«Павел, раб Божий, Апостол же Иисуса Христа, по вере избранных Божиих и познанию истины, [относящейся] к благочестию, в надежде вечной жизни, которую обещал неизменный в слове Бог прежде вековых времен, а в свое время явил Свое слово в проповеди, вверенной мне по повелению Спасителя нашего, Бога, — Титу, истинному сыну по общей вере: благодать, милость и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа, Спасителя нашего» (Тит.1:1-4).

Время написания послания. — Каково бывает познание истины по вере. — Нужно проповедовать с дерзновением. — Обязанности и трудности епископского служения.

1. Из спутников Павла Тит был (человеком) опытным. Если бы он не был опытным, то Павел не вверил бы ему целого острова, не велел бы ему восполнить недостающее: «чтобы ты довершил недоконченное» (Тит.1:5), говорит он ему; апостол не облек бы этого мужа правом суда над столькими епископами, если бы не так решительно полагался на него. Говорят, что он был молод, так как (апостол) называет его своим чадом (Тит.1:4); но, впрочем, отсюда это еще не явствует. Думаю, что о нем упоминается и в Деяниях (Деян.18:7), и тогда, пожалуй, он был родом из Коринфа, если только не было кого-либо другого, одноименного с ним. (Апостол) приглашает к себе Зину, и повелевает прислать Аполлоса, а его – нет (Тит.3:13); этим он засвидетельствовал, что перед императором они могли оказать более мужества и силы. Мне кажется, что Павел писал это послание во время между первым и вторым своим заключением, когда был свободен, потому что он не говорит здесь ничего об искушениях, но постоянно, и в начале и в конце, обращается с благодарностью к Богу, что было для верующих достаточным поощрением к добродетели. Понять, чего они заслуживали прежде, в какое потом приведены состояние и именно благодатью, и чего теперь удостоились, – это для них не малое ободрение. Он нападает также на иудеев. Не удивляйся, что он укоряет целый народ; то же самое он делает и с галатами, когда говорит: «О, несмысленные Галаты» (Гал.3:1). Это сказано им не от раздражительности, а из любви. Если бы он делал это для своих выгод, то справедливо можно было бы осуждать его; если же он делал это по своей пламенной ревности к проповеди, тогда это – не оскорбление. И Христос многократно укорял книжников и фарисеев, но не за Себя, а потому, что они губили всех других. (Апостол) пишет краткое послание, и не без основания. Это также служит доказательством добродетели Тита, что он не нуждался в длинных речах, а только в некотором напоминании. Это послание, кажется мне, предшествует посланию к Тимофею. То писал он при конце жизни, находясь в узах, а это в такое время, когда был отпущен и свободен от уз. Слова: «поспеши придти ко мне в Никополь, ибо я положил там провести зиму» (Тит.3:12) доказывают, что он еще не был в узах, а там он постоянно называет себя узником. Что же говорит он? «Павел, раб Божий, Апостол же Иисуса Христа, по вере избранных Божиих». Видишь ли, как безразлично он употребляет эти выражения, называя себя иногда рабом Божьим и апостолом Христовым, а иногда рабом Христовым: «Павел, раб Иисуса Христа» (Рим.1:1)? Таким образом, он не полагал никакого различия, между Отцом и Сыном. «По вере избранных Божиих и познанию истины, [относящейся] к благочестию, в надежде вечной жизни» (Тит.1:1,2). «По вере избранных Божиих»: т. е. потому ли, что ты уверовал, или потому, что тебе вверено? По моему мнению, он говорит о том, что ему вверены избранные Божьи. Т. е. не за свои совершенства, не за труды и подвиги я получил такое достоинство, но все сделано по благодеянию Вверившего мне. Потом, чтобы не сочли действие благодати неразумными, – ведь не все от одного Бога, иначе, почему Он не вверил того же другим? – то (апостол) прибавил: «и познанию истины, [относящейся] к благочестию«.Благодаря этому, говорит он, и вверено мне, или вернее и это самое дано мне по благодати Его; Он – Виновник и этого моего качества (т. е. разумения истины по благочестию). Потому и сам Христос говорит: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин.15:16). И в другом месте тот же блаженный (апостол) говорит: «познаю, подобно, как я познан»(1Кор.13:12); и еще: «не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус» (Флп.3:12). Сначала мы были достигнуты, а потом познали; сначала – познаны, а потом достигли; сначала – призваны, а потом послушались.

Выражением: «по вере избранных« (апостол) приписывает все им; через них я стал апостолом, не как достойный того, а ради избранных, как и в другом месте, он говорит: «ибо все ваше: Павел ли, или Аполлос»(1Кор.3:21,22). «И познанию истины«,–говорит, – «[относящейся] к благочестию«,– потому что есть истина практическая, а не по благочестию, например: знание земледелия, знание искусств, – это тоже истинное знание; но та истина есть истина по благочестию. Или выражение: «по вере»означает то, что они уверовали, подобно прочим избранным, и познали истину. Следовательно, знание – от веры, а не от разума.«В надежде вечной жизни».Сказав о настоящей жизни, устроенной по благодати Божьей, говорит и о будущей, представляя награды за то, чем (Господь же) нас облагодетельствовал. За то именно, что мы уверовали и избавлены от заблуждения, (Бог) желает увенчать нас. Видишь, как самое вступление наполнено указаниями на благодеяния Божьи; и все вообще это послание оказывается преимущественно таковым, поощряя к большим трудам как самого святого (Тита), так и учеников его. Ведь ничто так не полезно нам, как постоянное воспоминание о благодеяниях Божьих, общих и частных. Если мы, получив благодеяние от друга, услышав от него приятное слово или приняв добрую услугу, горячее привязываемся к нему, то тем более мы будем ревностны в послушании Богу, когда увидим, в каких опасностях мы находились, и от всех Он избавил нас. «И познанию истины«. Об истине он говорит здесь в противоположность прообразованию. И оно было знанием и благочестием, но не истины, хотя, во всяком случае, и не лжи, однако, только – образов (истины) и подобия ее. Хорошо сказал (апостол): «в надежде вечной жизни»,потому, что то благочестие было в надежде жизни настоящей:«исполнивший его»,–говорит (Писание), – «человек жив будет им» (Рим.10:5). Видишь ли, как с самого вступления он показывает отличие благодати (от закона)? Не те – избранные, но мы. Если же и они прежде назывались избранными, то теперь уже – нет. «Которую обещал«,–говорит, – «неизменный в слове Бог прежде вековых времен«,т. е. не теперь за покаяние наше, но предопределено это изначала. То же он утверждает во многих других местах, например: «избранный к благовестию Божию» (Рим.1:1), и еще: «кого Он предузнал, тем и предопределил быть»(Рим.8:29), означая наше благородство, – то, что не ныне, но изначала Бог возлюбил нас; а быть возлюбленным издревле и от начала – немаловажно.

