Северная Корея

Ответить
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Северная Корея

Сообщение admin »

Панихида по тирану


В православном храме в Пхеньяне отслужили панихиду в связи с кончиной Ким Чен Ира

Изображение


В связи с кончиной лидера КНДР Ким Чен Ира, последовавшей 17 декабря, сегодня в Пхеньяне была совершена панихида.

Богослужение в находящемся здесь храме Живоначальной Троицы в сопровождении певчих возглавили обучавшиеся в Москве православные корейские священники Феодор Ким и Иоанн Ра. На панихиде присутствовали сотрудники российских учреждений в Пхеньяне во главе с послом Валерием Сухининым, заместитель министра иностранных дел КНДР Кун Сок Ун, курирующий отношения с РФ, руководители Союза верующих и православного комитета народной республики, сообщает ИТАР-ТАСС.

"Товарищ Ким Чен Ир ушел от нас слишком внезапно, слишком неожиданно", - сказал в своей проповеди отец Федор. "Лидер нашей страны покинул этот мир, но его сияющий образ и идеи навечно останутся с нами", - добавил он.

Во время визита в КНДР в августе 2006 года делегации Русской православной церкви был совершен чин освящения этого храма. Его возглавил 13 августа тогдащний глава Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП) митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (ныне Патриарх Московский и всея Руси).

Строительство православного храма в Пхеньяне началось по личному указанию лидера КНДР Ким Чен Ира после посещения им одного из православных храмов во время поездки на Дальний Восток России в 2002 году. Он неоднократно бывал на строительной площадке и лично следил за проведением работ по возведению храма.

Двуглавое здание храма строилось исключительно силами корейских рабочих в течение двух лет практически за счет бюджета КНДР. Колокола, иконы, церковную утварь пожертвовала РПЦ.


Изображение
Власти КНДР негативно относятся даже к ввозу в страну Библии (это считается преступлением) и тем более — к миссионерству на своей территории.
А так же запрещено проживать людям, исповедующим какую-либо религию (так как верующие относятся к «враждебному слою», представителям которого запрещено проживать в столице). Все крайне немногочисленные пхеньянские храмы – это сугубо декоративные заведения, поддерживаемые в пропагандистских целях. Как правило, роль священнослужителей исполняют агенты спецслужб (МОБГ – Министерства охраны безопасности государства).

По всей вероятности, именно МОБГ направило «проверенных товарищей» обучаться в МДС «на священников»

Студенты из КНДР в Духовной семинарии

Почти сразу после возвращения 'любимого руководителя' на своем бронепоезде на родину в Северной Корее был образован 'Православный Комитет'. Четверо молодых студентов из КНДР были зачислены на обучение в Московскую Духовную семинарию, где они в рекордно короткие сроки овладели русским и даже церковно-славянским языками.

А совсем недавно у себя на родине они обвенчались. Согласно православным канонам, это одно из условий, предъявляемых ко всем кандидатам, желающим стать приходскими священниками. 'Православие нам дается трудно и сложно, но наш великий вождь Ким Чен Ир принял решение строить православный храм в Пхеньяне', - заявил в телеинтервью дьякон Федор Ким.

Московский Патриархат отверг предположения о том, что в тоталитарном государстве нормальная церковная жизнь невозможна. 'Такое говорили раньше и о Советском Союзе', - прокомментировал Всеволод Чаплин, замглавы Отдела внешних церковных связей. 'Но я по собственному опыту знаю, что церковь и в нашей стране всегда была нечто большим, чем просто достопримечательностью для иностранных туристов'. Чаплин уверен, что также и среди корейского населения есть верующие, которые действительно ждали открытия церкви в Пхеньяне.

Изображение
Патриарх МП Кирилл на вершине монумента идеям чучхэ

Изображение
Монумент идеям чучхе


Напомним, Северная Корея является тоталитарным государством
Управление Верховного комиссара ООН по правам человека официально признало факт широко распространённых нарушений прав человека в Северной Корее. Цитаты из Резолюции ООН по правам человека 2005/11, относящиеся к КНДР:
Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унизительные виды обращения с людьми, применяемые, в том числе, в виде наказания, публичные казни, сверхсрочное тюремное заключение, отсутствие судебного процесса и верховенства закона, смертные приговоры по политическим делам, существование большого количества тюремных лагерей и широкого применения принудительного труда.
Наказания граждан КНДР, бывших за границей: рассмотрение их отъезда как государственной измены, заключение, пытки, жестокое или унизительное обращение или смертная казнь.
Всеобщие серьёзные ограничения свободы мысли, совести, вероисповедания, слова, мирных собраний и объединений, доступа к информации, и ограничения, налагаемые на людей, желающих свободно передвигаться внутри страны или покинуть её.
Продолжительное нарушение прав человека и фундаментальных свобод женщин, в особенности в области торговли женщинами для проституции или насильственных браков, этнически мотивированных абортов, включая также <…> убийства детей репатриированных матерей.

Сообщения об использовании пыток
Международный пакт о гражданских и политических правах гарантирует каждому человеку право на защиту от пыток.[38]
Правозащитные организации Международная амнистия и Human rights watch сообщают, что в Северной Корее распространено применение пыток в ходе следствия.[39][40][41] Французский правозащитник Пьер Ригуло называет среди них пытки водой, электричеством, а также лишение сна и побои.[L 1] Сообщается также о случаях изнасилования женщин.[42]
На пресс-конференции, проведённой 21 марта 2008 года в ресторане «Сесиль» (кор. 세실레스토랑) южнокорейской политической организацией «Штаб движения за демократизацию Северной Кореи» (кор. 북한민주화운동본부), беженка Ким Сунхи рассказала, что она пыталась бежать в Китай, но была репатриирована. Сотрудники северокорейской службы безопасности, пытаясь извлечь из её тела деньги, которые она проглотила, заливали ей воду, смешанную с перцем, в нос. Кроме того, солдаты-мужчины засовывали пальцы ей во влагалище и задний проход, а также избивали её.[42] На этой же конференции беженец Ли Бокнам сообщил, что солдаты избивали его прикладами и в ходе пытки выбили ему зубы.[42]
На пресс-конференции, проведённой 2 марта 2007 года «Гражданским союзом за права человека в Северной Корее», другие беженцы сообщили о «голубиной пытке»: заключённому связывают сзади руки и приковывают их к перекладине, в результате чего он не может ни сесть, ни встать. После дня пребывания в таком положении, грудь человека напоминает птичью.[43] Также было сообщено о пытке, в ходе которой человеку привязывают руки к ногам и избивают.[43] Кроме того, беженцы рассказали о такой пытке: на человека набрасывают одеяло, после чего его заставляют приседать 500 раз.[43]
Бывший охранник северокорейского лагеря Ан Мёнчхоль, бежавший в Южную Корею, в своих статьях для новостной службы Daily NK, принадлежащей южнокорейской правозащитной организации «Группа за демократизацию Северной Кореи» (кор. 북한민주화네트워크), рассказал о следующих случаях пыток: ссыльная Хан Джиндок в 26-летнем возрасте была изнасилована офицерами, которые затем нанесли ей ожоги и ранения в грудь.[44] Кроме того, Ан Мёнчхоль рассказывает, как начальник тюрьмы запустил змею во влагалище заключённой Ким Бокток, чтобы заставить её выдать тюремщика, который приносил ей бумагу и ручку: девушка хотела написать письмо богатому родственнику в Японии. После того, как Ким созналась, тюремщика исключили из партии, уволили с работы в тюрьме и пожизненно сослали на работу в шахте.[45]
На 61-й пресс-конференции в Женеве Комитета ООН по правам человека беженец Ким Тхэджин сообщил о следующем виде пытки: человеку приказывают не двигаться. В случае, если он нарушает приказ, ему разводят руки в стороны, приковывают их наручниками и избивают его железными палками. Также, по его свидетельству, заключённых оставляют голыми на холоде.[46]
Газета «The Guardian», ссылаясь на показания беженцев, сообщает о пытках с применением газовых камер и отравленной пищи.[47] Власти Северной Кореи выступили с опровержением информации о применении газовых камер в тюрьмах страны и назвали распространение таких обвинений частью информационной войны против их страны.[48]
Кроме того, опосредованным видом пытки является обязательное присутствие всех заключённых на публичных казнях. Вышеупомянутая правозащитная организация «Группа за демократизацию Северной Кореи» сообщает, что бывший заключённый Син Донхёк после того, как на его глазах повесили его мать и старшего брата, совершивших неудачный побег из лагеря, потерял способность испытывать эмоции.[49]
Беженка Ли Сун Ок, ставшая инвалидом в результате пыток, написала книгу воспоминаний «Глаза бесхвостых зверей: Тюремные воспоминания северокорейской женщины». В её показаниях юридическому комитету Сената США она приводит многочисленные случаи пыток в северокорейских тюрьмах. В частности, она описывает случай пытки холодом в 1987 году, когда человека ставят на колени на морозе, обливают холодной водой и заставляют находиться неподвижно в течение часа. Шесть заключённых на её глазах погибли от этой пытки.[50]


