Советская власть и ВОВ 1941-1945г

o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

Колбаса из человечины. Как коммунисты страну накормили. Перехваченные письма в Красную Армию

Изображение

11. Шахты, 16 с/п, кр[асноармей]цу Юрченко
«…Людей много мрет у нас с голоду, суток по 5 лежат, хоронить некому, люди голодные, ямы не выкапывают, очень мерзлая земля, хоронят в сараях и в садах. Люди страшные, лица ужасные, глаза маленькие, а перед смертью опухоль спадает, становится желтой, заберется к кому-либо в дом и ложится умирать. Молодые девчата ходят просят кусочек кабака или огурца. Не знаем, что будет с нами, голодная смерть ждет…» Ст. Ново-Деревянковская, СКК — от родителей.

12.В Красную Армию
«…Жизнь у нас настала невыносимая, после твоего отъезда уже было 10 случаев самоубийств и только на почве голода. 14-го в 12 часов дня человек бросился прямо под трамвай, которым разорвало на куски. В городе усилились грабежи, среди бела дня снимают одежду прямо на улице днем, каждый спасает свою жизнь, ища кусок хлеба. Ведь тут у нас голод хуже, чем был в 21 году…» Таганрог.

13. Новочеркасск, ККУКС, Ермоленко
«…Есть у нас нечего. Человек 400 пухлые и мрут каждый день по 24 человека. Мы, наверное, не выживем, отец и тетка лежат пухлые. Ты, уже писали тебе, хлопочи за нас…» Константиновское, Армавирского района — от сестры.

14. В Красную Армию
«…У нас в Михайловке половина народа пухлого, не евши. В коммуне много народа уже умерло. В коммуне «Красное знамя» 4 января умерло восемьсот маленьких ребят. Кормили макухой. Как посмотришь, что делается, так душа мрет…» Ст. Михайловская Армавирского района.

15. Новочеркасск, полк связи, Росяку АД.
«…Жизнь наша очень горькая, хуже и не может быть. Народ совершенно без хлеба, есть такие люди, что вешаются, детей много, а есть нечего, так они и вешаются…» [Ст.] Канеловская, СКК,

16. Шахты, с/п кр[асноармей]цу Акименко
«…Дети наши начинают пухнуть с голоду, у дочери уже лицо и ноги стали пухнуть. Я тоже брюзглая на лицо, придется умирать с голоду. Спаси меня и детей своих, возьми меня туда, не дай погибнуть с голоду. У меня картошку и кукурузу забрали, а хлеба не дали. С хутора все разбежались учителя, служащие, кто куда попал, все управители от голода убежали, потому что в хуторе хлеба нет, в район поехали, там, говорят, на местах ищите, а на местах нет ни фунта…» Союз 5-ти хуторов Армавирского района СКК — от жены.

18. Ставрополь, п/я 75, С.Г. Бойко
«…Хлеба нет, не давали, люди мрут от голода. Снабжение очень плохое, люди пухнут и умирают по 15 человек в день. Кооперация не торгует, спичек и керосину нет. Поехать купить нельзя, из станицы никуда не пускают, стоят везде посты, так что жизнь очень и очень плохая…» СКК — от товарища.

19. Новочеркасск, ККУКС, Барниченко Л.М.
«…Мы уже пухнем с голода. В день по 10 гробов выносят, умирают с голоду…» Подгорная, СКК — от жены.

20. Ставрополь н/К, п/я 75, Г.Г. Тумиленко
«…Очень много мрут людей, в каждой хате по двое и трое мертвых лежат, и никто не хочет ховать, мрут от голода, хлеба нет, а так бураки, тыквы — все уже поели, дальше людям жить нечем…» СКК — от родителей.

21. В Красную Армию, Ейск, Шелковому
«…На хуторе весь народ голодный, пухлый от голоду, на работу гонят, а в Каневской народ умирает сотнями каждый день. Вот какая новость в Советской стране. Как мы должны жить дальше? Интересно, кого вы защищаете и кому служите, что народ гибнет напрасно, и за что мы будем скоро помирать? Ты служишь, а на нас сейчас извещение на 13 пуд. пшеницы, 8 пуд. ячменя и 30 кг кукурузы, но где брать?…» Ст. Придорожная, совхоз-4, Шелковый.

22. Химкурсы, Барадулину
«…Большое горе у меня и печаль. Приходится бросать учение через то, что нечего есть. Вот уже ровно два месяца, как у нас кончился хлеб. Забыли, какой он есть. Картошка тоже вся вышла, ну а от капусты да от воды голова не работает. Мама день работает, а неделю в постели лежит, придется нам пухнуть. ГПУ до сих пор сидит в станице, и не только никому не разрешают никуда выехать, а даже по улицам ходить не разрешают. Народу арестованного сидит очень много — 1248 чел. Многие пухнут, многие умирают с голоду. Ходили мы со справками несколько раз в сельсовет, но нам сказали: «Пусть вас колхоз обеспечивает». В колхозе Жеребенко ответил: «Не знаю, что делать, не то вас посадить, не то самому садиться», — и направил нас к буху, ну а тот и вовсе говорит, что нет такого распоряжения и фонда, чтобы нас обеспечивать. Теперь не знаю, куда идти, вот как нас здесь снабжают и помогают. Жаль, что маме на старости лет такая жизнь выпала, а мне на мою юность такая доля досталась, что даже учиться бросила…» Ст. Незамаевская Павловского района СКК — от сестры.

23. Гор. Орджоникидзе, артполк 28-й, 7-я бат[арея], И.Т. Жукову
«…Мама лежит больная, опухла с голоду, я тоже еле хожу, аж страш
но глядеть. Хожу на работу перебирать табак, получаю макухи 100 г, а
она свирепая и горькая, и той уже нет. Как у тебя видели хлеб, и вот с
тех пор его не видим. На базаре кроме бураков нет ничего, и то стоит
 3 рубля штука. Сварим бурак, похлебаем и до следующего дня. Мама все 
время лежит больная, опухла и все плачет. Мама обращается к тебе, как
к сыну, не дай погибнуть старой матери, сдохнуть с голоду. Мне толь
ко — молодой, жить надо, а я сдыхаю с голода, как собака, пришли нам
хоть макухи или сухариков, хоть ожить немного. Если бы ты знал, сколь
ко у нас мрут с голоду, так не пересчитаешь, на кладбищах не хоронят,
ибо негде, хоронят в огородах и в колодезях. Помоги нам, как отка
жешь — мы погибли, и тебе не жаль той матери, которая тебя воспитыва
ла, поспеши поскорей. Ждем — рты поразевали…» Ст. Половическая, Ку
банский округ СКК — от брата и матери.

24. [В Красную Армию]
«Мы находимся на краю гибели, на краю голодной смерти. Живем три месяца без хлеба, питаемся картошкой, гарбузом, буряками, капустой и другим, ни кукурузы, ни пшеницы мы не видим. Как прожить до нового урожая, как спастись от голода, нет выхода. На работу нас не пускают никуда, уехать из станицы нельзя, везде посты, мы погибли, нас голод положит в могилу. Больше писать не буду, а напишу тогда, когда будем умирать. В нашей станице весь хлеб забрали под метелку. Много сейчас поумирало с голода народу, не просто народ, а народ трудящийся, народ — колхозники…»

26. Грозный, п/я № 3, Б.И. Жевакову
«…Уже два месяца, как не видим ни кусочка хлеба. Пока арбузы были, жили ими, а теперь они вышли. Пошла я на мельницу, насилу получила пыли и вот ее едим. Витя лежит пухлый, глазами ничего не видит и [не] перестает кричать: «Мама, дай хлеба!» У Саши стали пухнуть ноги, перестал ходить. Как мне хочется съесть кусочек хлеба, не могу тебе передать, страшный голод, люди уже едят дохлых лошадей и лежат много пухлых и много помирают…» Ст. Степная [За]ку-банского района СКК, А.В. Скрипачева.

30. Кр[асноармей]цу 88 к/п, химкурсы, Берцюку
«…Хлеба мне из колхоза не дают. Сижу не евши. Вот как-то пошла на станцию, да принесла себе ячменных озадков и пеку с них лепешки, но они горькие, как хина. Стану их давать Тоне, а она кричит, бросает их на пол: «Ты мне, мама, хлеба дай!», — у меня сердце разрывается, лучше бы она умерла, чем так мучиться, да и мне лучше отравиться, чем так жить…» Н.-Александровская — от жены.

36. В Красную Армию
«…У нас полный человеческий ужас, подошла полная гибель кулакам и белогвардейцам, и эта гибель переходит на трудящиеся массы, на колхозников. Каждый день хоронят по 8—9 человек и, наверное, скоро нас похоронят. В нашем колхозе пало 10 лошадей, которыми питались колхозники, и питаются сейчас, они их понасолили в кадушках и хранят, как золото, мы еще не ели дохлых лошадей, у нас нет ее засоленной, нам нечем питаться будет, как поедим картофель, тогда будем умирать с голоду…» СКК.

37. Каменск, СКК, рота связи, Головачеву Д.И.
«…Плохо, хлеба нет, еще месяц проживем. В колхозе жизни нет, народ ест что попало, лошадей сапных убивают, зарывают, а народ достает и нарасхват тянут и едят, так что не смотрят, что она заразная…» СКК.

39. В Красную Армию
«…Возьми меня к себе, ибо я погибаю с голоду, хлеба совершенно не вижу, народ весь пухлый, у всех глаза отекли, страшно смотреть. Народ покупает полудохлых лошадей, режут и кушают, пришел нам всем конец. Сжалься, возьми меня к себе, я не выживу, кушать нечего, сплошной ужас…» Армавир, СКК.

46. Шахты, 16-й с/п, кр[асноармей]цу Семенечкову
«…Голод неимоверный, такую голодовку нельзя никак перенести, люди собак едят, падают люди от голода, как мухи, не управляются хоронить. Тот горох, что получила, записали, должны на днях забрать, а я остаюсь совсем без куска хлеба…» Ст. Новоминская, СКК — от матери.

49. Ростов н/Д, 9-й артполк, СП. Бережнову
«…Кукурузу нам из сельсовета не отдали, и председатель сказал, чтобы и не ходили, все равно не отдадут. А жить не знаю как, что делать, куда подаваться, кто может нам помочь. У нас сейчас большинство народу голодного, некоторые уже пухлые лежат, едят дохлятину. В колхозе дохнут лошади, свиньи и куры, а вслед их едят все…» Хут. Безводный, СКК — от брата.

51. Ростов н/Д, пункт ПВО, Горохову В.П.
«…По Саратову сильное воровство днем и ночью — коров, лошадей, свиней со двора уводят и режут. Погреба у всех разломаны, все это заставляет голод, решаются люди на все. Народ по округу пухнет с голоду, смертность усиливается, в колхозах едят дохлых лошадей. Здесь еще не выплачен налог и свободная торговля запрещена. Жалованья у нас за декабрь и январь не дают во всем городе…» Саратов, отец Кутырев.

54. Ставрополь, п/я 75, В.И. Рябуха
«…В колхозе не давали ничего и не дадут, потому что и в колхозе нет ничего. Одна надежда на корову, но, наверное, отнимут и ее, потому что приказано найти посевной фонд на местах и этот фонд доведут до двора, а в дворах нету — не то что зерна, а и бурака. Если бы ты видел, что у нас сейчас делается… Люди сейчас полоумные, а работать заставляют, за невыход на работу выкидывают из колхоза и сажают в тюрьму, и забирают все мертвое и живое. А что делают в тюрьме — расстреливают и от голода умирают. Если тебе дают кусок хлеба, то служи, а в колхоз не ходи, потому что в колхозах жизни нет, все равно умрем голодной смертью…» Белковская, СКК — от родных.

55. Ставрополь, 22-й артполк, А.П. Донцову
«…Ты, наверное, живешь хорошо, а мы сейчас переживаем большой голод. Уже 35 дней не видим хлеба. Едим, что попало — ворон, грачей и конину. Народ уже начинает пухнуть с голоду. Лошадь — как сдохнет, то на захватки берут, не считают, что она сапная. Голод заставит все есть. У нас все зерно забрали и не только у нас, а у всех забрали все, что было из продуктов. И мы теперь несем большой голод…» Хут. Хлебодаров, СКК — от родных.

Сообщения о случаях людоедства на почве голода

56. Ростов н/Д, НКВМ, 27-я школа авиапарка, Черникову
«…Приехал из Армавира потому, что хлеба нет, там с голоду помира
ют. Там поймали 80 душ, которые резали людей и начиняли пирожки, а
потом продавали на базаре…» Гор. Таганрог.

58. [В Красную Армию]
«…У нас граждане живут так, что едят кошек и собак, даже крыс. Смеяться с моего письма нечего, в Поповичевке нашли такую семью, что людей нашли вареных, приготовленных для кушанья…» СКК — от брата.

59. Ставрополь, п/я 75, Е.В. Давиденко
«…Везде идут сильные сокращения. Люди живут плохо, наступила настоящая голодовка. Люди людей едят, это прямо недопустимо. А умирают так каждый день. Ям не копают, а хоронят прямо так наверху и потом еще по дворам. Так они жарят, да едят. Это я пишу тебе совершенную правду. Эти люди сейчас сидят в карцере…» Поповическая, СКК — от сестры.

60. Ст. Староминская, СКК, Вокзальная № 1, Л.И. Костенко
«…Мы, наверное, скоро опухнем от голода. У нас новости такие» что уже люди людей едят. 18-го числа утром я пошла за хлебом, смотрю, а люди бегут на Николаевский переулок, там обнаружили руки и ноги осмоленные. Привели туда собак-ищеек и разогнали народ, и я, конечно, последствия не знаю, а только вот вчера на базаре забрали женщину с колбасами, которые начинены людским мясом, это я сама видела, красивые, желтые на вид, а на вкус не знаю…» Ростов н/Д, отд. рота связи — от дочери.
Нач. 2 отд. оперода ПП ОГПУ СКК Чечельницкий ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 56. Л. 51—64. Подлинник.

http://ipvnews.net/?p=5625
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение admin »

Хава Волович. «Мамочный» лагерь

СТАЛИН ЖИВ?..

Может, кажется, может, чудится

мандельштамовский горький плач…

И ведет в неизвестность улица

и в усы смеётся палач.



Сталь забыла процесс каления,

блики лагерных фонарей,

пустоцветное поколение

прославляет былых вождей.



Чем же вас напоили допьяна?

Что вогнали в потоки вен,

если память людская попрана

о погибших у красных стен.



Разве вам не тушить пожарища,

что сто лет на Руси горят?

Но идут господа-товарищи

по ГУЛАГу, за рядом — ряд…



(Инна Костяковская)

Изображение
Нас было три мамы. Нам выделили небольшую комнатку в бараке. Клопы здесь сыпались с потолка и со стен как песок. Все ночи напролет мы их обирали с детей. А днем — на работу, поручив малышей какой-нибудь актированной старушке, которая съедала оставленную детям еду. Тем не менее, пишет Волович, целый год я ночами стояла у постельки ребенка, обирала клопов и молилась. Молилась, чтобы бог продлил мои муки хоть на сто лет, но не разлучал с дочкой. Чтобы, пусть нищей, пусть калекой, выпустил из заключения вместе с ней. Чтобы я могла, ползая в ногах у людей и выпрашивая подаяние, вырастить и воспитать ее. Но бог не откликнулся на мои молитвы. Едва только ребенок стал ходить, едва только я услышала от него первые, ласкающие слух, такие чудесные слова — «мама», «мамыця», как нас в зимнюю стужу, одетых в отрепья, посадили в теплушку и повезли в «мамочный» лагерь, где моя ангелоподобная толстушка с золотыми кудряшками вскоре превратилась в бледненькую тень с синими кругами под глазами и запекшимися губками.

Изображение
В лагерной палате для рожениц. Фото: из книги Энн Эппблаум "ГУЛАГ", издательство Corpus

Волович работала сначала на лесоповале, потом на лесопилке. Вечерами она приносила в лагерь вязанку дров и отдавала нянечкам, которые за это пускали ее к дочке помимо обычных свиданий.
Видела, как в семь часов утра няньки делали побудку малышам. Тычками, пинками поднимали их из ненагретых постелей. <…> Толкая детей в спинки кулаками и осыпая грубой бранью, меняли распашонки, подмывали ледяной водой. А малыши даже плакать не смели. Они только кряхтели по-стариковски и — гукали. Это страшное гуканье целыми днями неслось из детских кроваток. Дети, которым полагалось уже сидеть или ползать, лежали на спинках, поджав ножки к животу, и издавали эти странные звуки, похожие на приглушенный голубиный стон.
На семнадцать детей приходилась одна няня, которая должна была кормить, мыть, одевать детей и содержать палату в чистоте. Она старалась облегчить себе задачу: из кухни няня принесла пылающую жаром кашу. Разложив ее по мисочкам, она выхватила из кроватки первого попавшегося ребенка, загнула ему руки назад, привязала их полотенцем к туловищу и стала, как индюка, напихивать горячей кашей, ложку за ложкой, не оставляя ему времени глотать.
Элеонора начала чахнуть.
При свиданиях я обнаруживала на ее тельце синяки. Никогда не забуду, как, цепляясь за мою шею, она исхудалой ручонкой показывала на дверь и стонала: «Мамыця, домой!» Она не забывала клоповника, в котором увидела свет и была все время с мамой. Маленькая Элеонора, которой был год и три месяца, вскоре почувствовала, что ее мольбы о «доме» — бесполезны. Она перестала тянуться ко мне при встречах, а молча отворачивалась. Только в последний день своей жизни, когда я взяла ее на руки (мне было позволено кормить ее грудью), она, глядя расширенными глазами куда-то в сторону, стала слабенькими кулачками колотить меня по лицу, щипать и кусать грудь. А затем показала рукой на кроватку.
Вечером, когда я пришла с охапкой дров в группу, кроватка ее уже была пуста. Я нашла ее в морге голенькой, среди трупов взрослых лагерников. В этом мире она прожила всего год и четыре месяца и умерла 3 марта 1944 года. <…> Вот и вся история о том, как я совершила самое тяжкое преступление, единственный раз в жизни став матерью.

