Оглавление:
Евангелие
Аудио проповеди
Свт.Иоанн Златоуст
О самарянах. Отмена обрядностей иудейских. Пример самарянки, призывающей к Христу. Греховная жизнь бессмысленна. О земной привязанности и душе бессмертной.
О Святом Духе, и о самарянке. О мудрости Иисуса Христа, при обращении людей ко спасению. О чтении Священного Писания, и зачем оно читается.
О вере и истинном богопочтении. Нет ничего выше любви Христовой. О смирении, как основании добродетели, и милостыне.
О самарянке и исповедании грехов. Зачем иносказания и аллегории. О покаянии.
Самаряне, увидев и услышав Иисуса Христа, не уподобляются иудеям гнавшим Христа, а признают Его Спасителем мира. Они судят о Христе, по Его учению.
Свт.Игнатий Брянчанинов
Поучение в неделю о самарянке. О поклонении Богу Духом и Истиною
Святоотеческие изречения
Евангелие:
«Итак приходит Он (Иисус Христос) в город Самарийский, называемый Сихарь, близ участка земли, данного Иаковом сыну своему Иосифу. Там был колодец Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодца. Было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи. Женщина Самарянка говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую. Женщина говорит Ему: господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодец глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодец и сам из него пил, и дети его, и скот его? Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную. Женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. Женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме. Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине. Женщина говорит Ему: знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все. Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою. В это время пришли ученики Его, и удивились, что Он разговаривал с женщиною; однакож ни один не сказал: чего Ты требуешь? или: о чем говоришь с нею? Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос? Они вышли из города и пошли к Нему. Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть? Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его. Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет. Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их. И многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала. И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову. А женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос» (Иоан.4:5-42).
———————
Аудио проповеди
- Аудио-проповедь 30.05.2021
Об истинных поклонниках, которых ищет себе Бог. О поклонении и служении Богу в духе и истине. Что мы можем приносить Богу. О служении Богу и дьяволу. Усилие воли в борьбе со страстями, за Царство Небесное. Об искушениях, зачем они нужны, и как христианин познается во искушениях. О чем нужно заботиться во искушениях. О чувствах необходимых при искушении от ближнего. Почему Бог попускает искушения, об их необходимости для спасения. Маленькая земная жизнь и бесконечная вечность, победа мучеников.
5-е воскресенье по Пасхе, о самарянке. Евангелие от Ин.4:5-42.
————————
Свт.Иоанн Златоуст
О самарянах. Отмена обрядностей иудейских. Пример самарянки, призывающей к Христу. Греховная жизнь бессмысленна. О земной привязанности и душе бессмертной.
2. …Не лишне сказать, откуда произошли самаряне, потому что вся эта страна называется Самариею. Откуда же самаряне получили свое название? Сомором называлась гора по имени ее владельца, как и Исаия говорит: «глава Ефрема – Самария» (Ис. 7:9). Впрочем, обитавшие там назывались не самарянами, а израильтянами. С течением времени, когда они оскорбили Бога, то, в царствование Факея, Феглаффеласар, пришедши, взял многие города, напал на Илу, умертвил его и царство его отдал Осии. На Осию напал Салманассар, взял другие города, сделал их себе подвластными и обложил данью. Осия сначала уступил, потом отложился от его власти и прибегнул к помощи ефиоплян. Ассирийский царь, узнав об этом, пришел с войском, победил израильтян и, для отвращения новых восстаний, уже не позволил им оставаться в стране той, а отвел их в Вавилон и Мидию; а оттуда из разных мест вывел другие племена и поселился в Самарии, чтобы на будущее время обезопасить свою власть в этой стране, занятой уже верными ему жителями. Тогда Бог, желая показать Свою силу и то, что Он предал израильтян не потому, чтобы они были бессильны, но за грехи их, – насылает на варваров львов, которые делали зло всему народу. Извещенный об этом царь посылает некоего священника (иудейского) преподать им закон Божий. Но и тогда они не оставили совершенно своего нечестия, а только отчасти, и уже впоследствии времени, отвергнув идолов, начали чтить истинного Бога. Между тем иудеи, возвратившиеся наконец из плена, возъимели ненависть к ним, как иноплеменникам и своим врагам, и по имени горы стали называть их самарянами. Не малая вражда с ними у иудеев происходила и оттого, что самаряне принимали не все книги Св. Писания, а только книги Моисеевы, и не много придавали важности пророкам. Они же со своей стороны старались уравнять себя в благородстве происхождения с иудеями, хвалились своим родом от Авраама и считали его своим предком, так как он происходил из Халдеи, а Иакова, как его потомка, называли своим отцом. Но иудеи гнушались ими, как и всеми иными народами; потому-то и Христа они поносили именем самарянина, когда говорили: «что Ты Самарянин и что бес в Тебе» (Иоан. 8:48). По той же причине и Христос в притче о шедшем из Иерусалима в Иерихон вводит самарянина, «оказавший ему милость» (Лк. 10:37), – человека, по мнению иудеев, низкого, презренного, гнусного; также и в числе десяти прокаженных называет одного иноплеменником (а это был самарянин); да и Сам заповедал ученикам своим: «на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите» (Мф. 10:5).
3. Но евангелист напомнил нам об Иакове не для того только, чтобы отметить историю страны, но чтобы вместе показать потерю этого места для иудеев, уже давно сбывшуюся, так как уже во времена праотцов их язычники владели, вместо них, этим местом. Чем праотцы их владели, хотя то и не было их собственностью, то они по нерадению и беззаконию потеряли, хотя это уже было их собственностью. Так, нет никакой пользы происходить от хороших предков, когда потомки не похожи на них. Варвары, чтобы только избежать большей беды, тотчас обратились к иудейскому богопочтению; а иудеи, и потерпев столько наказаний, не вразумились. Итак, в эту страну пришел Христос, который всегда отвергал жизнь изнеженную и прихотливую, а проводил жизнь многотрудную и стеснительную. Он не употреблял подъяремных животных, но Сам путешествовал так спешно, что и утомлялся от пути. Да и при всяком случае Он внушает нам делать все самим, не иметь ни в чем излишества и не требовать многого. Он желает нам быть до того чуждыми всякого излишества, чтобы и в самом необходимом многое сокращать, потому и говорил: «лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8:20). Таким образом Он очень часто проводил время в горах и в пустынях, не только днем, но и ночью. Провозвещая это, и Давид сказал: «из потока на пути будет пить» (Пс. 109:7), показывая простоту Его образа жизни. Тоже показывает здесь и Иоанн: «там был колодец Иаковлев. Иисус, утрудившись от пути, сел у колодца. Было около шестого часа. Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды. Иисус говорит ей: дай Мне пить. Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи» (Иоан. 4:6-8). Из этого мы узнаем, как усиленны были Его путешествия, как Он не заботился о Своем пропитании и только мимоходом занимался этим делом. Так научились и ученики Его удовлетворять свои потребности: они не носили с собою дорожных припасов. На это указывает и другой евангелист, говоря, что, когда Христос сказал о закваске фарисейской, то ученики думали, что не принесли с собою хлебов. Когда Христос водил с Собою учеников алчущих, срывающих и евших колосья, также когда говорится, что сам Он, чувствуя голод, пришел к смоковнице, то этим всем Он не чему-нибудь другому научает нас, как презирать чрево и служения ему не считает достойным заботы. Посмотри и здесь: они не принесли с собою ничего, и однакож, не имея с собою пищи, не заботились о ней заранее, или с начала дня, но пошли купить ее в то время, в которое обыкновенно все уже обедают. А мы, как только встаем с одра, заботимся об этом прежде всех других дел, призываем поваров и служителей трапезы и с большою заботливостью отдаем им приказания; а после того уже приступаем к другим делам, всегда однакож заботясь о житейском, преимущественно перед духовным, и то, что нужно бы считать излишним, признавая необходимым. Так-то все делается у нас превратно. Между тем, следовало бы обращать все внимание на духовные дела и, уже исполнив их, приниматься за житейские.
Далее, из этого видно не только терпение Христа в трудах, но и удаление от пышности. Он не только утомился и сел на пути, но и остался один, а ученики Его ушли. Конечно, если бы Он пожелал, то мог бы или не всех учеников посылать, или, по удалении их, иметь при себе других служителей; но Он не хотел этого; а таким образом и учеников приучал презирать всякую пышность. Что же важного, скажет кто-нибудь, что они жили скромно, будучи рыбаками и делателями палаток? Правда, они были рыбаки и делатели палаток, но они внезапно воспарили в высоту небес, и сделались важнее всех царей, удостоившись быть собеседниками Владыки вселенной и следовать повсюду за этим дивным Учителем. Вы знаете и то, что люди из низкого состояния, достигающие почестей, легче увлекаются высокомерием, неблагородно пользуясь почестями. Итак Христос, желая утвердить учеников Своих в неизменном смиренномудрии, учил их во всем умерять себя и ни в каком случае не требовать прислужников. Сам Он, как говорит евангелист, «утрудившись от пути, сел у колодца». Видишь, Он сел от усталости и жары и для того, чтобы дождаться учеников? Знал Он, что должно было случится у самарян; но не для того, главным образом, пришел сюда. А хотя и не для этого пришел, однако не имел нужды отгонять пришедшую женщину, показавшую так много усердия к Его учению. Иудеи Его гнали, тогда как Он именно к ним пришел, а язычники привлекали к себе и тогда, когда Он шел в иные места. Те ненавидели Его, а эти веровали в Него; те негодовали, а эти удивлялись и поклонялись Ему. Что же? Неужели надобно было пренебречь спасением стольких людей и такую искреннюю ревность оставить без внимания? Это недостойно было Его человеколюбия. Поэтому Он и устрояет все в настоящем случае со свойственною Ему мудростью. Он садится, для отдохновения тела и прохлады, при источнике. Был самый полдень, что и означает евангелист словами: «сел у колодца, было около шестого часа». Что значит «сел»? То есть сел не на престоле, не с возглавием, но просто, как случилось на земле. «Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды».