Сообщения о жестоком обращении с заключёнными
Ряд источников сообщает, что в Северной Корее существует система лагерей для заключённых, которые подразделяются на два типа: более мягкие «районы действия Постановления № 149» (кор. 149호 대상지역), в которых люди в принудительном порядке занимаются тяжёлым физическим трудом и которые они не могут покинуть без разрешения властей, и «особые районы объектов диктатуры» (кор. 특별독재대상구역). Последние, в свою очередь, подразделяются на «зоны революционизации» (кор. 혁명화 구역), в которых заключённые живут с семьями в землянках или бараках и принудительно работают на тяжёлых работах по 12 часов в день и которая подразумевается как всего лишь в перевоспитательной роли, и «зоны полного контроля» (кор. 완전통제 구역), в которых заключённые живут без семей и больше не имеют шансов на освобождение.[51][52][53]
По оценкам американского дипломата Денниса Халпина, в лагерях КНДР находятся 200 тысяч человек, включая тех, кто был отправлен туда по принципу коллективной ответственности.[54]
Журнал Time в публикации 2006 года, а также беженец Кан Чхольхван (в своих мемуарах) сообщают о случаях принуждения женщин к абортам, детоубийств, избиений заключённых (в том числе приведших к смерти) и голода в лагерях.[55]
В документальном фильме BBC «Путь в преисподнюю» (англ. Access to Evil) говорится, что в одном из лагерей Северная Корея испытывала на заключённых химическое оружие[56], а также проводила другие эксперименты над людьми.
Беженец Кан Чхольхван в своих мемуарах рассказывает о карцерах в лагерях КНДР. В случае, если заключённый в лагере нарушает распорядок (или если его обвиняют в нарушении такового), его посылают в карцер. В карцере заключённые стоят на коленях, им не разрешается говорить. Если они хотят в туалет, они должны поднять левую руку, если им плохо, они должны поднять правую руку. Никаких других жестов не позволяется. Согласно его наблюдениям, обычно заключённые умирают в карцере от голода или выходят из него инвалидами.[57]
Также, по сообщению Кан Чхольхвана, каждый случай помещения в карцер добавляет пять лет к сроку заключения.[57]


Права инвалидов
Ряд западных СМИ сообщают о случаях нарушений прав инвалидов в стране. Так, 22 марта 2006 года агентство Associated Press, ссылаясь на врача-беженца Ли Гванчхоля, сообщило, что в КНДР новорождённых с физическими недостатками убивают.[73] Этот факт признан и Комитетом Соединённых Штатов по правам человека в КНДР.[73] Доклад ООН упоминает о специальных лагерях для инвалидов.[74][75] По сообщению бывшего учителя Ким Чен Ира Ким Хёнсика, в конце 1980-х годов несколько тысяч карликов-жителей Пхеньяна были вывезены на необитаемые острова. Это было сделано для того, чтобы они не ухудшали генофонд корейского народа.[76]
Однако правительство КНДР продолжает утверждать, что в Северной Корее «соблюдаются права инвалидов»:[7

Право на информацию
По свидетельству А. Н. Ланькова[78] , в Северной Корее гражданам запрещён свободный доступ к информации. Выезд за границу без специального разрешения запрещён. Внутри КНДР прослушивание иностранных радиопрограмм запрещено и карается тюремным заключением. Официально разрешены только радиоприёмники с фиксированной настройкой на станции КНДР.
Основная статья: Интернет в КНДР
В стране отсутствует доступ к сети Интернет[79], полностью запрещено распространение любых иностранных книг, газет и журналов, за исключением технических справочников и материалов по естественным наукам. Вся литература (в том числе и изданная в КНДР), вышедшая более 10-15 лет назад, за исключением технической и справочной, находится в спецхране и не выдаётся без разрешения спецслужб.
По сообщениям ряда СМИ, в КНДР с 2004 года по 2009 год действовал запрет на пользование мобильной связью для большинства населения, за исключением руководящих работников и сотрудников иностранных организаций; за нелегальное пользование сотовыми телефонами граждане подвергались различным наказаниям вплоть до смертной казни.[80][81]
В марте 2009 года этот запрет был снят. В стране появился свой оператор сотовой связи. Однако стоимость сотовой связи (100 евро за подключение и около 200 евро за сам аппарат), учитывая уровень доходов большинства жителей страны, делает доступ к данной услуге по-прежнему невозможным для широких слоёв населения.[82] Кроме того, абонентам по-прежнему запрещено звонить за пределы страны. По сообщениям информационных агентств, в январе 2010 года гражданин КНДР по фамилии Чон был публично казнен за то, что позвонил по мобильному телефону своему другу, ранее бежавшему из КНДР в Южную Корею, и рассказал ему о ценах на рис и условиях жизни в стране. [83][84]
Также предположительно власти КНДР иногда глушат сигнал GPS на границах с Южной Кореей [85].


Сообщения о принудительной проституции
Организация «A Woman's Voice International» утверждает, что государство насильственно привлекает девушек от 14 лет для работы в так называемых группах «Киппым» (кор. 기쁨조), включающих в себя группы проституток. Другие занятия членов группы включают в себя массаж и эротические танцы. Утверждалось также, что девушек принуждают к браку с охраной Ким Чен Ира или «национальными героями» по достижении 25 лет
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1% ... 0%94%D0%A0
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Панихида МП по Ким Чен Иру

Сообщение admin »

Ли Сан Ок

Французская радиокомпания Мечонд записала свидетельство одной женщины, бывшей жительницы Северной Кореи, которая была свидетелем того, как издеваются над христианами в так называемых трудовых лагерях КНДР, и которой удалось вырваться из этой страны. Как она заявляет – лишь для того, чтобы все люди в мире узнали о реалиях жизни христиан в Северной Корее.