2. «Которую обещал неизменный в слове Бог«. Если (Бог) неложен, то непременно исполнится то, что Он обещал; если неложен, то не должно сомневаться, хотя это и исполнится лишь после смерти. «Которую обещал неизменный в слове Богпрежде вековых времен«.Словами: «прежде вековых времен«(апостол) также показывает достоверность обетования. Не потому, говорит, так совершилось, что иудеи не обратились ныне, но так предначертано издревле. Итак, послушай, что он говорит: «а в свое время явил».Для чего же это промедление? Из попечения о нас и для того, чтобы совершить благовременно. «Время«,–говорит пророк, – «Господу действовать» (Пс.118:126). «В свое», –т. е. в приличное, надлежащее, сообразное. «Явил»,–говорит, – «Свое слово в проповеди, вверенной мне по повелению«,т. е. проповедание. Оно, это благовестие, заключало в себе все – и настоящее, и будущее, жизнь, благочестие, веру, все вместе. «Проповеданием»,т. е. явно, с дерзновением, потому что таково значение слова: «проповеданием». Как глашатай на зрелище провозглашает в присутствии всех, так и мы провозглашаем, и не прибавляем ничего, но говорим то, что сами слышали. Достоинство провозвестника состоит в том, чтобы сказать всем действительно бывшее, не прибавляя ничего и не убавляя.

Итак, если нужно проповедовать, то нужно проповедовать с дерзновением; иначе это не будет проповеданием. Поэтому и Христос не сказал: «говорите на кровлях»,но: «проповедуйте на кровлях»(Мф.10:27), указывая на характер проповеди и местом, и способом действия. «Вверенной мне по повелению Спасителя нашего, Бога«.Выражениями:«Вверенной мне«и «по повелению» он отмечает свою достоверность, чтобы никто не обижался, не уклонялся, не упрямствовал. Итак, если это – повеление (Божье), то я сам не властен: я исполняю приказание. Из того, что нам должно делать, иное зависит от нас, а другое – не от нас. То, что Он повелевает нам, не зависит от нас; а то, что Он дозволяет нам, зависит от нас. Например: «кто скажет брату своему: «безумный«, подлежит геенне огненной«(Мф.5:22); это – повеление; и еще: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой»(Мф.5:23,24); и это – повеление, так что не исполняющий этого неизбежно подлежит наказанию. Когда же говорит (Господь): «если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое»,и еще: «Кто может вместить, да вместит»(Мф.19:21,12), то это – не повеление. Здесь Он предоставляет сказанное на волю слушателя и позволяет ему свободный выбор действия. Здесь делать или не делать – в нашей власти; а повеления – не в нашей власти, но необходимо или исполнять их, или за неисполнение подвергнуться наказанию. То же выражает (апостол), когда говорит: «нечем мне хвалиться, потому что это необходимая [обязанность] моя, и горе мне, если не благовествую»(1Кор.9:16). Представлю это еще яснее, чтобы для всех было очевидно. Например: кому вверено начальство в Церкви, кто почтен достоинством епископства, тот не будет невиновным, если он не объясняет народу, что должно делать; между тем мирянин нисколько к тому не обязан. Поэтому Павел и говорит: «по повелению Спасителя нашего» это делаю. И заметь, как самые выражения соответствуют тому, о чем я сказал. Выше он говорит: «неизменный в слове Бог«,а здесь: «по повелению Спасителя нашегоБога«.Если же Он – Спаситель, и сам повелел это из желания нам спасения, то, значит, это не дело властолюбия; здесь – вера и повеление Бога Спасителя. «Титу, истинному сыну«могут быть и неистинные сыны, как, например, тот, о котором он говорит: «кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе»(1Кор.5:11). Вот тоже сын, но неистинный; он – сын, потому что некогда принял благодать и возрожден, но неистинный, потому что недостоин своего Отца, так как добровольно предал себя другому властителю. У плотских детей истинность и неистинность зависит от рождающей и рождающего; а здесь не так, но от доброй воли. Здесь можно и тому, кто был истинным сыном, не остаться истинным, и неистинному сделаться истинным, потому что это заключается не в природной необходимости, но в свободном произволении, от чего и происходят частые изменения. Онисим был истинным сыном, но стал неистинным, потому что сделался негодным; а потом опять сделался истинным, так что (апостол) назвал его своим сердцем (утробою) (Флм.10-12).«Титу, истинному сыну по общей вере».Что значит:«по общей вере».Назвав его чадоми приняв на себя звание отца его, (апостол) здесь ограничивает и смягчает это почетное название и вот каким образом. Он прибавляет: «по общей вере»,т. е. по вере я не имею ничего большего в сравнении с тобой, потому что она – общая и ею возродились как я, так и ты. Почему же он называет его своим чадом?Или только для того, чтобы показать свою любовь к нему, или потому, что сам он прежде него начал проповедовать, или потому, что (Тит) был просвещен им. Поэтому он называет верующих и чадами, и братьями; как возрожденные одной и той же верой, они – братья; а как возрожденные через него, они – чада. Таким образом, словами: «по общей вере» он указывает на братство. «Благодать и мир от Бога Отца, и Господа Иисуса Христа Спаса нашего».Сказав: чадо, (апостол) прибавляет: «от Бога Отца»,чтобы возвышеннее настроить мысли (Тита) и научить, чье он чадо, а говоря не только: «по общей вере»,но и прибавляя: «Отца нашего»,он показывает равночестность (Тита) с ним.