4. Смотри, как показывает евангелист, что и женщина вышла из города для другой цели, – преграждая всякий повод к бесстыдному прекословию иудеев, чтобы кто не сказал, что Он противоречит собственной заповеди, повелев ученикам «в город Самарянский не входите», а между тем сам беседуя с самарянами. Для этого также присовокупляет, что «ученики Его отлучились в город купить пищи», представляя таким образом многие причины беседы Его с женщиною. Что же женщина? Услышав Его слова: «дай Мне пить», она очень разумно обращает слова Христовы в повод к вопросу: «как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются» (Иоан.4:9). Почему она думала, что Он иудей? Может быть узнала по одежде или по наречию. Но заметь, как осторожна женщина. Если надлежало остерегаться, то Иисусу, а не ей; по ее словам, не самаряне чуждаются иудеев, а иудеи не сближаются с самарянами; однако женщина, будучи сама свободна от этого упрека, и думая, что другой ему подвергается, не умолчала, но исправляет дело, по ее мнению, не согласное с законом. Может быть, кто-нибудь станет недоумевать, как Иисус просил у нее пить, когда этого не дозволял закон? А если Он еще предвидел, что она не даст Ему пить, то и поэтому не следовало просить. Что сказать на это? То, что для Него самого нарушение подобных обычаев было делом безразличным. Кто других вел к нарушению иудейских правил, Тот тем более сам мог нарушать их. «Не то, что входит в уста», говорил Он, «оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Матф. 15:11). Между тем беседа Его с женщиною могла быть не малым осуждением для иудеев, потому что Он многократно привлекал их к Себе и словами и делами, но они не последовали Ему. А посмотри, как женщина увлекается простым вопросом. Сам Он не вступал на это дело, на этот путь (разумеется обращение язычников), но не препятствовал, если к Нему кто обращался. Хотя Он и говорил ученикам: «в город Самарянский не входите», но не повелевал отгонять приходящих. Это слишком было бы недостойно Его человеколюбия. Поэтому Он и отвечает женщине и говорит: «если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую» (Иоан. 4:10). Прежде всего показывает, что она достойна Его слушать, а не должна быть отвергнута, потом уже открывает Себя; она же, как только узнала, кто Он, тотчас готова была и повиноваться и внимать Ему, чего нельзя сказать об иудеях. Они, даже и узнав Его, ни о чем не спрашивали Его, не имели желание научиться от Него чему-либо полезному; напротив поносили Его и отгоняли от себя. Но вот женщина, услышав Его слова, смотри, с какою кротостью отвечает Ему: «господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодец глубок; откуда же у тебя вода живая» (ст. 11)? Сейчас видно, что Христос отклонил уже ее от низкого о Нем понятия, от мысли, что Он один из обыкновенных людей. Она здесь не просто называет Его Господом, но в знак особенного уважения к Нему. А что она по уважению это сказала, видно из последующей беседы. Она не шутит, не насмехается, а только недоумевает. А что она не скоро все поняла, не удивляйся. Ведь не понял и Никодим. Что он говорил? «Как это может быть»? «Как может человек родиться, будучи стар» (ст.4)? И еще: «неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться»? Но женщина говорит с большею скромностью. «Господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодец глубок; откуда же у тебя вода живая» (Иоан.4:11)? Иное говорит ей Христос, а иное она разумела. Не слыша от Него ничего более сказанных слов, она и не могла помыслить ничего возвышенного, хотя и могла сказать Ему смело: если бы Ты имел воду живую, то не стал бы просить у меня воды, а сам бы прежде Себе дал ее; а теперь Ты только тщеславишься. Но ничего подобного она не сказала, а как сначала, так и после отвечала Ему с великою скромностью. Сначала она говорит: «как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня»? А не говорит так, как бы разговаривала с иноплеменником и врагом: не быть тому, чтобы я дала воды такому человеку – врагу и чуждому нашего рода! И потом, слушая Его возвышенные слова о Себе самом, что особенно раздражает врагов, она не смеется, не поносит Его, но что говорит? «Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодец и сам из него пил, и дети его, и скот его» (ст.12)? Видишь, как она вводит сама себя в именитый род иудеев? Слова ее значат вот что: Иаков пользовался этою водою и никакой другой лучшей и сам не имел, и нам не дал. Таким образом она показала, что уже с первого ответа она возъимела мысль о Нем высокую, возвышенную, потому что слова: «и сам из него пил, и дети его, и скот его» не иное дают разуметь, как то что она имела мысль о лучшей воде, только еще не находила ее и не знала хорошо. Если же выразить яснее то, что она хотела сказать, то будет так: Ты не можешь сказать, что Иаков, давший нам этот источник, сам пользовался другим, потому что и сам он и дети его пили из этого; а они не пили бы отсюда, если бы имели другую воду, лучшую. Ты и этой воды не можешь достать; а другой лучшей Тебе не возможно иметь; разве признаешь Себя самого большим Иакова. Откуда же Ты имеешь ту воду, которую обещаешь дать нам (Иоан.7:38)? Иудеи не так скромно говорили с Ним, – хотя и с ними Он беседовал об этом же самом предмете и напоминал о такой воде. Но они не приобрели для себя от того никакой пользы. А когда Он упомянул об Аврааме, то они замышляли даже побить Его камнями (8:56,59). Но не так обращается с Ним женщина, а с великою кротостью, среди полуденного зноя, говорит и слушает все с терпением и не думает подобно иудеям сказать: «Он одержим бесом и безумствует» (10: 20), держит меня у источника, ничего не давая, а только величаясь на словах. Она терпеливо внимает, в ожидании найти желаемое.
5. Если женщина самарянская показывает такое усердие, чтобы научиться чему-нибудь полезному, и пребывает со Христом, хотя еще и не знает Его, то какое помилование можем получить мы, знающие Его, и притом находясь не на источнике, не в пустыне, не среди дня под палящими лучами солнца, но в утреннее время, наслаждаясь под этим кровом тенью и прохладою, и при всем том не имея терпения выслушать что-либо из слова Божия, а тяготясь этим? Не такова женщина самарянская: она так увлекалась словами Спасителя, что и других призывала к Нему. Иудеи же не только не призывали других, но и желавшим прийти к Нему препятствовали и не дозволяли. Поэтому и говорили: «Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он» (Иоан. 7:48). Итак, будем подражать самарянской женщине; будем беседовать со Христом. Он и теперь среди нас предстоит и говорит к нам через пророков и через учеников Своих. Будем слушать и повиноваться. Доколе мы будем жить напрасно, без пользы? Не делать угодное Богу действительно значит жить напрасно, или лучше, не только напрасно, но и во вред себе. Если данное нам время мы не употребим ни на какое полезное дело, то, отошедши отсюда, подвергнемся величайшему наказанию за потерю времени. Если получивший деньги для торговых оборотов и потом истративший их подвергнется ответственности перед вверившими их ему, то неужели не понесет наказания истощивший эту жизнь напрасно? Не для того Бог ввел нас в настоящую жизнь и вдунул душу, чтобы мы пользовались только настоящим, но для того, чтобы все делали для жизни будущей; только бессловесные созданы для одной настоящей жизни. А мы для того и имеем бессмертную душу, чтобы вполне приготовиться к той жизни. Если кто спросит, какое назначение коней, ослов, быков и других животных, то мы скажем, что не другое назначение, как только – служить нам в настоящей жизни. А о нас нельзя этого сказать; для нас есть лучшее состояние, после отшествия отсюда; и нам все надобно делать так, чтобы там просиять, ликовать с ангелами, предстоять Царю, – всегда, в бесконечные веки. Для того и душа наша создана бессмертною, да и тело будет бессмертно, чтобы мы наслаждались бесконечными благами. Если же ты пригвождаешь себя к земле, тогда как тебе предложены блага небесные, то подумай, какое в этом оскорбление для Дарующего их. Он предлагает тебе небесное, а ты, не слишком этим дорожа, предпочитаешь землю. Поэтому, как оскорбленный, Он угрожает геенною, чтобы ты из этого познал, каких благ лишаешь сам себя. Но да не будет, чтобы мы подверглись этому наказанию, но, благоугодив Христу, да сподобимся вечных благ, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.
(Свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:5,6, Беседа 31).
О Святом Духе, и о самарянке. О мудрости Иисуса Христа, при обращении людей ко спасению. О чтении Священного Писания, и зачем оно читается.
«Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Иоан.4:13,14).
1. Благодать Святого Духа в Писании называется иногда огнем, иногда водою, и это показывает, что такие наименования выражают не существо Его, а только действие, потому что Дух как существо невидимое однородное, не состоит из различных сущностей. Так огнем называет Его Иоанн, говоря: «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Матф.3:11), а водою именует Христос: «у того из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять» (Иоан.7:38,39). Так и беседуя с женщиною, водою называет Духа: «кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек». Называется же Дух огнем – для обозначения теплоты благодати, которую Он возбуждает, и истребления грехов; а водою – для выражения чистоты и обновления, сообщаемого от Него душам, принимающим Его. И справедливо. Как некий сад, цветущий различными, плодоносными и вечно зеленеющими деревьями, Он уготовляет ревностную душу, не допуская в ней ощущений ни печали, ни наветов сатаны, но легко угашая разожжённые стрелы лукавого. Но заметь мудрость Христа, как Он мало-помалу возводит женщину. Он не сказал ей с самого начала: «если бы ты знала Кто говорит тебе: дай Мне пить»; но когда подал ей повод назвать Его иудеем и вызвал на упрек, тогда, отражая укоризну, сказал это. Сказав еще: «если бы ты знала Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него», и обещанием чего-то великого заставив вспомнить о праотце, Он таким образом дает женщине прозреть. Потом, когда она возразила: «неужели ты больше отца нашего Иакова», – Он не сказал: да, Я больше его, потому что это могло бы показаться ей одним тщеславием, когда еще не видно было на то доказательства; но Он приготовляет ее к этому именно тем, что говорит. Он не просто говорит: Я дам тебе воду; но сперва показывает недостаточность воды Иакова, а потом уже возвышает значение Своей воды, желая из свойства самих даров показать расстояние и разность между лицами дарующими и Свое превосходство пред Иаковом. Если ты удивляешься, как бы так говорил Христос, Иакову, что он дал эту воду, то что скажешь, если Я дам тебе еще лучшую? Ты уже предварила Меня исповеданием, что больше Иакова, когда возразила Мне: неужели Ты больше отца нашего Иакова, что обещаешь дать лучшую воду; а кода получишь эту воду то уже вполне признаешь Меня большим его. Видишь ли беспристрастное суждение женщины, которая произносит суд о праотце и о Христе по делам их? Но не так поступали иудеи. Даже видя, что Он бесов изгоняет, они не только не считали Его выше праотца, но еще называли беснующимся. А женщина именно на том основывает свое суждение, на чем хочет Христос, т.е. на доказательстве из Его дел, потому что и сам Он на этом основывал приговор о Себе, говоря так: «если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим» (Иоан.10:37,38). Таким точно путем и женщина приходит к вере. Поэтому Христос, услышав слова ее: «неужели ты больше отца нашего Иакова», и оставив речь об Иакове, беседует о воде: «всякий, пьющий воду сию», говорит Он, «возжаждет опять» (Иоан.4:13), и делает такое сравнение той и другой воды, не осуждая одну, а только показывая превосходство другой. Не говорит, что та вода ничтожна, ничего не значит и достойна презрения; а утверждает то, о чем свидетельствует и само существо той воды: «всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек» (Иоан.4:13,14). О воде живой женщина слышала еще прежде того, но не понимала; а так как «живою» водою обыкновенно называется непрерывно текущая и бьющая ключом из неиссякающих родников, то женщина думала, что и здесь говорится об этой воде. Поэтому, еще яснее представляя ей то, о чем говорит, и из сравнения показывая превосходство одной воды перед другой, Христос присовокупляет: «а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек». Этими, равно и последующими словами, как я говорю, Он доказывает превосходство воды духовной, потому что вода чувственная не имеет в себе ничего подобного. Какие же последующие слова? «Вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (ст.14). Как имеющий внутри себя сокровенный источник никогда не стал бы томиться жаждой, так и имеющий эту воду. И женщина тотчас уверовала, показав себя разумнее Никодима, и не только разумнее, но и мужественнее. Он, услышав много подобного, никого не призвал ко Христу, да и сам оставался в нерешимости, а она совершает дело апостольское, всем благовествуя, призывая к Иисусу, и целый город увлекает к Нему. Никодим, услышав слова Спасителя, сказал: «как это может быть» (Иоан.3:9)? Даже когда Христос показал ему ясный пример от ветра, и тогда Никодим не принял слова Его. А женщина не так; сначала она недоумевает, но потом, принимая слово Христово без предубеждения, а как прямую истину, тотчас склоняется к вере. Как только сказал Христос: «вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную», женщина тотчас говорит: «господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать» (ст.15).