Я родилась в городе Чхон Джин Северной Кореи, где прожила около 50 лет. В 1996 году по милости Господа я смогла вместе с сыном иммигрировать в Южную Корею.

Я выросла в Северной Корее и жила, не зная Бога. Ни за что, ни про что я была приговорена к смертной казни, потом была помилована и осуждена на пожизненные работы в концлагере для политзаключённых. Там я встретилась с христианами Северной Кореи, которые подвергаются ужасным пыткам в концлагере, и хотела бы рассказать вам об их жизни.

Поскольку я закончила экономический факультет в институте имени Ким Ир Сена, то в концлагере меня определили на работу в финансовый отдел, и я стала заниматься расчётами и контролем производства шести тысяч политзаключённых. Из-за специфики своей работы я могла свободно передвигаться по территории концлагеря, и бывать в разных его местах.

Однажды меня вызвал начальник и очень серьёзно сказал мне: "С сегодняшнего дня ты будешь работать на особом заводе, где собрались сумасшедшие придурки. Эти психически больные идиоты не верят в партию и нашего вождя Ким Чен Ира, а верят в Бога, поэтому будь настороже, когда пойдёшь туда. И ни в коем случае не смотри в их глаза, а то и ты ещё поверишь, как они, в Бога. Но, смотри, в тот день, когда я об этом узнаю, твоя жизнь тут же закончится".

Когда я пришла и увидела тех людей, я сильно испугалась и удивилась, потому что они не были похожи на людей. Они работали у раскалённой до бела печи с температурой выше 1500 градусов, и когда я видела, как они двигаются, я подумала, что это сборище каких-то животных, в конце концов, каких-то инопланетян, но ни в коем случае не людей. У всех у них на голове не было ни волоса, лица – подобные черепу, все полностью беззубые. Рост у всех был очень низок – 120, 130 см. И когда они двигались, они были похожи на прижатых к земле карликов.

Я подошла поближе и посмотрела на них. И была поражена. Все эти люди прибыли в концлагерь здоровыми, нормального роста людьми, но из-за 16-18 часов адской работы без еды и отдыха возле раскалённой печи, из-за температуры и постоянных издевательств и пыток их позвоночник размягчился, согнулся, в результате чего получился горб, тело всё изогнулось, и грудь была почти вплотную с животом.

У всех, кто был в заключении на этом заводе, были изуродованные тела, все они стали уродами. Я думаю, что если человека положить под пресс и придавить, то и тогда не вышло бы того, в кого они превратились.

К ним постоянно подходили надсмотрщики и не отдавали никаких приказов. Они просто били безпричинно работающих плетьми, сделанными из воловьей кожи.

У этих верующих в Иисуса Христа людей не было одежды. Поначалу мне показалось, что они были одеты в чёрные одежды, но, подойдя поближе, я увидела, что на них были всего лишь резиновые фартуки. Пылающие жгучие искры и капли горящего раскалённого металла вырывались из печи на их сухие тела, обжигая и сжигая кожу до такой степени, что она полностью была в ранах и ожогах и вообще походила более на кожу диких животных, чем на кожу человека.

Однажды я увидела то, что тяжело передать словами, до такой степени это было отвратительно, жестоко и ужасно. В тот день в послеобеденное время, когда я приоткрыла дверь завода, внутри стояла мёртвая тишина. И вот надсмотрщики собрали сотни заключённых посреди зала и, сверкая глазами, стали громко орать. Мне стало очень страшно, и я не решилась зайти внутрь, а продолжала наблюдать в приоткрытую дверь.

Надсмотрщики стали кричать: "Если кто-нибудь из вас решится и откажется от веры в Бога, и пообещает верить в партию и вождя, то мы тут же отпустим его на свободу и он будет жить". После чего они стали избивать людей плетьми и ногами. Но никто из сотен этих людей не произнёс ни слова, и все они в молчании переносили удары плетей и сапог. Мне стало страшно и в душе появилось желание, чтобы хоть кто-то из них вышел вперёд, и тогда бы эти пытки прекратились бы над ним, а то так ведь и до смерти забить могут. Ну хоть бы один решился бы. Вот о чём были мои мысли в те минуты. И, трясясь от страха и ужаса, я наблюдала, как верующие в Иисуса Христа люди продолжали сохранять молчание.

Тогда главный надзиратель подошёл к ним и наугад выбрал 8 человек, и положил их на землю. И все надзиратели набросились на них и стали яростно избивать ногами, от чего через несколько мгновений христиане превратились в кровавое месиво, с переломанными хребтами и руками. И когда они стонали, извиваясь от боли, их уста издавали стон, но стон был очень странным.

В тот момент я не знала, Кто Такой Господь и Кто Такой Бог. Только потом я узнала, что в тот момент, когда трещали их кости и черепа и разрывались от ударов мышцы, похожий на жалостный стон звук был взыванием к Господу, они взывали именем Иисуса Христа.
Изображение
Я не смогла передать и малой части той боли и страдания, что было на самом деле. Прыгающие, беснующиеся надзиратели стали кричать: "Сейчас мы посмотрим, кто из нас будет жить, вы – верующие в Бога, или мы – верующие в вождя и партию". Принесли кипящее раскалённое железо и вылили на кровавое месиво христиан, в мгновение живьём они расплавились, их кости сгорели, и остались от них лишь уголья.

Первый раз в жизни я увидела, как на моих глазах люди превратились в кучу пепла. Я до такой степени была потрясена, что сразу убежала с того места, и очень долгое время не могла закрыть глаза, так как перед мной вновь и вновь появлялась картина того, как сгорают люди и превращаются в груду пепла. Я не могла работать, не могла спать. Я плакала, кричала громким голосом, теряла рассудок при воспоминании происшедшего.

До этого дня в моей душе было место для веры в вождя и партию, но после этого случая я осознала, во что я должна верить. На том месте я поняла, что человек должен крепко держаться Господа. В тот момент я стала искать Того Бога, Кому молилась в течении жизни моя мать. Я всей душой стала искать Бога: "Те люди умирали, сгорая, ценой своей жизни верили в Бога! Бог, если Ты есть на Небе, спаси меня... ". Я взывала душой, во сне и наяву искала, искала и просила Бога. И вот Господь услышал мои искренние молитвы.

Один раз в месяц в концлагере был день смертной казни, и всех 6000 заключённых сажали на землю, а в передний ряд сажали верующих в Бога христиан. Но для всех верующих в Бога, Сущего на Небесах, был отдан особый приказ Ким Чен Ира, чтобы все они при жизни до дня смерти не смотрели на небо, поэтому они были обязаны сидеть, склоняясь шеей к коленям и кладя голову на землю. И после смерти для того, чтобы они не видели неба, им ломали шею, привязывая голову к телу, и закапывали в глухом и тёмном месте.

В тот день все верующие сидели, склонив голову между колен в переднем ряду, а все остальные – позади их. Все ждали, кого сегодня приговорят к смерти. И тут вдруг громким голосом начальник концлагеря называет моё имя.

В тот момент это было для меня как тяжёлый удар молота по голове, ноги подкосились, и надзиратели, взяв меня под руки, вывели на середину. И когда я встала перед всеми, начальник сказал: "По милости вождя и партии ты можешь уйти отсюда, ты свободна". В этот момент впереди сидящие верующие, услышав о моей амнистии, приподняли голову, как будто они знали, что произошло между мной и Богом. Я посмотрела в их глаза – казалось, они искренне и усиленно просили, говоря: "Выйдешь отсюда, расскажи про нас всему миру".