3. Посмотри же, как он желает и учителю того самого, чего желает ученикам и народу, потому что и сам учитель, подобно им, имеет нужду в таких благах, и еще гораздо больше их, поскольку больше имеет он врагов и больше у него случаев прогневить Бога. Насколько велико достоинство имеющего священство, настолько больше у него и опасностей, потому что одно исправное прохождение епископства может возвести на небо, и одна неисправность в этом деле может ввергнуть в геенну. Оставляя все другое, случающееся ежедневно, скажу вот что: если он по дружбе или по какой-нибудь другой причине предоставит епископскую власть лицу недостойному и вверит ему начальство над великим городом, то смотри, какому огню он становится повинным. Он даст отчет не только за погибающие души, – потому что неблагочестивый губит их, – но и за все, совершаемое под его начальством. Кто, будучи мирянином, неблагочестив, тот будет еще более неблагочестивым, когда получит власть. Трудно и благочестивому человеку остаться таким по получению власти. Тогда сильнее заявляют о себе и тщеславие, и корыстолюбие, и самонадеянность, – так как начальство дает к тому возможность, – равно и столкновения, оскорбления, злословия и многое другое. Поэтому кто неблагочестив, тот будет еще более неблагочестивым, сделавшись начальником. А кто поставит такого начальником, тот будет виновен во всех грехах, совершаемых им и всем народом. Если соблазняющему «лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской«(Mф.18:6), то соблазняющие столько душ, целые города, народы, тысячи семейств, мужей, жен, детей, граждан, земледельцев, живущих в том же городе и в других, подвластных ему, какому подвергнется наказанию? Если назовешь другое, втрое большее (наказание), то не выразишь ровно ничего: такого он достоин наказания и мучения! Таким образом, учитель особенно имеет нужду в благодати Божьей и мире. Если он без них будет управлять народом, то все распадется и погибнет, за отсутствием у него кормила. Хотя бы он и был опытным в управлении, но, если не будет иметь этого кормила – благодати и мира от Бога, то потопит корабль и плывущих. Поэтому мне приходится удивляться тем, которые домогаются такого бремени. Жалкий и несчастный человек, ужели ты не видишь, чего домогаешься? Если ты живешь сам по себе, безвестным и незнатным, то, хотя бы ты совершил множество грехов, ты отдашь отчет за одну душу, и за нее только подвергнешься наказанию; если же ты достиг такой власти, то, подумай, за сколько человек ты будешь повинен мучению. Послушай, что говорит Павел: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет» (Евр.13:17). А ты домогаешься чести и власти? И что за удовольствие от этой чести? Совсем его не вижу. Да и невозможно в подлинном смысле быть властителем. Почему? Потому, что повиновение зависит от воли самих подчиненных. Кто захочет тщательно исследовать дело, найдет, что такой человек достигает не начальства, а порабощения бесчисленному множеству господ, которые желают и требуют противного друг другу. Что хвалит один, то порицает другой; что осуждает один, тому удивляется другой. Кого же слушать, кому повиноваться? Невозможно (определить). Наемник, слыша от господина своего противоречащие приказания, может, по крайней мере, выражать свое неудовольствие; а ты, если будешь огорчаться противоречащими приказаниями этих господ, дашь ответ и за это, и уста всех откроются против тебя. Это ли честь, скажи мне, это ли начальство, это ли власть?

4. Епископ предлагает сделать денежные приношения. Кто не хочет, тот не только не приносит, но еще, чтобы показать, что он делает это не по нерадению, порицает предложившего, говоря: он крадет, расхищает, поедает достояние бедных, проживает имущество нищих. Перестань злословить; докуда ты будешь говорить это? Не хочешь делать взноса – никто и не принуждает тебя, никто не требует насильно; зачем же ты злословишь того, кто обращается к тебе с простой просьбой и советом? Но воткто-нибудь впал в нужду и епископ не простер ему руки помощи, или потому, что не мог, или потому, что был занят другим делом: опять нет ему никакого прощения, но снова начинаются порицания, худшие прежних! Это ли начальство? И учинить расправы (епископ) не может, потому что (порицающий) есть собственная его утроба. Как утробе своей, хотя бы она распухла и причиняла боль и голове и всему телу, мы не решаемся мстить, не берем меча и не рассекаем ее, так и подчиненному, если он таков, причиняет нам страдания и беспокойства подобными порицаниями, мы не решаемся мстить; это чуждо отеческой душе, которая по необходимости переносит огорчение, пока (огорчающий) не исцелится от своей болезни. Наемный раб имеет у себя какое-нибудь определенное дело, и после того, как исполнит его, свободно располагает сам собой; а епископа буквально тащат повсюду, и требуют от него много такого, что превышает его силы. Если он неспособен говорить красноречиво, бывает сильный ропот; если способен, опять начинаются порицания, – говорят: он – тщеславен. Если он не воскрешает мертвых, то говорят: он не заслуживает никакого внимания; такой-то благочестив, а он – нет. Если он умеренно употребляет пищу, опять порицания: ему следовало, говорят, истощать себя. Если кто увидит его моющимся, снова множество порицаний: он, говорят, отнюдь не должен даже смотреть на солнце. Если он, говорят, делает то же самое, что и я, и моется, и ест, и пьет, и одевается, и заботится о доме и слугах своих, то за что он сделан моим предстоятелем? Он и рабов имеет, которые служат ему, и на осле ездит, – за что же он сделан моим предстоятелем? Но, скажи мне, ужели он не должен иметь служителя, а сам обязан и зажигать огонь, и носить воду, и рубить дрова, и ходить на рынок? Не стыдно ли это? Святые мужи, апостолы, не хотели утруждать занимающегося учительством даже служением вдовицам, но считали это дело недостойным его (Деян.6:2); а ты возлагаешь на него службу рабов твоих? Почему ты, предписывающий ему это, сам-то не изменяешь обычного порядка жизни и не исполняешь всего этого? Признайся, не гораздо ли большее он исполняет служение тебе, чем ты, озабоченный интересами житейскими? Почему же не пошлешь своего раба для служения ему? Христос умыл ноги ученикам; ты же, если окажешь услугу учителю, великое ли дело сделаешь? Но ты не хочешь предоставить ему услугу, и даже обременяешь его. Что же? Ужели с неба он должен ожидать помощи в жизни? Но это неугодно Богу. Итак, что же? Апостолам, говоришь ты, служили свободные люди. Хочешь ли выслушать, как жили апостолы? Они совершали путешествия, а для их спокойствия свободные мужи и благородные жены полагали души и головы свои. Послушай блаженного (Павла), который, увещевая (слушателей), говорит:«таких имейте в уважении»; и еще:«за дело Христово был близок к смерти, подвергая опасности жизнь, дабы восполнить недостаток ваших услуг мне» (Флп.2:29,30). Видишь ли, что говорит он? А ты не хочешь даже сказать слова за отца своего, не только что подвергнуться такой опасности. Но мыться, говоришь ты, ему не следует. Почему, скажи мне, где запрещается это? Ведь и нечистым оставаться – нехорошо. Нигде мы не видим, чтобы это осуждалось, или похвалялось.