2. Видишь ли, как она мало-помалу восходит на высоту догматов? Сначала она почитала Христа за иудея, преступающего свой закон; потом, когда Он опроверг это обвинение (потому что лицу. Имевшему сообщить ей такое учение, не следовало оставаться в подозрении), она, услышав о воде живой, подумала, что Он говорит о чувственной воде. Далее, узнав, что слова Его имеют духовный смысл, она верит, что эта вода может уничтожить чувство жажды, а только не знала, что это за вода, и еще недоумевала, считая ее конечно выше воды чувственной, но не имея о ней ясного понятия. Наконец, прозрев точнее в этот предмет, однако еще не все выразумев, «господин, говорит, “дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать”» (ст.15), – она уже предпочитает Христа Иакову. Не буду, говорит, иметь нужды в этом источнике, если получу от Тебя ту воду. Видишь, как она отдает Ему преимущество перед праотцом? Вот душа благомыслящая. Она показала, какое высокое мнение имеет о Иакове; но увидела высшего, и уже не удерживается прежним мнением. Итак, это была женщина не легкомысленная (потому что не просто принимает слова; да и как это можно сказать, когда она с таким тщанием испытывала их?), неупорная и неспорливая: это она показала самою своею просьбою. Некогда и иудеям говорил Христос: «Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда» (Иоан.6:35); но они не только не верили, но и соблазнялись. Женщина напротив не впадает в этот недуг, а настаивает и просит. Иудеям Он говорил: «верующий в Меня не будет жаждать никогда», женщине же говорит более чувственным образом: «кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек». Обетование относилось к духовным предметам, а не к видимым, поэтому, возвышая ее ум обетованиями, останавливается еще на чувственных изображениях, потому что она не могла еще в точности постигать духовных предметов. Если бы Он сказал: уверуй в Меня – и ты не вжаждешь, то она не поняла бы сказанного, еще не зная, кто беседует с нею и о какой жажде говорит Он. Почему же Он не поступал так с иудеями? Потому что они уже видели много чудес; а женщина еще не видела ни одного знамения и только в первый раз слышала такие слова. Поэтому-то Он открывает ей силу через свое прозрение; впрочем не тотчас и обличает ее, а что говорит? «Пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала. Женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк» (Иоан.4:16-19).
Какое однако любомудрие в этой женщине! С какою кротостью она принимает обличение! Почему же ей и не принять, – скажешь ты? Но скажи мне: не часто ли и еще сильнее обличал Он и иудеев? Не одно ведь и тоже – открывать сокровенные мысли и обнаруживать тайные дела. Первое свойственно одному Богу: мыслей никто не знает кроме Того, кто их имеет; а дела бывают известны всем соучастникам в них. Но иудеи не переносили с кротостью обличений, а когда Христос сказал: «за что ищете убить Меня» (Иоан.7:19), – они не только не удивлялись подобно женщине, но еще хулят Его и злословят; они имели доказательства и в других знамениях, а женщина только это одно услышала; но они не только не дивились, а и поносили Его, говоря: «не бес ли в Тебе? кто ищет убить Тебя». Она же не только не укоряет Его, но удивляется, приходит в изумление и заключает, что Он пророк, хотя обличение женщины было сильнее обличения их. Обличенный в ней грех был грех ее одной, а в них обличаемы были общие грехи; но мы не так терзаемся обличением грехов общих, как наших частных. Притом иудеи думали, что сделают великое дело, если убьют Христа; а дело женщины все признавали худым. Несмотря на все это, она не досадует, а изумляется и удивляется. Точно также Христос сделал с Нафанаилом; не вдруг показал свое прозрение, не тотчас сказал: «когда ты был под смоковницею, Я видел тебя», но тогда уже, кода тот спросил: «почему Ты знаешь меня» (Иоан.1:48)? Христос желал, чтобы и проречения Его и чудеса получали свое начало от тех, которые приходят к Нему, и для того, чтобы таким образом более их сблизить с Собою, и для того, чтобы самому избежать подозрения в тщеславии. Так Он делает и здесь. Предупреждать женщину обличением, что она не имеет мужа, – это могло показаться тягостным и неуместным; но сделать обличение, получив от ее самой к тому повод, это и весьма уместно было, и побуждало ее саму с большей кротостью выслушать обличение. Но какая, скажешь ты, последовательность в словах: «пойди, позови мужа твоего»? Речь была о даре благодати, превышающей человеческое естество, женщина настоятельно желала получить этот дар; вот Он и говорит: «пойди, позови мужа твоего», как бы показывая этим, что и муж должен иметь участие в даре. Женщина, спеша получить и скрывая постыдные свои дела, притом же думая, что беседует с простым человеком, говорит: «у меня нет мужа». Услышав это, Христос уже благовременно теперь вводит в Свою беседу обличение, с точностью высказывая то и другое: Он и всех прежних мужей перечисляет и обнаруживает того, которого она в то время скрывала. Что же женщина? Не досадует, не бежит от Него, и не считает этого обстоятельства причиною к негодованию на Него, но еще более удивляется Ему, еще более оказывает твердости. «Вижу», говорит, «что Ты пророк». Заметь ее благоразумие. И после того она не тотчас покоряется Ему; но еще размышляет и удивляется. Слово ее – «вижу» значит: мне кажется, что Ты пророк. Но как только возымела о Нем такое понятие, уже ни о чем житейском не спрашивает Его: ни о телесном здравии, ни об имении или богатстве, но тотчас – о догматах. Что она говорит? «Отцы наши поклонялись на этой горе», разумея Авраама и его детей; здесь, как сказывают, он приносил в жертву сына своего; «а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме» (Иоан.4:20).
3. Видишь ли, как она стала возвышеннее в своих мыслях? Та, которая заботилась только об утолении жажды, уже вопрошает о догматах. Что же Христос? Не разрешает вопроса (не о том Он заботился, чтобы только отвечать на ее вопросы, – это завлекло бы слишком далеко); но снова возводит женщину еще на большую высоту, и однако не прежде ей об этом говорит, как уже исповедала она, что Он пророк, чтобы она с большим убеждением выслушивала слова Его. Убедившись в том, что Он пророк, она уже не могла сомневаться в том, что Он после мог ей сказать. Итак устыдимся же мы и будем краснеть. Женщина, имевшая пять мужей и притом самарянка, показывает такое тщание относительно догматов, и ни время дня, ни то, что она пришла за другим делом, и ни что иное не отвлекает ее от желания познать их: мы же не только не спрашивает о догматах, но во всем поступаем без внимания и как случится. Поэтому и все у нас в пренебрежении. Кто из вас, скажите мне, находясь дома, берет в руки христианскую книгу, вникает в ее содержание и исследует Писание? Никто не может этого сказать о себе. Шашки и игральные кости можно найти у весьма многих, а книги ни у кого, или у немногих, да и те занимаются ими не более таких, которые вовсе их не имеют, связывая и навсегда отлагая их в шкафы; вся забота у них только о тонкости кожи (на которой писаны книги), о красоте письма, а не о чтении. Да и приобретаются книги не для пользы, а для того, чтобы выказать этим свое богатство и похвастать. До такой крайности доходит тщеславие! Я не слышу, чтобы кто-нибудь похвалился тем, что знает содержащееся в книгах, а слышу, как хвалятся тем, что книги их написаны золотыми буквами. Скажи мне, какая от этого польза? Не для того дано Писание, чтобы мы имели его в книгах, но чтобы начертывали его в сердцах наших. Заключать заповеди только в написанном, – такого рода стяжание их свойственно только иудейскому тщеславию; а нам и вначале дан закон не так, но – на плотяных скрижалях сердца (2Кор.3:3). Говоря это, я не препятствую приобретать книги; напротив, хвалю это и даже прошу об этом; желаю только, чтобы из книг слова и мысли переходили в нашу душу и она, усвояя разум написанного, таким образом очищалась. Если диавол не дерзает проникнуть в том доме, где есть Евангелие, тем более души, усвоившей себе мысли Писания, не коснется и не нападет ни бес, ни грех. Итак освяти твою душу, освяти и тело, имея всегда Св. Писание и на устах и в сердце. Если срамословие оскверняет нас и вызывает бесов, то очевидно, что духовное чтение освящает и привлекает благодать Духа. Писания суть божественные песнопения. Станем же воспевать их в себе и из них приготовим врачевство против недугов душевных. Если бы мы знали важность читаемого, то и слушали бы с большей ревностью. Это я всегда говорю и не перестану говорить. Не странно ли, что бывающие на зрелищах пересказывают друг другу о именах возниц и плясунов, их происхождении, отчизне, роде занятий, тщательно также рассказывают о достоинстве и недостатках коней; а собирающиеся здесь не знают ничего, что здесь происходит, даже не знают и числа книг священных? Если ты гоняешься за тем для удовольствия, то я покажу тебе, что здесь удовольствия гораздо больше. Что приятнее, скажи мне, что удивительнее: видеть ли, как человек борется с человеком, или – как человек сражается с диаволом, как плотское существо состязается с бесплотной силой и одолевает ее? Вот на эти-то борьбы надобно смотреть; им и подражать похвально и полезно, и подражая, можно быть увенчанным, а не на те борьбы смотреть, в которых соревнование наносит стыд подражателю. На ту борьбу ты смотришь вместе с бесами, а на эту – с ангелами и с самим Господом ангелов. Скажи мне, если бы тебе дозволено было сидеть с владыками и царями, смотреть, и вместе с ними наслаждаться зрелищем, не почел ли бы ты этого величайшею для себя честью? А здесь, вместе с Царем ангелов созерцая и видя, как диавол, схваченный за хребет, все усилия употребляет, чтобы одолеть, но нисколько не осиливает, ты не спешишь на такое зрелище? Да как это сделать, – скажешь ты? Имей в руках книгу (Св. Писания). В ней ты увидишь и место борьбы, и длинноту бега, и нападение диавола, и искусство праведника. Смотря на эту брань, и сам научишься бороться и освободишь себя от бесов. А то, что совершается на мирских представлениях, есть торжество бесов, а не зрелище подвигов человеческих. Если не позволительно входить в капище идольское, тем более – ходить на праздник сатанинский. Говорить и наскучать вам об это я не перестану, пока не увижу исправления, – говорить это мне «не тягостно, а для вас назидательно» (Фил.3:1). Не оскорбляйтесь моим увещанием; если кому надобно оскорбляться, то мне, часто говорящему и не видящему послушания, а не вам, всегда об этом слышащим и никогда не слушающимся. Но да не будет, чтобы вы постоянно были обвиняемы в этом; да избавитесь от этого стыда, и удостоившись духовного зрелища, да сподобитесь будущей славы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.
(Свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:13,14, Беседа 32).
О вере и истинном богопочтении. Нет ничего выше любви Христовой. О смирении, как основании добродетели, и милостыне.
«Иисус говорит ей: поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев» (Иоан.4:22).
1. Везде нужна нам, возлюбленные, вера; вера – мать всех благ, врачевство ко спасению; без нее невозможно усвоить ничего из высоких догматов. Подобно тому как люди, усиливающиеся переплыть море без корабля, хотя и могут немного проплыть, действуя руками и ногами, но, простираясь далее, скоро поглощаются волнами, так и те, которые руководятся только собственным разумом, прежде нежели чему-нибудь научиться, претерпевают кораблекрушение, как и Павел говорит, что некоторые относительно веры подверглись кораблекрушению (1Тим.1:19). Чтобы и нам того же не потерпеть, будем держаться этого священного якоря, которым и Христос ныне ведет женщину. Когда она сказала: «отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме», – Христос отвечал ей: «поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу». Здесь Он открывает ей важный догмат, которого не сказал ни Никодиму, ни Нафанаилу. Она старалась доказать превосходство своих обрядов перед иудейскими и подтверждала это примером своих отцов; но Христос не отвечал ей на этот запрос, потому что излишне было бы тогда говорить об этом и объяснять, почему отцы ее в горе той покланялись, а иудеи в Иерусалиме. Итак Он умолчал об этом. Но отвергая важность равно того и другого места, Он возвышает душу женщины внушением, что ни иудеи, ни самаряне не имеют ничего великого в сравнении с тем, что имеет быть даровано в будущем, – и затем уже изъясняет различие между ними. Но при этом отдает предпочтение иудеям, не место предпочитая месту, но в самом духе давая преимущество иудеям. Христос как бы так сказал: о месте нет нужды спорить, но в образе богопочитания иудеи имеют преимущество пред самарянами, – потому что, говорит, «вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся». Как же самаряне не ведали, кому поклонялись? Они думали, что Бог ограничивается местом и существует в одной какой-либо стране; сообразно с таким понятием они служили Ему. Так, отправив посольство к персам, извещали, что бог этого места негодует на нас, представляя его таким образом нисколько не выше идолов. Поэтому они продолжали служить и бесам и Богу, смешивая то, что не может быть смешано. Но иудеи были свободны от этого заблуждения, признавали Бога, хотя и не все, Богом вселенной. Поэтому Христос и говорит: «вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся». Не удивляйся, что Христос причисляет Себя к иудеям. Он говорит применительно к понятию женщины, как иудейский пророк. Потому и употребил выражение: «мы кланяемся». Что Он сам есть лицо покланяемое, это теперь всякому известно: покланяться – дело твари, а Господу твари свойственно принимать поклонение. Пока же Он беседует как иудей, потому и говорит: «мы», то есть иудеи. А и возвышая таким образом иудейский закон, Он снова внушает к Себе самому доверие и убеждает женщину еще более внимать Его словам, потому что ставит учение Свое вне подозрения и дает видеть, что возвышает веру иудеев не по единству рода, как их единоплеменник. Тот, кто отзывается так о таком месте, которым иудеи наиболее хвалились и приписывали себе преимущество пред всеми народами, – кто уничтожает столь важное для них преимущество, тот, очевидно, не в угоду кому-либо говорит об этом, а поистине и по силе пророческой. Итак, отдалив женщину от подобных помыслов словами: «поверь Мне» и проч., Христос затем присовокупляет: «ибо спасение от Иудеев». Слова эти означают или то, что из иудеи произошли блага для вселенной (так как здесь получило начало познания Бога, отвержение идолов и все другие догматы; да и ваше поклонение, хотя и неправильное, от иудеев ведет свое начало); итак или это, или же свое пришествие в мир Он называет спасением; а лучше, не погрешит тот, кто и то и другое назовет спасением, которое, по словам Христовым, «от Иудеев». На то указывая, и Павел сказал: «от них Христос по плоти, сущий над всем Бог» (Рим.9:5). Видишь, как Христос восхваляет ветхий завет и показывает, что этот завет корень благ и что сам Он ни в чем не противоречит закону. Но хотя Он и говорит, что начало всех благ от иудей, однако «настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине» (ст.23). Мы, говорит, превосходим вас, женщина, образом нашего поклонения; но и оно наконец прекратится; изменится не только место, но и сам образ служения Богу, и это уже близко: «настанет время и настало уже».
2. Так как пророки за долгое время изрекали свои предвещания, то Христос, отклоняя здесь подобное предположение, говорит: «и настало уже». Не думай, говорит, что это предсказание исполнится только спустя долгое время. Это событие уже наступает; уже скоро «истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине». Словами: «истинные поклонники» Он исключает иудеев вместе с самарянами. Хотя первые лучше последних, но гораздо хуже будущих поклонников, – настолько, насколько прообраз ниже истины. Говорит же Он здесь о Церкви, потому что ей свойственно истинное и достойное Бога поклонение Богу. И «таких поклонников Отец ищет Себе» (ст.23). Если же Он издревле таковых искал, то дозволил иудейский образ поклонения не потому, чтобы Сам этого желал, а по снисхождению и для того, чтобы и иудеев привести к истине. Кто же это истинные поклонники? Это – те, которые не ограничивают служения Богу каким-либо местом, а покланяются Ему духом, как и Павел говорит: «умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим.12:1). Когда же Христос говорит: «Бог есть дух», то этим выражает, что Он бестелесен. А бестелесному и служение подобает такое же и должно быть приносимо в том, что в нас есть бестелесного, т.е. в душе и чистом уме. Потому и говорит: «поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (ст.24). Так как и самаряне, и иудеи нерадели о душе, а много имели попечения о теле, очищая его всевозможным образом, то Он и говорит, что не чистотою тела, но тем, что в нас есть бестелесного, т.е. умом, должно служить Бестелесному. Итак не овец и тельцов, но себя самого принести Богу во всесожжение; это и значит: представить «жертву живую» и «поклоняться в духе и истине». Прежние установления, как то: обрезание, всесожжения, жертвы, курения – были только прообразы; ныне же все истина. Не плоть надобно нам обрезывать, а лукавые помыслы, распинать себя, потреблять и умерщвлять неразумные пожелания. Изумляется женщина таким словам Его, и не будучи в состоянии возвыситься до этой высоты учения, в недоумении, послушай, что говорит: «знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все. Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою» (Иоан.4:25,26). Откуда у самарян было ожидание пришествия Христова, когда они принимали только Моисея? Из самих Писаний Моисея. В самом начале он уже сообщает откровение о Сыне – слова: «сотворим человека по образу Нашему по подобию» (Быт.1:26) сказаны к Сыну. И беседовавший с Авраамом в куще был Сын (Быт.13:1). И Иаков о Нем пророчествовал, говоря: «не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не придет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт.49:10). И сам Моисей говорит: «пророка из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте» (Втор.18:15). Также повествования о змее, о жезле Моисея, об Исааке, об агнце и многие другие могли возвещать Его пришествие желающим понять. Почему же, скажешь, Христос не указывал женщине на эти прообразования, тогда как Никодиму указал на змея, а Нафанаилу напомнил пророчества; ей же ничего такого не сказал? Почему это, по какой причине? Потому, что те были мужи и занимались этими предметами, а она – женщина убогая, неученая, несведущая в Писаниях. Потому Он и не беседует с нею от Писаний, а привлекает ее к Себе обещанием воды и своей прозорливостью, приводит ей таким образом на память Христа и наконец открывает Себя. Если бы Он ей сказал это с самого начала, когда она еще не спрашивала Его, то ей показалось бы, что Он говорит пустое и несбыточное. А теперь, мало-помалу приведши ей на память, благовременно открывает и Себя. Иудеям, хотя они и часто говорили: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо» (Иоан.10:24), – Он не давал ответа ясного; а женщине самарянской прямо сказал о Себе, что Он – Христос. Это потому, что женщина была благонамереннее иудеев; они спрашивали не для того, чтобы научиться от Него, а чтобы постоянно насмехаться над Ним; а если бы они желали научиться, то для этого достаточное было поучение им и в беседах Его, и в Писаниях, и в чудесах Его. Но женщина, что говорила, говорила от искреннего сердца, с чистым намерением, и это очевидно из ее последующих действий. Она и сама слушала Его и веровала, и других привлекала к вере; да и во всем видны усердие и вера женщины. «В это время пришли ученики Его» (Иоан.4:27). Весьма благовременно пришли они, потому что поучение уже было окончено. «И удивились, что Он разговаривал с женщиною; однакож ни один не сказал: чего Ты требуешь? или: о чем говоришь с нею»?