И до сих пор в моей душе светят их взывающие, просящие глаза. И я верю в то, что Бог услышал молитвы моей матери о мне, и вывел меня из того концлагеря, в который можно только лишь войти, а выйти только после смерти. Я верю в то, что Бог спас меня. Господь спас меня и моего сына.

Я не могу забыть взгляда тех христиан из северокорейского концлагеря. И я думаю, что они – мученики Христа ради в нашем поколении.

Дорогие братья и сёстры! Желаю вам, чтобы вы от всего сердца благодарили Бога за то, что вы живёте в свободной стране, где можно верить в Иисуса Христа! Прошу вас, обязательно помолитесь во имя Господа Иисуса Христа за Северную Корею!!!

записано французской радиокомпанией Мечонд
Lee Soon Ok (June 2002). "Testimony before the United States Congress".
Ли Сан Ок Показания перед Конгрессом Соединенных Штатов".
Изображение
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Северная Корея

Сообщение admin »

В КНДР иностранцев называют «длинноносыми», а за потерю значка с ликом вождя отправляют в лагерь
Как сейчас живется в стране династии Ким.


Изображение

За последнее время Корейская Народно-Демократическая Республика несколько раз становилась причиной международных скандалов и пристального внимания мировых СМИ. Поводом к тому послужили неудачный запуск корейского космического спутника (15 апреля этого года военные КНДР совершили запуск ракеты «Ынха-3» («Млечный путь»), но она развалилась и упала в океан), извечная конфронтация правительства КНДР с «миром капитала», испытания ядерного оружия и закрытость внутренней политики от любопытных взглядов иностранцев. «Сегодня» побывала в Северной Корее, чтобы увидеть, как живут люди в самой закрытой стране мира.



Наши соотечественники, которым сейчас за 40, вполне могут припомнить красочные глянцевые журналы «Корея». Северо-корейский глянец продавали в киосках «Союзпечати». В 1990-х «Корея» пропала с прилавков. Как казалось тогда — навсегда. Однако на борту лайнера северокорейской компании «Эйр-Коре» рейса Владивосток—Пхеньян я неожиданно испытал легкое дежавю. Луноликая стюардесса-кореянка в ладном красном костюмчике щедро раздавала тот самый глянец пассажирам. Содержание почти не изменилось, но к фото Ким Ир Сена и его сына Ким Чен Ира, добавились портреты третьего по счету руководителя страны — внука первого президента и сына второго — Ким Чен Ына. Содержание журнала так и осталось на уровне 1960—1970-х годов прошлого века — те же проклятия в адрес империалистов и восхваления вождей. Спустя полтора часа я увидел, что журнал не так уж искажает реальную жизнь Северной Кореи.

ПАРТИЯ ПО НАСЛЕДСТВУ. На первый взгляд страна напоминает огромный музей имени покойного президента Ким Ир Сена и его сына Ким Чен Ира — грандиозными монументами, пантеонами и мавзолеями в их честь застроена вся Северная Корея. Даже конституция здесь официально называется кимирсенской. На груди у всех граждан КНДР без исключения — значки с ликами вождей. Интересно, что значки отличаются друг от друга. Как выяснилось в разговорах с жителями Пхеньяна, большой значок в виде знамени с портретами Ким Ир Сена и Ким Чен Ира носят члены Трудовой партии Кореи — руководящей политсилы КНДР. Остальные значки — в виде маленьких флагов и овалов с Ким Ир Сеном, украшают грудь комсомольцев и членов многочисленных общественных организаций, которыми охвачено абсолютное большинство населения. Всей деятельностью государства руководит Трудовая партия Кореи.

Несмотря на это, в стране до сих пор сохранились рудименты многопартийности — официально существуют... еще две политорганизации: партия «молодых друзей небесного пути Чхондоге-Чхонунан» и Социал-демократическая партия Кореи. На деле эти две партии давно и окончательно признали ТПК — «руководящей мамой» Северной Кореи. Один из корейцев признался мне, что к членам этих партий в КНДР относятся слегка снисходительно, примерно как к людям, против своей воли заразившимся постыдной, но не заразной для окружающих болезнью.

«Членство в Социал-демократической партии или в молодых друзьях часто достается по наследству. Если отец был членом молодых друзей, то сына не примут в ТПК. Но члены этих партий еще более ревностные сторонники курса Чучхэ и Вечного Президента Ким Ир Сена, чем те, кто состоит в членах ТПК. Эсдеки и молодые друзья на всех субботниках и мероприятиях — в первых рядах. Они яростно доказывают, что больше всех любят Ким Ир Сена и Ким Чен Ира», — говорят по секрету корейцы.

Значок с изображением вождей — табу для иностранцев. «Это символ партии. Если потеряю значок, меня будут судить (могут сослать в трудовой исправительный лагерь на несколько месяцев — собирать рис на поле или строить что-то в городе — или просто вынести строгий выговор на партсобрании, все зависит от положения, должности и заслуг провинившегося. — Авт.). «Длинноносым» (так называют иностранцев в КНДР. —Авт.) нельзя такой значок дарить», — рассказал мой сопровождающий Пак.

ДИНАСТИЯ КИМ. Настоящее имя «Вечного президента» КНДР Ким Ир Сена (восходящее солнце по корейски. — Авт.) — Ким Сон Чжу. Его родителями были бедный деревенский лекарь Ким Хен Чжик и дочка протестантского священника Кан Бан Сок. В 17 лет будущий президент КНДР заинтересовался марксизмом, успел отсидеть в тюрьме несколько месяцев, а в 20 лет возглавил один из антияпонских партизанских отрядов. В 1940-м будущий вождь Северной Кореи, спасаясь от японских оккупантов, перешел вместе со своим партизанским отрядом на сторону СССР. В Союзе Ким Ир Сен дослужился до звания капитана армии и уже в 1945 году начал стремительное восхождение на олимп власти в Северной Корее. Главным козырем Ким Ир Сена была личная поддержка Сталина.

В ходе карьеры Ким Ир Сен потерял нескольких соратников, которые были несогласны с возвышением скромного партизанского командира. Судьба их до сих пор неизвестна. Окончательные точки над «і» были поставлены в ходе корейской войны 1951—1953 годов — Ким Ир Сен возглавил армию и с помощью Китая и СССР сохранил целостность контролируемой КНДР территории. Затем к власти пришел его сын, а в декабре прошлого года третьим вождем, после смерти Ким Чен Ира, был объявлен внук «Солнца Нации» — Ким Чен Ын. «Среди старых соратников Ким Чен Ира первоначально было недовольство назначением Чен Ына лидером страны. Но через пару недель двое из них внезапно заболели. И скончались. Им устроили пышные похороны. А остальные заявили, что всегда любили Ким Чен Ына. Больше никто не проявлял даже признаков несогласия, — рассказал нам позже один из корейских рабочих в России Ли. — Обожествление вождей достигло в КНДР апогея. Только у Ким Ир Сена более десятка официальных титулов, начиная с «Вечного Президента» и «Отца Народа».