Воспоминания Хавы Волович можно читать здесь:
http://www.e-reading.club/bookreader.php/138425/Vospominaniya.html
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение admin »

23 февраля - скорбная и трагическая дата

23 февраля силы НКВД СССР начали зверскую и бесчеловечную операцию по депортации населения тогдашней Чечено-Ингушской АССР.
31 января 1944 года большевики приняли постановление ГКО СССР N 5073 "Об отмене Чечено-Ингушской АССР и депортации ее населения в Среднюю Азию и Казахстан" с огульной формулировкой "за пособничество фашистским оккупантам".
23 февраля 1944 года в 2 часа ночи войсками НКВД были оцеплены все населенные пункты, расставлены засады и дозоры, отключены радиотрансляционные станции и телефонная связь. В 5 часов утра мужчин созвали на сходы, где на родном языке им объявили решение правительства СССР.
В телеграмме Лаврентия Берии Сталину говорилось: "Сегодня, 23 февраля, на рассвете начали операцию по выселению чеченцев и ингушей. Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имели место 6 случаев попытки к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из намеченных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека. На 11 час. утра вывезено из населенных пунктов 94 тыс. 741 чел., т.е. свыше 20 проц., подлежащих выселению, погружены в железнодорожные вагоны из этого числа 20 тыс. 23 человека" ... Сегодня заканчиваем здесь работу и выезжаем на один день в Кабардино-Балкарию и оттуда в Москву".
Выселение было начато в большинстве районов ЧИ АССР за исключением высокогорных населенных пунктов. Было отправлено 180 товарных эшелонов НКВД с людьми с общим количеством депортируемых с родной земли мирных жителей 493 тысячи 269 человек. В пути следования родилось 56 младенцев, умерли 1 тысяча 272 человека.
В секретном постановлении Совета министров СССР № 4367-1726сс в 1948 году говорилось: "В целях укрепления режима поселения выселенцев из числа чеченцев, карачаевцев, ингушей, балкарцев, калмыков, немцев, крымских татар и др., а также усиления уголовной ответственности за побеги выселенцев с мест обязательного и постоянного поселения ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Установить, что переселение в отдаленные районы Советского Союза чеченцев, карачаевцев, ингушей, балкарцев, калмыков, немцев, крымских татар и др. произведено навечно, без права возврата их к прежним местам жительства. За самовольный выезд (побег) из мест обязательного поселения этих выселенцев виновных привлекать к уголовной ответственности, определив меру наказания за это преступление в 20 лет каторжных работ..."
Восстание против большевиков в Чечено-Ингушской АССР под председательством Хасана Исраилова началось ещё зимой 1940 года и кончилось в начале 1944 года высылкой чеченцев и ингушей в Казахстан. Однако, сопротивление в горах продолжалось еще до осени 1947 года и последний бунтовщик был убит только в 1976 году в возрасте 70 лет.
После проведения депортации на территории Чечено-Ингушской АССР продолжали действовать более 80 повстанческих антисоветских отрядов и оставалось несколько тысяч человек чеченцев и ингушей.
В 2004 году Европейский Парламент признал депортацию 1944 года актом геноцида, осуществлённым властями СССР.

Денис Бигунов
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

Женщины ГУЛага.

Если мужчину с помощью такой “науки”, как марксизм-ленинизм, можно было убедить в оправданности насильственного отбора у крестьян хлеба, подавления инакомыслия и многочисленных расстрелов представителей “эксплуататорских” классов, то женщина, склонная к милосердию и всепрощению, подобных доводов не принимала. Таким образом, советская власть стала сортировать своих противников не только по классовому, но и половому признаку. И в первую очередь под удар большевиков попали женщины - родные и близкие тех, кого однозначно нужно было уничтожить или изолировать от основной массы людей, превращаемых в “винтиков”. Именно для женщин и были в основном предусмотрены такие формулировки преступного статуса, как член семьи врага народа (ЧСВН), член семьи изменника родины (ЧСИР), социально-опасный элемент (СОЭ), социально-вредный элемент (СВЭ), связи, ведущие к подозрению в шпионаже (СВПШ), и т.д.

ДОПРОС

“В центре кабинета на стуле сидит худенькая и уже немолодая женщина. Только она пытается прикоснуться к спинке стула, тут же получает удар и громкий окрик. Однако нельзя наклониться не только назад, но и вперёд. Так она сидит несколько суток, день и ночь без сна. Следователи НКВД меняются, а она сидит, потеряв счёт времени. Заставляют подписать протокол, в котором заявлено, что она состоит в правотроцкистской, японско-германской диверсионной контрреволюционной организации. Надя (так зовут женщину) не подписывает. Молодые следователи, развлекаясь, делают из бумаги рупоры и с двух сторон кричат ей, прижав рупоры к её ушам: “Давай показания, давай показания!” и мат, мат, мат. Они повредили Надежде барабанную перепонку, она оглохла на одно ухо. Протокол остаётся неподписанным. Чем ещё подействовать на женщину? Ах да, она же мать. “Не дашь показания, арестуем детей”. Эта угроза сломила её, протокол подписан. Истязателям этого мало. “Называй, кого успела завербовать в контрреволюционную организацию”. Но предать друзей!.. Нет, она не могла… Больше от неё не получили никаких показаний…” (К.М.Шалыгин: Верность столбовским традициям.)

Изображение
Данциг Балдаев "ГУЛаг в рисунках"


ВЕЩЬ

Когда каторжанок привозят в лагерь, их отправляют в баню, где раздетых женщин разглядывают как товар. Будет ли вода в бане или нет, но осмотр “на вшивость” обязателен. Затем мужчины – работники лагеря - становятся по сторонам узкого коридора, а новоприбывших женщин пускают по этому коридору голыми. Да не сразу всех, а по одной. Потом между мужчинами решается, кто кого берёт…” (из воспоминаний узниц ГУЛАГа).

И - огромная вывеска на въезде в лагерь: “Кто не был - тот будет! Кто был – не забудет!”

Изображение
Ефросиния Керсновская "Сколько стоит человек"

СКОТ

Принуждение женщин-заключённых к сожительству было в ГУЛАГе делом обычным.

“Старосте Кемского лагеря Чистякову женщины не только готовили обед и чистили ботинки, но даже мыли его. Для этого обычно отбирали наиболее молодых и привлекательных женщин… Вообще, все они на Соловках были поделены на три категории: “рублёвая”, “полурублёвая” и “пятнадцатикопеечная” (“пятиалтынная”). Если кто-либо из лагерной администрации просил молодую симпатичную каторжанку из вновь прибывших, он говорил охраннику: “Приведи мне “рублёвую”…

Каждый чекист на Соловках имел одновременно от трёх до пяти наложниц. Торопов, которого в 1924 году назначили помощником Кемского коменданта по хозяйственной части, учредил в лагере настоящий гарем, постоянно пополняемый по его вкусу и распоряжению. Из числа узниц ежедневно отбирали по 25 женщин для обслуживания красноармейцев 95-й дивизии, охранявшей Соловки. Говорили, что солдаты были настолько ленивы, что арестанткам приходилось даже застилать их постели...

Женщина, отказавшаяся быть наложницей, автоматически лишалась “улучшенного” пайка. И очень скоро умирала от дистрофии или туберкулёза. На Соловецком острове такие случаи были особенно часты. Хлеба на всю зиму не хватало. Пока не начиналась навигация и не были привезены новые запасы продовольствия, и без того скудные пайки урезались почти вдвое…” (Ширяев Борис. Неугасимая лампада.)

Когда насилие наталкивалось на сопротивление, облечённые властью мстили своим жертвам не только голодом.

Изображение
Данциг Балдаев "ГУЛаг в рисунках"

“Однажды на Соловки была прислана очень привлекательная девушка - полька лет семнадцати. Которая имела несчастье привлечь внимание Торопова. Но у неё хватило мужества отказаться от его домогательства. В отместку Торопов приказал привести её в комендатуру и, выдвинув ложную версию в “укрывательстве контрреволюционных документов”, раздел донага и в присутствии всей лагерной охраны тщательно ощупал тело в тех местах, где, как он говорил, лучше всего можно было спрятать документы…

В один из февральских дней в женский барак вошли несколько пьяных охранников во главе с чекистом Поповым. Он бесцеремонно скинул одеяло с заключённой, некогда принадлежавшей к высшим кругам общества, выволок её из постели, и женщину изнасиловали по очереди каждый из вошедших…” (Мальсагов Созерко. Адские острова: Сов. тюрьма на дальнем Севере.)

“МАМКИ”

Так на лагерном жаргоне именовали женщин, родивших в заключении ребёнка. Судьба их была незавидной. Вот воспоминания одного из бывших узников:

“В 1929 году на Соловецком острове работал я на сельхозлагпункте. И вот однажды гнали мимо нас “мамок”. В пути одна из них занемогла; а так как время было к вечеру, конвой решил заночевать на нашем лагпункте. Поместили этих “мамок” в бане. Постели никакой не дали. На этих женщин и их детей страшно было смотреть: худые, в изодранной грязной одежде, по всему видать, голодные. Я и говорю одному уголовнику, который работал там скотником:

- Слушай, Гриша, ты же работаешь рядом с доярками. Поди, разживись у них молоком, а я попрошу у ребят, что у кого есть из продуктов.

Пока я обходил барак, Григорий принёс молока. Женщины стали поить им своих малышей... После они нас сердечно благодарили за молоко и хлеб. Конвоиру мы отдали две пачки махорки за то, что позволил нам сделать доброе дело... Потом мы узнали, что все эти женщины и их дети, которых увезли на остров Анзер, погибли там от голода…” (Зинковщук Андрей. Узники Соловецких лагерей. Челябинск. Газета. 1993,. 47.)

Изображение
Карлаг.«Мамочкино кладбище», место захоронения детей узников Карагандинского лагеря. Поселок Долинка Карагандинской области.

ЛАГЕРНЫЙ БЫТ И КАТОРЖНЫЙ ТРУД

“Из клуба нас этапом погнали в лагерь Орлово-Розово. Расселили по землянкам, выкопанным на скорую руку. Вместо постели выдали по охапке соломы. На ней мы и спали… А когда нас переместили в барак, лагерные “придурки” (обслуга, мастера и бригадиры, - В.К.), а с ними и уголовники стали устраивать на нас налёты. Избивали, насиловали, отнимали последнее, что оставалось…” (из воспоминаний В.М.Лазуткиной).

Большинство узниц ГУЛАГа умирало от непосильного труда, болезней и голода. А голод был страшный.

“...заключённым - гнилая треска, солёная или сушёная; худая баланда с перловой или пшённой крупой без картошки... И вот - цинга, и даже “канцелярские роты” в нарывах, а уж общие... С дальних командировок возвращаются “этапы на карачках” - так и ползут от пристани на четырёх ногах…”(Нина Стружинская. За землю и волю. Белорусская газета, Минск, 28.06.1999)

“С наступлением весны нас стали выводить из зоны под конвоем на полевые работы. Копали лопатами, боронили, сеяли, сажали картофель. Все работы выполнялись вручную. Так что руки наши женские всё время были в кровавых мозолях. Отставать в работе было опасно. Грозный окрик конвоя, пинки “придурков” заставляли работать из последних сил…” (из воспоминаний Лазуткиной В.М.).

В “Архипелаге ГУЛАГ” Солженицына есть слова одной из якутских заключённых: “на работе порой нельзя было отличить женщин от мужчин. Они бесполы, они - роботы, закутанные почти до глаз какими-то отрепьями, в ватных брюках, тряпичных чунях, в нахлобученных на глаза малахаях, с лицами - в чёрных подпалинах мороза...”

И далее: “от Кеми на запад по болотам заключённые стали прокладывать грунтовый Кемь-Ухтинский тракт, считавшийся когда-то почти неосуществимым. Летом тонули, зимой коченели. Этого тракта соловчане боялись панически, и долго за малейшую провинность над каждым из нас рокотала угроза: "Что? На Ухту захотела?..

Долгота рабочего дня определялась планом (“уроком”). Кончался день рабочий тогда, когда выполнен план; а если не выполнен, то и не было возврата под крышу…”

ЛАГЕРНАЯ ЛЮБОВЬ

И всё же женщина даже в лагере оставалась женщиной. У А.И.Солженицына в “Архипелаге ГУЛАГ” есть немного сбивчивые слова одной заключённой о своём любимом:

“Мне не спать с ним надо, а в звериной нашей жизни, когда в бараке целый день за пайки и за тряпки ругаемся, про себя думаешь: сегодня ему рубашку починю, да картошку сварю…”

“Эти женщины, - пишет далее Солженицын, - не искали страсти, а хотели утолить свою потребность в заботе. Общая миска, из которой они питались, была их “священным обручальным кольцом”. Эта лагерная любовь была бесплотной, духовной, Благословением Божьим, она резко выделялась в грязно-мрачном лагерном существовании… Смирение, терпение, всепонимающая мягкость - основные черты женской славянской модели поведения…”

МЕДИЦИНА

О медицинской “заботе” о здоровье узниц свидетельствуют, например, такие слова:

“Врач заявил в бараке, куда его вызвали к заключённой, которая второй день лежала в бреду: “Помните, я прихожу только к мёртвым и параличным. Зря меня не вызывать”. Но, может быть, и в самом деле было бы большой нелепостью что-то у нас залечивать и вообще поддерживать нашу обречённую жизнь”. (Чернавина Татьяна. Побег из ГУЛАГа. Москва. Классика плюс, 191 с. 1996)

Изображение
Данциг Балдаев "ГУЛаг в рисунках"

НАКАЗАНИЯ

Для того чтобы сломить волю заключённой, превратив её в послушную “скотину”, или выбить из неё необходимые для продления срока заключения “признания”, придумывались различного рода пытки, а также карательные акции для устрашения остальных. Вот лишь некоторые из них:

1) Бессмысленный труд

Это когда за невыполнение плана (а выполнить его истощённым и больным женщинам было неимоверно трудно) заключённую заставляли, скажем, переливать воду из проруби в прорубь или перетаскивать тяжёлые брёвна с одного места на другое и назад. К физическим страданиям здесь добавлялись моральные…

2) Карцер

“Аню осудили за шпионаж... Возмущению её не было предела. По-своему она боролась: демонстративно не вставала, когда входило начальство, говорила громко, без разрешения открывала форточку. Естественно, попала в карцер. А условия в карцере были такие: помещение без окон; питание - 400 г хлеба в день и две кружки горячей воды; топчан вносят на 6 часов, остальное время надо стоять или ходить по двухметровому холодному помещению или сидеть на залитом водой полу. Карцер давали на срок от 4 до 20 дней. Должно быть, сильно она обозлила начальника, что он дал этой бедной девочке все 20 дней. Впервые в моей лагерной жизни я столкнулась с таким сроком. Обычно и после пяти дней выходили больными.

После этого Аня прожила у нас месяц. Ей делалось всё хуже, и однажды ночью у неё началось горловое кровотечение. Аню забрали в больницу. Умерла она через два дня. Ей был всего 21 год…” (из воспоминаний узницы ГУЛАГа Адамовой-Слиозберг О.Л.).

А это свидетельство другой узницы, приведённое А.И.Солженицыным в “Архипелаге ГУЛАГ”:

“Секирка. Это значит - Секирная гора. В двухэтажном соборе там устроены карцеры. Содержат в карцере так: от стены до стены укреплены жерди толщиною в руку. Наказанным велят весь день на этих жердях сидеть. Высота жерди такова, что ногами до земли не достанешь. Не так легко сохранить равновесие, весь день только и силится каторжанин или каторжанка - как бы удержаться. Если же свалится - надзиратели подскакивают и бьют бедолагу. Это в лучшем случае. А то выводят наружу к лестнице в 365 крутых ступеней (от собора к озеру, монахи соорудили), привязывают к спине для тяжести бревно - и сталкивают вниз. А ступеньки настолько круты, что бревно с человеком на них не задерживается, катится до самого низа. В итоге от людей остаются кровавые лохмотья...”

3) Замораживание людей

"На командировке "Красная горка", в Соловках, был начальник по фамилии Финкельштейн. Однажды он поставил на ночь на лёд Белого моря при 30 градусах мороза тридцать четыре узника (среди которых были и женщины) за невыполнение плана. Всем им впоследствии пришлось ампутировать отмороженные ноги. Большинство из них погибло в лазарете. Через несколько месяцев мне пришлось участвовать в медицинской комиссии, свидетельствовавшей этого чекиста. Он оказался тяжёлым психоневротиком-истериком." (Профессор И.С. (под этим псевдонимом, по-видимому, писал профессор Иван Лукьянович Солоневич, совершивший побег в Финляндию из Медвежьегорска, куда он был переведён из Свирского концентрационного лагеря). Большевизм в свете психопатологии. Журнал "Возрождение". №9. Париж. Париж. 1949)

4) Поедание крысами

В одном из подвалов жили огромные крысы. Узника или узницу сажали в клетку и прикручивали прутьями так, что бедняга не мог пошевельнуться. Проёмы между прутьями были широкими. Крысы свободно проникали в клетку и грызли человека. А порой и заживо его съедали…

5) А это на долгие годы останется чёрным пятном в истории нашей страны. Чекисты нашли способ “сломить” именно женщину, которая более стойко, чем мужчина, переносила тяжёлый быт и физические издевательства над собой. Была придумана так называемая “пытка детьми”.

События, рассказанные упомянутым выше профессором И.С., происходили в городе Лодейное Поле, где находилось главное управление Свирских лагерей.