3. Чему они удивлялись? Кротости Его и крайнему смирению, – в том, что Он, будучи столь велик, с таким смиренномудрием благоволил беседовать с женщиною бедною и притом самарянкой. А хотя и удивлялись, однако не спрашивали о причине беседы. Так они были научены соблюдать обязанность учеников, так Его боялись и уважали. Хотя не имели еще тогда о Нем надлежащего понятия, смотрели однако же на Него, как на дивного человека, и питали к нему великое уважение. Правда, во многих случаях они показывали и много смелости, как например Иоанн при возлежании, приклонил голову на грудь Его, или, приступив к Нему, говорили: «кто больше в Царстве Небесном» (Матф.18:1)? Также сыны Зеведеевы просили Его, чтобы одному сидеть справа Его, а другому слева (Марк.10:37). Почему же в настоящем случае они не спрашивали Его? Потому, что те все случаи касались их самих, и потому они имели нужду спрашивать; а настоящее обстоятельство нисколько их не касалось. Да и Иоанн делал так (приклонил голову на грудь Его, при возлежании), спустя долгое время, уже под конец, когда пользовался особенной близостью к Нему и был совершенно уверен в любви Христа: он, как сказано, был тот ученик, «которого любил Иисус» (Иоан.13:23). Что может сравниться с таким блаженством? Но мы, возлюбленные, не будем ограничиваться только тем, чтобы ублажать апостола, а будем все делать так, чтобы быть самим в числе ублажаемых; будем подражать евангелисту, и для того посмотри, чем он приобрел столь великую любовь. Чем же? Он оставил отца, лодку и сети и последовал за Христом. Но это было в нем общее с братом его, с Петром, Андреем и с другими апостолами. Что же было особенного, от чего происходила великая любовь Христова? Сам евангелист ничего такого не говорит о себе, кроме того, что был любим Спасителем; а о доблестях, за которые был любим, по скромности умалчивает. Что Христос любил его особенною какою-то любовью, это всем очевидно; однако не видно, чтобы он беседовал с Христом или вопрошал Его о чем-либо отдельно от прочих, как это делали часто Петр, Филипп, Иуда и Фома; только тогда это видим, когда Иоанн хотел угодить и оказать послушание соапостолу (13:24,25). Когда первоверховный апостол побуждал его к тому знаком, тогда он и вопросил Иисуса, – потому что оба эти апостолы имели великую любовь между собою. Так видим, что они вместе и в храм входили и вместе говорили к народу. Правда, Петр всегда с большею горячностью и действует и говорит, а под конец и от самого Христа слышал: «любишь ли ты Меня больше, нежели они» (Иоан.21:15)? А любящий «больше, нежели они» конечно был и сам любим. Но это очевидно происходило от любви к Иисусу, а то от любви самого Иисуса. Итак, что же возбуждало особенную любовь к Иоанну? Мне кажется, то, что этот муж показывал особенную скромность и кротость; потому-то он не обнаруживал ни в каком случае смелости. А как велика эта добродетель, видно из примера Моисея, которого это именно и сделало столь великим и славным.
Со смиренномудрием ничто не может сравниться. Потому и Христос начал с него учение о блаженствах: намереваясь положить как бы основание величайшего здания, Он поставил прежде всего смирение. Без него невозможно, невозможно спастись; хотя бы кто постился, молился, подавал милостыню, но если делает с гордостью, и не имеет смирения, – все это мерзко; а если делается со смирением, то желанно, достолюбезно и благонадежно. Итак, смирим себя, возлюбленные, смирим; и если будем бодрствовать над собою, то эта добродетель будет для нас очень легка. Да и что в самом деле может возбуждать тебя к гордости, человек? Не видишь ли ты ничтожества твоего естества, – удобопреклонности (ко злу) твоей воли? Подумай о своей кончине, помысли о множестве грехов. Но, может быть, ты совершил много великих дел, – и потому высокомудрствуешь о себе? Но этим-то и теряешь все. Не столько грешнику, сколько добродетельному нужно заботиться о смирении. Почему так? Потому что грешник понуждается к смирению совестью, а добродетельный, если не очень бодрствует над собою, как будто подхваченный ветром, превозносится и тотчас омрачается подобно известному фарисею. Ты помогаешь бедным, но ты подаешь им не свое, а Господне, общее для всех подобных тебе рабов Его. Поэтому-то, в несчастьи ближнего провидя и свое собственное и в других изучая свою природу, тем более надобно смиряться. Может быть, и мы произошли от таких же предков; а если нам досталось богатство, то оно снова может и уйти от нас. Да что такое и богатство? Тень пустая, дым исчезающий, цвет травы, или лучше сказать, и цвета ничтожнее. Что же ты надмеваешься травою? Не достается ли богатство и ворам, и любодеям, и блудникам, и расхитителям гробов? То ли надмевает тебя, что имеешь таких сообщников в стяжании? Или ты любишь честь? Но для чести нет средства вернее милостыни: почести, приобретаемые богатством и преобладанием власти, бывают вынужденны и ненавистны для других; а почести из-за милостыни воздаются по доброй воле и по совести людей почитающих. Потому-то сами почитающие никогда не могут и отнять этих почестей. Но если люди питают такое уважение к милостивым и желают им всех благ, то подумай, какую награду, какое воздаяние получат они от человеколюбца Бога. Будем же искать этого богатства, вечно пребывающего, никогда не исчезающего, чтобы, сделавшись великими здесь и прославившись там, достигнуть вечных благ, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.
(Свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
О самарянке и исповедании грехов. Зачем иносказания и аллегории. О покаянии.
«Тогда женщина оставила водонос свой и пошла в город, и говорит людям: пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?» (Иоан.4:28,29).
1. Много нужно нам возбуждать в себе ревности и старания; без того невозможно получить обещанные нам блага. И Христос, показывая это, говорит: «кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Матф.10:38); или : «огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лук.12:49). В обоих случаях Он хочет представить нам ученика горящего, пламенного, готового на всякую опасность. Такова была и женщина самарянская. Она так воспламенилась от всего сказанного ей Христом, что оставила и водонос и дело, для которого приходила, и поспешив в город, весь народ увлекла к Иисусу. «Пойдите», говорит, «посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала». Смотри, какое усердие и вместе благоразумие. Она пришла почерпать воду; но как скоро нашла истинный источник, то уже пренебрегла чувственным, научая нас этим, хотя и малым примером, что, при слушании о духовных предметах, надобно презирать все житейское и нисколько не думать о том. Женщина в этом случае, по своим силам, тоже делала, что и апостолы, и еще больше. Они оставляли свои сети, когда были призваны, а она добровольно, без всякого увещания к тому, оставляет водонос и, окрыленная радостью, совершает дело благовестия. Да и не одного или другого призывает, как Андрей и Филипп, но приводит в движение весь город и ведет к Иисусу множество народа. И смотри, как она благоразумно говорит. Не говорит: «пойдите и посмотрите Христа», а привлекает к нему людей, так же приспособляясь к ним, как и сам Христос привлек ее. «Пойдите», говорит, «посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала». Да и не стыдится сказать: «сказал мне все, что я сделала», хотя можно было бы сказать иначе, например: придите и видите прозорливца. Так, когда душа воспламенится огнем божественным, то уже ни на что земное не обращает внимания, ни на молву, ни на стыд; одним только занята бывает – объявшим ее пламенем. «Не Он ли Христос?». Смотри и здесь, какая мудрость в женщине. Она не утверждает о Нем прямо, но и не умалчивает, – потому что не хотела увлекать их только собственным своим мнением, а желала, чтобы они, послушав Его, сами разделили ее мнение; а это делало слова ее еще более для них удобоприемлемыми. Хотя Христос обнаружил и не всю ее жизнь, но из сказанного она уверилась, что – и все прочее. Не сказала также: придите, уверуйте: а – «пойдите, посмотрите», что было гораздо легче и более их привлекало. Видишь ли мудрость женщины? Знала она, несомненно знала, что они, лишь только вкусят от этого источника, то испытают тоже, что и она. Если бы (на ее месте) был человек более чувственный, то прикрыл бы сделанное ему обличение, а она открывает свою жизнь и обнаруживает перед всеми, чтобы только привлечь их и обратить ко Христу. «Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь» (ст.31). «Просили» – на отечественном их языке значит: убеждали. Видя, что Он утомился от пути и тяготившего зноя, они убеждали Его. Но это происходило не от торопливости их в принятии пищи, а от любви к Учителю. Что же Христос? «У Меня», говорит, «есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть» (ст.32,33)? Удивительно ли, что женщина, услышав о воде, и воображала воду, когда вот и ученики тоже самое испытывают и, не помышляя ничего духовного, еще недоумевают? Впрочем они, сохраняя обычное уважение и почтение к Учителю, только между собою говорят, а Ему самому не осмеливаются предложить вопроса. Так они поступают и в других случаях, желают спросить Христа, но не спрашивают. Что же Христос? «Моя пища есть», говорит, «творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (ст.34). Пищею Он называет здесь спасение людей, показывая тем, с какою любовью Он промышляет о нас. Как мы алчем пищи, так Он желает нашего спасения. Но послушай, как Он при всяком случае не вдруг все открывает, а сперва вводит слушателя в недоумение, чтобы он, начав исследовать сказанное и при этом недоумевая и затрудняясь, тем с большей готовностью принял искомое, когда оно уяснится для него, и тем более был возбужден к слушанию. Почему Он не тотчас сказал: «моя пища есть творить волю» Отца Моего? Хотя и это было не ясно, все же яснее прежде сказанного. Но что Он говорит? «У Меня есть пища, которой вы не знаете». Сначала, как я сказал, Он хочет сделать их через само недоумение более внимательными и приучить их к тому, чтобы они выслушивали и иносказательные Его слова. В чем же состоит воля Отца? Это Он высказывает и изъясняет впоследствии. «Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве» (ст.35).