Титулы его сына Ким Чен Ира — чуть поскромнее. Чаще всего его называют «Любимым товарищем». Об обоих Кимах — отце и сыне — сочинено огромное количество романов и снято множество фильмов. Сюжеты большинства однотипны: Ким Ир Сен или Ким Чен Ир выступают в роли всезнающих «пап». В рассказах Кимы дают мудрые советы металлургам о способах плавки стали, учат генералов и солдат военному делу, дают мудрые указания музыкантам, как правильно сочинять музыку, агрономам — как выращивать рис и даже наставляют футболистов и боксеров. В одном из сюжетов Ким Чен Ир с сопровождающими за несколько часов удочками вылавливают... 800 рыб! «Вполне можно будет вдоволь накормить наш народ вкусной и питательной рыбой, если удить ее таким образом», — дает совет Ким Чен Ир («Облик великого человека», Пхеньян, 1989 г.). Однако никому в КНДР даже в голову не придет пошутить на эту тему. За время своего путешествия по КНДР я ни разу не уловил в похвалах и поклонении вождям даже тени фальши! Корректно и уважительно об отцах-основателях КНДР отзывались даже иммигранты из Северной Кореи, с которыми я позже познакомился во Владивостоке.

А вот нынешнего вождя пока называют всего лишь «уважаемым руководителем». 1 мая в Пхеньяне мне удалось посидеть в кругу обычных корейцев, отмечавших праздник шашлыками на природе. Один из них говорил на русском. Изрядное количество выпитой соджу (корейской водки крепостью в 25—30 градусов), заметно сняло напряжение от присутствия «длинноносого» иностранца. На вопрос о том, как относятся корейцы к нынешнему главе государства Ким Чен Ыну, русскоязычный кореец сделал большие глаза и со смехом заявил: «Он очень сильный и скромный — в дедушку пошел. А тех, кто его не любит, он даже не расстрелял. Он их утопил». Больше к разговору о политике и вождях кореец не возвращался. А на мои вопросы включал дурака, неожиданно разучившись говорить по-русски.
<a href="http://www.segodnya.ua/news/14377833.html">Источник</a>
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Северная Корея

Сообщение admin »

Все иностранцы в КНДР — потенциальные шпионы
Северокорейцы 90% товаров получают бесплатно, не пускают в магазины чужих и «бьются» за урожай



Задолго до вылета в Пхеньян меня заботливо предупредили, мол, в КНДР у иностранцев отбирают мобильные телефоны и невозможно пользоваться интернетом. «Нелишним будет взять туда фонарик, — посоветовал перед отъездом один из моих друзей, бывавших в Северной Корее ранее, — там проблемы со всем, даже со светом. Снимать тебе там свободно не дадут. За тобой будут постоянно присматривать «товарищи» из местного КГБ. А если сфотографируешь что-то не то, то могут стереть карту памяти».



По прилете в КНДР я убедился, что не все прочитанное и услышанное мной об этой стране — верно. Говорят, что за последние 10 лет Северная Корея сильно изменилась. И потихоньку начала брать пример с мощных и энергичных соседей — китайцев.

БОЕВОЕ ДЕЖУРСТВО. Самостоятельно путешествовать по Северной Корее действительно запрещено — как сказали мне корейцы позже, все иностранцы — «потенциальные шпионы». Поэтому в аэропорту меня встретили двое симпатичных молодых людей — переводчица Чой и сопровождающий Пак (имена изменены по их просьбе. — Авт.). У Пака, несмотря на его молодость, — строгая военная выправка и строевой шаг. Ему пришлось выдержать мой вопрос в лоб, не является ли он сотрудником корейских спецслужб. Невозмутимый кореец без тени улыбки сообщил мне, мол, он «из министерства охраны безопасности государства».

После неожиданного признания Пак залился веселым смехом и выдал: «Это была шутка». В задачи Пака входило круглосуточное «боевое дежурство» — он сопровождал меня всюду как тень и «советовал» что можно-нельзя фотографировать-спрашивать. В список запретов для любопытных иностранцев входит: армия, внутренний облик жилья, внутренний вид жилых кварталов и магазинов для корейцев, а также «провокационные» вопросы на тему «внутрення политика КНДР». Случай проверить бдительность «товарища Пака» выдался на второй день моего путешествия. Выйдя из отеля, я направился в сторону городских кварталов. Спустя 10 минут я обнаружил идущего в 20 метрах за мной Пака, который невозмутимо помахал мне рукой. Мол, «не дергайся, все равно ты под колпаком». К слову, мои гиды сразу после прилета проинформировали, мол, все иностранцы в КНДР — «белые вороны», которых видно везде и всегда, куда бы они не «залетели». «Поэтому не пытайтесь что-либо делать без согласования с нами, — откровенно пояснила мне Чой, — если вы забредете туда, где иностранцам гулять запрещено, вас мигом обнаружат активисты народной «гвардии» или просто бдительные граждане. И сдадут в полицию».

РАСПОРЯДОК «3 по 8». При первом взгляде на улицы столицы КНДР Пхеньяна возникает вопрос — куда спрятались люди? Широченные проспекты города днем пустынны, несмотря на то, что в Пхеньяне по статистике проживает почти 4 миллиона человек (в Киеве официально 2,7 млн. — Авт.). На обочинах дорог — одинокие велосипедисты и спешащие по своим делам редкие прохожие. «Народ КНДР живет по завету Вечного Президента Ким Ир Сена — «8 часов на сон, 8 — на работу, 8 — на отдых», — рассказывает один из прикрепленных ко мне гидов. Кое-где можно встретить небольшие группы корейцев, сидящих кружком на корточках. Сидящие явно нарушают «заповеди Солнца Нации» Ким Ир Сена — они азартно играют в карты в рабочее время! «Корейцы и китайцы очень любят азарт, игры и лотереи, — пытается оправдаться Чой. — Это они вместо перекура играют». Но компания игроков явно не торопилась работать — их перерыв длился без малого 2 часа, время моей экскурсии в один из музеев.

Изображение
В гостях

Зато вечером Пхеньян оживает. Но вместо беспорядочной толчеи на улицах столицы — порядок. Прохожие, одетые в однотипные френчи и кителя, стараются не задевать друг друга, а велосипедисты вежливо позвякивают пешеходам. Даже в очереди на троллейбус или автобус никто не толкается, хотя городского транспорта мало и ждать приходится по часу и более. Троллейбусный парк Пхеньяна явно «подуставший» — среди двурогих попадаются «мастодонты» 50-х годов! К слову, у многих северокорейских троллейбусов и трамваев на борту на манер советских истребителей времен Великой Отечественной войны нарисованы небольшие красные звездочки.

«Так обозначают количество пройденных километров и трудовых вахт», — пояснила мне Чой. Недостаток транспорта пхеньянцы восполняют «народными автобусами», обычными грузовиками — в кузова, как в фильмах про революцию 1917 года, набивается куча народу. Интересно, что в роли «пассажирских» грузовиков могут выступать даже самосвалы! Легковых автомобилей в КНДР мало и принадлежат они государству и общественным организациям. Частное владение авто для большинства граждан Северной Кореи запрещено, однако личные машины все таки есть — у граждан КНР, проживающих в Северной Корее. Роль личного транспорта для остальных выполняют велосипеды — они есть почти у каждого взрослого гражданина КНДР. Но «рассекать» по улицам на велосипеде без «водительского удостоверения», техпаспорта и государственного номера в Пхеньяне невозможно. За этим следит северокорейская «ГАИ» — симпатичные девушки-регулировщицы в ладных синих мундирах и белых носочках и суровые полицейские-мужчины в мотоциклетных шлемах. На моих глазах строгая девушка с погонами младшего лейтенанта полиции КНДР... отобрала права и госномер у работяги, который нарушил какое-то неведомое правило на своем велике. Вечером девушки-регулировщицы напоминают новогодние елочки, мундир перекрещивают портупеи — гирлянды с отражателями и маленькими огоньками. К слову, по законам КНДР, езда на велосипедах — привилегия исключительно мужского пола, женщинам кататься на двухколесных «аппаратах» нельзя.


