т. д., – всё повылазит, останется одна чистая любовь.
Но чтобы от этого всего очистить свою любовь, ты должен согласиться на эту «стирку»; согласиться со всем тем, что не по-твоему, — что против твоего самолюбия и самоугодия, против духа самости и гордыни. Иными словами, ты должен не отдаваться в духе, в чувствах и ощущениях, чувству обиды и недовольства, раздражению и гневу, чувству неприязни и злобы, духу унынию или какому-либо страстному чувству, а бороться с ними. – Вот это и будет – борьба за любовь.
«Авва Пимен сказал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Ибо если кто услышит оскорбительную речь и имея возможность сам сделать подобное, подвизается понести труд, терпеть и не сказать ничего, или если кто, будучи оскорблен на деле, сделает себе принуждение, и не отплатит тем же огорчившему, такой человек полагает душу свою за ближнего своего» (Древний патерик, гл.17 «О любви», п.12) .
«Сказал некто из старцев о злопамятстве, что совершенно ничем не обуреваться, или не опечалить никого, или не быть опечалену от кого-либо, свойственно только Ангелам. А смутиться несколько, и скоро примириться с братом, свойственно добрым подвижникам. Когда же кто смущен или оскорблен, то держать скорбь или гнев несколько времени или целый день, есть дело демонское. Ибо таковой становится братом демонов и другом дьявола. Ибо не может от Самого Бога получить отпущение грехов до тех пор, пока не простит брату своему» (Древний патерик, гл.17 «О любви», п.34) .
Наше хождение на богослужение и исполнение молитвенных правил ничего не даст, если не будем бороться за воспитание верных душевных чувств, истинные плоды Духа и спасительного настроя души, в повседневной личной жизни, каждый день. Но наоборот, будет воспитывать дух фарисейский и лицемерный, вводить в еще большее самообольщение и прелестное состояние.
***
Греховные, страстные мысль или желание имеют силу только тогда, когда к ним есть сочувствие, т. е. страстное чувство. В основании всякой страсти находится дух самости, первородный грех. Страстное чувство имеет силу за счет сочувствия к духу самости (так мне хочется), удовлетворение которого и ищется через посредство страсти. Но если, в тот момент, когда востает страсть, не идти у нее на поводу, то будет возникать скорбь. Эта скорбь возникает по той причине, что дух самости не получает удовлетворения, – разрывается сочувствие к нему. И если не отвергать эту скорбь, не убегать от нее в иное страстное чувство, а смириться с нею, и начать проходить сквозь нее, понуждая себя к чувству смирения, то таким образом будет разрываться сочувствие к духу самости, и страстное чувство будет терять свою силу. При этом, стараться возгревать чувство, которое противоположно страстному, в данный момент. И соединяя все это с ощущением своей немощи (ощущение бессилия самому победить страсть), в чувстве упования и надежды, обращаться к Богу за помощью.
Как мысль греховную, страстную мы стараемся заменить на мысль богоугодную, спасительную; так точно и в сердце: чувство греховное и страстное необходимо заменять на противоположное чувство – спасительное. И это всё – при помощи Божией.
***
Сила Божия, действие Божественной благодати избавляющее от страсти, от власти духа самости, совершается в немощи: «сила Моя совершается в немощи» (2Кор.12:9). А христианство и ведет человека, через законную борьбу со страстями, к опытному ощущению и познанию своей немощи. И когда человек приходит к внутреннему ощущению своей немощи, то чувства упования и надежды у него, в желании избавления от страсти, должны обратиться только на одну милость Божию. Вот такой настрой духа и привлекает действие Силы Божией, Божественную благодать, избавляющую и спасающую. – В этом и состоит торжество православия, христанства, лично для человека.
Нельзя назвать молитвою то, когда человек просто вычиткой занимается. И если даже, при этом, во время молитвословия или за богослужением, возгревает какие-либо чувства к Богу, но не очищает их от примеси духа самости, первородного греха, – в повседневных, ежедневных искушениях, в законно-проходимой борьбе со страстями, – то через возгревание этих чувств будет возгреваться дух самости и гордыни, дух сладострастный. Ибо истинная и непрелестная молитва обретается по мере очищения наших чувств от примеси первородного греха – духа самости и гордыни, душевно-телесного сладострастия.
Вот что об этом говорит свт. Феофан Затворник: «Главное условие для успеха в молитве есть очищение сердца от страстей и всякого пристрастия к чему-либо чувственному. Без сего молитва всё будет оставаться на первой степени или читательной. По мере очищения сердца молитва читательная будет переходить в умно-сердечную, а когда оно совсем очистится, тогда водрузится и непрестанная молитва». («Умное делание», гл. 14).
Как мы видим, непременным условием для приобретения истинной молитвы, свт.Феофан поставляет очищение сердца от страстей, т.е. от духа самости и гордыни, первородного греха. А без этого нельзя приобрести истинной молитвы.
***
Прощение греха понимается, как связывание Благодатью первородного греха. Через постоянное противодействие первородному греху, духу самости, воспитывается смиренный и сокрушенный настрой духа, жажда милости Божией, устремление духа к Богу. И по мере ощущения и познания своей немощи, в борьбе с духом самости, первородным грехом, дух сокрушается и смиряется. И тогда чувство упования и надежды отвращается от духа самости, самоуверенности и самонадеянности, и обращается только на одну милость Божию. И тогда, только такому настрою духа, и подается дар Божественной благодати, которая связывает первородный грех, дух самости, и приносит дар спасения. Вот так! Господь спасает. Таков духовный закон, – другого пути нет. Оправдаться на Страшном Суде можно только смиренным и сокрушенным настроем духа, с чувством упования и надежды, только на милость Божию.