“Во время пребывания моего в качестве врача-психиатра в Соловецком и Свирском концлагерях мне пришлось участвовать в медицинских комиссиях, периодически обследовавших всех сотрудников ГПУ, работавших там... Мною была освидетельствована одна из надзирательниц. Перед этим она была мне так представлена следователем: "Хорошая работница, и вдруг спятила, вылив себе на голову крутой кипяток”.

Приведённая ко мне женщина лет пятидесяти поразила меня своим взглядом: её глаза были полны ужаса, а лицо было каменным. Когда мы остались вдвоём, она вдруг заговорила - медленно, монотонно, каким-то подземным голосом: “Я не сумасшедшая. Я была партийная. А теперь не хочу быть в партии!”. И она рассказала, как однажды стала свидетелем следующего: один из чекистов ломал пальцы мальчику лет десяти, обещая прекратить эту пытку, если мать ребёнка, находившаяся тут же с младенцем на руках, сломает только один мизинчик своему крошке… Её десятилетний сын кричал так, что у охранников, державших женщину, “звенело в ушах”… И когда послышался очередной хруст (был сломан уже третий палец), она не выдержала и сломала пальчик своему младенцу… Говорили, что после, в бараке, она сошла с ума…

Не помню, - пишет далее профессор, - как я ушёл с этой экспертизы... Сам чуть не свихнулся…” (Профессор И.С. Большевизм в свете психопатологии. Журнал "Возрождение". №9. Париж. 1949).

РАССТРЕЛЫ

Осуждённым на лагерные работы за серьёзную провинность или выпады против Советской власти мог быть вынесен новый приговор (без суда и следствия). В том числе и “высшая мера социальной защиты”.

“Убивают в одиночку каждый день. Это делают в подвале под колокольней. Из револьвера… Вы спускаетесь по ступеням в темноту и... А расстрелы партиями проводят по ночам на Онуфриевом кладбище. Дорога туда идёт мимо нашего барака, это бывший странноприимный дом. Мы назвали эту дорогу улицей Растрелли... Расскажите об этом там, это очень важно. Важно, чтобы там - там! - знало об этом как можно больше людей, иначе они не остановятся..."

А это уже откровения противоположной стороны - одного из чекистов ГУЛАГа, работавшего в женских лагерях:

“У той, которую ведёшь расстреливать, руки обязательно должны быть связаны сзади проволокой. Велишь ей следовать вперёд, а сам с наганом в руке за ней. Когда нужно, командуешь "вправо", "влево", пока не подведёшь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ей дуло к затылку и трррах! И одновременно даёшь крепкий пинок в задницу. Это чтобы кровь не обрызгала гимнастёрку и чтобы жене не приходилось опять и опять её стирать”.

Владимир Кузин grani.agni-age.net/articles7/3210.htm

"КОЛЫМСКИЙ ТРАМВАЙ"

...Было сыро, холодно и мрачно.

А трюм тем временем наполнялся и набивался невольничьим людом. «Воровки в законе» со своим «кодлом-шоблом» продолжали орудовать вовсю: окружали, нападали, грабили, резали, кромсали, издевались, матерились…

Женщины впадали в истерику, кричали во всю мощь своих легких, вопили от наносимых ран и в этом содоме никто не обратил внимание на стуки чем-то железным и тяжелым в переборку; стуки повторялись все громче и чаще.

Наступил момент, когда стуки-грюки были услышаны и наверху, и в трюм спустилась команда в шесть человек из экипажа судна без каких-либо инструментов в руках; вооруженных солдат среди них не было, и я смекнула, что конвой опасается нападения со стороны преступного мира в замкнутом пространстве трюмного помещения и поэтому отсутствует.

Несмолкавшие удары в носовую переборку и появление моряков в трюме вызвало у меня напряженное внимание и тревожное предчувствие грозящей опасности, и я, не отягощенная лишними вещами, попыталась протиснуться сквозь толпу орущих ближе к переборке, чтобы все увидеть самой и понять: в чем дело?

Команда приступила к обследованию переборки, атакуемой с обратной стороны (по предположению, ломом) и вибрировавшей после каждого удара так, как дрожит тонкая стена от туго идущего гвоздя.

Моряки прислушивались, водили голыми руками по поверхности металлической переборки и, улавливая места ударов, определили — было понятно — их локальную зону. Озираясь по сторонам, команда с заметной опаской оглядывалась на бурлящий страстями котел и быстро покинула трюм.

После этого осмотра никто больше не спускался на пайол.

Спустя какое-то время блатные, пораздев последних несчастных, довольные, в пестром одеянии вели обмен и торг награбленным между собой… А пригорюнившиеся фраерши поневоле смирялись со своим безвыходным положением и стояли кто в чем, не узнавая друг друга. Общий шум и гам несколько приутих.

Судно вздрогнуло, двигатели заработали, гребной винт завертелся, и все почувствовали — «Минск» отошел от причала.

Удары в переборку продолжались все чаще и сильней, грохот стоял такой, что был всеми наконец услышан, и ситуация стала быстро меняться: кое-кто сообразил, что к чему, и многие кинулись к выходному трапу; возникла суматоха, потому как вслед за ними ринулись и другие; некоторым из первых удалось даже выскочить на палубу.

Но не для того заключенных загоняли в трюм, на дно. Наверху конвой быстро сориентировался и загородил выход, нацелив автоматы в отверстие люка.

Поддавшись панике и страху, витавшим в воздухе, как электрические заряды в предгрозовом небе, я тоже бросилась в поток, хлынувший к трапу. Но толчея у подножья уплотнилась настолько, что пробраться наверх и думать не приходилось.

В толпе заметно выделялась тонкая фигура длинной Стрелки, которая не без труда продиралась с остервенением, подталкиваемая со всех сторон своим угодливым кодлом.

Я невольно обратила внимание на паническую нервозность и резкую перемену в ее поведении: куда девалась ее прежняя наглость?! Теперь Стрелка выглядела явно обреченной — значит, чуяла опасность!? Я продолжала следить за ней, как за барометром состояния быстро менявшейся ситуации и, ощущая неосознанный инстинктивный страх девственницы, полезла за ней.

Но конвой стоял монолитом, загораживая выход, и никто не мог уже вырваться наружу. Несмотря на это, Стрелка все-таки пробралась на верхнюю ступеньку трапа и теперь яростно ломилась в открытый люк, энергично подпихиваемая своим шоблом.

Конвойный устрашающе направил на нее автомат…

А я все еще продиралась сквозь толпу, которая хватала меня за руки, волосы, пальто и стаскивала вниз.

Треск и лязг пробитой ломом насквозь переборки оглушили наэлектризованное паникой скопище женщин у трапа, и все мы увидели, как в образовавшуюся брешь с рваными острыми краями полезли оголенные до пояса уркаганы в темных навыпуск шароварах, заправленных в короткие сапожки, с чалмами на головах, свитых из замусоленных полотенец и длинными концами ниспадавших ниже плеч. Их спины и грудь лоснились от пота и были сплошь испещрены татуировками — «наколками».

С гиком и визгом, которые, наверное, в дикие времена исторгала для устрашения орда кочевников, одержавших трудную победу, они без всяких предисловий набрасывались на крайних женщин битком набитого трюма, недры которого вновь огласились непередаваемыми воплями, криками, мольбой… «Воры! Архары! Таракань баб на нары! У-лю, а-ля! По коням!» — орали урки.

Налетевшие как саранча, оторвы преступного мира расхватывали доски, застилали ими ячейки конструкции и, наскоро соорудив этажи нар, волокли на них женщин с ожесточением, едва ли сравнимым с нападением морских пиратов.

Нам представились первые картины из первой части нескончаемого сериала массового изнасилования женщин, где кадр за кадром раскрывались все новые и новые жертвы и истязания — в трюме пошел гулять «колымский трамвай»…

Впервые увиденное ввергло меня в шоковое состояние…

Блатные и фраерши, оказавшиеся в одинаковом положении, теперь кричали вместе, вместе взывали о защите к конвою… Весь трюм метнулся к трапу, в панике и страхе лезли друг на друга, по головам, топча упавших, рвались выбраться наружу, душераздирающе кричали — так, наверное, кричат обреченные на неминуемую гибель люди при кораблекрушении…
Кричали все: и те, кого повалили уже на нары и те, кто еще осаждал трап…

Не слыша собственного голоса в этом содоме и гоморре всеобщего ора и воя, я тоже кричала во всю силу. Что кричала — не знаю, только помню отчетливо, что во весь голос творила молитву, взывала ко Всевышнему — больше обращаться было не к кому! «Господь, услышь меня, вынеси из этого ада! Спаси, обереги, вызволь, помоги»… И, о боже, откуда что взялось!..

Сверхъестественные силы моего существа двинули меня вперед, я ринулась тараном по трапу, разгребая толпу, хватавшую меня за что попало, пытаясь свалить, но я — таки добралась до предпоследней перекладины… Стрелка в этот момент буйствовала у выхода, яро набрасываясь на конвой…

В открытый люк было видно, как солдаты подтаскивали толстенные доски… Стрелка, увидев меня, со злой силой лягнула ногой в грудь, и я опять скатилась вниз, толпа сомкнулась…

Здраво рассудив, что по обычной наружной стороне трапа мне больше не добраться наверх, я поползла, искусно работая ногами и руками, как заправская обезьяна, по внутренней его стороне. Блатные пинали меня ногами, целясь в грудь, лицо, голову, куда попало, но девичий страх попасть под действующий «колымский трамвай» удесятерял мои силы, и я подползла наконец к люку.

Стрелка теперь билась с конвоем не на жизнь, а на смерть, отводила с остервенением направленный на нее автомат, силой пытаясь вынырнуть на палубу. Конвой заорал: «Назад, сука! Стрелять буду!» — и выпустил очередь в ее орущий раскрытый рот. Она на мгновение вздрогнула всем телом, затем остолбенела и плашмя спиной повалилась на подхватившие ее руки.

Кто-то еще был убит или ранен, потому что толпа отхлынула, уплотнилась над кем-то стеной, и долго еще не смолкали пронзительные вопли, вперемежку со стонами.

Воспользовавшись откатной волной, я ловко извернулась и по-обезьяньи забралась на ступеньку, где только что стояла Стрелка. Люк уже был забит на 2/3 досками, осталась узкая щель на ширину одной, последней. Ухватившись за край доски, я пыталась подтянуться на руках и протиснуться в щель. Но конвой стоял настороже, угрожая автоматом, и окриком: «Назад, контра! Буду стрелять!» — загородил мне путь.

Не рассуждая, в какие-то доли секунды я подскочила и уцепилась за середину ствола. Конвой, не ожидавший такого выпада, рефлекторно потянул автомат к себе и я, не почувствовав собственного веса, пушинкой вылетела наружу.
Солдаты мгновенно закрыли доской люк и наглухо его забили.

На палубе находилось около десятка женщин, которым удалось выскочить в самом начале, они, облепив коминго большого центрального люка, расположенного над женским трюмом, в самой его середине, свесив вниз головы, наблюдали за тем, что там происходило.
К ним присоединилась и я.

Боже мой, как мало надо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым! — всего лишь вдохнуть глоток относительной свободы, ощутить мизерную толику безопасности, осознать чувство прошедшего страха, который дамокловым мечом висел над тобою еще несколько минут назад!

За то время, которое я билась, чтобы вырваться на палубу, в трюме произошли заметные изменения: все население сконцентрировалось теперь на его многоярусных нарах, а самый верхний этаж представлял собою открытую площадку для невольного обозрения.
Никакая фантазия человека, наделенного даже самым изощренным воображением, не дает представления о том омерзительнейшем и безобразном действе жестокого, садистского массового изнасилования, которое там происходило…
Насиловали всех: молодых и старых, матерей и дочерей, политических и блатных…

Не знаю, какой вместимости был мужской трюм и какова была плотность его заселенности, но из проломленной дыры все продолжали вылезать и неслись, как дикие звери, вырвавшиеся на волю из клетки, человекоподобные, бежали вприпрыжку, по-блатному, насильники, становились в очередь, взбирались на этажи, расползались по нарам и осатанело бросались насиловать, а тех, кто сопротивлялся, здесь же казнили; местами возникала поножовщина, у многих урок были припрятаны финки, бритвы, самодельные ножи-пики; время от времени под свист, улюлюканье и паскудный непереводимый мат с этажей сбрасывали замученных, зарезанных, изнасилованных; беспробудно шла неустанная карточная игра, где ставки были на человеческую жизнь. И если где-то в преисподней и существует ад, то здесь наяву было его подобие.

Изображение
Данциг Балдаев "ГУЛаг в рисунках"

Из отверстия центрального люка, как из канализационной трубы, тянуло тугим зловонием от скопища тысяч застарело грязных тел, десятков параш, испражнений; наружу вырывался рев и вой, какой исторгает охваченное страхом пожара или землетрясения загнанное в закрытое помещение стадо животных…

В детстве я читала о перевозке негров — «черного дерева» на невольничьих судах из Африки в Новый Свет, но и там т а к о г о не было…
Охватившее чувство стыда и отвращения оттолкнуло меня от люка.

За ночь число женщин на палубе увеличилось: в темноте ночи самые смелые и настойчивые как-то сумели продраться наружу и утром конвоиры очертили нам крохотную зону: от малого выходного люка до правого борта, несколько метров шириной, оградив площадку толстыми стальными тросами.

Центральный люк был плотно облеплен зекашками, остальные двигались по «зоне» или стояли у борта.

«Минск» шел на приличной скорости, по моим представлениям — 11–12 узлов.

Холод ночного дыхания океана сковывал все тело, а судно с каждой милей все дальше и дальше пробивалось на север, к «солнечному» Магадану, встречая на пути ледяные глыбы. Мы же были полураздеты, мое пальтецо, когда-то демисезонное, а теперь без подкладки и воротника, совершенно не спасало от холода.

Поднявшийся шквальный ветер и вздыбившиеся волны захлестывали палубу, но мы молчали, боясь возврата в трюм.

Почти все дни я проводила у правого борта и поэтому видела, как параллельно курсу судна, в нескольких метрах от его корпуса небольшими косяками плыли крупные остроносые рыбины. Обостренным чувством хищниц они учуяли трупный запах и неслись за «Минском» не отставая…

Кормили заключенных один раз в сутки. В середине дня обслуживающие зеки подкатывали к центральному люку огромную деревянную бочку, наполненную до краев кашей из не очищенной от шелухи крупы и «сдобренной» длинными, с полметра, морскими водорослями с толстым налетом темно-зеленого цвета и морским песком, скрипевшим на зубах. На верху довольно густого месива ставили оловянный таз с мисками и искореженными ложками, частично без черенков.

Бочку спускали в трюм на тросах.

В первые дни пребывания на палубе, когда народу там было еще не так много, я довольно внимательно наблюдала за сценой обеда.
Со всех этажей нар спускались, спрыгивали и срывались «жуки» и, опережая друг друга, толчеей устремлялись к кормушке; схватив миски-ложки, зачерпывали месиво, кому же «прибора» не доставалось, черпали пятерней, плотно обступив бочку, задние их оттаскивали «за шкирку», занимали освободившиеся места; подходившие отшвыривали передних и так длилось до тех пор, пока бочка не была начисто вылизана.

От бочки с кашей толчеей расползались к бочкам-парашам…

Сколько бы я ни наблюдала, но никогда не видела там женщин, и как они продержались эти долгие дни морского перехода, не представляю.

Взирая с края люка в трюм, я впервые воочию увидела внешние атрибуты преступного мира в самом неприглядном виде: грудь и спина, руки от пальцев до плеча и ноги — большинство «красавцев» маячило в трусах — все было расписано наколками, и мне даже казалось, что на свет божий появился новый вид человекоподобных: расписных, пестрокожих.

Бросались в глаза наколки с изображением вождя, Сталина, в самых разных позициях, размерах, формах: от головы с низким лбом и торчащими черными усами до полной респектабельной формы генералиссимуса во весь рост — как правило, на левой стороне груди, у соска или на спине, «защищая» сердце преступника.

Наколоты были и кресты, и могилы, и цепи, и решетки, и гадюки, обвивавшие руки или все тело и вонзавшие жало в самое сердце, много было выколото разных имен и надписей: одни сентиментальные, как, например, «и никто не узнает, где могилка моя», другие — короткие и призывные, как лозунги: «нахальство — второе счастье», или «где была совесть, там вырос…»

Порнография котировалась наравне со Сталиным, некоторые непристойные рисунки показывали даже картины в действии, например, акт близости — при соответствующем разведении рук и сближении лопаток…

До сих пор, почти сорок лет спустя, меня не покидает невыразимое словами чувство возмущения: «Кому нужны были такие университеты?!!»

Тот, кому угоднически пели дифирамбы и кого подобострастно называли «отец родной, вождь и учитель» загонял нас — тогда молодых, патриотичных, целеустремленных, нравственно здоровых (а среди нас было много прогрессивно мыслящих людей, смелой молодежи, убежденных в своих взглядах студентов, передовой интеллигенции) в трюмы пароходов, застенки тюрем, подвалы пыток, но люди всегда и везде оставались людьми, несмотря ни на какие мясорубки.

А тогда, тогда… тросами поднимали с двойного второго дна наверх трупы замученных, удушенных, изнасилованных, зарезанных, казненных и бросали за борт в Охотское море…

Острозубые хищницы окружали легкую добычу и каждый раз женщины кричали при этом: «Акулы, смотрите, акулы набрасываются на трупы!..»

Одной из самых первых бросили за борт Стрелку — я это сама видела — и только тогда узнала от вездесущих женщин, которые объяснили, что она была кобёл, а таких жуки раздирали живьем на части.

Стоя у правого борта и будучи невольной свидетельницей, каждый раз у меня возникала мысль: а как конвойные будут отчитываться власти за трупы?!

Ведь если представить себе и участь той тотальной и придирчиво строгий характер не раз проводимых проверок заключенных, конвоиры должны были нести ответственность.

Но позже вопрос этот меня уже не волновал.