Изображение
Нет бензина. Везут в гору камни - строить запруду для рисового поля.


По словам моих корейских знакомых, большинство товаров в КНДР распределяется по талонам и карточкам. «Самые необходимые товары — топливо, рис, мясо — выдают по распределительной системе в строгом соответствии с должностью и общественными заслугами гражданина. На одну «душу» взрослого населения в среднем полагается 14 кг риса в месяц, 2 кг мяса, десяток яиц. Но размер пайка варьируется от того, в какой должности и на каком предприятии работает гражданин. Многие продукты распределяются не в магазинах, а прямо на предприятиях. То же касается бытовой техники. Ударника труда могут премировать телевизором или радиоприемником», — пояснил мне Ким Гун Со.

<a href="http://www.segodnya.ua/news/14379555.html">Источник</a>
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Северная Корея

Сообщение admin »

Человек, который не знал слова «можно»
Отрывок из книги о заповеднике сталинизма


ОТ АВТОРОВ*

Мы отважились написать эту книгу, когда поняли — невозможно смириться с тем, что в наше время в нашем мире существует АД площадью в 120 миллионов квадратных километров, в котором страдают более 20 миллионов живых человеческих существ. Еще труднее смириться с тем, что во всем остальном мире их человеческие собратья либо вовсе не знают об этом, либо знают лишь понаслышке.

Да, в мире есть немало мест, где люди гибнут из-за войн, различных конфликтов, голода, болезней. Но там у каждого человека есть хотя бы теоретическая возможность бежать от происходящего ужаса в более благополучную страну или область. За такую попытку его не расстреляют и даже не посадят в тюрьму.

У северных корейцев такой возможности нет. Все они — рабы, приговоренные правящим режимом и господствующей идеологией к пожизненной каторге. Тяжесть этой каторги зависит от места в жесткой социальной иерархии, но ни для кого она не бывает легка. Легального способа вырваться из этого огромного лагеря не существует, можно только бежать. Но неудача оборачивается либо пытками и смертью, либо пытками и медленной гибелью в самом низу лагерной системы.

Сегодняшняя КНДР — заповедник, последний бастион сталинизма, свидетельство того, что ГУЛАГ может жить посреди мира интернета, электронных денег и прозрачных границ.

Сталинизм, о котором лучше Солженицына и Шаламова написать невозможно, не ушел в историю — он реинкарнировался на Корейском полуострове.

За последние 30 лет в России о сталинизме, казалось, было написано, рассказано и показано все. Тем не менее он жив не только в КНДР. Он живет, вызывает симпатию и ностальгию в головах огромной части наших сограждан. Он пропечатан в генетическом коде. Люди тоскуют по «сильной руке». От фактов и цифр отмахиваются, приписывая к «ошибкам» и «перегибам», самый распространенный довод: «время было такое».

Эта книга — предупреждение. Сегодня время другое, но северокорейский режим доказывает — для сталинизма любое время «такое». У «сильной руки» не бывает ошибок и перегибов, у нее нет других ценностей, кроме «наведения порядка» — ценой жизни и свободы граждан.

Сталинизм жив и может вернуться к нам в любой момент. Эта опасность будет висеть над нами до тех пор, пока мы не перестанем обманывать себя и не осознаем — в нашей истории были преступные десятилетия себяубийства. Великая Победа, путь «от сохи к атомной бомбе», достижение всеобщей грамотности не могут ни объяснить, ни оправдать одно из самых страшных преступлений в истории человечества — сталинизм.

Герои этой книги — литературные персонажи, но в ней нет ни одной выдуманной истории. Все факты и обстоятельства, описанные здесь, имеют документальное подтверждение.

* Екатерина АРБАТОВА — телевизионный продюсер, автор ряда документальных фильмов и социальных телепрограмм, автор идеи и руководитель проекта «Приговор» о проблемах узников российских исправительных учреждений.
Дмитрий КОНЧАЛОВСКИЙ — тележурналист, корреспондент и шеф-редактор телекомпании «ВиД». Автор репортажей и документальных фильмов о горячих точках: Чечня, Таджикистан, Афганистан. Автор романа «Безумие» (ЭКСМО, 2007 г.), в основу которого положен личный опыт командировок в Чечню.

Изображение

2004 год. 70 км к северо-востоку от Пхеньяна.

— Эй ты, сука, так дело не пойдет, — коренастый охранник со сросшимися бровями, с трудом выдирая ноги из вязкой земли, подошел к ней вплотную.

Она рухнула на колени, низко опустила голову, прошептала:

— Простите, начальник, я… я не совсем здорова.

— Что ты сказала? Я не расслышал, — охранник нагнулся к ней, ласково опустил руку на плечо, — ты не совсем здорова?

— Да… простите… я буду стараться…

Он выпрямился, посмотрел по сторонам. Десятка два женщин, находившихся поблизости, прекратили работу и равнодушно наблюдали за развитием событий.

— Она не совсем здорова, все слышали? – Он обвел внимательным взглядом молчаливых зрителей, грустно покачал головой, сжал кулак и с размаху снизу вверх ударил ее в лицо. Она упала на спину в мокрую жижу.

— Вставай, сука, вставай на колени, нечего валяться тут, разлеглась, тварь.

Она перевернулась на живот, подтянула ноги, встала на четвереньки, попыталась грязной рукой унять кровь, лившуюся из носа. Следующий удар был ногой, по ребрам. Она рухнула разбитым лицом в грязь и больше не шевелилась.

— Как работать, так не совсем здорова, а как жрать, так здоровее всех? — он пнул ее сапогом в спину, еще глубже вминая в размокшую землю. — Думаешь, государство будет за так кормить тебя и твоего выблядка?

Он схватил ее за шиворот, легко выдернул из грязи. Она с трудом удержалась на ногах. Крови видно не было — все лицо превратилось в грязную маску.

— Чего встала? Ты что, заслужила, чтобы прямо стоять? На колени! Вот так, и руки вытяни, выше, выше, к сияющему солнцу. Так, молодец. И стой, пока я не вернусь с обеда, — он обвел взглядом остальных, — смотрите, чтобы стояла не шелохнувшись, если пошевелится или, упаси Небеса, опустит руки — все останетесь без ужина.

Он ушел не оглядываясь, абсолютно уверенный в том, что его приказание будет выполнено безукоризненно. Она осталась стоять на коленях в размокшей земле, вытянув руки к палящему солнцу.

Женщины обессиленно уселись там же, где стояли. Некоторые легли прямо на мокрый грунт, закрыв глаза, им было уже все равно. Остальные не сводили с нее глаз. Сочувствия в их взглядах не было.



За происходящим наблюдал мальчик лет восьми. Его звали Чон Тэ Чжин. Наказанная женщина была его матерью.

Он не был напуган, его сердце не разрывалось от жалости. Эта сцена была для него в порядке вещей. Ему не пришло в голову подойти к матери и что-то сказать или сделать. Сделать что-либо он не имел права, а сказать ему было нечего.

Он родился в этом Лагере. Это был его дом. Он знал, что его родители — враги народа. В чем заключалась их вина, ему было неизвестно, а он и не задумывался об этом — это была данность, непреложная истина.