Поставит Господь одних по правую сторону, а других по левую, и скажет тем, которые по левую сторону: «Алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня… . А они Ему возразят: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим… и не послужили Тебе?» Этим самым ответом проявится их настрой духа, – проявится то: что делали они всё это не ради Христа, а себе всё вменяли, – для удовлетворения своего духа самости, первородного греха. А тем, которые по правую сторону, Господь скажет: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня». А они скажут в ответ: «Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили?» (Матф.25:34-44). – Этим обнаружится их смиренный настрой духа, – невменение себе никакого своего доброделания: ни в мыслях, ни в чувствах, ни в желании. Хотя они и стремились, и старались делать, все от них зависящее, но не вменяли себе ничего. Этот настрой не только в мыслях, но и в чувствах, в духе ощущение такое, – это постоянное расположение духа, всегдашний душевный настрой. Это и есть дух сокрушенный и смиренный, ощущающий себя грешником, достойным адских мучений, но растворенный чувством упования и надежды только на одну милость Боижю.
На Страшном Суде Сам Бог искушает человеков, и они сами себе произносят приговор – своим настроем духа. И этот настрой духа, который ты воспитал и с которым перешёл за гроб, – останется с тобой навечно. Страшный Суд, прохождение по мытарствам, это не так, что вопросы все заранее выучил, подготовился и знаешь, как на них отвечать и как выкрутиться. Нет, совсем не так, а будут смотреть на душевное расположение. Придешь, например, к первому мытарству – мытарству празднословия: наведут на тебя искушение и ты, приобретя на земле навык к празднословию, и там, по привычке, по навыку, то же самое будешь делать. И так все мытарства.
А вот как шел по мытарствам преп. Макарий Великий. Бесы все кричали ему во след: «О, Макарий! ты и наше мытарство прошел». А он им постоянно отвечал: нет – я грешный, и так все мытарства прошел. Поставил Макарий одну ногу в раю. А бесы ему: «О, Макарий! ты уже в Царствии небесном!». А Макарий им в ответ: «Милостью Господа моего». Это были не просто слова. Слова выражали тот дух, который он в себе воспитал и имел, – его настрой: в глубине своего духа, глубокое ощущение своей греховности, с чувством упования только на милость Божию. Если бы это не был настрой его духа, а только, как выученные слова и отрепетированная манера поведения, то он всё равно, на каком-либо мытарстве, да попался бы, – вылез бы его дух, какой он есть в действительности, вылез бы дух самости и обнаружилось бы лицемерие.
Ад – это не что-то новое для человека, когда он оказывается за гробом. Ад – это душевное состояние человека, которое оказывается в человеке под конец его жизни. Он начинается уже здесь на земле. Одержимость духом самости и гордыни, первородным грехом – это и есть адское состояние души. После смерти, человека только лишь определяют к той группе людей, где все такие же, как и он, в таком же настрое духа. И если он воспитал, в процессе жизни, и поимел перед смертью этот адский настрой души, то его и определят в то состояние ада, в каком находится его душа, – к такой же группе людей, как и он.
Телесно-душевное сладострастие будет жечь тело и душу – и жечь вечно. Желание телесное или душевное есть, и оно требует услаждения, удовлетворения, – а этого нет, вот потому-то и жжёт. На земле ты привык удовлетворять, в том или ином, свое сладострастие, а там – нечем будет удовлетворять, а желание останется. Желание требует, жжёт, – а удовлетворить, погасить его нечем, и тогда – еще больше жжёт. Неудовлетворенная совесть будет вечно грызть – вот он червь неусыпающий. Это угрызение будет передаваться на тело и душу. В чём совесть попиралась через удовлетворение страсти, в том она и будет грызть. Кроме огня и неусыпающего червя будет человека мучить нестерпимый тартар. Тартар – леденящий холод, замораживание – это дух надменный, гордый, душевное ожесточение, окаменелость души. И вокруг – кромешная тьма: это омраченное состояние ума – страстные помыслы (Преп. Симеон Нов. Богослов). Там нет света Благодати, ибо она туда не будет достигать. Причиною всех этих мук и страданий будет являться одержимость духом самости, первородным грехом, нежелание разорвать сочувствие к этому духу, будучи еще на земле.
***
Аноним: Если человек прожил жизнь, со страстями не боролся, когда стала подходить смерть, он от страха смертного стал каяться, осознавать свою греховность, и почитать, что над ним правильно совершается Суд Божий, поможет ли это ему?
О.Серафим: Если при этом он впадает в уныние, отчаяние, то это страстное – адское состояние, и оно ему не поможет.
Но если он глубоко сокрушается в духе, о своей греховности; смиряется с теми скорбями, которые постигли его, воспринимая их, как достойное за грехи; и в духе сокрушенном и смиренном обращает чувство упования и надежды только на одну на милость Божию, то такой настрой духа, – не адский. Это и есть спасительный настрой духа, которому Господь и подает дар спасения. Ибо спасение совершается, по милости Божией, над духом сокрушенным и смиренным. Дух сокрушенный и смиренный это есть дух, невидящий и нечувствующий за собой ничего доброго, глубоко ощущающий свою греховность, считающий, что за его грехи гореть только на дне ада. Но при этом, он утешение находит себе в чувстве упования и надежды только на одну милость Божию. Вот такому настрою духа и подается дар спасения, как милость Божия.
Поэтому, мы должны стараться, заранее, всю жизнь готовиться к смертному часу, чтобы в этот момент у нас был настрой духа, способный к воспринятию Царства Небесного, – подобно благоразумному разбойнику.