2. Вот опять близкими к ним указаниями Он возводит их к созерцанию высочайших предметов. Говоря о пище, Он разумеет не что другое, как спасение людей, намеревавшихся прийти к Нему. То же самое означают нива и жатва, то есть, множество душ, готовых к принятию Его проповеди. Очи же здесь разумеет и мысленные и телесные, потому что ученики уже видели множество идущих к нему самарян; а готовность их и предрасположение к слушанию уподобляет нивам белеющимся, – потому что как колосья, когда побелеют, готовы бывают к жатве, так и они теперь, говорит Он, к спасению приготовлены и благорасположены. Почему же не сказал Он прямо, что эти люди идут уверовать в Него и уже готовы принять Его учение, будучи оглашены пророками и принося теперь плоды, а назвал их нивою и жатвою? Что значат такие иносказания? Да и не здесь только, но и во всем Евангелии Он так делает, и пророки употребляли такой же способ, о многом говоря иносказательно. Но какая же тому причина? Ведь не напрасно же благодать Духа установила это; почему же и для чего? С двоякой целью: во-первых, чтобы слово сделать более выразительным и очевиднее представить то, о чем говорится. Ум, занятый образами из обыкновенных предметов, больше возбуждается и, видя как бы на картине изображения, более увлекается ими. Это первая причина. Во-вторых, для того, чтобы усладить речь и чтобы сказанное лучше утвердилось в памяти. Простые изречения не так усвояются и не так привлекают внимание большинства слушателей, как изложение их при помощи предметов и предметное изображение их. Это, как можно видеть, с великой мудростью сделано в настоящей притче. «Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную» (ст.36). Плод земной жатвы служит не для вечной, а для временной жизни; духовный плод напротив – к жизни нестареющейся, бессмертной. Видишь ли, – слова чувственные, а смысл духовный, и самим образом выражений отделяется земное от небесного. Как, беседуя о воде и изображая свойства ее, Он говорил, что «кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек», так и здесь говорит, что этот плод собирается для жизни вечной. «Так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут». Кто это «сеющий» и кто «жнущий»? Сеятелями были пророки, но они сами не жали, а апостолы; однако не лишены за это радости и награды за труды, а вместе с нами радуются и веселятся, хотя и не жнут с нами, – так как жатва и сеяние не одно и тоже. Поэтому, где труд меньше, а утешения больше, на то Я и соблюл вас, а не для сеяния. В сеянии много тяжкой работы и труда: а в жатве много прибытка, но труд не такой, это легче. Этим Он хочет показать, что и желанием пророков было – чтобы люди обращались к Нему. К этому и закон приготовлял. Для того они и сеяли, чтобы произвести этот плод. Он показывает также, что Он и пророков посылал, и что новый и ветхий заветы имеют великое сродство между собою. Все это Он дает видеть вместе посредством настоящей притчи. При этом припоминает и употребляемое многими присловие: «ибо в этом случае», говорит, «справедливо изречение: один сеет, а другой жнет» (ст.37). Так говорят многие, когда одни подвергались трудам, а другие пожинают плоды; Он и говорит, что это присловие в настоящем случае очень справедливо. Трудились пророки, а вы собираете плоды трудов их. Не сказал: получаете их награды, а «плоды», – потому что и великий труд пророков не остается без награды. Так и Даниил сделал: и он припомнил притчу, которая говорит: «от беззаконных исходит беззаконие» (1Цар.24:14). Давид также во время плача вспомнил ее. Поэтому Христос и сказал прежде: «так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут». Так как Он намеревался сказать, что «один сеет, а другой жнет», то, чтобы кто-нибудь, как я сказал, не подумал, будто пророки лишены награды, Он и говорит нечто странное и неожиданное, не бывающее в делах чувственных (вещественных), но – в духовных составляющее особенность их. В делах чувственных, если бы случилось, что один посеял, а другой пожал, то оба они вместе не стали бы радоваться; но сеявший скорбел бы, что трудился для других, а радовался бы только жнущий. Здесь же не так; но и не жнущие того, что посеяли, радуются вместе с жнущими. Отсюда ясно, что и они участвуют в награде. «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (ст.38). Этим-то особенно Он ободряет учеников. Им казалось трудным делом пройти вселенную с проповедью, а Он дает видеть, что это весьма легко. Бросать семена и приводить неосвященные души к богопознанию – вот что было трудно и требовало много усилий. Для чего же Он говорит об этом? Для того, чтобы, когда пошлет их на проповедь, они не страшились, как посылаемые на дело трудное. Поприще пророков, говорит Он, было гораздо труднее, а вы, как само дело показывает, идете на труд более легкий. Как в жатве легко собирается плод, в короткое время житница наполняется снопами и уже не опасаются перемены времен, зимы, весны и дождя, так и теперь сами дела говорят за себя. Между тем, когда Он говорил это, приходят самаряне, и тотчас собран плод: поэтому-то Христос и сказал: «возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели». Сказал – и это оказалось на деле, и слова Его подтвердились событиями, потому что «многие Самаряне из города того уверовали в Него по слову женщины, свидетельствовавшей, что Он сказал ей все, что она сделала» (ст.39). Они видели, что женщина не могла по угодливости превозносить похвалами того, кто обличил ее грехи, или в угодность кому-либо другому обнаруживать свою жизнь.
3. Будем подражать и мы этой женщине, и в собственных грехах не людей будем стыдиться, но убоимся, как должно, Бога, который и ныне видит дела наши, и в будущем веке накажет непокаявшихся. А мы делаем противное. Того, который будет нас судить, не боимся, а перед теми, которые не могут сделать нам никакого вреда, мы трепещем и боимся от них бесчестия. Поэтому чего мы боимся, тем и будем наказаны. Кто ныне опасается стыда от людей только, а не стыдится делать что-либо непотребное перед всевидящим Богом, притом не хочет и покаяться и исправиться, тот в будущий день не перед одним или двумя человеками, а в виду всей вселенной будет выставлен на позор. А что и добрые и худые дела тогда будут выставлены на великое зрелище, пусть научит тебя притча об овцах и козлищах и блаженный Павел, который говорит: «ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2Кор.5:10); также: «Господь осветит скрытое во мраке» (1Кор.4:5). Ты сделал что-нибудь худое, или только подумал о том, и скрываешь от людей? А от Бога не скроешь. Но ты нисколько об этом не заботишься, а глаза людей – вот что страшно тебе. Подумай же, что и от людей ты ничего в тот день не сможешь утаить. Тогда все, как на картине, представлено будет глазам нашим, так что каждый станет судьей самому себе. Это видно и из притчи о богатом. Богатый видит перед глазами своими презренного им нищего, – говорю о Лазаре, – и того, кем так часто гнушался, теперь просит дать ему перст свой в утешение. Итак умоляю, – хотя бы и никто не видел наших дел, пусть каждый из нас обратится к своей совести, поставит самому себе судьей свой разум и раскроет пред ним свои согрешения. И если не желаем быть посрамленными в тот страшный день, уврачуем наши язвы, приложим к ним врачевство покаяния. Можно ведь, истинно можно выйти здоровым, хотя бы кто покрыт был тысячами ран: «если вы», сказано, «будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Матф.6:14,15).
Как в крещении погружаемые грехи исчезают, так и эти уничтожатся, если захотим покаяться. Покаяние же состоит в том, чтобы уже не делать впредь того же, а кто принимается за прежние дела, тот уподобится псу, возвращающемуся на свою блевотину (2Петр.2:22) и тому, который, по пословице, бьет шерсть над огнем и черпает воду решетом. Итак надобно и делом и мыслью отставать от поползновений греховных; а, отстав, прилагать к ранам противоположные грехам врачевства. Укажу некоторые примеры. Ты – хищник и лихоимец? Отстань от хищения и приложи к ране милостыню. Ты блудодействовал? Отстань от блуда и приложи к этой язве целомудрие. Сказал что-нибудь худое о ближнем и повредил ему? Оставь злословие, приложи дружелюбие. Станем так делать и с каждым из наших согрешений, и ни одного из них не будем оставлять без внимания. Настает уже, настает время отчета. Потому и Павел говорит: «Господь близко. Не заботьтесь ни о чем» (Фил.4:5,6). Но нам, может быть, следует сказать противное: «Господь близко»; позаботьтесь. Филиппийцам кстати было слышать: «не заботьтесь ни о чем», потому что они были в скорби, трудах и подвигах. А тем, которые живут в хищении, сластолюбии, которые должны дать тяжкий за это отчет, – тем справедливее вот что услышать: «Господь близко»; позаботьтесь. Немного уже остается времени до конца; мир уже устремится к концу. Это показывают брани, скорби, землетрясения, охлаждение любви. Как тело при последнем издыхании, близ смерти, подвергается бесчисленным недугам; как в доме, когда он близок к разрушению, обыкновенно многое падает и с крыши и со стен, так близок, при дверях конец вселенной, и поэтому-то распространяются повсюду бесчисленные злополучия. И если тогда Господь уже «близко» был, то гораздо более ныне. Если за четыреста лет, когда это было сказано, Павел назвал то время «полнотой времен» (Еф.1:10), то тем более следует назвать так настоящее время. Хотя может быть поэтому самому некоторые не верят, но, напротив, поэтому-то наиболее и надобно веровать. Откуда в самом деле ты знаешь, человек, что конец мира еще не близок и что сказанное еще не скоро сбудется? Концом года мы называем не последний только день его, а и последний месяц, хотя он имеет тридцать дней; так я не погрешу, если в таком числе годов назову концом и четырехсотый год. Таким образом апостол уже в свое время предвозвещал о кончине. Смиримся же, и будем жить в страхе Божием. А если мы живем в беспечности, в нерадении, и не ожидаем ничего, то настанет внезапно пришествие. Объясняя это, Христос сказал: «как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого» (Матф.24:37). Это и Павел замечает, говоря: «когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве» (1Фесс.5:3). Что это значит: «как мука родами постигает имеющую во чреве»? Часто беременные женщины, во время забав, или обеда, или в бане, или на площади, ничего не ожидая впереди, внезапно бывают застигнуты болезнями рождения. А как и наше состояние таково, то будем всегда готовы. Не всегда же мы будем слышать об этом, не всегда будем иметь к тому возможность: «во гробе», говорит Писание, «кто будет славить Тебя» (Пс.6:6)? Покаемся же здесь, чтобы таким образом умилостивить Бога в грядущий день и получить от Него прощение, которого и да сподобимся все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
(Свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:28,29, Беседа 34).
Самаряне, увидев и услышав Иисуса Христа, не уподобляются иудеям гнавшим Христа, а признают Его Спасителем мира. Они судят о Христе, по Его учению.
«И потому, когда пришли к Нему Самаряне, то просили Его побыть у них; и Он пробыл там два дня. И еще большее число уверовали по Его слову. А женщине той говорили: уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос. По прошествии же двух дней Он вышел оттуда и пошел в Галилею» (Иоан.4:40-43).