Чон не знал слова «мама». Была женщина, которая его кормила и рядом с которой он спал на полу, — она называлась «мать».

Ему было известно, что смыть позор своего вражеского происхождения он может кровью и потом, всю жизнь ударно работая там, куда его пошлют. Впрочем, Чон твердо знал, что он в этом Лагере умрет: для его обитателей выхода отсюда не было.

Его знания о жизни ограничивались периметром Лагеря — он был огромный, расположен в заснеженных горах, в узких долинах гнездились деревни, состоящие из одноэтажных бараков, в которых жили такие же враги народа всех возрастов. Встречались даже глубокие старики, лет сорока.

В Лагере были рисовые, кукурузные и пшеничные поля, угольные шахты, швейные мастерские, животноводческие фермы, цементный завод и железнодорожная станция.

Территория была окружена несколькими рядами колючей проволоки под высоким напряжением. Примерно через каждый километр располагались вышки с пулеметами, на которых дежурили солдаты с биноклями в руках. Пространство между вышками патрулировали охранники с собаками.

Какова была протяженность этой ограды, Чон не знал. Понятие «километр» ему было неизвестно. Просто она была такая длинная, что дух захватывало, и терялась где-то в горах. О том, чтобы подойти к ней близко, и речи быть не могло: охранники сразу открывали огонь и за каждого убитого в награду получали дополнительную порцию еды. Не приближаться к ограде — вот второе правило, которое усвоил Чон в своей жизни.

А правило номер один — в нерабочее время не собираться на территории больше двух. Это было его первое воспоминание в жизни: ему четыре года, мать работает на том же рисовом поле, он сидит в сторонке и перебирает камешки — его единственные в детстве игрушки. Внезапно все прекращают работу и собираются у столба, врытого в землю, предназначения которого он не знал. Охранники волокут мужчину со связанными руками. Чон испугался, что за спинами взрослых не увидит чего-то интересного, и ползком, между ног собравшихся пробрался в первый ряд.

Солдаты привязали извивающегося человека к столбу. Запихали в рот камни. Офицер охраны зачитал приговор: всего смысла Чон не уловил, он понял лишь, что привязанному предлагалось искупление через тяжкий труд, а тот не захотел. Потом охранники выстроились и произвели три залпа. Грохот испугал Чона, и он ничком упал на землю. Чья-то сильная рука подняла его за шиворот со словами: «Смотри прямо, щенок». Вокруг засмеялись. Он увидел, что привязанный обмяк, а по столбу стекает что-то серовато-розовое.

Потом мать тащила его за руку, а ухо горело от затрещины. Она сказала, чтобы он не смел падать от страха во время казней, не позорил ее перед людьми, ведь казнь — один из немногих случаев, когда им позволено собираться всем вместе.



Когда вернулся охранник со сросшимися бровями, мать все так же стояла на коленях с поднятыми руками. Ее взгляд застыл, лицо не выражало никаких чувств.

Охранник хлопнул в ладоши.

— Так, сучки, продолжаем работу. А ты, тварь, хорошо отдохнула? Чего уставилась? Давай, поднимайся, тебе еще двадцать метров догонять до выработки бригады.

Мать с трудом поднялась на негнущихся ногах, взяла в руки тяпку. До конца распрямиться так и не смогла. Минут через тридцать она молча осела на колени и уткнулась лицом в землю. Охранник подошел, ткнул сапогом, перевернул на спину и пальцем приоткрыл веко.

— Живучая, контра. Так, чего стоим, взяли эту падаль и отволокли в сторону.

Четверо работниц безмолвно взяли мать за руки и за ноги и отнесли в тень. Охранник повернулся к Чону.

— А ты чего рот раззявил? Быстро тяпку в руки — и давай выручай мамашу. Не будет нормы — не будет еды.

Вечером того же дня перед входом в барак мать Чона стояла на коленях перед бригадой. При некоторых женщинах были дети. Охранник расположился сбоку и, ухмыляясь, вертел в руке дубинку.

Для Чона это была стандартная процедура, ведь без этого нельзя — каждый вечер, перед ужином, бригада должна пройти сеанс критики и самокритики. Более того, это было одним из немногих доступных развлечений.

— Ну, рассказывай, какими успехами ты сегодня отличилась? — вкрадчиво спросил охранник.

Мать, бледная, опустила разбитое лицо, по которому текли слезы, и едва слышно прошептала: «Я не смогла выполнить норму».

— Не слышу, — он приложил руку к уху.

— Я не смогла выполнить норму, — громче произнесла она.

— Вы слышали? – охранник повернулся к бригаде. — Она не смогла! Что значит — не смогла? Все смогли, а ты нет?

Мать опустила голову еще ниже, промолчала.

— Ты не захотела! Жрать рада, как все, а работают пусть другие? И не отговаривайся болезнью. Кто здесь здоров, поднимите руку.

Женщины остались неподвижны, преданно смотрели на охранника, в лицах читалась готовность работать, невзирая ни на что.

— Вот видишь, — прорычал охранник, — здоровых здесь нет, но все готовы трудиться. — Он сделал паузу, вздохнул: — Что скажет коллектив?

Заговорили все разом, громко. В потоке отчаянных ругательств Чон уловил несколько осмысленных оборотов: «Несознательная дрянь», «Государство и Партия о ней заботятся, а она…», «Из-за таких, как ты, наша бригада станет отстающей», «Расстрелять мало».

Наконец охранник поднял руку, и все тут же смолкли.

— Ну, раз коллектив высказал свое мнение, пришла пора понести наказание. Будет карусель, строиться.

Чон прекрасно знал, что такое карусель, хотя и не понимал, откуда взялось это слово. Вопрос был только в том, сколько раз она прокрутится и каков будет окончательный вердикт.

— А ты чего встал, — обратился к нему охранник, — иди в конец очереди, и смотри, без хитростей, я слежу за тобой.

Женщины и дети выстроились друг за другом, и каждый по очереди подходил к наказуемой и наотмашь бил ее по лицу. Когда подошла очередь Чона, он изо всей силы нанес удар. Предупреждение охранника было излишним — норму выполнять надо просто потому, что надо. Если не хочешь остаться без еды.

Карусель провернулась четырежды. К концу экзекуции на лице матери не осталось живого места.

— Неделю на половинном пайке, — деловито произнес охранник, — всем разойтись.



По лагерным меркам они с матерью жили неплохо. Барак на сорок семей, у каждой своя комната, несколько общих кухонь. Поскольку в Лагере имелась своя угольная шахта, проблем с отоплением не было. В каждой кухне стояла печь, откуда, по корейской традиции, под полом шли отопительные каналы в соседние помещения.

Было даже электричество, два раза в день по часу, утром и вечером.

Что такое водопровод и проточная вода, он не знал, поэтому ежедневная беготня с ведрами и бидонами к колодцу не была ему в тягость. Так же спокойно Чон относился к отсутствию какой-либо мебели. О существовании кроватей, столов и стульев он просто не догадывался. Спали они прямо на бетонном полу комнаты, подстелив куски какой-то старой и рваной материи, к которой, по мнению матери, следовало относиться особенно бережно.

Самое острое и, возможно, единственное чувство, которое Чон испытывал в своей пока еще не длинной жизни, было чувство голода. Есть хотелось всегда, каждую минуту, каждую секунду, даже во сне, и он представить себе не мог, как это может быть — не хотеть есть.