То безответственное и беспощадное отношение к заключенным женщинам, допущенное и конвойными властями и администрацией т/к «Минск», который в конце мая 1951 года первым открывал навигацию и в трюме которого возник «большой колымский трамвай» — повальное массовое изнасилование — говорило о многом: за заключенных никто не отвечал.

За три-два дня до прибытия в Магадан, усеченная «зона» на палубе была настолько плотно забита вырвавшимися из трюмного ада женщинами, что, буквально слипшись в неразрывный ком, мы не имели никакой возможности из него вырваться: мочились под себя, стоя — нас превратили в скот, хуже чем скот.

Морской этап длился дней десять, а вернее, я потеряла счет дням и времени…

Наконец «Минск» причалил в бухте Нагаево. Кто был на палубе, первым ступил на колымскую землю: серое холодное тяжелое небо надолго нависло над нами…

Отрывок рассказа Елены Глинки "Трюм, или большой колымский трамвай". http://www.a-z.ru/women_cd1/html/raduga.htm

http://atrizno.livejournal.com/8168853.html
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

Участие в казнях было в 20-30 гг посвящением в чекисты
14 марта 2016г.

“Их нежные кости сосала грязь. Над ними захлопывались рвы. И подпись на приговоре вилась Струёй из простреленной головы. ” Эдуард Багрицкий

…Личное участие в казнях было в двадцатых и тридцатых годах также своеобразным посвящением в чекисты. Упоение «беспощадностью» запечатлелось в традиционной формулировке награждений 1920 — 1930-х годов — «за беспощадную борьбу с контрреволюцией»

….Те, кто прошёл через гражданскую войну, попав затем в систему карательных органов, легко распоряжались чужими жизнями и не боялись вида чужой смерти….

….Я всегда думаю о психологии целых тысяч людей — технических исполнителей, палачей, расстрельщиков, о тех, кто провожает на смерть осуждённых, о взводе, стреляющем в полутьме ночи в связанного, обезоруженного, обезумевшего человека….

….Секреты расстрельной практики охранялись строго. В январе 1927 г. из Минусинского исправтруддома был досрочно освобождён Л.В. Петрожицкий, который, однако, вскоре оказался под следствием за антисоветскую пропаганду: властям стало известно о его рассказах о расстрелах осуждённых органами ОГПУ прямо в тюрьме. Это нарушало как тайну процедуры казни …

….Факт смерти казнённого обычно устанавливали сами оперативники, приводившие приговоры в исполнение, тогда как по правилам это должен был делать врач. Между тем известно, что практика расстрелов сталкивается порой с необычайной живучестью казнимых. Отсутствие врача во время казней приводило к захоронению живых людей, которые «на глазок» считались мёртвыми….

….Вот красноречивая выдержка из письма баптиста Н.Н. Яковлева председателю коллегии Всероссийского союза баптистов П.В. Павлову от 29 августа 1920 г., в котором живописалась расправа над отказниками от военной службы: «В Калаче были арестованы из 4 общ[ин] братья — одна часть баптисты и три евангельские христиане, всего 200 человек. Приехал трибунал 40(-й) дивизии и 100 братьев судили… 34 человека расстреляны, сначала ночью 20 человек, а потом на следующую ночь 14 человек; братья молились перед казнью, которая совершалась у могил. Некоторые, ещё раненые, в агонии были брошены в могилу и зарывались живыми наскоро, одному удалось бежать, он, как очевидец, может лично подтвердить…»…

А вот один из крайне редких для Западной Сибири 1930-х гг. случаев расстрела в присутствии врача. 8 августа 1935 г. начальник Каменской тюрьмы Классин, начальник раймилиции Кулешов, прокурор Добронравов и нарсудья Шулан расстреляли Г. К. Овотова. Врач судмедэкспертизы Соколов констатировал, что смерть осуждённого наступила только «по истечении 3-х минут». Это лишнее свидетельство того, что огнестрельное ранение головы далеко не всегда приводит к мгновенной гибели …

…При создании органов ЧК в их структуре были предусмотрены особые комендантские отделы, призванные заниматься «ликвидациями». Активными участниками расстрелов были и начальники тюрем. Комендантская или тюремная должность, несмотря на кажущийся чисто технический характер, сразу стала значительной …

…Большого мастерства в ремесле палача достигали и обычные оперативники. Расследовавший убийство Павлика Морозова помощник уполномоченного Тавдинского райаппарата ОГПУ по Уралу Спиридон Карташов в 1982 г., будучи персональным пенсионером, дал интервью писателю и исследователю Юрию Дружникову. Этот чекист, не достигший каких-то заметных постов и уволенный из «органов» как эпилептик, вспоминал: «У меня была ненависть, но убивать я сперва не умел, учился. В гражданскую войну я служил в ЧОНе. Мы ловили в лесах дезертиров из Красной армии и расстреливали на месте. Раз поймали двух белых офицеров, и после расстрела мне велели топтать их на лошади, чтобы проверить, мертвы ли они. Один был живой, и я его прикончил. …Мною лично застрелено тридцать семь человек, большое число отправил в лагеря. Я умею убивать людей так, что выстрела не слышно. (…) Секрет такой: я заставляю открыть рот и стреляю (туда) вплотную. Меня только тёплой кровью обдаёт, как одеколоном, а звука не слышно. Я умею это делать — убивать. Если бы не припадки, я бы так рано на пенсию не ушёл».[28]

….Деформация личности палачей приводила к неудержимой потребности хвалиться участием в казнях. О собственном садизме отставные чекисты могли вспоминать как о законном революционном пыле, требуя уважения к былым заслугам….

(выдержки из статьи Алексея Теплякова СИБИРЬ: ПРОЦЕДУРА ИСПОЛНЕНИЯ СМЕРТНЫХ ПРИГОВОРОВВ 1920 – 1930-Х ГОДАХ)

http://nemtsov.org/2016/03/14/%D1%83%D1%87%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%B5-%D0%B2-%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%BD%D1%8F%D1%85-%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D0%BE-%D0%B2-20-30-%D0%B3%D0%B3-%D0%BF%D0%BE%D1%81%D0%B2%D1%8F%D1%89%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5/

Изображение
Работники НКВД.


НКВД и мародерство
14 марта 2016г.

В 1920-е в ОГПУ ещё вёлся учёт конфискованных вещей у приговорённых к расстрелу. В годы же Большого террора в 1937-38 годах НКВД превратилась в мародёрскую организацию: чекисты обирали у смертников вещи и деньги, и пропивали их; снимали золотые коронки; занимались приписками – якобы этапированным на расстрел нужны деньги на питание – деньги присваивались.

Историк Алексей Тепляков из архивов спецслужб собрал, пожалуй, самый обширный в России перечень служебных преступлений НКВДшников. Часть из них он собрал в своей монографии «Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах».

Мы публикуем часть его материалов. Раздевание до белья или донага было постоянным обычаем в советской расстрельной практике 20-40- х годов (обнаруженные в 1979 году многочисленные мумифицированные трупы на размытой Обью территории колпашевской тюрьмы были именно в нижнем белье). Правда, если казнили за городом, то, как показывают раскопки последних лет, в могилах обнаруживаются обувь, остатки верхней одежды и довольно многочисленные личные вещи. Верхняя одежда осуждённых обычно изымалась в доход государства, ценные вещи распределялись за бесценок (или расхищались) чекистами, ими также торговали в особых магазинах.

Эти спецмагазины были открыты в период «Большого террора», а в годы гражданской войны присвоение имущества осуждённых осуществлялось открыто. ЧК изначально была не только карательной, но и мародёрской организацией. В августе 1919 года ВЧК издала приказ о том, что вещи расстрелянных концентрируются у видного чекиста А.Беленького – начальника охраны Ленина – и распределяются по указанию Президиума ВЧК.

Награбленное шло, в первую очередь, начальству. Сам Ленин получил от хозотдела Московской ЧК счёт за полученные костюм, сапоги, подтяжки, пояс – всего на 1.417 руб. 75 коп. У Петрочека «был свой счёт в Нарбанке, на который поступали конфискованные у осуждённых деньги и выручка за продажу их имущества; рядовые чекисты не брезговали торговать одеждой и обувью казнённых и, случалось, предлагали выкупить всё это их родственникам».

По словам академика В.Вернадского, «чиновники чрезвычайки производят впечатление низменной среды – разговоры о наживе, идёт оценка вещей, точно в лавке старьёвщика».

Но если в годы Гражданской и в 1920-е ВЧК-ОГПУ вели учёт отобранных у приговорённых к расстрелу вещей, отчитывались за них, то во время Большого Террора НКВД превратилась в мародёрскую организацию.

После расстрелянных в 1937-1938 годов осталось много одежды, которую постоянно пытались расхитить (например, в Якутии); в Тобольске и Куйбышеве (бывшем Каинске) её в 1938 году по приказам начальства сжигали, но далеко не всю: чекисты присваивали себе костюмы, дохи, шапки, а «врач» С.Иванов не побрезговал и пимами. Ограбление расстрелянных стало устойчивой традицией: А.Мосолова, зампреда Омской губчека, в 1921 году губком РКП(б) исключил из партии (ненадолго) именно за самовольное распределение вещей расстрелянных среди подчинённых и красноармейцев. В 1939 году бывший начальник особой инспекции новосибирской облмилиции И.Чуканов свидетельствовал, что начальником управления НКВД И.Мальцевым «поощрялось мародёрство, он не принимал никаких мер к тем, кто снимал ценности с арестованных, приговорённых к ВМН».

Подтверждая эти слова Чуканова, оперуполномоченный угрозыска Куйбышевского райотдела УНКВД по Новосибирской области Михаил Качан показывал: «При исполнении приговоров изымались деньги, которые затем тратились на попойки. Однажды мы нашли мало денег, так Малышев сказал, что сегодня были бедняки. Эти деньги никуда не сдавались… У одних китайцев были изъяты деньги 500 рублей, а затем их не нашли».

Доставались каинским душителям и золотые вещи.

(Каинские душители – термин, принятый даже в НКВД конца 1930-х. Местные НКВДшники, в попытке «рационализаторства», решили заменить расстрел приговорённых к смертной казни удушением, «чтобы сэкономить для страны патроны». Бывший начальник Куйбышевского оперсектора УНКВД по Новосибирской области Л.Лихачевский в августе 1940 года показывал (будучи арестован в ноябре 1939 г. за нарушения законности): «Осуждено к ВМ за 1937-1938 годы [по Куйбышевскому оперсектору] было около 2 тысяч человек. У нас применялось два вида исполнения приговоров – расстрел и удушение. Сжиганием не занимались. Сжигали [иногда] только трупы. Всего удушили примерно 600 человек.

Операции проводились таким путём: «в одной комнате группа в 5 человек связывала осуждённого, а затем заводили в др. комнату, где верёвкой душили. Всего уходило на каждого человека по одной минуте, не больше».

Некоторые из сотрудников НКВД соревновались в умении убить осуждённого с одного удара ногой в пах. Казнимым забивали рот кляпом, причём у секретаря райотдела С.Иванова был специальный рожок, которым он раздирал рты, выворачивая зубы сопротивляющимся. Этот садист расхаживал во время «ликвидации» в белом халате, за что его коллеги прозвали Иванова «врачом».)

На Алтае было то же самое: помощник начальника алтайского управления НКВД Г.Биримбаум и начальник оперотдела В.Лешин в 1938 году присваивали деньги, отобранные у арестованных. Биримбаума осудили за массовые нарушения законности, а Лешин, который исправно участвовал в расстрелах, получил всего лишь строгий выговор за систематическое пьянство и халатность, благополучно продолжая работу в НКВД и в 1940-е.

Точно так же присваивали деньги и ценности своих жертв расстрельные команды УНКВД по Ульяновской области. Магаданскому начальнику УНКВД по Дальстрою В.Сперанскому в числе разнообразных уголовных обвинений вменялась и трата 80 тыс. рублей, изъятых у арестованных, большая часть которых была отправлена на расстрел.

Повсеместно грабили осуждённых чекисты Украины. Бывший старший вахтёр Запорожского горотдела УНКВД по Днепропетровской области Г.Доров-Пионтошко 22 мая 1939 года показал следующее:

«С началом первой операции по кулачеству бывший тогда зам. нач. горотдела в Запорожье Янкович отдал распоряжение мне снимать со всех расстрелянных верхнюю одежду и костюмы. Вахтёр Сабанский обыскивал трупы, собирал деньги и эти деньги после приговора расходовались на ужин с выпивкой. В этом деле участие принимали Янкович и Рихтер – быв. в то время нач. фельдсвязи, а впоследствии нач. АХО Одесского УНКВД.

Когда же начали идти на приговора арестованные без денег (т.к. был введён порядок, что деньги отбирались при аресте), то, по распоряжению Янковича, а впоследствии начальника горотдела Б.Болдина, с санкции бывшего начальника УНКВД П.Коркина, договорились, что каждому этапируемому с тюрьмы на расстрел выдавалось на руки по 3 рубля, якобы для питания на этапе, но в действительности эти деньги за незначительным исключением никогда на них не расходовались, а под видом приобретения для них продуктов отбирались, приводились приговоры в исполнение, а затем с участием Янковича, меня, Мащенко, Савичева, Сабанского, Новикова (работника гаража) устраивалась выпивка и ужин в той же комнате, где приводились приговора.

Снятая одежда с расстрелянных шла в кладовую. Разновременно при Янковиче раздавались вещи осуждённых Савичеву, Хлебникову (бухгалтеру ГО), мне, Сабанскому и Мащенко. Наибольшее количество отправлялось на квартиру Янковичу. Наглость Янковича доходила до того, что, когда расстреляли одного инженера с завода №29 , то присутствующий ту т же Янкович велел снять с него костюм и пальто и отнести к нему в кабинет, что и было сделано».

В феврале 1939 года под судом трибунала оказались работники внутренней тюрьмы УНКВД по Харьковской области: начальник тюрьмы В.Кашин, помощники коменданта П.Таран и П.Топунов, надзиратели И.Рудь, С.Руденко и Г.Пушкарёв. Судом было установлено, что они на протяжении четырёх месяцев в 1937-1938 годах отбирали деньги у смертников, сопровождая грабежи избиениями.

Мало того, мародёры выбивали у расстрелянных золотые зубы, а различные вещи своих жертв продавали на рынке. Выбор у них был изобильный: в подвале тюрьмы Харьковского УНКВД только с 9 августа 1937 по 11 марта 1938 года были расстреляны 6.865 человек.

Первоначально Кашин и Руденко были осуждены к высшей мере, но военная коллегия Верховного Суда СССР заменила им расстрел на 10 лет заключения; Таран и Рудь отделались 5 годами лагерей, Пушкарёв – 2,5 годами исправительных работ, а Топунов – условным наказанием.

В январе 1941 года военным трибуналом войск НКВД Киевского военного округа была осуждена группа работников – исполнителей приговоров – Уманского РО НКВД, которые в конце 1937 года занимались мародёрством. Глава группы палачей С.Абрамович и подчинённые ему Г.Петров, Л.Щербина, Н.Зудин и другие снимали с осуждённых к расстрелу одежду и отбирали деньги. Абрамович основную часть денег оставлял себе, а остальными делился с рядовыми исполнителями. Всего у расстрелянных было похищено 42 тыс. руб.»

(Источник: Блог Толкователя, статья “Как НКВД превратилась из хозрасчётной организации в мародёрную” )
http://nemtsov.org/2016/03/14/%D0%BD%D0%BA%D0%B2%D0%B4-%D0%B8-%D0%BC%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE/


Смотреть всем!Газовые душегубки придумал не Гитлер а Коммунисты из НКВД
https://youtu.be/D0J1az2Rqck


Обыкновенный Большевизм
https://youtu.be/Kx9hWBKmDRk?list=PLS31 ... Xn-7G5-cHp


Узники ГУЛАГА -Беломорско-Балтийский канал имени Сталина.
https://www.youtube.com/watch?v=ZRAVQypQSHc
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение admin »

Желтоксан 1986. Майдан в Казахстане.
https://youtu.be/wgjKT9GyQTY
admin
Администратор
Сообщения: 923
Зарегистрирован: 29 апр 2009, 20:45

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение admin »

«Железный занавес»

Изображение

9 июня 1935 года в СССР приняли закон о смертной казни за побег за рубеж. Первым шагом советской власти по ограничению выезда из страны была Инструкция комиссарам пограничных пунктов Российской Республики «О правилах въезда и выезда из России» от 21 декабря 1917 г.

Согласно новым правилам, для выезда из страны иностранные и русские граждане были обязаны иметь заграничный паспорт. Русские граждане были обязаны получить разрешение на выезд в иностранном отделе Комитета внутренних дел в Петрограде, либо в Москве, в Комиссариате по иностранным делам. Таким образом, за всеми гражданами, пересекавшими государственную границу, устанавливался жёсткий надзор.

Новые правила въезда граждан в страну из-за рубежа были утверждённые НКИД 12 января 1918 года, а декрет СНК РСФСР «О бесхозном имуществе» от 3 ноября 1920 года практически исключал возможность возвращения эмигрировавших граждан когда-либо в будущем. Таким образом, советская власть фактически лишала миллионы эмигрантов и беженцев их собственности, а значит и всяких основ существования на родной земле и перспектив возвращения. Если до 1920 года заграничные паспорта можно было получить в Народном комиссариате иностранных дел, то с введением изменений этот документ должен был получать ещё и визу Особого отдела ВЧК.

Впервые предложение карать смертной казнью за попытку возвращения из-за рубежа без санкции властей было озвучено Лениным в мае 1922 года на заседании Политбюро ЦК в ходе обсуждения проекта Уголовного кодекса РСФСР. Однако решение не было принято.