Есть же нечто другое, что (апостол) заповедал иметь епископу: быть непорочен, трезв, целомудрен, честен, страннолюбив, учителен (1Тим.3:2; Тит.1:8). Вот чего требует апостол; этого следует требовать от начальствующего, а больше – ничего. Ты не правее Павла, а тем более не правее Духа (Святого). Если он бийца, или пьяница, или жесток и немилостив, порицай его: это недостойно епископа; если он роскошествует, это заслуживает порицания. Но если он бережет свое тело, чтобы служить тебе, если заботится, чтобы быть полезным тебе, то неужели должно порицать его за это? Разве ты не знаешь, что немощь телесная, не менее немощи душевной, вредит как нам, так и Церкви? Почему и Павел врачует ее, когда пишет Тимофею: «употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов» (1Тим.5:23)? Если бы мы совершали добродетель одной душой, то нам не нужно было бы заботиться о теле. Для чего же и вообще мы так созданы? А если и тело много участвует в этом, то не крайнее ли безумие – пренебрегать им? Представим, что какой-нибудь муж, почтенный достоинством епископства и получивший предстоятельство в церковном обществе – человек и в других отношениях добродетельный и имеет все, чтобы прилично иметь лицу священному, но от великой немощи постоянно лежит в постели: какую он может принести пользу, какое предпринять путешествие, какие сделать посещения, кого обличить, кого уговорить? Сказал я это для того, чтобы вы научились не порицать епископов без разбора и принимать их с большей благосклонностью, а если кто домогается власти, то, имея ввиду такое множество порицаний, заглушал бы в себе это желание. Поистине, велика здесь опасность и весьма нужны здесь благодать и мир, которых в обилии вы испрашивайте у Бога нам, а мы (будем испрашивать) вам, чтобы и мы и вы, преуспевая в добродетели, достигли обещанных благ, во Христе Иисусе, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1] Беседы эти произнесены святителем в Антиохии между 393 и 397 годами.

БЕСЕДА 2

«Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал: как я тебе приказывал: если кто непорочен, муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности» (Тит.1:5,6).

Труды апостолов. — Долг пастыря. — Павел сделал больше, чем Платон. — Пренебрежение славой и честью трудно для человека. — Не нужно искать почестей в здешней жизни.

1. У древних мужей вся жизнь была деятельна, и полна подвигов; а у нас – не так, но полна лености. Те знали, что они для того и пришли в мир, чтобы трудиться согласно с волей Давшего им бытие; а мы, как будто родившиеся для того, чтобы есть, пить и веселиться, не думаем ни о чем духовном. Говорю это не об апостолах только, но и о тех, которые были после них. Они, как видишь, ходили везде, преданные этому как своему единственному делу, и всю жизнь проводили в чужих странах, как бы не имея на земле (родного) города. Послушай, что говорит блаженный (Павел): «Для того я оставил тебя в Крите».Разделив между собой вселенную, как бы один дом, они управляли всем и заботились обо всем, приняв на себя один одну часть, а другой другую.«Для того»,–говорит, – «я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное».Не повелительным образом требует от него этого.«Чтобы довершил»,–говорит. Видишь, как душа его была чиста от всякой зависти, как он всегда искал пользы поучаемых, не разбирая, будет ли она достигнута им самим, или кем-нибудь другим? Там, где была опасность и великое затруднение, он исправлял все сам личным присутствием; а что доставляло более чести или славы, то поручает ученику, именно: рукоположение епископов и все другое, что имело нужду в некотором исправлении, или, так сказать, в большем упорядочении. Скажи мне, что же это говоришь ты: чтобы он исправлял твои действия? И ты не считаешь этого унизительным и постыдным для себя? Нисколько, говорит, так как я имею ввиду только общую пользу; мной ли будет сделано, или другим, для меня все равно. Таким должен быть предстоятель (Церкви), – искать не своей чести, но общей пользы. «Ипоставил«,–говорит, – «по всем городам пресвитеров».Здесь он разумеет епископов, как мы сказали в другом месте. «Как я тебе приказывал: если кто непорочен».«По всем»,–говорит, – «городам».Он не хотел, чтобы весь остров поручен был одному лицу, но чтобы каждый имел свою часть в своем попечении и наблюдении; таким образом, и для него самого облегчается труд, и над подчиненными будет больше наблюдения, если учитель не будет отвлекаться для предстоятельства над множеством Церквей, но будет заниматься только одной и ее благоустраивать.«Если кто непорочен», –говорит, – «муж одной жены, детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности».Для чего он представляет такого человека? Он заграждает уста еретикам, осуждавшим брак, показывая, что это дело не дурное, но настолько честное, что при нем можно восходить даже на священный престол; вместе с тем он укоряет людей невоздержанных, не позволяя после второго брака принимать эту власть. В самом деле, кто не сохранил никакого расположения к умершей (жене), как может тот быть хорошим предстоятелем? Какому только не подвергнется он порицанию? Ведь все вы знаете, что, хотя законами и не запрещено вступать во второй брак, однако это дело подвергается многим нареканиям. (Апостол) желает, чтобы начальствующей не подавал подчиненным никакого повода к нареканиям, потому и говорит: «если кто непорочен»,т. е. если жизнь его свободна от нарекания, если никто не мог упрекнуть его в (дурной) жизни. Послушай, что говорит Христос: «если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?»(Мф.6:23). «Детей имеет верных, не укоряемых в распутстве или непокорности».Заметьте, какую великую предусмотрительность обнаруживает он и в отношении к детям, потому что кто не мог научить своих детей, тот как может быть учителем других? Если он не мог устроить тех, которых с самого начала имел при себе и воспитывал, и над которыми имел власть и по законам, и по природе, то, как он может быть полезным для чужих? Если бы не была велика беспечность отца, то он не допустил бы сделаться злыми тем, над которыми имел власть с самого начала (их жизни). Невозможно, поистине невозможно, чтобы тот, кто с самого начала был воспитан с великим тщанием и окружен попечениями, сделался злым, потому что грехи не таковы по своей природе, чтобы они могли быть сильнее такого попечения. Если же он считал воспитание детей делом второстепенным, заботясь только об имуществе и не имея о них такого же старания, то и поэтому он недостоин (священного сана). Если там, где побуждала его природа, он имел так мало любви, или был так безрассуден, что больше заботился об имуществе, нежели о детях, то, как он может быть возведен на престол (епископский) и на такую степень власти? Если он не мог (воспитать своих детей), то достоин великого осуждения за леность; а если не старался, то достоин великого осуждения за недостаток любви. Поэтому кто нерадит о своих детях, тот как будет заботиться о чужих? И далее (апостол) сказал не просто: чтобы он не был распутным, но – чтобы не подлежал и «не укоряемых в распутстве»,чтобы не было о нем и молвы худой. «Ибо епископ должен быть», – говорит, – «непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца» (ст. 7).