Он знал три вида еды — кукурузная каша на воде, кукурузная лепешка и жидкая похлебка из соленой капусты.

Он не знал, что такое завтрак. Тогда ему и в голову не приходило, что поесть с утра — это нормально. Лишь спустя много лет он понял, что такой распорядок дня был единственно возможным: чтобы хоть как-то облегчить ночные муки голода и обеспечить хоть какой-то сон, мать кормила его только обедом и ужином. На завтрак их пайка не хватало.

Она вставала в четыре утра, разбуженная тусклым светом от единственной лампочки, свисающей с потолка. Выключателя не было, свет включался сам по себе, заменяя отсутствующие часы. Кутаясь в лохмотья, служившие им постельным бельем, она брела на общую кухню, чтобы на старой железной печке приготовить будущий обед.

Потом она приносила две жестяных плошки с кашей и миску с капустной похлебкой и ставила их на пол в углу. Он раздувал ноздри, с жадностью втягивая запах, а она смотрела на него ничего не выражающим взглядом, молча, но энергично грозила пальцем и уходила на работу.

А он оставался наедине с пыткой — еда была рядом, только руку протяни, но это было категорически запрещено.

Вся его жизнь состояла из запретов, слово «можно» ему было неизвестно. Нельзя приглашать в комнату соседских мальчишек, нельзя смотреть в глаза охранникам, никому, кроме матери, да и то только с глазу на глаз, нельзя задавать никаких вопросов, нельзя притрагиваться к еде, пока она не придет на перерыв.

Вот это было самое трудное. Временами чувство голода пересиливало ужас перед последствиями, и он набрасывался на еду, съедая не только свою порцию, но и ее.

Когда она возвращалась и не обнаруживала пищи, то набрасывалась на него с кулаками.

— Ты, безмозглый щенок, — орала она, не разбирая, куда наносит удары, — ты оставил меня без еды! Знаешь, что это значит? У меня не будет сил выполнить норму, меня накажут, нас оставят без пайки, а тогда завтра я снова не выполню норму, и ты, ублюдок, подохнешь с голоду.

Смутно он понимал, что мать права, но голод раз за разом оказывался сильнее, и тогда она стала таскать его в поле за собой.

Чон никогда не задумывался, что значит для него мать. Измотанная в поле, она не находила в себе сил разговаривать с ним, лишь кратко давала поручения, например, сходить к колодцу за водой. Вечером они молча ели и ложились спать. Вместо пожелания хорошего сна она бормотала: «Не вертись, порвешь одеяло — убью».

Одно он знал точно: мать — источник еды и одновременно конкурент в борьбе за нее. Слова «любить» Чон не знал.



Охранника со сросшимися бровями звали Ким Ён Гук. В момент описываемых событий ему было двадцать лет. Все не осужденные мужчины в Северной Корее должны служить в армии десять лет — с семнадцати до двадцати семи. Тянуть лямку на голодной границе с Китаем или быть в постоянном напряжении на 38-й параллели считалось незавидной долей.

Ему несказанно повезло — попасть в лагерную охрану могли только счастливчики с безупречным классовым происхождением, семьи которых проверялись госбезопасностью до третьего колена.

В обычных войсках КНДР простой солдат никто — раб, пыль, одноразовый патрон. Совсем другое дело — войска лагерной охраны. Самый последний рядовой — далеко не нижнее звено в иерархии. Под ним — десятки и сотни ничтожных существ, которые находятся в полном его распоряжении.

Система «лагерей полного контроля», по-корейски Кван Ли Со, существует для содержания и постепенного умерщвления безнадежных классовых врагов. Никто, оказавшись там, не может выйти обратно. Попадают туда не по приговору суда, никаких «статей» не существует. Власти руководствуются постулатом Великого Вождя товарища Ким Ир Сена, согласно которому семя классовых врагов, фракционеров и контрреволюционеров должно быть уничтожено до третьего колена. Таким образом, в «клиенты» Кван Ли Со были автоматически записаны дети, внуки и вообще все близкие родственники тех, кто бежал на Юг, или чем-то не угодил Партии, или имел «неподходящую» родословную.

«Лагеря полного контроля» возникли в первые же годы существования народно-демократической Кореи и с тех пор действуют безупречно. Там ни разу не было бунта, а все попытки побега заканчивались одним — или смертью на «периметре», или публичным расстрелом.

С первых дней службы в лагерной охране Ким усвоил главное правило, следуя которому можно было избежать неприятностей и даже сделать карьеру: надо не видеть в заключенных людей.

На первом же инструктаже пожилой офицер в высокой фуражке и с изъеденным глубокими морщинами лицом рявкал фразами, как пулеметными очередями:

— Товарищи воины! Здесь нет линии фронта! Враг повсюду! В каждом бараке! На каждой ферме! В каждом поле! Женщины! Старики! Дети! Все! Вы должны быть безжалостны! Жалость к врагу есть контрреволюция! Тот, кто ее проявит, сам станет заключенным!

Их учили ненавидеть, им объясняли, что бить заключенного — это не просто нормально, это признак революционной сознательности. Им прямо объявили, что смерть заключенного на производстве не должна их расстраивать — это не повлечет для них никаких последствий. И наоборот, любой случай даже малейшего неповиновения зэка, оставшийся безнаказанным, будет означать приговор для тех, кто его не наказал. Они были вправе сами принимать решение, как наказывать. Командование намекнуло, что будет только приветствовать творческий подход к этому вопросу. Они были вправе решать, стрелять или не стрелять, и им дали понять, что если есть сомнение, то лучше выстрелить.

Семнадцатилетние мальчишки, попав в лагерную охрану, получали неограниченную власть над людьми.

Вскоре Ким усвоил и некоторые дополнительные, неформальные преимущества своего положения.

При случае у заключенного можно было отобрать еду, и это было актуально, поскольку даже в привилегированных войсках жизнь была далеко не сытной.

Сексуальные контакты с женщинами-зэчками были формально запрещены как не соответствующие революционной сознательности, но начальство закрывало на это глаза при соблюдении одного условия — никаких чувств. За мелкие поблажки и скудные продуктовые подачки, а еще чаще просто под воздействием угроз эти несчастные скелеты в лохмотьях, в которых только с помощью очень большого воображения можно было разглядеть женщин, безропотно соглашались на близость.

Для людей, которым суждено десять лет провести в казармах, эта привилегия была очень существенной.

Хотя и зэчки, и охранники прекрасно знали, чем это кончается. Для забеременевшей, в зависимости от вкусов отрядного начальства, было три пути: или бесследное исчезновение, или принудительный аборт в полевых условиях, или присутствие при убийстве своего новорожденного младенца.

Партия никогда бы не допустила появления нового поколения классовых врагов.

У женщин выбора не было. Охранников последствия не смущали.

Служить в охране Киму нравилось. Благодаря искренней ненависти к заключенным и творческому подходу в вопросах наказания, то есть качествам, которыми нелегко было выделиться в их среде, он быстро прошел первые четыре ступеньки солдатской карьеры (рядовой, младший ефрейтор, ефрейтор, старший ефрейтор) и дослужился до звания «младший сержант».

Теперь его полномочия расширились, он командовал отделением из восьми солдат, а продовольственный паек стал заметно тяжелее.

Теперь он мог безгранично наслаждаться жизнью, но была у него страшная тайна, которая вытягивала из него все душевные силы.

http://www.novayagazeta.ru/arts/69267.html
Ответить

Вернуться в «Проблемы и пороки современного общества»