Согласно новым правилам, введённым 1 июня 1922 г., для выезда за границу было необходимо получить особое разрешение Народного комиссариата иностранных дел (НКИД). Совершенно очевидно, что это ещё более усложняло процесс выезда, делая его практически невозможным. За рубеж практически не могли выехать ни журналисты, ни писатели, ни иные деятели искусства – для выезда эти люди должны были дожидаться особого решения Политбюро ЦК РКП(б).

Процедура выезда за границу ужесточалась с каждым годом, и новым этапом ужесточения правил выезда стало «Положение о въезде и выезде из СССР», вышедшее 5 июня 1925 года. Положение крайне ужесточало порядок выезда. Вся заграница объявлялась «враждебным капиталистическим окружением».

Логическим продолжением в цепочке ужесточений процедуры выезда за рубеж и строительстве «железного занавеса» стал сталинский закон от 9 июня 1935 года. За побег через границу устанавливалось наказание в виде смертной казни. При этом преступниками, естественно, объявлялись и родственники перебежчиков.

Введение столь суровой меры наказания за бегство из страны было продиктовано не только логикой тотальных репрессий, но и было своеобразной перестраховкой. Власти опасались начала массовой эмиграции в случае повторения в стране голода.

Закон, предусматривающий расстрел за нелегальную эмиграцию, был отменен лишь после смерти Иосифа Сталина. За побег с территории СССР теперь было предусмотрено тюремное заключение. Жёсткие ограничения, касающиеся возможности выезда из СССР, просуществовали почти до самого его распада. Первым серьёзным шагом по либерализации миграционного законодательства стал Закон «О въезде и выезде», принятый в 1990 году.
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

Большевизм в свете психопатологии: компетентное свидетельство очевидца советских преступлений, сбежавшего из концлагеря.

Предлагаемая статья профессора И.C. (предположительно И.Л. Солоневич) впервые была напечатана в парижском журнале «Возрождение» (№ 9) в 1949 году и здесь приводится в сокращении.

Изображение

Во время пребывания моего в качестве врача-психиатра в Соловецком и Свирском концлагерях мне пришлось участвовать в медицинских комиссиях, периодически обследовавших всех сотрудников ГПУ, работавших в этих концлагерях. В процессе медицинского освидетельствования мне удалось вести тайную статистику наблюдаемых мною нервно-психических заболеваний. В № 2 (1929 г.) журнала «Соловецкие острова», который издавался на о. Соловки «без права выхода на материк», моему ассистенту, доктору А., удалось частично даже опубликовать эту статистику, в замаскированном виде, в статье «Особенности местных нервно-психических заболеваний на Соловках». Впоследствии за эту статью доктор А. подвергся тяжким взысканиям.

Всех цифр статистических данных я в настоящее время не помню и могу привести только следующие итоги. Среди 600 человек обследованных мною вольнонаёмных и заключённых работников ГПУ оказалось около 40 процентов тяжёлых психопатов-эпилептоидов, около 30 процентов — психопатов-истериков и около 20 процентов других психопатизированных личностей и тяжелых психоневротиков. Эти цифры чрезвычайно интересно сопоставить с официальными секретными цифрами «Соловецкого Криминологического Кабинета», научного учреждения, основанного известным криминологом профессором А.Н. Колосовым, бывшим в заключении на Соловках. Мне пришлось работать научным сотрудником этого «кабинета», который имел право исследовать любого уголовного (но не политического) преступника. Из 200 человек убийц, обследованных лично мною, оказалось: около 40 процентов психопатов-эпилептиков и около 20 процентов других психопатизированных личностей и психоневротиков (главным образом, так называемых «травматиков»).

Итак, процент психопатизированных личностей среди начальства оказался выше, чем среди квалифицированных тягчайших преступников-убийц!

Предметом обследования «Криминологического кабинета» (который давал материалы для бывшего московского криминологического журнала «Преступник и Преступность») были, между прочим, и так называемые «внутрилагерные правонарушения», т.е. преступления, совершенные заключенными в лагерях. Эти «правонарушения» были ужасны. В 1929-30 гг. «Соловецким Криминологическим Кабинетом» была организована «Колония для малолетних преступников» (т.е. для детей от 12 до 16 лет), которых в Соловках было несколько сотен, несмотря на то, что по законам того времени ещё нельзя было детей до 16-летнего возраста карать концлагерем.
(Позднее, в 1935 году, в процессе борьбы с беспризорностью был издан закон, по которому даже 12-летние дети могли караться «высшей мерой социальной защиты» — расстрелом).
Эта «Детколония», как все её называли, носила официальное название: «Исправительно-трудовая колония для правонарушителей младших возрастов до 25 лет».

Начальником этой «колонии» был заключённый чекист, бывший «командарм» и «полпред» — Иннокентий Серафимович Кожевников. При первом же знакомстве с ним я понял, что имею дело или с тяжелым психопатом-параноидом или с душевно больным параноиком. Через короткое время моё подозрение подтвердилось. Кожевников бежал из лагеря, прислав начальству ИСО («информационно-следственного отдела») большой пакет, в котором находился «Манифест Императора Иннокентия I».

Вскоре Кожевников был пойман, жестоко избит (он оказал сопротивление), а затем освидетельствован комиссией врачей-психиатров, причём каждый из врачей осматривал и давал мне «простые» заключения в отдельности. Профессор д-р М.А. Жижиленко (тайный Епископ Катакомбной Церкви) и я дали одинаковые заключения о том, что Кожевников душевно больной параноик, но третий эксперт, молодой советский врач Шалаевский, заподозрил симуляцию. Тогда из Кеми был вызван на экспертизу известный русский психиатр профессор д-р В.Н. Финне, подтвердивший душевное заболевание Кожевникова.
После этого Кожевников был увезен в Москву.

Между прочим, профессор В.Н. Финне (читавший лекции по гипнозу в петроградском институте по усовершенствованию врачей) отбывал заключение в Кеми за свои замечательные работы в области гипнологии, которые советской власти показались «мистикой». Профессор В.Н. Финне скончался в Кеми, замученный пытками беспрерывных допросов в течение двух недель по ночам по подозрению в участии в так называемом «Деле Академии Наук».
В указанной выше «Детколонии» в 1929 году было зарегистрировано «детское правонарушение» — групповое изнасилование мальчиками девочек.

В 1930 г. одна из воспитанниц этой «Детколонии», 15-летняя проститутка, в течение нескольких месяцев тайно убила 6 человек и только на последнем — «засыпалась», т.е. была уличена. Дальнейшая судьба этой «девочки» очень интересна. Её увез с собой один из крупных чекистов в Москву и женился на ней. Может быть, он приспособил её для «работы» в застенках ГПУ?

В Свирских концлагерях в 1933 г. три юных бандита убили своего товарища, отрезали у него ногу и зажарили её, тайком, ночью, пробравшись в серно-дезинфекционную камеру, где и были пойманы с поличным за своим каннибальским «ужином».

Таковы были так называемые «внутрилагерные правонарушения» заключенных в «исправительно-трудовых лагерях».

Но недаром объективные статистические данные показали, что среди «начальства» психопатизированных личностей было больше, чем среди квалифицированных преступников. Преступления «начальства» по своей жестокости превосходили даже «внутрилагерные» преступления обыкновенных заключённых.

Приведём примеры.

Начальник КПЧ («культурно-просветительной части») Соловков Привалов, как и его шеф, начальник КПО (начальник всего культурно-просветительного отдела Соловецких лагерей) Успенский, впоследствии начальник «Бел-балтлага», были тяжёлыми психопатами-садистами. Они собственноручно расстреливали заключенных и делали из этого театральное зрелище, приглашая своих друзей из Кеми на эти «любопытные процедуры». Один фельдшер, бывший невольным свидетелем этих процедур на «Секирке» («Секирная гора» на о. Соловки), заболел острым истерическим психозом и находился под моим наблюдением несколько дней, а затем был отправлен якобы в тюремную больницу имени Гааза, в Петроград. Однако, через некоторое время выяснилось, что он был расстрелян на той же Секирке. Из бессвязных выкриков со слезами и смехом этого несчастного становилось ясной до ужаса психическая причина его заболевания.

Однажды мне пришлось присутствовать при судебно-медицинском вскрытии трупа одной девушки из заключенных, вынутой из воды, со связанными руками и камнем на шее. Дело оказалось сугубо секретное: групповое изнасилование и убийство, совершённое заключёнными стрелками ВОХР (военизированная охрана, куда набирались заключённые, прежде, на свободе, работавшие в карательных органах ГПУ) под предводительством их начальника-чекиста. Мне пришлось «беседовать» с этим монстром. Он оказался садистом-истериком, бывшим начальником тюрьмы. На командировке «Красная горка», в Соловках, был начальник по фамилии Финкельштейн. Однажды он поставил на ночь на лёд Белого моря при 30 градусах мороза 34 человека заключённых за невыполнение непосильного «урока» по лесозаготовкам. Всем 34 человекам пришлось ампутировать отмороженные ноги. Большинство из них погибло в лазарете. Через несколько месяцев мне пришлось участвовать в медицинской комиссии, свидетельствовавшей этого чекиста. Он оказался тяжёлым психоневротиком-истериком.

На командировке «Савватьево», в Соловках, мне пришлось участвовать в секретной экспертизе. Следователь, показав мне труп сожжённого на костре человека с переломанным позвоночником, задал только два вопроса: 1. До или после сожжения был переломлен позвоночник? 2. Мог ли вследствие этого перелома произойти паралич нижних конечностей? Подробности «дела» мне не были сообщены, но о них нетрудно было догадаться… Обвиняемый (в зверском убийстве — Б. К.) начальник командировки, заключённый чекист, был тяжёлый психопат истеро-эпилептоид.

В 1929 году с одним из этапов на о. Соловки прибыло человек 10 инженеров-путейцев. Старые люди с седыми бородами, в фуражках с зелёными кантами, со следами кокард… Их заставили работать «вридломи» (т.е. «временно исполняющими должность лошади», как острили в лагере). Впрягли в огромные деревянные ящики на полозьях и заставили возить снег. Картина была потяжелее репинских «Бурлаков»… Среди этих «бурлаков» были профессора с европейской известностью (например, профессор Правосудович, профессор Минут и др.).

Профессор Правосудович вскоре был расстрелян. А профессор Минут погиб следующим образом. Он лежал во вверенном мне отделении центрального лазарета с декомпенсированным миокардом. Однажды лазарет обходил начальник ИСО (информационно-следственного отдела), сопровождаемый начальником Санитарного отдела д-ром В.И. Яхонтовым. Подойдя к койке больного профессора Минута, начальник ИСО воскликнул: «Ах, это враг народа по делу НКПС» (наркомата путей сообщения). Немедленно выписать его!»

Обращаясь за поддержкой к начальнику Санитарного отдела доктору Яхонтову, я показал историю болезни и сказал: «Это очень тяжелый сердечный больной! Посмотрите сами, какие у него отеки на ногах!».
«Не ваше дело рассуждать, когда я приказываю», — грозно сказал начальник ИСО. «Немедленно выписать!» — подтвердил доктор Яхонтов.

Выписывая профессора Минута, я дал ему на руки официальную справку от лазарета: «Следовать пешком не может. Нуждается в подводе»… Это всё, что я мог ему сделать на прощанье. Днем он был выписан, а вечером в лазарет привезли уже его труп «на вскрытие». Моя записка не помогла, и конвойный чекист заставил больного профессора Минута со всем своим скарбом идти пешком 12 километров. Пройдя 10 километров, он скончался.
Когда я, взволнованный, пошёл доложить об этом начальнику Санитарного отдела, я застал у него в кабинете и начальника ИСО.
Выслушав мой рапорт, оба начальника заржали таким жутким смехом, что у меня замерло сердце…
«Туда ему и дорога! — сказал наконец доктор Яхонтов, — Поручите доктору Иванову сделать вскрытие, а протокол вскрытия представить мне в секретном порядке!».

Доктор В.И. Яхонтов, бывший заключенный (за аборт, окончившийся смертью), после отбытия срока остался вольнонаёмным. Он представлял собою хронического алкоголика с глубокой психической деградацией.
В июле месяце 1930 г. в Соловки был доставлен один заключенный, доцент-геолог Д., и помещён сразу же в нервно-психиатрическое отделение под наблюдение. Во время моего обхода отделения он внезапно набросился на меня и разорвал мне халат. Лицо его, в высшей степени одухотворенное, красивое, с выражением глубокой скорби, показалось мне настолько симпатичным, что я приветливо с ним заговорил, несмотря на его возбуждение. Узнав, что я обыкновенный заключенный врач, а не «врач-гепеушник», он со слезами стал просить у меня прощения. Я вызвал его в свой врачебный кабинет и по душам поговорил.
«Не знаю, здоровый я или сумасшедший?» — сказал он про себя.
При исследовании я убедился, что он был душевно здоров, но, перенеся массу нравственных пыток, давал так называемые «истерические реакции».
Трудно было бы не давать таких реакций после того, что он вытерпел. Жена его пожертвовала для спасения мужа своей женской честью, но была грубо обманута. Брат его, поднявший по этому поводу историю, был арестован и расстрелян. Сам Д., обвиняемый в «экономической контрреволюции», целую неделю допрашивался конвейером следователей, не дававших ему спать. Потом он сидел около двух лет в одиночной камере, причём последние месяцы — в «камере смертников». «Мой следователь сам застрелился, — закончил свой рассказ Д., — а меня, после десятимесячного испытания у профессора Оршанского, приговорили к 10 годам концлагеря и прислали в Соловки с предписанием держать в психоизоляторе, впредь до особого распоряжения»…

Из многочисленных рассказов Д. мне наиболее ярко запомнился один — о вдовом священнике (умершем в тюремной больнице), которого какой-то изувер-следователь заставлял отречься от Христа (!), мучая на его глазах детей — десяти- и тринадцатилетнего мальчиков. Священник не отрёкся, а усиленно молился. И когда в самом начале пыток (им вывернули руки!) оба ребёнка упали в обморок и их унесли, — он решил, что они умерли, и благодарил Бога!
Выслушав этот рассказ в 1930 г., я подумал, что пытки детей и пытки детьми — единичный случай, исключение… Но впоследствии я убедился, что подобные пытки в СССР существуют. В 1931 г. мне пришлось сидеть в одной камере с профессором-экономистом В., к которому применяли «пытку детьми».

Но самый жуткий до кошмара случай таких пыток мне стал известен в 1933 году. Дело было в г. Лодейное Поле, где помещалось главное управление Свирских лагерей.
Однажды в качестве эксперта-психиатра мне пришлось произвести две экспертизы в один день.
Первым был мною освидетельствован известный всей Москве профессор протоиерей о. Сергий Мечев. У него оказалось реактивное состояние после допросов, на которых ему сообщили о расстреле его жены и детей.
Мне удалось содействовать его отправке в тюремную больницу им. Гааза на испытание к гуманному профессору Оршанскому, который, как я надеялся, смог бы устроить о. Сергию Мечову свидание с его родными (я был убеждён, что его родные не были расстреляны, а ложным сообщением об их смерти только мучили священника). Вторая испытуемая — надзирательница женской тюрьмы — была мне так представлена следователем: «Хорошая работница, а вдруг с ума спятила и вылила себе на голову крутой кипяток».

Приведённая ко мне полная простая женщина лет 50 поразила меня своим взглядом: её глаза были полны ужаса, а лицо было каменное.
Когда мы остались вдвоем, она вдруг говорит, медленно, монотонно, как бы отсутствуя душой: «Я не сумасшедшая. Я была партийная, а теперь не хочу больше быть в партии!». И она рассказала о том, что ей пришлось пережить в последнее время. Будучи надзирательницей женского изолятора, она подслушала беседу двух следователей, из которых один похвалялся, что может заставить любого заключенного сказать и сделать всё, что захочет. В доказательство своего «всемогущества» он рассказал, как выиграл «пари», заставив одну мать переломить пальчик своему собственному годовалому ребенку.
Секрет был в том, что он ломал пальцы другому, 10-летнему её ребенку, обещая прекратить эту пытку, если мать сломает только один мизинчик годовалому крошке. Мать была привязана к крюку на стене. Когда её 10-летний сын закричал — «Ой, мамочка, не могу» — она не выдержала и сломала. А потом с ума сошла. И ребёнка своего маленького убила. Схватила за ножки и о каменную стену головкой хватила…

«Так вот я, как услышала это, — закончила свой рассказ надзирательница, — так я себе кипяток на голову вылила… Ведь я тоже мать. И у меня дети. И тоже 10 лет и 1 годик»…

Не помню, как я ушел с этой экспертизы… Я сам был в «реактивном состоянии»… Ведь и у психиатра нервы не стальные!..

- Проф. И. С.
http://zarenreich.com/bol-shevizm-v-svete-psihopatologii-kompetentnoe-svidetel-stvo-ochevidtsa-sovetskih-prestuplenij-sbezhavshego-iz-kontslagerya/
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

Террор и сексуальные опыты коммунистов в завоёванной ими России.

Изображение

Незабываемые цитаты Ленина – того самого извращенца и террориста, в честь которого в каждом городе Российской Федерации стоят памятники, бережно охраняемые путинским режимом в качестве «культурного наследия».
• «Россия завоёвана большевиками». (Ленин, из выступления на 4-м Чрезвычайном Съезде Советов в марте 1920 года).