2. Кто имеет внешнюю (гражданскую) власть, тот как управляющей силой закона и по необходимости, справедливо не всегда соображается с желаниями подчиненных; но кто должен начальствовать над людьми, подчиняющимися ему добровольно и чувствующими благодарность за его управление, тот, если будет поступать во всем только по своему произволу и никому не давать отчета, сделает свое правление насильственным, а не народным. «Ибо епископ должен быть»,–говорит (апостол), – «непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец».Как может учить других обуздывать эту страсть тот, кто не научил этому самого себя? Власть поставляет человека во многие обстоятельства, которые делают и весьма кроткого тяжелым и суровым, подавая множество поводов к гневу. Потому, если он наперед не позаботился об укрощении этой страсти, то будет (для подчиненных) крайне тяжелым, повредит и погубит многое в делах своего управления. «Не пьяница, не бийца».Здесь он разумеет оскорбителя. Епископу следует делать все увещанием, а не порицанием и оскорблением; да и какая, скажи, необходимость оскорблять? Надобно угрожать геенной, усиливать угрозы, поражать. Оскорбляемый же делается более дерзким и презирает оскорбляющего. Ничто так не возбуждает презрения, как оскорбление, которое наносит более бесчестия самому оскорбляющему, лишая его должного уважения. Слово епископа должно быть исполнено великого благочестия, при обличении грехов напоминать о будущем суде и быть чистым от всякого оскорбления; если же кто-нибудь препятствует ему в исполнении должного, то нужно действовать со всей властью. «Не бийца», –говорит (апостол). Учитель есть врач душ; а врач не наносит ударов, но наносящего удары исправляет и лечит. «Не корыстолюбец, но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан, держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать»(ст. 8, 9). Видишь ли, какой высокой он требует добродетели? «Не корыстолюбец», – говорит, т. е. показывающий великое презрение к деньгам. «Страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив»т. е. раздающий все свое имущество нуждающимся; «воздержан» – разуметь здесь не постника, но воздержанного от страсти и языка, и руки и бесстыдного взора; ведь в том и состоит воздержание, чтобы не поддаваться никакой страсти. «Держащийся истинного слова, согласного с учением».Под верным здесь он разумеет истинное, или преподаваемое посредством веры, не имеющее нужды в умствованиях или исследованиях.«Держащийся»,т. е. тщательно содержащему, поставляющему это своим долгом. Поэтому, что из того, если он будет неискусен во внешнем красноречии? С этой целью сказано: «согласного с учением, чтобы он был силен и наставлять в здравом учении и противящихся обличать».Таким образом, нужны не красноречивые, но здравые слова, знание Писаний и сила мыслей.

Разве не видишь, как Павел обратил всю вселенную и сделал больше, чем Платон и все другие? Но, скажешь, он сделал это посредством знамений. Не посредством знамений только; если прочитаешь Деяния Апостольские, то увидишь, что он часто побеждал учением и прежде знамений. «Чтобы он был силен и наставлять в здравом учении»,т. е. для ограждения своих и отражения врагов. «И противящихся обличать»,потому что, если этого не будет, то все расстроится. Кто не умеет бороться с врагами, пленять всяк разум в послушание Христово и низлагать мудрования (1Кор.10:5), кто не знает, как нужно учить здравому учению, тот пусть будет далек от учительского престола. Прочие качества можно находить и в подчиненных, как-то: непорочность, держание детей в послушании, страннолюбие, справедливость, благочестие; но что особенно отличает учителя, это то, чтобы он мог оглашать (народ) учением, о чем нисколько не заботятся ныне. «Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста»(ст. 10). Видишь ли, как (апостол) объясняет, от чего бывают такие люди? От желания не повиноваться, а господствовать; на это именно он намекает. Следовательно, если ты не можешь убедить их, то не предоставляй им власти, но загради им уста для пользы других. Какая от них польза, если они не убеждаются, или непокорны?Для чего нужно заграждать им уста? Для того чтобы другие получили от того пользу. «Они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти»(ст. 11). Если тот, кто принял на себя обязанность учения, будет неспособен бороться с этими людьми и заграждать им, столь бесстыдным, уста, он будет виновен в погибели каждого из погибающих. Поэтому, если (Премудрый) заповедует: «не домогайся сделаться судьею, чтобы не оказаться тебе бессильным сокрушить неправду» (Сир.7:6), то тем более здесь можно сказать: не домогайся сделаться учителем, если ты не имеешь способности к этому делу, но уклоняйся, если бы тебя даже привлекали. Видишь, как всегда сребролюбие, или скверностяжательность, бывает этому причиной? «Уча», – говорит, –«чему не должно, из постыдной корысти».