1. Нет ничего хуже зависти и ненависти: нет ничего бедственнее тщеславия. Они обыкновенно губят бесчисленные блага. Иудеи, имевшие и большее, чем самаряне, знание и воспитанные пророками, здесь оказались ниже самарян. Самаряне по одному свидетельству женщины уверовали и, не видя никакого чуда, пришли просить Христа, чтобы Он остался у них. А иудеи, видевшие и чудеса, не только не удерживали Его у себя, но даже отгоняли и все делали так, чтобы совершенно удалить Его из страны своей. Хотя и пришествие Его совершилось собственно для них, но они гнали, тогда как самаряне просили, чтобы Он пребыл у них. Итак, скажи мне: неужели не следовало идти к ним, когда они просили и требовали того, и, оставаясь у тех, которые злоумышляли и отвергали Его, не отдавать себя людям, возлюбившим Его и желавшим удержать Его при себе? Нет, это было бы недостойно Его промышления. Поэтому-то и принял Христос их просьбу и пребыл у них два дня. Они хотели бы и навсегда удержать Его (как видно из слов евангелиста: «просили Его побыть у них»); однако Он не допустил этого, а только два дня оставался у них. И в эти дни еще многие уверовали в Него. Хотя и не легко, казалось бы, им было уверовать, потому что и чуда никакого не видели и были во вражде с иудеями, но, как правильно судили о Его учении, то это и не препятствовало им, но напротив они возымели такое о Нем понятие, которое было выше этих препятствий, и наперерыв более и более показывали Ему свое удивление. Женщине они говорили: «уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос». Ученики превзошли учительницу. Они и иудеев могли бы по справедливости осудить, и потому, что уверовали, и потому, что приняли Христа. Иудеи, о которых Он прилагал всевозможное попечение, часто бросали в Него камни, напротив самаряне привлекали Его к себе, хотя Он и не к ним шел. Те и после чудес остаются неисправимы, а эти и без чудес показали великую веру в Него; и то именно составляет их честь, что без чудес уверовали, иудеи же не переставали требовать чудес и искушать Его. Так во всем нужна благонамеренность души; если коснется такой души истина, то удобно овладевает ею; а если не овладевает, то это происходит не от слабости самой истины, а от неразумия души. Так и солнце, когда касается чистых глаз, то легко освещает; если же не доставляет света, то это знак не безсилия солнечного света, а болезни глаз. Но послушай, что говорят самаряне: «узнали, что Он истинно Спаситель мира, Христос». Видишь ли, как скоро они поняли, что намерение Христа было привлечь к Себе вселенную, что Он пришел совершить общее спасение и хотел не одними иудеями ограничивать Свое промышление, но всюду посеять свое слово? Не так поступали иудеи, но «усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим.10:3). Самаряне исповедуют, что все люди виновны, как бы выражая учение апостольское, что «все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его» (Рим.3:23,24). Говоря: «Спаситель мира», самаряне конечно разумели мир погибший, и не просто Спасителя, но в делах весьма великих, потому что многие приходили спасать – и пророки и ангелы; но истинный Спас «Он истинно», говорят самаряне, – Тот, кто подает истинное спасение, а не временное только. Таков дух искренней веры! Поэтому и в том и другом отношении самаряне достойны удивления: во-первых, что уверовали, во-вторых, что уверовали без чудес. Таких и Христос ублажает, говоря: «блаженны невидевшие и уверовавшие» (Иоан.20:29). Притом они уверовали искренно, хотя женщина говорила им еще с сомнением: «не Он ли Христос»? Но они не говорят подобно ей: и мы предполагаем это, или: и мы так думаем, но говорят: «узнали», и не просто, а – «что Он истинно Спаситель мира». Не как обыкновенного человека исповедали они Христа, но как истинного Спасителя. Кого же они видели спасенного Христом? Они слышали только слова Его, а говорят так, как будто видели многие и великие чудеса. Но почему евангелисты не говорят нам, о чем беседовал с ними Христос и что так было дивно для них? Знай, что евангелисты многие из великих изречений Его опускают, но все объясняют самым исходом дел: и здесь Христос Своим словом обратил к Себе весь народ и целый город. А где люди не убеждались Его словами, там (евангелисты) вынуждены были излагать Его учение, чтобы из-за нерадения слушающих не подверг кто-нибудь осуждению Проповедующего. «По прошествии же двух дней Он вышел оттуда и пошел в Галилею, ибо Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своем отечестве» (Иоан.4:43,44). Почему это прибавлено? Потому, что Он не пошел в Капернаум, но в Галилею, а оттуда в Кану. А чтобы ты ни изыскивал, почему Он у своих не остался, а у самарян, евангелист представляет ту причину, что Его там не слушали. Поэтому и не пошел туда, чтобы не было им за то тем большего осуждения.
(Свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:40-42, Беседа 35).
Свт.Игнатий Брянчанинов
Поучение в неделю о самарянке. О поклонении Богу Духом и Истиною
«Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Иоан.4:23).
Возлюбленные братия! Ныне слышали мы во Евангелии, что истинные служители истинного Бога покланяются Ему Духом и Истиною, что Бог «ищет», то есть желает иметь таких поклонников. Если Бог желает иметь таких поклонников, то очевидно, что таких только поклонников и служителей Он принимает, такие только поклонники и служители Ему благоугодны. Это учение нам возвестил Сам Сын Божий. Веруем учению Христову! Со всею любовью принимаем всесвятое учение Христово! Чтобы с точностью последовать Ему, рассмотрим, что значит поклоняться Богу-Отцу Духом и Истиною.
Истина есть Господь наш Иисус Христос, как Он засвидетельствовал о Себе: «Я есть путь и истина и жизнь» (Иоан.14:6). Истина есть Слово Божие: «Слово Твое есть истина» (Ин. 17:17; Кол. 1:16). Это Слово предвечно было в Боге, произносилось Богом и к Богу; это Слово – Бог, это Слово – Творец всего существующего, видимого и невидимого (Ин.1:1,3; Кол.1:16). Это «Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Иоан.1:14). «Бога не видел никто никогда; но Слово Божие, Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Иоан.1:18). Исповедал пред человеками, вполне явил человекам Бога Сын Божий, Слово Божие; явил Сын Божий человекам недоступную им истину, засвидетельствовав и запечатлев неоспоримо истину обильнейшим преподанием Божественной благодати. «От полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,… благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Иоан.1:16,17). Это значит: Иисусом Христом доставлено не какое-либо более или менее подробное и ясное понятие о благодати и истине, но сама благодать, сама истина существенно преподаны человекам, насаждены в человеков. Мы соделались причастниками Божественного естества (2Пет.1:4).
Истина имеет свойственный Себе Дух. Этот Дух именуется Духом Истины (Ин. 15:26; 16:13). Он – Дух, от Отца исходящий (Ин. 15:26). Он – Дух Святый Божий (Ин. 14:26). Он – Дух Сына (Гал. 4:6) как неотступно соприсутствующий Сыну, как составляющий со Отцом и Сыном единое нераздельное и неслитное Божеское Существо. Принятие Истины есть вместе прниятие Святого Духа: потому-то Всесвятая Истина возвещает о Себе, что она пошлет Святого Духа от Отца ученикам Своим. Естественно там присутствовать Святому Духу Истины, где действует Святая Истина, и печатлеть ее действия. Равным образом, где действует Святый Дух, там бывает обильнейшее явление Истины, как и Господь сказал ученикам Своим: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Иоан.16:13). Изображая чудное отношение Божественного Слова к Божественному Духу, Господь сказал о Духе: «Он прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое» (Иоан.16:14,15). Дух возвещает и являет человекам соестественного Ему Сына – Дух, привлеченный человеками верою в Сына, соестественного Духу. Истинного христианина Святый Дух созидает духовно и преобразует в жилище Божие (Еф. 2:22); Он во внутреннем человеке изображает и вселяет Христа (Еф. 3:16-17). Он усыновляет человеков Богу, соделывая их подобными Христу, водворяя в них свойства Христовы (Ин. 14:6). Человеки, усыновленные Богу, в молитвах своих относятся к Нему, как к Отцу, потому что Дух Святый вполне явно и ощутительно свидетельствует духу обновленного Им человека (Рим. 8:16) о соединении этого человека с Богом, об усыновлении его Богу. «А как вы — сыны, говорит апостол, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!»» (Гал.4:6). Такие-то поклонники признаются истинными поклонниками Бога! Таких-то поклонников, поклоняющихся Богу Духом и Истиною, ищет и принимает Бог. Вне истинного христианства нет ни богопознания, ни богослужения.
«Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Иоан.14:6), сказал Господь. Для того, кто не верует в Господа Иисуса Христа, нет Бога: «Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца» (1Иоан.2:23), «а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем» (Иоан.3:36). Невозможно приступить к Богу, невозможно войти в какое бы то ни было общение с Богом иначе, как при посредстве Господа нашего Иисуса Христа, единого посредника и ходатая, единого средства к общению между Богом и человеками! Нет истинного познания Господа Иисуса Христа без посредства Святого Духа! «Никто не может назвать Иисуса Господом, сказал апостол, как только Духом Святым» (1Кор.12:3). «Если же кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим.8:9). Вне христианства нет добродетели, достойной Неба! «Благое, – сказал преподобный Марк Подвижник, – не может быть ни веруемо, ни действуемо, как только о Христе Иисусе и Святом Духе» (Марк Подвижник, «О Законе Духовном», Доброт., ч.1, гл.2). Недостойны Бога естественные добрые дела человеческие, истекающие из падшего нашего естества, в котором добро смешано со злом, в котором добро по большей части едва приметно во множестве зла. Падшее естество способно исключительно к злу, как засвидетельствовал Сам Бог: «Помышление сердца человеческого – зло от юности его» (Быт.8:21). «Вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим» (Матф.7:11; Лк.11:13). Такова цена пред Евангелием и Богом естественной доброты человеческой и действий, из нее истекающих. Тщетно прославляет падшее естество свои громкие и великие добрые дела! Такое самохвальство есть свидетельство ужасной слепоты! Такое самохвальство есть невольное обличение качества громких дел человеческих, возбуждаемых и питаемых тщеславием. Запах гордыни, который издают из себя эти гробы окрашенные, мерзостен Богу: благоприятен Ему фимиам смирения.
По этой причине Господь заповедал отречение от естества падшему и слепотствующему человечеству, не сознающему своего горестного падения, напротив того, видящему в нем какое-то великолепное торжество, ищущему развить это торжество. Для спасения необходимо отречение от греха! Но грех столько усвоился нам, что обратился в естество, в самую душу нашу. Для отречения от греха сделалось существенно нужным отречение от падшего естества, отречение от души (Мф. 10:39), отречение не только от явных злых дел, но и от многоуважаемых и прославляемых миром добрых дел ветхого человека; существенно нужно заменить свой образ мыслей разумом Христовым, а деятельность по влечению чувств и по указанию плотского мудрования заменить тщательным исполнением заповедей Христовых. «Если пребудете в слове Моем, сказал Господь, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоан.8:31,32). Замечательные и глубокие слова! Прямое последствие, вытекающее из них, заключается в том, что грех содержит человека в порабощении единственно посредством неправильных и ложных понятий. Равным образом очевидно, что пагубная неправильность этих понятий и состоит именно в признании добром того, что в сущности не есть добро, и в непризнании злом того, что в сущности есть убийственное зло.