• «Революционная диктатура пролетариата — власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть, не связанная никакими законами». (Ленин, ПСС, т. 37, стр. 245)

• «Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты». (Ленин, ПСС, т. 50, стр. 165)

• «…повесить там 100-1000 их чиновников и богачей…» (Ленин, РЦХИДНИ, Ф. 2., Оп.2., Д. 447)

• «…перевешав кулаков, попов, помещиков. Премия 100 000 рублей за повешенного». (Ленин, РЦХИДНИ, Ф.2., Оп.2., Д. 380)

• «… Чем большее число духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше». (Ленин, Известия ЦК КПСС. 1990, No.4., с. 193)

• «… (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц…» (Ленин, РХЧИДНИ, Ф.2., Оп.2., Д. 6898)

• «… Тайно подготовить террор: необходимо и срочно…» (Ленин, РЦХИДНИ, Ф.2., Оп.2., Д. 492)

• «… провести беспощадный массовый террор… сомнительных запереть в концентрационный лагерь…» (Ленин, ПСС, т. 50., стр. 144)

• «… отправляйте неблагонадёжных в концентрационные лагеря…» (Ленин, РЦХИДНИ, Ф.2., Оп.2., Д. 9852)

• «… усилить взятие заложников…» (Ленин, ПСС, т. 50., стр .343)

• «… я лично буду проводить в Совет Обороны и в Цека не только аресты всех ответственных лиц, но и расстрелы…» (Ленин, ПСС, т. 51, стр. 216)

• «Голод служит прогрессу. Разговоры о помощи голодающим есть выражение сладкой, как сахарин, сентиментальности, так характерной для нашей интеллигенции». (Ленин)

• «Прекрасный план. Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом зелёных (мы потом на них и свалим) пройдём на 10 — 20 вёрст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия 100000 за повешенного». (Ленин, Резолюция на плане действий против Польши, ноябрь 1920 года).

• «…Покончить с Юденичем (именно покончить — добить) нам дьявольски важно. Если наступление начато, нельзя ли мобилизовать ещё тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулемёты. Расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича?..» (Ленин, Записка Троцкому от 22 октября 1919 года).

• «…В тех же местностях взять заложников из крестьян с тем, что если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны». (Постановление Совета Рабоче-Крестьянской Обороны от 15 февраля 1919 года, подписанное Лениным).

• «Дело не в России, на нее, господа хорошие, мне наплевать, — это только этап, через который мы проходим к мировой революции». (Ленин, из разговора с Бонч-Бруевичем).

• «Каждого члена коллегии НКЮста, каждого деятеля этого ведомства надо бы оценить по послужному списку, после справки: скольких купцов за злоупотребление НЭПа ты подвел под расстрел». (Ленин, ПСС, т. 44, стр. 398).

• «Пусть девяносто процентов русского народа погибнет, лишь бы десять процентов дожили до мировой революции». (Ленин)

• «Всякая религиозная идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимейшая мерзость, самая опасная мерзость, самая гнусная зараза». (Ленин)

• «Электричество заменит крестьянину Бога. Пусть крестьянин молится электричеству; он будет больше чувствовать силу центральной власти — вместо неба». (Ленин, Милютину и Красину при обсуждении проблемы электрификации).

• «Мы именно на Брестском мире пожертвовали второстепенными, с точки зрения социализма, интересами России, как они понимаются в патриотическом смысле». (Ленин, ПСС, т. 42, стр. 58).

• «Мы не останавливались перед тем, чтобы тысячи людей перестрелять». (Ленин, 12 января 1920 года на заседании коммунистической фракции ВЦСПС).

• «Все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты… даже запрет на однополую любовь должен быть снят…» (Ленин).

Последняя цитата Ленина требует пояснения. Дело в том, что половой (сексуальный) вопрос стоял у большевиков на одном из первых мест в их политической программе. Еще задолго до революции Троцкий по заданию партии составлял программу будущих мер в этой области сразу после прихода коммунистов к власти в России, а Ленин еще в 1904 году писал, что «раскрепощение духа чувственности, энергии, направленной не на псевдосемейные ценности, поможет выплеснуть этот сгусток на дело победы социализма».

Сразу после октябрьского переворота в 1917 году большевики выпустили несколько декретов. Вслед за знаменитыми «О мире» и «О земле» 19 декабря 1917 года выходят декреты Ленина «Об отмене брака» и «Об отмене наказания за гомосексуализм».

Ровно через год в Петрограде, 19 декабря 1918 года, праздновалась годовщина декрета «Об отмене брака» шествием лесбиянок. Троцкий в своих воспоминаниях утверждает, что на это известие Ленин радостно отреагировал: «Так держать, товарищи!». На этом же шествии несли плакаты «Долой стыд». Этот призыв окончательно вошел в широкий обиход в июне 1918 года, когда несколько сот представителей обоего пола прошлись по центру Петрограда совсем голыми.

Таким образом, основоположником практики гей-парадов в России, а также идейным вдохновителем легализации всякого рода сексуальных извращений был никто иной, как «вождь пролетариата» Ленин.
Директивы большевиков «о социальной гигиене» спускались из Москвы «на усмотрение трудящихся». То есть, в губерниях власти должны были сами решать, какую сексуальную политику им вести. Например, в Рязанской губернии власти в 1918 году издали декрет «О национализации женщин», а в Тамбовской в 1919 году — «О распределении женщин». В Вологде же претворяли в жизнь такие положения: «Каждая комсомолка, рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его выполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки».

Но, конечно же, наиболее полно и ярко сексуальная революция воплотилась в обеих столицах СССР – в Москве и Петрограде. Принято считать, что «шведская семья», т.е. совместное проживание множества лиц обоего пола – изобретение чисто шведское. Однако, это изобретение коммунистическое.

Обычным явлением того времени были комсомольские коммуны. На добровольной основе в такой «семье» обычно проживало 10-12 лиц обоего пола. Как и в нынешней «шведской семье», в подобном коллективе велись совместные хозяйство и половая жизнь. Разделение на постоянные интимные пары не допускалось: ослушавшиеся коммунары лишались этого почетного звания. В отличие от шведского аналога, рождение детей не приветствовалось, так как их воспитание могло отвлечь молодых коммунаров от строительства светлого будущего. Если все же ребенок рождался, его отдавали в интернат… Постепенно половое коммунарство получило распространение по всем крупным городам страны. Доходило даже до того, что, к примеру, в коммуне Государственной библиотеки в Москве коммунарам предоставлялись не только одинаковые пальто и обувь, но и нижнее белье.

Образцовой в этом смысле считалась трудовая коммуна ГПУ для беспризорных в Болшево, созданная в 1924 году по личному распоряжению Дзержинского. В ней насчитывалось около 1 тысячи малолетних преступников от 12 до 18 лет, из них примерно 300 – девочки. Воспитателями коммуны приветствовались «совместные сексуальные опыты», девочки и мальчики проживали в общих казармах. В одном из отчетов об этой коммуне писалось: «Половое общение развивается в совершенно условиях. Коллектив так усложняет отношения индивида с другими людьми, что оказывается невозможным застраховаться от смены партнера или от начала новых отношений. Вместе с тем совместная жизнь отвлекает воспитанников от противоправных поступков и дурных настроений». Таким образом, можно сказать, что коммуна в Болшево была (и остается) самой крупной «шведской семьей» в истории. Подобная практика существовала и в других детских домах и даже в пионерских лагерях.

Изображение

1 января 2014г. http://zarenreich.com/250/
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

Стыдные вопросы про 1937 год Что такое Большой террор? Для чего были нужны репрессии? Сталин лично отдавал приказы о расстрелах?
12:01, 30 июля 2017

Изображение
Мемориальный комплекс «Медное» в Тверской области.

30 июля 1937 года был подписан секретный приказ НКВД № 00447. Этот день считается началом Большого террора — периода политических репрессий, во время которого в 1937–1938 годах в СССР было арестовано не менее 1,7 миллиона человек (более 700 тысяч из них были казнены): «враги народа», «контрреволюционеры», «вредители», а также их родные и близкие. В годовщину Большого террора «Медуза» попросила историка, сотрудника центра «Мемориал» Сергея Бондаренко ответить на стыдные вопросы о сталинских репрессиях 1937–1938 годов.

Что именно произошло в 1937 году?

Летом 1937 года стартовала целая серия государственных репрессивных кампаний, которую мы теперь знаем под общим названием «Большой террор» (это название предложил в конце 1960-х британский историк Роберт Конквест, после перестройки термин получил широкое распространение и в России). Приказом НКВД № 00447 была объявлена «кулацкая операция», в рамках которой арестовывали крестьян, священников, бывших дворян, а также людей, так или иначе заподозренных в связях с белым движением или оппозиционными политическими партиями. Почти параллельно с этим проводились «национальные» операции — по заранее составленным спискам арестовывали немцев, поляков, латышей и многих других иностранцев и граждан СССР. С арестами нескольких крупных военачальников начались чистки в армии. Тысячи людей попали в лагеря по обвинению в связях с врагами народа — это были так называемые ЧСИР, «члены семей изменников Родины».

Зачем это было нужно? И почему именно в 1937 году?

Несмотря на то, что в середине 1937 года произошел резкий всплеск государственного террора, подготовительная работа к нему велась в предыдущие годы. Точкой отсчета часто называют 1 декабря 1934 года — в этот день был убит глава ленинградской парторганизации, секретарь ЦК Сергей Киров (роль в этом убийстве самого Сталина до сих пор до конца не выяснена). В последующие годы не только увеличилось количество арестов, но и прошли «открытые судебные процессы» в Москве над бывшими партийными лидерами, «право-троцкистским блоком», произошло масштабное обновление кадров в госбезопасности (наркома Ягоду сменил нарком Ежов), о необходимости ужесточать репрессии много писали в прессе. Шла подготовка к новой волне государственного террора: открывались лагеря, в которые должны были поехать будущие «враги», формировались специальные комиссии по рассмотрению их уголовных дел.

Существует множество объяснений тому, почему самые масштабные репрессии стали разворачиваться именно в 1937 году. Помимо собственно внутренней логики развития событий (Николай Ежов возглавил НКВД еще в сентябре 1936 и готовил свое ведомство к проведению массовых чисток почти целый год), часто справедливо указывают на большую роль внешнеполитической ситуации — ход войны в Испании, где коммунисты терпели поражения от армии Франко, усиление нацистской Германии и всеми ощущавшееся приближение новой большой мировой войны. На этом фоне в СССР активизировалась шпиономания, поиск внутренних врагов, первыми кандидатами в которые как раз и были «бывшие люди» («кулаки», священники, эсеры) и все их окружение — семьи, друзья, коллеги по работе.

Другая, не менее важная причина — собственно система управления, сложившаяся в СССР за 20 лет, прошедших со времен революции. В отсутствие каких-либо гражданских и политических свобод, в отсутствие реальных выборов в органы власти и свободы слова, главным способом проведения каких-либо социальных преобразований оставался террор. Насилие стало привычным, репрессии хоть и пугали, но принимались как должное, как часть повседневности. В этом отношении события 1937 года уникальны только своими масштабами и интенсивностью — уже миновали и Красный террор, и коллективизация-раскулачивание, и организованный индустриализацией голод в Украине, Казахстане и Поволжье первой половины 1930. Большой террор в этом смысле — просто еще одно уникальное событие в уже существовавшем ряду других.

Изображение
Клим Ворошилов, Вячеслав Молотов, Иосиф Сталин и Николай Ежов на канале Москва — Волга. 22 апреля 1937 года

Сколько всего было жертв? Почему часто говорят, что масштабы террора преувеличены?

За активный период Большого террора — с августа 1937-го по ноябрь 1938 года (когда был снят Ежов) — по политическим обвинениям были арестованы более 1 миллиона 700 тысяч человек. Из них более 700 тысяч были расстреляны. И это нижняя статистическая планка — в тот же период люди по-прежнему высылались и депортировались «в административном порядке» (не менее 200 тысяч человек), сотни тысяч были осуждены как «социально-вредные элементы». Множество формально уголовных статей того времени (например, наказания за опоздание или «прогул» работы) также могут трактоваться как политические по своей направленности. Все это позволяет добавить к статистике довоенного террора еще как минимум несколько сотен тысяч жертв.

Мне говорят, что репрессий в СССР не было. Как с этим спорить?

Утверждения о «преувеличенных масштабах» террора 1937–1938 годов, как правило, связаны с двумя идеями. Сомнению подвергается якобы «сфальсифицированная» статистика (хотя в настоящее время уже опубликованы многочисленные региональные «планы» по арестам, сталинские списки на расстрел, во многих регионах вышли Книги памяти, основанные на архивных данных), или — что встречается даже чаще — сама суть «политических» обвинений: многие считали, что если кого-то арестовали, значит было за что.

Ну не просто так же арестовывали? Наверняка кто-то был виновен!

Главной особенностью советского политического террора конца 1930-х являлась его принципиальная иррациональность и непредсказуемость. Этим он отличается, например, от часто сопоставляемого с ним нацистского террора. Да, принадлежность к какой-либо из «неправильных» категорий граждан могла нести в себе угрозу — однако арестовывали и дворников, и машинистов, и домохозяек, и спортсменов, и художников; словом, кого угодно. Лишь очень небольшой процент арестованных действительно занимались какой-то нежелательной деятельностью (является ли любое деяние, расходящееся с политикой партии, преступлением — отдельный вопрос). Все остальные принадлежали к обычному законопослушному гражданскому «большинству». Поскольку следствие по делам зачастую велось с активным применением пыток — физическим насилием, угрозами семьям обвиняемых, «пыткой сном» (запрет спать днем и постоянные ночные допросы), — доля «признавшихся» была близка к 100 процентам. Признательные показания оставались важнейшим аргументом в пользу виновности человека — так же, как и показания уже арестованных или расстрелянных знакомых и коллег.

Правда ли, что чистки затронули в первую очередь само партийное руководство?

Из 1,7 миллиона политически репрессированных лишь около 100 тысяч так или иначе имели отношение к большевистской партии — это были или комсомольцы, или рядовые партийцы, или (их было немного) партийные начальники. Безусловно, одной из задач в ходе террора для Сталина было уничтожение «старых большевиков» и революционеров, однако на практике многие из них уже к тому моменту были оттеснены на вторые и третьи роли и не составляли никакой реальной оппозиции в партии. Идея о Большом терроре как терроре против партии появилась в хрущевское время, когда главными жертвами преступлений Сталина стремились объявить «верных ленинцев», попутно преуменьшая общий масштаб самих репрессий.

Почему в репрессиях винят Сталина, если доносили друг на друга сами граждане?

Еще один очень распространенный миф о репрессиях — «три (иногда говорят два, иногда — четыре) миллиона доносов». Активное написание доносов было частью всеобщей политической истерии — без всяких сомнений они сыграли свою роль в массовых арестах, однако гораздо больше людей арестовывали просто по спискам, по заранее составленным и заверенным «планам», где фигурировали все «неблагонадежные» граждане разных уровней.

Кроме того, многие доносы писались под колоссальным психологическим давлением — уже на стадии следствия люди оговаривали своих близких, очень часто перед ними стоял выбор между возможностью (чаще всего иллюзорной) личного выживания и необходимостью подписать бумагу против другого человека. Доносы — это часть другого, ключевого вопроса: о гражданской ответственности всего общества за государственный террор. Признание сопричастности многих людей к его проведению очень важно, однако считать репрессии чистой «инициативой снизу» также не следует.

Сталин лично отдавал приказы о расстрелах или все-таки нет?

Разумеется, да. Из 383 списков, составленных на личное визирование членам Политбюро — так называемых «сталинских списках» — Сталин лично подписал 357. Общее количество осужденных по такому «списочному принципу» — 44,5 тысячи человек. Абсолютное большинство из них — расстреляно. Кроме того, вся архитектура террора была выстроена самим Сталиным и его близким окружением, а проводились репрессии под его непосредственным контролем: он получал докладные записки о ходе арестных кампаний, сам добавлял в списки имена отдельных людей, а также читал протоколы следственных допросов.

Как была устроена система учета арестов и расстрелов?

В отличие от многих других более ранних репрессивных кампаний (Красного террора, раскулачивания) крупные операции Большого террора довольно хорошо задокументированы. Помимо уже упоминавшихся «сталинских списков», сохранились многочисленные шифровки с мест с просьбой уточнить или увеличить «планы» по арестам, которые спускались из центра. Количество арестов фиксировалось, по количеству арестов отчитывались. Следователи вели между собой «социалистическое соревнование» по числу рассмотренных дел. Наконец, на архивно-следственных делах арестованных в 1937–1938 годах стоит гриф «хранить вечно»: при желании каждый может пойти и прочесть подробности хода дел большинства арестованных (и реабилитированных) жертв Большого террора.

А бывало, что человека арестовывали, а потом понимали, что ошиблись и отпускали?

Истории о чудесных освобождениях и спасениях уже арестованных людей, как правило, относятся к 1920-м или первой половине 1930-х годов. Сам ход следствия в 1937–1938 годах оправдания не подразумевал: у обвиняемого не было права ни на адвоката, ни на пересмотр дела (очень часто приговоры приводились в исполнение в один день с решением суда или «тройки» — внесудебного органа для вынесения приговоров).

Изображение
Справка о приведении в исполнение смертного приговора тройки НКВД в отношении священника Павла Флоренского, 1937 год

Часть людей, арестованных при Ежове, были отпущены в 1939-м — иногда это называют «бериевскими амнистиями». Тем, кому по каким-то причинам повезло не получить свой приговор к ноябрю 1938-го, иногда удавалось добиться пересмотра дела — особенно часто это происходило, если в деле менялся следователь или дело еще формально не было доведено до конца. Впрочем, многие из этих сотен тысяч человек все равно были арестованы позднее — в ходе войны или сразу же после — в 1947–1948 годах, когда повторно арестовывались пережившие лагерь жертвы Большого террора.

Сколько человек наказали за участие в расстрелах? Вообще была ли какая-то система наказания чекистов?

По известной нам статистике, за год, прошедший после снятия Ежова, вместе с ним было арестовано около тысячи сотрудников НКВД. Как и в самый жестокий момент коллективизации, террор был списан на «перегибы на местах», в нем обвинили конкретных исполнителей. И все равно далеко не все чекисты были наказаны или хотя бы отстранены от должности. Многие из активных исполнителей Большого террора продолжали работать в ходе войны, получали военные награды за «политическую работу в армии» и вернулись с войны героями.

Людей, конечно, жалко, но ГУЛАГ хотя бы был эффективным?