3. Нет ничего, чему бы не вредили эти страсти. Как бурные ветры, падая на тихое море, возмущают его все с самого дна, так что песок смешивается с волнами, – так и страсти, вторгаясь в душу, превращают в ней все вверх дном и ослепляют ее мыслительную способность, особенно страсть к славе. Презирать богатство не трудно для того, кто захочет; но чтобы презирать честь от людей, для этого нужно много усилия, великое любомудрие, нужна душа как бы ангельская, достигающая самой высоты небесной, потому что нет, истиннонет другой страсти, столь же сильной и всюду господствующей, в большей, или в меньшей мере, но, во всяком случае – везде. Каким же образом мы можем преодолеть ее, если не вполне, то хотя в малейшей степени? Если мы будем взирать на небо, если будем иметь Бога перед очами своими, если устремим помыслы наши выше всего земного. Когда ты желаешь славы, то представь, что ты уже получил ее, продумай до самого конца, и ты не найдешь там ничего; представь, какой она причиняет вред, каких и скольких лишает благ, – потому что для нее ты подвергнешься трудам и опасностям, а плодов и наград от нее не получишь. Вспомни, что между людьми, (достигшими славы), есть очень много злых, и презирай их славу; поразмысли о каждом из них, кто он, и увидишь, что эта слава достойна смеха, что она скорее позор, чем слава; и после этого возводи ум свой к горнему зрелищу. Когда ты, делая какое-нибудь доброе дело, думаешь, что нужно показать его и людям, ищешь каких-нибудь зрителей этого дела, и стараешься быть видимым, то вспомни, что тебя видит Бог, – и истребишь в себе всякое такое пожелание; отрешись от земли и устреми взор к зрелищу небесному. Люди, если и похвалят, после будут хулить, будут завидовать, будут вредить; если даже и не сделают этого, то не принесут совершенно никакой пользы тому, кого хвалят. Но не так у Бога; напротив Он радуется, восхваляя наши добрые дела. Ты хорошо сказал и удостоился рукоплесканий! Но что пользы от этого? Если рукоплескавшие получили пользу, изменились, сделались лучшими, отстали от прежних пороков, то поистине нужно радоваться, – не похвалам, а доброй и чудной перемене слушателей. Если же они, постоянно воздавая похвалы, продолжая шуметь и рукоплескать, сами не получают никакого плода от этих рукоплесканий, то скорее следует скорбеть, потому что это послужит к их осуждению. Но ты получаешь прославление за благочестие? Если ты истинно благочестив и не сознаешь за собой ничего худого, то нужно радоваться, не потому, что ты кажешься таким, но потому что ты действительно таков; если же ты, не будучи таким, желаешь славы от людей, то вспомни, что не они будут судить нас в последний день, а Тот, Кто в точности знает наше сокровенное. Если ты, сознавая за собой грехи, всеми почитаешься чистым от грехов, то не только не следует радоваться этому, но скорбеть и горько плакать, представляя непрестанно тот день, в который откроется все, в который Бог «осветит скрытое во мраке» (1Кор.4:5). Тебе воздают честь? Отвергни ее, зная, что она делает тебя должником. Никто не воздает тебе чести? Нужно радоваться этому, потому что Бог поставит тебе на вид, между прочим, и то, что ты пользовался честью. Или ты не знаешь, что между прочими благодеяниями Бог ставить в укор и это, когда говорит через пророка: «Из сыновей ваших Я избирал в пророки и из юношей ваших — в назореи» (Амос.2:11)? Таким образом, ты получишь ту пользу, что не будешь предан большему наказанию. Кто не получает чести в настоящей жизни, но терпит презрение, не пользуется никаким уважением, но подвергается оскорблению и унижению, тот,если не приобретает ничего другого, то по крайней мере освободится от ответственности за получение чести от подобных себе рабов. Между прочим, он получает отсюда и другую пользу. Он делается кротким и смиренным и, если будет более внимателен к самому себе, никогда не станет превозноситься, хотя бы и захотел. Напротив, человек, пользующейся великой честью, кроме того, что делается тяжким должником, предается надменности и тщеславию и делается рабом людей; затем, по мере умножения людской власти над ним, бывает принужден делать многое, чего не хочет.

4. Итак, зная, что для нас лучше, не будем искать почестей, и даже предлагаемые будем отвергать, а эту страсть отторгнем от себя и истребим. Говорю это и начальствующим, и подчиненным. Душа, жаждущая чести и прославлений, не увидит царства небесного. Это – не мои слова, не от себя я говорю их, но – Божественного Духа. Не увидит, хотя бы и подвизалась в добродетели: «уже получают»,– говорит (Господь), – «награду свою» (Мф.6:5). А кто не получит мзды, тот как может увидать царство небесное? Я не запрещаю искать славы, но славы истинной, той, которая от Бога: «ему и», – говорит (апостол), – «похвала не от людей, но от Бога» (Рим.2:29). Будем благочестивыми втайне, не прикрывая себя спесью, притворством и лицемерием; снимем с себя овчую кожу, или лучше, будем овцами. Нет ничего ничтожнее славы человеческой. Скажи мне: если бы ты увидел множество малолетних детей, точнее – грудных младенцев, то захотел ли бы себе славы от них? Так смотри и на всех людей в отношении к славе. Вот почему это и называется тщеславием. Видишь, какие маски надеваются играющими на сцене, – как они хороши, как блестящи, как сделаны по самым строгим требованиям внешней красоты? Можешь ли ты указать мне такие лица в действительности? Нет. Что же? Возбуждалась ли в тебе когда-нибудь любовь к ним? Нет. Почему? Потому, что это – пустая маска; она подражает красоте, а на самом деле не красота. Так и слава (человеческая) пуста; она только подражает славе, а на самом деле не слава. Постоянна только одна слава – естественная, внутренняя; а эта, внешняя, часто прикрывает безобразие; впрочем, прикрывает от людей, и только до вечера, а, по окончании зрелища и снятии маски, каждый является тем, что он есть. Поэтому не будем обращаться с истиной так, как на сцене, и с лицемерием. Скажи мне: что хорошего в том, чтобы быть на виду у толпы? Это – тщеславие, и ничто иное; войди в дом, останься один, – и тотчас исчезает все. Ты пришел на площадь и обратил на себя внимание присутствующих? Что же далее? Ничего. Все исчезло и прошло, как рассеявшийся дым. И мы так пристрастны к вещам ничтожным? Какое безрассудство! Какое безумие! Будем же взирать только на то, как бы похвалил нас Бог; если это мы будем иметь в виду, то никогда не станем искать похвалы от людей, но, если даже это случится, станем презирать, осмеивать, гнушаться, настроим себя так, как бы мы, протягиваясь к золоту, схватились за грязь. Пусть не хвалит тебя такой-то; этим он не принесет тебе никакой пользы; а если он будет порицать, то не причинит никакого вреда, От Бога же то и другое доставляет нам пользу или вред; а от людей – все это тщетно. Таким образом мы уподобимся Богу, который не нуждается в славе человеческой:«Не принимаю»,–говорит Он, – «славы от человеков»(Ин.5:41). А это, скажи мне, разве маловажно? Когда ты не расположен презирать славу, то скажи самому себе: презрев ее, я сделаюсь подобным Богу, – и тотчас станешь презирать ее. Раб славы не может не быть рабом всех, и даже раболепнее самих рабов. Мы не приказываем того своим рабам, что она – преданным ей; она заставляет нас и говорить и переносить постыдное и бесчестное; и особенно, когда видит нас послушными, тем более увеличивает свои требования. Итак, бежим, увещаю вас, бежим от этого рабства. А как, спросишь, мы можем сделать это? Если мы будем философски рассуждать о здешних благах, если будем сознавать, что все настоящее есть сновидение и тень, а ни что иное, то легко преодолеем эту страсть, и не будем предаваться ей ни в мелочах, ни в главном; если же будем допускать ее в мелких случаях, то легко подпадем под ее власть и в самых важных. Удалим от себя и источники ее, т. е. безумие и низменность душевную. Если таким образом мы будем иметь возвышенные помыслы, то будем в состоянии и презирать честь от людей, и устремить ум свой к небу и достичь небесных благ, которых да сподобимся все мы получить благодатью и человеколюбием Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 3