«Кто от Бога, тот слушает слова Божии» (Иоан.8:47), сказал Господь. Братия! Смиримся пред Господом Богом нашим! В противоположность ожесточенным иудеям, отвергшим и Господа и Его учение, окажем повиновение Господу покорностью всесвятому и спасительному учению Его! Отложим образ мыслей, доставляемый нам падшим естеством нашим и враждебным Богу миром! Усвоим себе образ мыслей, предлагаемый нам Господом в Его святом Евангелии! Последуем Истине, и наследуем Истину. Истина освобождает человеческий ум от невидимых уз заблуждения, которым оковал его грех. Этого мало: всесильная Истина, доставив духовную свободу уму, обновив, оживив его жизнью свыше – Словом Божиим, выводит его на путь заповедей Христовых, и путь неправды отставляет от него (Пс.118:29). Душа, оживленная Истиною, воспевает вместе с вдохновенным пророком: «Потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое. Укажи мне, Господи, путь оправданий Твоих, и я буду держаться его до конца. Вразуми меня, и буду соблюдать закон Твой и хранить его всем сердцем» (Пс.118:32-34). Такая душа непременно соделывается причастницей Святого Духа, который не может не присутствовать там, где присутствует и владычествует Божественная Истина, который в таинственном Своем совете со Всесвятою Истиною вещает о себе так: «Сообщник я всем боящимся Тебя и хранящим заповеди Твои» (Пс. 118:63, по объяснению преп. Пимена Великого, помещенному в Алфавитном Патерике).
Человек доколе пребывает в падшем естестве своем, дотоле погружен во мрак глубочайшего неведения: он не ведает, как должно молиться, и не ведает, о чем ему должно молиться (Рим. 8:26), он неспособен к служению Богу. Одна вера во Христа доставляет познание Истины; вера, выражаемая исполнением заповедей Христовых, привлекает в сердце верующего благодать Святого Духа, как и боговдохновенный пророк сказал: «Открываю уста мои и вздыхаю, ибо заповедей Твоих жажду» (Пс. 118:131). Один истинный христианин, христианин верою и делами, может быть истинным поклонником Бога, поклоняющимся и служащим Богу, как Отцу, Духом и Истиною. Аминь.
(Свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.26).
«Нет никакой пользы происходить от хороших предков, когда потомки не похожи на них» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:5,6, Беседа 31).
Отношение к букве закона:
««Как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются» (Иоан.4:9)… Может быть, кто-нибудь станет недоумевать, как Иисус просил у нее пить, когда этого не дозволял закон? А если Он еще предвидел, что она не даст Ему пить, то и поэтому не следовало просить. Что сказать на это? То, что для Него (Христа) самого нарушение подобных обычаев было делом безразличным. Кто других вел к нарушению иудейских правил, Тот тем более сам мог нарушать их. «Не то, что входит в уста», говорил Он, «оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Матф. 15:11)» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:5,6, Беседа 31).
О праведном суде:
«Видишь ли беспристрастное суждение женщины, которая произносит суд о праотце и о Христе по делам их? Но не так поступали иудеи. Даже видя, что Он бесов изгоняет, они не только не считали Его выше праотца, но еще называли беснующимся. А женщина именно на том основывает свое суждение, на чем хочет Христос, т.е. на доказательстве из Его дел» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:13,14, Беседа 32).
«Хотя и не легко, казалось бы, им (самарянам) было уверовать, потому что и чуда никакого не видели и были во вражде с иудеями, но, как правильно судили о Его учении, то это и не препятствовало им, но напротив они возымели такое о Нем понятие, которое было выше этих препятствий» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:40-42, Беседа 35).
О знании и делании:
«Не для того дано Писание, чтобы мы имели его в книгах, но чтобы начертывали его в сердцах наших. Заключать заповеди только в написанном, – такого рода стяжание их свойственно только иудейскому тщеславию; а нам и вначале дан закон не так, но – на плотяных скрижалях сердца (2Кор.3:3)» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:13,14, Беседа 32).
О внешнем и внутреннем поклонении и служении Богу:
««Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине»… И «таких поклонников Отец ищет Себе» (ст.23). Если же Он издревле таковых искал, то дозволил иудейский образ поклонения не потому, чтобы Сам этого желал, а по снисхождению и для того, чтобы и иудеев привести к истине. Кто же это истинные поклонники? Это – те, которые не ограничивают служения Богу каким-либо местом, а покланяются Ему духом» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
«Когда же Христос говорит: «Бог есть дух», то этим выражает, что Он бестелесен. А бестелесному и служение подобает такое же и должно быть приносимо в том, что в нас есть бестелесного, т.е. в душе и чистом уме. Потому и говорит: «поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (ст.24). Так как и самаряне, и иудеи нерадели о душе, а много имели попечения о теле, очищая его всевозможным образом, то Он и говорит, что не чистотою тела, но тем, что в нас есть бестелесного, т.е. умом, должно служить Бестелесному. Итак не овец и тельцов, но себя самого принести Богу во всесожжение; это и значит: представить «жертву живую» и «поклоняться в духе и истине». Прежние установления, как то: обрезание, всесожжения, жертвы, курения – были только прообразы; ныне же все истина. Не плоть надобно нам обрезывать, а лукавые помыслы, распинать себя, истреблять и умерщвлять неразумные пожелания» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
О проповеди:
«Иудеям, хотя они и часто говорили: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо» (Иоан.10:24), – Он не давал ответа ясного; а женщине самарянской прямо сказал о Себе, что Он – Христос. Это потому, что женщина была благонамереннее иудеев; они спрашивали не для того, чтобы научиться от Него, а чтобы постоянно насмехаться над Ним; а если бы они желали научиться, то для этого достаточное было поучение им и в беседах Его, и в Писаниях, и в чудесах Его. Но женщина, что говорила, говорила от искреннего сердца, с чистым намерением, и это очевидно из ее последующих действий. Она и сама слушала Его и веровала, и других привлекала к вере; да и во всем видны усердие и вера женщины» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
О смиренномудрии, смирении:
«Что же возбуждало особенную любовь к Иоанну? Мне кажется, то, что этот муж показывал особенную скромность и кротость; потому-то он не обнаруживал ни в каком случае смелости. А как велика эта добродетель, видно из примера Моисея, которого это именно и сделало столь великим и славным» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
«Со смиренномудрием ничто не может сравниться. Потому и Христос начал с него учение о блаженствах: намереваясь положить как бы основание величайшего здания, Он поставил прежде всего смирение. Без него невозможно, невозможно спастись; хотя бы кто постился, молился, подавал милостыню, но если делает с гордостью, и не имеет смирения, – все это мерзко; а если делается со смирением, то желанно, достолюбезно и благонадежно» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
«Не столько грешнику, сколько добродетельному нужно заботиться о смирении. Почему так? Потому что грешник понуждается к смирению совестью, а добродетельный, если не очень бодрствует над собою, как будто подхваченный ветром, превозносится и тотчас омрачается подобно известному фарисею» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
О милостивости и милостыне:
«Для чести нет средства вернее милостыни… Если люди питают такое уважение к милостивым и желают им всех благ, то подумай, какую награду, какое воздаяние получат они от человеколюбца Бога. Будем же искать этого богатства, вечно пребывающего, никогда не исчезающего» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:22, Беседа 33).
Связь между Ветхим и Новым заветами:
«Желанием пророков было – чтобы люди обращались к Нему (к Иисусу Христу). К этому и закон приготовлял. Для того они и сеяли, чтобы произвести этот плод. Он показывает также, что Он и пророков посылал, и что новый и ветхий заветы имеют великое сродство между собою» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:28,29, Беседа 34).
О покаянии:
«Покаяние же состоит в том, чтобы уже не делать впредь того же, а кто принимается за прежние дела, тот уподобится псу, возвращающемуся на свою блевотину (2Петр.2:22) и тому, который, по пословице, бьет шерсть над огнем и черпает воду решетом. Итак надобно и делом и мыслью отставать от поползновений греховных; а, отстав, прилагать к ранам противоположные грехам врачевства. Укажу некоторые примеры. Ты – хищник и лихоимец? Отстань от хищения и приложи к ране милостыню. Ты блудодействовал? Отстань от блуда и приложи к этой язве целомудрие. Сказал что-нибудь худое о ближнем и повредил ему? Оставь злословие, приложи дружелюбие. Станем так делать и с каждым из наших согрешений, и ни одного из них не будем оставлять без внимания» (свт.Иоанн Златоуст, Толкование на Ин.4:28,29, Беседа 34).
Истина и Святой Дух:
«Принятие Истины есть вместе прниятие Святого Духа: потому-то Всесвятая Истина возвещает о Себе, что она пошлет Святого Духа от Отца ученикам Своим. Естественно там присутствовать Святому Духу Истины, где действует Святая Истина, и печатлеть ее действия. Равным образом, где действует Святый Дух, там бывает обильнейшее явление Истины, как и Господь сказал ученикам Своим: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Иоан.16:13)» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.26).
О боогопознании и служении Богу:
«Вне истинного христианства нет ни богопознания, ни богослужения» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.26).
О добре падшего естества:
«Недостойны Бога естественные добрые дела человеческие, истекающие из падшего нашего естества, в котором добро смешано со злом» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.26).
Ложные понятия и грех:
«Грех содержит человека в порабощении единственно посредством неправильных и ложных понятий. Равным образом очевидно, что пагубная неправильность этих понятий и состоит именно в признании добром того, что в сущности не есть добро, и в непризнании злом того, что в сущности есть убийственное зло» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.26).
Исполнение заповедей привлекает Благодать:
«Вера, выражаемая исполнением заповедей Христовых, привлекает в сердце верующего благодать Святого Духа» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.26).
Кто истинный поклонник и служитель Бога:
«Один истинный христианин, христианин верою и делами, может быть истинным поклонником Бога, поклоняющимся и служащим Богу, как Отцу, Духом и Истиною» (свт.Игнатий Брянчанинов, т.4, гл.26).
Составил и адаптировал: о.Серафим Медведев.