Мы говорим о гигантской и очень многосоставной системе, сформировавшейся не в 1937-м, а гораздо раньше, на рубеже 1920-1930-х годов. ГУЛАГ состоял не только из политических заключенных, там же были и уголовники — а также и охранники, и лагерное начальство. Это одновременно и грандиозная биржа труда, и машина массового убийства. Время Большого террора в лагерях также связано с массовыми расстрелами, с очень тяжелыми условиями для выживания заключенных (хуже в некоторых местах было только в войну — когда совсем не было продовольствия). Можно, конечно, начать разбираться, когда построили больше, что было строить нужно, а что оказалось бесполезным - но все равно экономическая целесообразность ГУЛАГа остается вопросом этическим: какой именно коэффициент затраченного рабского труда и какое количество погибших людей кажется нам «эффективным» применительно к количеству построенных заводов или городов? Одновременно с этим сама экономика ГУЛАГа подробно проанализирована современными исследователями и ни в какой степени не выглядит «успешной» — подневольный труд вообще крайне редко бывает эффективнее свободного.

Сергей Бондаренко.
https://meduza.io/feature/2017/07/30/stydnye-voprosy-pro-1937-god
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

Мне говорят, что репрессий в СССР не было. Как с этим спорить?
12:16, 29 октября 2016

1
Что случилось?


30 октября в России — День памяти жертв политических репрессий. В десятках городов накануне и в этот день пройдут мемориальные акции. Самую крупную из них— «Возвращение имен» — проводит общество «Мемориал» у Соловецкого камня в Москве.

В этом году памятную дату окружает как никогда много вопросов и сомнений. По всей России вновь начинают устанавливать официальные и полуофициальные памятники Сталину. Международное общество «Мемориал» и Сахаровский центр, которые занимаются изучением истории репрессий, борются в судах со статусом «иностранного агента». Все чаще слышны рассуждения о том, что репрессий не было, и что это изобретение эпохи перестройки, придуманное для очернения Советского Cоюза.

Мы попросили историка Сергея Бондаренко рассказать, как спорить с такими утверждениями. В этот раз наши карточки построены вокруг самых распространенных тезисов скептиков и ревизионистов, ставящих под сомнение историю советского политического террора.

2
«Репрессии — это миф, их никогда не было»


Спорить с самим фактом существования политических репрессий в СССР — довольно абсурдное занятие. Советские репрессии — относительно недавнее и хорошо изученное явление. Можно, конечно, спорить и с тем, что Земля круглая, но доказать это с точки зрения науки будет довольно сложно.

Проблема многих споров о репрессиях в том, что спорщики часто понимают под «доказательствами» совершенно разные вещи. Они могут оперировать разными «историческими фактами» и опираться на весьма своеобразную этику. Из гигантского объема литературы по теме, разумеется, всегда можно вытащить какие-то аргументы, которые помогут обосновать любое сомнение.

В России эта проблема стоит особенно остро, поскольку отсутствует сколько-нибудь выстроенное и уважаемое сообщество профессиональных историков. Мнение министра культуры со смехотворной диссертацией может котироваться наравне с позицией исследователя, серьезно занимавшегося конкретным историческим вопросом. Не существует как таковой границы между научным и ненаучным знанием.

3
«Может какие-то репрессии и были, но не массовые»


Подсчитать общее число жертв репрессий действительно очень сложно. В случае с «Красным террором» (первые годы после революции), коллективизацией или искусственно организованным голодом первой половины 30-х годов нам понятен масштаб события, но часто неоткуда взять точные цифры.

По оценкам общества «Мемориал», уже более 25 лет занимающегося сбором архивных данных и воспоминаний, можно говорить минимум о 13 миллионах пострадавших от государственного террора в советское время. И это — нижняя планка, так как она не учитывает миллионы людей, осужденных по административным статьям и «уголовным», вроде рабочих прогулов или попыток побега из мест ссылки и депортации.

Кроме того, вопрос о «массовости» также напрямую касается личной оценки. Не менее 725 тысяч задокументированных расстрелов по всему Советскому Союзу за два года Большого террора (1937-1938) — много это или мало в глазах вашего скептически настроенного оппонента?

4
«Большинство репрессированных наказывали за дело»


Документальная история массового террора говорит об обратном. Основой репрессий сталинского времени были так называемые массовые операции — например, «по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» 31 июля 1937 года, с которой начался Большой террор, а также различные «национальные операции» — против поляков, против латышей, против немцев, проживавших на территории СССР.

Их осуществление проходило по лимитам — в каждую область спускались планы по арестам, которые необходимо было выполнить. В атмосфере непрекращающегося «социалистического соревнования» естественной казалась задача «перевыполнить норму», поэтому в областях и республиках составлялись встречные планы — о необходимости дополнительно увеличить количество арестов и смертных приговоров. Огромное количество людей арестовывалось буквально списочным образом — по материалам домовых книг, по фамилии в телефонной книге. Увидеть в них «врагов» или потенциальных коллаборационистов можно только в рамках грандиозной теории заговора.

С формальной точки зрения огромная часть репрессий в СССР была осуществлена в обход существовавшего в стране закона. «Самая демократическая в мире» сталинская конституция 1936 года не имела никакой связи с реальностью.

«Высшую меру» во второй половине 30-х годов оформляли «тройки» — внесудебные органы, как правило, состоявшие из начальника местного НКВД, секретаря партии и прокурора. Решения выносились в отсутствие обвиняемого, заочно, по материалам дела. Часто на это уходило 5-10 минут или еще меньше. Приговор мог приводиться в исполнение немедленно, без права на апелляцию. Схожую функцию имел и другой внесудебный орган — ОСО, Особое совещание. Наконец, даже формальное судебное заседание Военной коллегии Верховного суда, на которое приглашали обвиняемого, проходило в закрытом режиме, без адвокатов и свидетелей.

5
«ГУЛАГ — это, конечно, плохо, но без этого не подняли бы экономику и не выиграли войну»


Другой похожий тезис — без репрессий не было бы «великих строек», а перед войной нужно было избавляться от «пятой колонны» — из соображений безопасности.

Экономическая целесообразность существования ГУЛАГа — прежде всего этический вопрос. Можно ли вообще говорить о том, что миллионы людей должны были попасть в лагерь, чтобы решить какие-то, допустим, даже экономически обоснованные задачи? Но и если закрыть глаза на этику и здравый смысл, множество современных исследований экономики ГУЛАГа показывают его практическую неэффективность. Из воспоминаний людей, прошедших лагеря, нам известно о широчайшем распространении так называемой «туфты» — мифических выполненных планов по заготовке леса, добыче полезных ископаемых, строительству дорог и заводов. И это не говоря о том, что большие периоды в истории советских лагерей, например, догулаговского времени (Соловецкий лагерь 20-х годов) были прямо связаны с абсолютно внеэкономическими задачами — изоляцией или простым физическим уничтожением людей.

Гипотетические «репрессии ради победы в войне» коснулись абсолютно всех групп советских граждан. За «антисоветскую агитацию» арестовывали уборщиц и лифтеров, академиков и футболистов. Наконец, массовые аресты продолжились и в первые годы после войны — в конце 40-х — начале 50-х годов.

6
«Может быть, репрессии и были, но Сталин о них ничего не знал. Все это перегибы на местах»


Сталин планировал и принимал непосредственное участие в проведении больших государственных террористических кампаний. Давно опубликованы Сталинские расстрельные списки, пример того, как решения принимались «в упрощенном порядке» и очереди на казни заверялись и визировались лично Сталиным.

Сталин дирижировал проведением «открытых политических процессов» второй половины 30-х годов, сам составлял сценарий суда и выстраивал внутреннюю систему воображаемой «оппозиции», распределял роли между обвиняемыми.

Наконец, смена власти в органах госбезопасности — от Ягоды к Ежову, затем от Ежова к Берии — с арестами и казнями предыдущего «исполнителя» и его окружения, также всегда контролировалась на самом верху, что давало возможность регулировать ход и развитие репрессий.

7
«Да, репрессии это плохо. Но это просто время было такое»


Очень важно помнить и понимать, что со смертью Сталина политические репрессии вовсе не закончились. Несмотря на массовые реабилитации и освобождения из лагерей миллионов людей при Хрущеве, посадки по политическим статьям продолжались. Самое известное свидетельство в ряду других — книга Анатолия Марченко «Мои показания» (1967) рассказывает о лагерях хрущевского и брежневского времени, с тысячами заключенных по «антисоветским статьям».

В дальнейшем для изоляции инакомыслящих стала использоваться карательная медицина — принудительное заключение «психически нездорового» человека в психиатрическую лечебницу. Да, масштабы этих репрессий несопоставимы со сталинскими, но от этого они не перестают быть репрессиями.

Сам Анатолий Марченко умер во время голодовки в тюрьме в Чистополе в 1986 году, добиваясь освобождения всех политических заключенных в СССР. Лишь спустя полтора месяца после его смерти Михаил Горбачев решился на этот шаг. Так что «такое время» — это практически и есть все 70 с лишним лет советской власти (что, собственно говоря, и указывается в законе «О реабилитации жертв политических репрессий», принятых Верховным советом в 1991-м году).

https://meduza.io/cards/mne-govoryat-chto-repressiy-v-sssr-ne-bylo-kak-s-etim-sporit
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Re: Советская власть и ВОВ 1941-1945г

Сообщение o.Serafim »

ДОЛОЙ СТЫД: СЕКСУАЛЬНАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Изображение

Изображение

На заре существования СССР происходили не только радикальные идеологические и политические трансформации, но и заметные социально-психологические перемены. В начале 1920-х гг. по всей стране началась сексуальная революция, которая привела к настоящей дискредитации института семьи и брака и появлению организаций, пропагандирующих альтернативные традиционным нормам культурные ценности. Таким было общество «Долой стыд!», участники которого маршировали обнаженными по улицам Москвы, демонстрируя свободу от «буржуазных предрассудков».

Изображение
Иллюстрация к сборнику сценариев агитационных комсомольских спектаклей

В Краснодаре, по воспоминаниям очевидца событий А. Трушновича, в 1922 г. происходило следующее: «Совершенно голый, украшенный только лентой с надписью «Долой стыд», оратор на площади Краснодара кричал с трибуны: «Долой мещанство! Долой поповский обман! Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!». Проходя там вечером, я увидел поваленную трибуну, «сына солнца и воздуха» избили».

Изображение
В 1922 г. стало популярным движение «За новый быт» с лозунгом «Долой кухонное рабство!»

Голые демонстрации проводили не из-за бесстыдства или раскрепощенности, а с фундаментальным идеологическим обоснованием: «Одежду носят наживающиеся на эксплуатации буржуи. Мы – не буржуи, поэтому должны отвергнуть одежду!». Мотивацией служили даже идеи дарвинизма: «Человек произошел от обезьяны. Значит, люди – животные. Животные не носят одежду. Следовательно, мы тоже не должны носить одежду».

Изображение
Идеолог общества «Долой стыд!» Карл Радек

Идеологом и одним из основателей движения был друг Льва Троцкого, революционер Карл Радек. Это именно он возглавил колонны обнаженных людей новой формации, марширующих нагишом по Красной площади.

Н. Кузьмин называл его «эротоманом с крайне отталкивающей внешностью». По некоторым сведениям, к обществу имела отношение и Александра Коллонтай, проповедница свободной революционной любви.

Изображение
Идеолог общества «Долой стыд!» Карл Радек и шарж Н. Бухарина

Самые массовые демонстрации проходили в 1924-1925 гг. По свидетельствам очевидцев в обнаженных демонстрациях принимало участие до 10 000 человек. Голыши выступали на площади с шокирующими лозунгами, обращенными к гражданам СССР: «Мы уничтожили чувство стыда! Посмотрите на нас, и увидите свободных мужчин и женщин, истинных пролетариев, сбросивших оковы символов буржуазных предрассудков!».

Изображение
Идеолог свободной любви Александра Коллонтай

Обнаженные «долойстыдисты» не только маршировали по улицам, но и ездили в общественном транспорте. М. Булгаков в сентябре 1924 г. оставил в дневнике такую запись: «Новость: на днях в Москве появились совершенно голые люди (мужчины и женщины) с повязками через плечо «Долой стыд». Влезали в трамвай. Трамвай останавливали, публика возмущалась».

Художница Северцова-Габричевская рассказывала о реакции прохожих: «Кто-то хохотал до слёз, кто-то плевался. Старухи крестились, говоря: «Апокалипсис! Конец света!» и растерянно спрашивали у прохожих: «Что ж это? И нас заставят раздеться?».

Изображение
Идеолог свободной любви Александра Коллонтай

Движение «Долой стыд!» привело и к фантастическому росту числа «натуристов» (нудистов) в СССР.

Иностранные корреспонденты, работавшие в начале 1930-х гг. в Москве, оставили об этих событиях немало письменных свидетельств. Так, американский журналист Кникерборгер говорил, что натуристы в СССР исчисляются сотнями тысяч. А бельгийский консул Жозеф Дуйе вспоминал: «В 1925 году при одобрении советского правительства образовалось общество «Долой стыд!». Для пропаганды этого эксцентричного общества представители движения посещали города: Харьков, Ростов, Минеральные Воды и многие другие. Я лично видел их в костюме Адама и Евы в Ростове».

Изображение
Демонстрации были не только такими…

К сожалению, документов об этом движении сохранилось очень мало. Преимущественно это воспоминания современников. Исследователь С. Агарков объясняет это так: «Коммунистическая партия в дальнейшем очень негативно отзывалась о том непродолжительном периоде сексуальной раскрепощенности, когда вся страна пропагандировала сексуальную свободу и распущенность. Достать снимки, протоколы и документы об обществе «Долой стыд!» практически невозможно, как и многие документы НКВД, они засекречены на долгие годы. Фотографии демонстраций на Красной площади, – а их несколько десятков, – так упрятаны в архивы, теперь уже не КГБ, а ФСБ, что до них невозможно докопаться никому, невзирая на должности и статусы…».

Изображение
Карикатура на общество «Долой стыд!» и на стыдливого наркома Семашко, 1924-25 гг.

В народе движение «долойстыдистов» не вызывало ничего, кроме возмущения. В конце концов на это пришлось обратить внимание и партийному руководству. Нарком здравоохранения Н. Семашко вынес обществу такой вердикт: «Подобное поведение необходимо самым категорическим образом осудить со всех точек зрения. Во-первых, жестоко ошибаются, когда думают, что если ходить голым, то это будет самая настоящая «революционность»… Во-вторых, путешествие по Москве в голом виде совершенно недопустимо с гигиенической точки зрения. Нельзя подставлять своё тело под пыль, дождь и грязь… В-третьих, очень спорно, содействует ли это дикое новшество развитию советской нравственности».

Изображение
Утренняя гимнастика. Фото А. Родченко, 1932

Вскоре это движение исчезло само собой, и «натуристы» не разгуливали по улицам, а загорали летом в безлюдных местах, что тоже вызывало немало споров.

СССР Общество «Долой стыд» История. Красная лента на голое тело


СССР Сексуальная революция—Лиля Брик (Лиля Уриевна Каган)

Изображение

Часть 2

«Долой стыд!», или Свободная любовь по-советски.


Получив власть, Советы начали перекраивать жизнь советского человека. Изменения затрагивали все стороны жизни человека, в том числе линчую жизнь. Евгений Замятин в антиутопии «Мы» описывал интимные отношения как единственную сторону жизни человека, которая скрывалась. В 20-х годах СССР наоборот, это был самый обсуждаемый и открытый вопрос.

«Бунт чувственности»

Принято считать, что ceкcуальная революция свершилась в 60-х года прошлого века, и это связано с движением хиппи и его главным лозунгом (seх, drugs and rock-n-roll). На самом же деле, настоящая революция межполовых отношений состоялась в 20-х годах, и к тому же на государственном уровне.

Ленин признавал, что «бунт чувственности» — необходимая составляющая для образа нового, советского человека. Вопросы интимного характера выносили на обсуждение партии РСДРП еще до 1917 года. На третьем съезде Ленин поручил Троцкому изучить и разработать теорию отношения между мужчиной и женщиной. Причем еще в 1904 году Ленин писал, что «раскрепощение духа чувственности… поможет выплеснуть сгусток энергии для победы социализма».
Советский вождь не собирался угнетать человеческие потребности в ласке, а на их основе построить здоровое социалистическое общество.
Австрийский психолог Вильгельм Райх в своей работе привел выдержку переписки по этому вопросу Троцкого и Ленина в 1911 году. Троцкий, как идеолог новых интимных отношений, пишет: «любовное угнетение – главное средство порабощения человека. Пока угнетают, речи о свободе быть не может. Семья как институт себя изжила» Ленин вторит: «…не только семья. Все запреты о вопросах интимного характера надо снять. Стоит применить опыт суфражисток и разрешить однополую любовь в том числе».

Декрет о личной жизни

Декреты большевиков на интимную тематику предлагали бОльшую свободу, чем можно представить. В группе декретов «о гражданском браке, о детях и о внесении в акты гражданского состояния», «об отмене брака» был декрет «об отмене наказания за сексуальные отношения мужчины с мужчиной».

Эти декреты давали женщине возможность «материального и интимного самоопределения». Согласно декретам, интимный (брачный) союз легко заключали и легко расторгали.

Появился Институт социальной гигиены во главе с Григорием Баткисом. В 1919 году Баткис докладывал, что «брак, любовные отношения стали личным делом. Количество интимных извращений из-за раскрепощения нравов стало меньше». Как раз в это время появилась теория о простом получении желаемого, «как о стакане воды».

Ситуация с раскрепощением была удивительной для многих. Герберт Уэллс отмечал, что «слишком просто» в СССР относятся к вопросам интимного характера.

Страна с решенным половым вопросом

В декабре 1918 года в Петрограде прошла демонстрация в честь декрета «Об отмене брака». В честь этого по центральным улицам города с шествием прошлись лесбиянки с плакатами «Долой стыд!». Ленин был положительно настроен: так держать, товарищи! В этом же 1918 году прошел еще один парад с плакатами «Долой стыд!», когда и мужчины, и женщины прошлись по улицам города без одежды и нижнего белья.