«Из них же самих один стихотворец сказал: «Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые». Свидетельство это справедливо. По сей причине обличай их строго, дабы они были здравы в вере, не внимая Иудейским басням и постановлениям людей, отвращающихся от истины» (Тит.1:12-14).

Объяснение слов Павла и его ссылки на языческих писателей. — Почему волхвы направляемы были звездой. — Способы обличения и исправления. — О чистом и нечистом. — Грех есть нечистота, которой нужно избегать.

1. Здесь представляется много вопросов: во-первых, кто сказал это (о критянах); во-вторых, для чего Павел воспользовался этими словами; в-третьих, почему он приводит такое свидетельство, которое заключает в себе неправильную мысль? Итак, прибавив сюда и еще кое-что другое, сделаем надлежащее разрешение этих вопросов. Когда (Павел) беседовал с афинянами, он в речь свою вставил выражение:«неведомому Богу», и еще: «как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: «мы Его и род»« (Деян.17:23,28). Слова эти сказал Эпименид, который сам был критянин; но по какому поводу, это нужно объяснить вам; именно – по следующему: критяне имеют у себя гробницу Зевса с такой надписью: «здесь лежит Зан, которого называют Зевсом». За такую надпись поэт в насмешку и называет критян лжецами, а далее, еще более усиливая насмешку, говорит: «критяне устроили тебе, царь, гробницу; но ты не умер, потому что существуешь всегда»[1].Итак, если это свидетельство истинно, то, смотри, какая здесь опасность. Если поэт, как говорит апостол, прав, сказав, что (критяне) лгут, называя Зевса умершим, то здесь большая опасность. Слушайте, возлюбленные, с полным вниманием. Поэт сказал, что критяне лгут, называя Зевса умершим; апостол подтвердил его свидетельство. Следовательно, по апостолу, Зевс бессмертен, потому что «свидетельство это»,–говорит он, – «справедливо».Что же сказать на это? Или лучше, как разрешить это недоумение? Не то сказал апостол, но он просто взял это свидетельство только в отношении к лживому нраву критян; иначе, почему он не прибавил и следующих слов: «критяне устроили тебе, царь, гробницу»? Таким образом, апостол говорил не об этом, а о том, что хорошо сказал такой-то, что критяне лжецы. Мы не отсюда только заимствуем доказательство, что Зевс не есть Бог; это подтверждается и многими другими доказательствами, а не одним свидетельством критян доказывается ясно. Не в этом отношении (апостол) называет их лживыми; или лучше, они были лживы и в этом отношении, так как признавали и других богов. За это апостол и назвал их лживыми.

Но спрашивается: почему он приводит свидетельства языческих писателей? Потому, что язычников мы изобличаем особенно тогда, когда приводим близкие к ним свидетельства и обвинения, когда уважаемых ими авторов представляем их обличителями. Поэтому и в другом месте он воспользовался словами: «неведомому Богу».Афиняне, принявшие не всех богов своих с самого начала, но впоследствии признавшие и несколько других, как например, иперборейских, также Пана и великие и малые мистерии, заключая отсюда, что, вероятно, есть еще иной бог, непознанный ими, и, желая также в отношении к нему быть благоговейными, поставили ему жертвенник с надписью: «неведомому Богу»,как бы выразив следующее: если есть еще какой-либо неведомый Бог. Поэтому (апостол) и сказал им: «Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян.17:23). А слова: «мы Его и род»сказаны о Зевсе Аратом, который, сказав сначала: «Зевсом полны пути, наполнено море»,потом прибавил: «мы его и род»,выражая этим, как думаю, то, что мы произошли от Бога. Для чего же Павел сказанное о Зевсе прилагает к Богу всего? Не о Зевсе сказанное он прилагает к Богу, а приличествующее Богу, но несправедливо и неточно приписанное Зевсу он воздает Богу; и самое имя Богпринадлежит только Ему одному, но беззаконно прилагается к идолам. Да и откуда ему следовало бы заимствовать доказательства в беседе с такими слушателями? Из пророков? Но они не поверили бы. Потому и иудеям он не говорит ничего из Евангелий, но из пророков:«для Иудеев я был», – говорит он, –«как Иудей, для подзаконных был как подзаконный, для чуждых закона — как чуждый закона» (1Кор.9:20,21).