В Москве в 1924-1925 существовало движение радикальных нудистов «Долой стыд!» Основной идеей участников движения было равноправие по признаку наготы, ведь пока есть одежда, будет негласное деление людей по уровню достатка и возможностей. Участники движения ходили по Москве голышом, на них была только ленточка «Долой стыд!».

Историки связывают появление этого движения как логичное продолжение «морального разложения» советских людей. Вслед за свободой интимных отношений, разрешением абортов, коммун — это был следующий шаг интимной свободы личности. В декабре 1925 на 14 съезде ВКП(б) Бухарин обрушился критикой на движение нудистов. После этого милиция стала пресекать нахождение москвичей в голом виде.

Изображение

Половое просвещение

Отношения изменились не только между мужчиной и женщиной. Теперь брак тоже стал личным делом каждого. Женились и разводились свободно. Если брак распадался, то алименты выплачивались только полгода. Александра Коллонтай много работала над «Кодексом о браке». Она писала, что необходимо уделять внимание интимному просвещению школьников, начинать стоит в 12-13 лет, в начале полового созревания. Если этого не сделать, то ранняя беременность, разочарование в интимных отношениях обеспечено.

Большевики прислушались к Коллонтай и запустили масштабную акцию по искоренению невежества в половом вопросе у школьников. Но если в больших городах обсуждения на интимные темы встречали более-менее свободно, то в российской глубинке с косностью мышления было трудно бороться. К тому же было мало преподавателей интимных отношений. Поэтому с 1919 по 1925 года в СССР привезли около 300 специалистов из стран Европы. Преподаватели были в восторге: столько работы, какой простор! Как много свободы! К слову, СССР была одной из первых стран, которая официально признала труды Зигмунда Фрейда.

Проводилось много семинаров на интимные темы, люди свободно обсуждали вопросы «насколько естественна интимность ребенка?» Ожидаемо был высокий рост рождения детей вне брака. В 1923 году больше половины детей были внебрачными, так как они рождались в контексте «гражданского брака».

Тема абортов также обсуждалась свободно, ведь они освобождали женщину. Выросло производство презервативов, создавались новые контрацептивы, таблетки для оплодотворения женщины, для повышения интимной силы у мужчин.

Конечно, перекосы в интимном воспитании иногда случались. Например, в Вологде существовало такое положение: «каждая комсомолка, рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его выполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки».

Шведская (советская) семья

В нашем понимании шведская семья – это группа лиц и мужского и женского пола, которая в большом количестве проживает на одной территории. Оказывается, это советское «изобретение».

Считалось, что брак – это пережиток прошлого, а комсомольская семья – образ семьи будущего. Добровольно в такой советской «шведской семье» проживало по 10, по 12 человек, и мужчин, и женщин. Совместно вели хозяйство, ели, стирали, готовили, убирали и предавались интимным утехам. В отличие от шведской семьи, в советских коммунах дети – нежелательный элемент, ведь воспитание требовало времени, а советские люди строили коммунизм. Если же «казус» случался, то дитя отвали в интренат на воспитание. Постепенно идея половой коммуны распространилась по всему союзу.

Образцом коммуны считалось поселение Болшево. Его создали по распоряжению Дзержинского в 1924 году. В поселении проживало примерно тысяча преступников от 12 до 18 лет, соотношение девочек и мальчиков было неравномерным. Девочки и мальчики жили в общих казармах, поощрялись «совместные сексуальные опыты». Коммуна в Болшево до сих пор остается самым крупным образцом «шведской» семьи в мировой истории.

Завершение революции

С приходом Сталина к власти все поменялось, в том числе и отношение к интимному вопросу. Индустриализация требовала полной концентрации, без траты сил на любовные похождения и воспитание детей. Поэтому «чувственность» стала порицаться на уровне властей, семья снова стала основой общества, а моногамные чувства перестали отвергаться.

Так как за личную жизнь советского человека снова взялось государство, то «посыпались» новые указы взамен старым. Сначала отменили декрет «об отмене брака», потом на законодательном уровне запретили аборты в 1934 году.

Позже Калинин подписал указ о запрете интимных отношений между мужчинами. И, конечно, не обошлось без арестов представителей сексменьшинств в СССР. Программы по интимному воспитанию прекращались, на долгие годы возвращалось на сцену порицание свободных нравов и любой повышенной сексуальности.

Изображение

Часть 3
Из истории вопроса


Фридрих Энгельс писал: «В каждом крупном революционном движении вопрос о «свободной любви« выступает на первый план. Для одних это революционный прогресс, освобождение от старых традиционных уз, переставших быть необходимыми, для других — охотно принимаемое учение, удобно прикрывающее всякого рода свободные и легкие отношения между мужчиной и женщиной».

Ему вторил Владимир Ленин: «В эпоху, когда рушатся могущественные государства, когда разрываются старые отношения господства, когда начинает гибнуть целый общественный мир, в эту эпоху чувствования отдельного человека быстро видоизменяются. Подхлестывающая жажда разнообразия и наслаждения легко приобретает безудержную силу… В области брака и половых отношений близится революция, созвучная пролетарской революции».

Изображение

Александра Коллонтай писала в 1923 году в нашумевшей статье «Дорогу крылатому Эросу»: «В годы обостренной Гражданской войны и борьбы с разрухой (…) для любовных «радостей и пыток« не было ни времени, ни избытка душевных сил… Мужчина и женщина легко, много легче прежнего, проще прежнего сходились и расходились… Явно увеличивалось свободное, без обоюдных обязательств общение полов, в котором двигателем являлся оголенный, не прикрашенный любовными переживаниями инстинкт воспроизводства…»

Изображение

Все это вылилось просто в феерию разврата и половой распущенности. Вплоть до того, что нудисты устраивали свои парады как символ нового строя — «Долой стыд».
Меркой поведения нового порядка коммунистической молодежи среди комсомольцев вводилось сексуальная раскрепощенность, где политическая сознательность комсомолки определялась готовностью отдаваться каждому обратившемуся к ней комсомольцу.

Изображение

В отдельных городах даже издавались декреты об национализации женщин и упразднения старого представления о браке как единственной допустимой формы вступлении в сексуальную связь. Под национализацией женщин понималось вовлечение их в сексуальные связи с неограниченным кругом незнакомых мужчин, отказ от чего расценивался как вредительство.

Изображение

Потом, правда, когда коммунисты окончательно пришли к власти победив в гражданской войне, они спохватились. Видимо, им стало стыдно за моральный облик молодого советского государства перед всем миром, и они мгновенно ужесточили требования к половой свободе.
А из открытых архивов было старательно вычищено все то, что напоминало об уже прошедшем развратном времени.

Хоть сейчас коммунисты и заявляют, что ничего подобного не было, а если и было, то со стороны анархистов и меньшевиков.

Общество «Долой стыд!» и теория «Стакана воды».
Александра Коллонтай.

Изображение

Теория «стакана воды» заключалась в следующем: Коллонтай и Цеткин популяризировали такую позицию: «Если мне хочется пить, то я беру стакан воды. А если мне хочется е…ться — то беру мужика».

На что Ленин возразил в одной своей статье: «Пить, конечно, надо, но не из лужи или стакана, края которого захватаны десятком губ».

https://citifox.ru/2017/04/30/100093476/
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Подвиг Зомби Космодемьянской

Сообщение o.Serafim »

Не может быть героизмом то, что стоит на жидком, мерзком, кроваво-красном фундаменте лжи.

Имя Зои Космодемьянской уже давно стало нарицательным. Её историю сложно назвать мифом – там почти сплошная правда и одна ма-а-аленькая, но ключевая ложь, которая моментально превращает всю историю в миф, а героизм – в преступление.

Этой маленькой ложью мы и закончим, а начнём с истины.

Итак, об истине. Только факты. Зоя Космодемьянская (не обращайте внимания на "Космо": фамилия произошла от названия церкви святых Космы и Дамиана, и к космосу отношения не имеет) родилась на Тамбовщине. Дедушку её, священника, пытали и утопили в пруду коммунисты, а после окончательного утверждения власти большевиков вся оставшаяся семья была вынуждена переехать в Сибирь (то ли были сосланы, то ли спасались от доноса – точно неясно, но не по своей воле).

Несмотря на то, что человек, выросший в такой семье, по логике должен был бы смотреть на коммунистов, как солдат на вошь, получилось всё прямо наоборот. Благодаря чарующей силе пропаганды, которая ездила взад-вперёд по нехоженым юношеским мозгам, Зоя выросла лютой, бешеной большевичкой, вступила в комсомол и переругалась со всеми одноклассниками после заранее обречённой на провал попытки нашей героини перевесить на класс обязательство в свободное время обучать неграмотных. Одноклассники, перед которыми замаячила неиллюзорная перспектива тратить молодость на обучение каких-то чушек вместо столь милого их сердцу ничегонеделания, футбола и пьянства вперемешку с петтингом, Зою не поняли и быстренько затравили, на фоне чего у нашей героини начала развиваться нервная болезнь.

Но тут "ровно в четыре часа" немцы атаковали СССР, и Зоя с нервной болезнью под мышкой решилась на ответственный шаг: она решила стать смертницей. В октябре 1941 года Зоя вместе с парой тысяч других комсомольцев-камикадзе пришла на место сбора "отряда самоубийц", став таки образом бойцом разведывательно-диверсионной части.

Новобранцев, юношей и девушек, честно предупредили, что жить они будут мало, и, скорее всего, плохо, так как ожидаемый начальством уровень потерь разведывательно-диверсионных групп составлял 95% (а по факту получилось почти 100%, ведь всем известно, что планы руководства заведомо оптимистичнее реальных).

Итак, после долгого, многостороннего и сложного обучения, длившегося аж три дня, Зоя с друзьями успешно минировала мост и получила более ответственное задание, о котором мы поговорим чуть ниже, а пока ознакомимся с его результатами. Результаты, в принципе, были ожидаемые, так как 95% потерь в умах начальства взялись не на пустом месте: малолетние и малохольные диверсанты с трёхдневным обучением за спиной, были по одному пойманы немецкими солдатами и казнены, причём конкретно Зою Космодемьянскую сдал немцам советский же крестьянин.

Зою долго пытали и наконец повесили, причём перед смертью девушка толкнула речь про Сталина, Советский Союз и неизбежную победу коммунизма (после развенчания культа личности при Хрущёве предсмертная речь Зои дивным образом изменилось и выяснилось, что о Сталине она не говорила; потом, при Брежневе, снова начала, ну а потом всем было уже наплевать).

На момент смерти Зое Космодемьянской было 18 лет. Её имя было довольно быстро возведено в культ. Статья в "Правде". Ещё одна статья. Звание Героя Советского Союза (посмертно). Орден Ленина (тоже посмертно). Памятники. Бюсты. Вечера памяти. Улицы имени. Музеи…

…А теперь – немножко о том задании, при выполнении которого, собственно, и погибла Космодемьянская, и сотни молодых юношей и девушек из советских "отрядов самоубийц". Задание основывалось на выполнении приказа Ставки Верховного Главнокомандования (читай – лично Сталина, подпись-то его под приказом) от 17.11.1941 № 428. Это один из самых жестоких, тупых и кровожадных документов за всю историю СССР. Этим приказом Сталин требовал уничтожать все населённые пункты, оставшиеся на оккупированной немцами территории вплотную к фронту.

Ещё раз. Сталин приказал "разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог". Под этот приказ попадали тысячи сёл. Фронт был широк, сёл было много, людей на оккупированных территориях остались миллионы.

В приближении зимы – приказ датирован ноябрём. Зная, что для крестьян сгоревший дом будет означать голодную и мучительную смерть. Зная, что особо немцев это не остановит и не задержит. Приравнивая человеческую жизнь к жизни мухи-однодневки – и по ценности, и по сроку жизни…

Приказ № 428 вы, пожалуйста, найдите и прочитайте сами. Он короткий. Но это важно. И именно этот приказ, заведомо ублюдочный, заведомо преступный, выполняла Зоя Космодемьянская. Её группа, с поломанными пистолетами, пол-литрой водки на человека (чтобы не разводить костры холодными ночами) и бутылками с зажигательной смесью должны были сжечь десять деревень в Подмосковье.

Её и поймали-то после поджога трёх крестьянских домов – причём по наводке самих крестьян, которые почему-то не оценили ни приказа Сталина, ни малолетнюю дурочку с "коктейлем Молотова", решившую уничтожить все их шансы пережить зиму. Поймали и повесили. А жители села стояли у виселицы, смотрели и поддакивали, глядя, как юная девушка на их глазах превращается в бронзового идола.

Людей, чья вина состояла в том, что они не успели или не захотели сбежать в тыл по следам бодро бегущей советской армии, приговорил к лютой морозно-огненной смерти человек из Кремля. Выполнить приказ должны были мушки-однодневки, зомби-камикадзе, цена жизней которых была и оказалась близкой к нулю. Часть крестьян, ловивших поджигателей собственных домов, расстреляли в 1945 году чекисты. Великий грех – не дать сжечь свой дом во имя Иосифа свет Виссарионовича.

Такая история Зомби, ой, то есть Зои Космодемьянской. Миф или не миф – решайте сами. Но не может быть героизмом то, что стоит на жидком, мерзком, кроваво-красном фундаменте лжи.

https://ru.tsn.ua/blogi/themes/politics ... 76507.html
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Правда о Зое Космодемьянской оказалась еще хуже, чем говорил Бильжо

Сообщение o.Serafim »

"Что делала Зоя Космодемьянская в тылу? Она не убила ни одного немца – она сжигала дома русских крестьян. Она делала это во исполнение знаменитого приказа ставки от 17 ноября 1941 года, цитирую: «Все населенные пункты на расстоянии 40-60 километров вглубь от линии фронта и на 20-30 километров по левую и правую сторону от дорог, в которых находятся вражеские войска, должны быть сожжены и разрушены».
Это был приказ о геноциде. Если бы этот приказ был исполнен, он бы доставил бы неприятности немцам, но просто все русские в этой полосе вымерли бы.
Суровость даже сталинских приказов искупалась их неисполнением, потому что, ну, как было исполнять такой приказ? Не было в России такого количества тренированных фанатиков, которые, будучи заброшены за линию фронта, начали бы уничтожать крестьянские дома. А если такие тренированные люди были, то, согласитесь, их было бы логичней использовать для, скажем, взрывов железных дорог, для атак непосредственно на немцев.
Соответственно, те диверсанты, которых забрасывали, они тоже были смертники, они шли на дело с бутылками горючей смеси, с неисправными пистолетами. У Зои был неисправный пистолет. Группе Зои вместо костра предлагалось согреваться водкой. Они были расходные материалы так же, как и жители села. Поэтому понятно, что вначале множество этих людей просто мгновенно сдавались. У Александра Гогуна в его книге «Сталинские коммандос» есть очень хорошие данные о том, как эти диверсанты просто сразу переходили к немцам. Некоторые из них, я думаю, делали это и потому, что когда ты понимаешь, что тебе предстоит сжигать русские дома, обрекать русских людей на смерть, у тебя немножко сердце не выдерживает.
В частности, один из товарищей Зои Василий Клубков перешел к немцам. Зоя этого не сделала, и она конкретно подожгла в деревне Петрищево 3 дома – это дома жителей Кареловой, Солнцева, Смирнова. Ни одного немца она не убила... Когда она отстала от группы, то вернулась в Петрищево на следующий день. К этому времени немецкие военные создали в Петрищево ополчение с целью защиты от поджогов, и, собственно, ее заметил житель села Свиридов при попытке поджечь его сарай. Он же побежал к немцам. Собственно, поскольку единственные, кому Зоя причинила вред, были жители села, то когда Космодемьянскую вели к виселице, то одна из погорелец (Смирнова) ударила ее по ногам палкой, крикнув «Кому ты навредила? Мой дом сожгла, а немцам ничего не сделала». Смирнову и Свиридова после освобождения села расстреляли. Преступление Смирновой таким образом состояло в том, что Зоя Космодемьянская сожгла у нее дом. За это крестьянку Смирнову расстреляли.
В этом смысле возникает вопрос: «Почему девушка, которая поджигала дома русских крестьян, которую выдал русский крестьянин, которую русская крестьянка перед смертью била, кричала «Нас 200 миллионов, всех не перевешаете» и сама в это верила?» Есть общий ответ, который заключается в том, что она была фанатично верующим во Сталина человеком и не отдавала себе отчета в том, что приказ этот создает совершенно дикую, ужасную, противоестественную ситуацию, при которой население села Петрищево оказалось заодно с немцами. Она была честно уверена, что она защищает тех людей, дома которых поджигала... (Шизофренический парадокс мышления фанатика - А.Н.)
Есть другая деталь, как это могло случиться: дед Зои священник был утоплен большевиками, отец сослан в Сибирь. Семья вернулась в Москву, девушка была комсомолкой-отличницей, и есть множество свидетельств, что, возможно, из-за истории семьи у нее были отклонения на психической почве.
Я сейчас обращаю внимание, что вот эти известия о том, что Зоя лежала в Кащенко, не меняют ничего абсолютно во всей истории. А история состояла в том, что девочка, которая сжигала дома русских крестьян, действительно свято верила в то, что «нас 200 миллионов, всех не перевешаете». Это могло быть без всякой шизофрении, но этот диагноз, возможно, уточняет причины некоторых особенностей ее поведения."

https://a-nikonov.livejournal.com/2688713.html
o.Serafim
Администратор
Сообщения: 946
Зарегистрирован: 30 апр 2009, 13:27

Зоя Космодемьянская Правда о подвиге

Сообщение o.Serafim »

Ответить

Вернуться в «Советская власть и ВОВ 1941-1945г. "Возрождение" России, путинское правление»