2. Так поступает и Бог; например, волхвов Он ведет не через ангела, не через пророка, не через апостола, не через евангелиста, – но как? Посредством звезды. В каком искусстве упражнялись они, тем Он и привел их. Также о коровах, которые везли кивот, говорится: «если он пойдет к пределам своим»,то это поистине гнев Божий как полагали жрецы (1Цар.6:9). Итак, (языческие) гадатели говорили истину? Нет, нособственными их устами Бог обличал и укорял их. То же было и с волшебницей (аендорской); так как Саул верил ей, то Бог через нее и открыл ему, что с ним случится в будущем (1Цар.28). Почему же Павел заградил уста бесу, который говорил: «сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения» (Деян.16:17)?Почему и Христос запрещал бесам говорить (Мрк.25)? Там (при апостоле) это справедливо сделано, потому что бесу удавалось являть и знамения; и здесь (при Христе) не звезда была, но сам Он проповедывал о Себе; да и бесы не поклонялись (Ему). Когда говорящим был не идол, то ему не было возбраняемо; так и Валааму Бог попустил изречь благословения, а не воспретил (Числ.23). Так Он везде оказывает снисхождение. Впрочем, чему ты удивляешься? Бог сам прежде попускал иметь о Нем неточные и недостойные Его понятия, например, будто Он телесен, будто Он видим, – а потом против этого говорит: «Бог есть дух»(Ин.4:24); также: будто и радуется жертвоприношениям, – что несвойственно Ему; изрекал Он и слова, несоответствующие истинному о Нем понятию; и многое тому подобное, так как Он никогда не взирает на Свое достоинство, но всегда на нашу пользу. Если отец не взирает на свое достоинство, когда лепечет вместе с детьми, называя пищу, яства и напитки не настоящими именами, но каким-то детским и варварским наречием, то тем более Бог. Так Он через пророка снисходительно укоряет (иудеев), когда говорит: «переменил ли какой народ богов [своих]»(Иерем.2:11); и везде в Писаниях видно снисхождение Его и в словах, и в действиях. «По сей причине»,–говорит (апостол), – «обличай их строго, дабы они были здравы в вере».Потому, говорит, обличай их, что они имеют нрав дерзкий, коварный и необузданный; они преданы бесчисленным порокам. Если они склонны ко лжи, коварны, чревоугодливы и беспечны, то для них нужно сильное и обличительное слово: кротостью такой человек не может быть тронут. Итак, «обличай их».Здесь он говорит не о чужих, но о своих. «Строго». Глубоко, говорит, поражай их. Ведь нужно не со всеми обращаться одинаковым образом, но различно и разнообразно, смотря по обстоятельствам. В настоящем случае он нигде не прибегает к увещаниям, потому что как, укоряя человека послушного и благородного, можно убить его и погубить, так и лаская человека, имеющего нужду в сильном обличении, можно испортить его и не довести до исправления.«Дабы они были здравы»,–говорит, –«в вере». Итак, здоровье состоит в том, чтобы не вводить ничего ложного, ничего чуждого. Если те, которые соблюдают правила касательно пищи, не здоровы, но больны и немощны, – так как «Немощного в вере», – говорит (апостол), – «принимайте без споров о мнениях»(Рим.14:1),–то, что сказать о тех, которые постятся и соблюдают субботу вместе с иудеями, или ходят на места, почитаемые священными у язычников, – разумею место в Дафне, так называемую пещеру Матроны, место в Киликии, называемое Кроновым? Могут ли они быть здоровыми? Поэтому для них нужно сильнейшее обличение. Но почему (апостол) не делает того же в отношении к римлянам? Потому, что их нравы были не такие, но благороднее. «Не внимая»,–говорит, – «Иудейским басням».Иудейские обычаи – вдвойне басни и потому, что они искажены, и потому, что безвременны. Вообще они «басни».Раз они не должны выполняться, а при исполнении наносят вред, то они – басни, вещь бесполезная. Таким образом, не следует слушаться ни язычников, ни иудеев, потому что это значило бы не быть здоровым. Если ты содержишь веру, то для чего вводишь еще нечто другое, как будто не достаточна для оправдания? Для чего порабощаешь себя и подчиняешь закону? Или ты не осмеливаешься на деле (руководиться одной верой)? Это свойственно слабому и неверующему, – такой человек сомневается, – а душе верующей несвойственно сомневаться. «Для чистых», – говорит (апостол), – «все чисто».Видишь ли, к чему сказано было предыдущее?«Для оскверненных и неверных»,–говорит, – «нет ничего чистого» (ст. 15).

3. Итак, не по природе своей чисты или нечисты (яства), но по произволению принимающего их. «Но осквернены», –говорит, – «и ум их и совесть. Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу» (ст. 16). Следовательно, и свинья – чистое (животное). Почему же было запрещено употреблять ее в пищу, как нечистую (Лев.11:7)? Не по природе она была нечиста, потому что (по природе) все чисто; иначе нет ничего не чище рыбы, которая питается и человеческим телом, а между тем была дозволена для употребления в пищу и считалась чистой. Также не было бы ничего не чище курицы, которая ест червей, равно как и оленя, который, говорят, потому и называется оленем (έλαφος), что ест змей (ŏφεις); но все это употреблялось в пищу. Почему же свинья и некоторые другие подобные животные были запрещены? Не потому, чтобы они были нечисты, но чтобы более ограничить чревоугодие. Если бы Бог так (прямо) сказал это, иудеи не послушались бы; а теперь страхом нечистоты Он удержал их. Что, скажи мне, не чище вина, если исследовать его? Что не чище воды, которой они преимущественно очищались? Они не прикасались к мертвым, между тем очищали себя (в жертвах) мертвым, так как заколотое – мертво, а они им очищались. Подлинно, детское было их учение. Посмотри еще: вино не от навоза ли получает состав свой? Ведь виноградник всасывает в себя влагу, как из земли, так и из лежащего на ней навоза. И вообще, если мы захотим подробно разбирать, все нечисто. Но если решим не разбираться, нет ничего нечистого, а все чисто. Бог не сотворил ничего нечистого; и нет ничего нечистого, кроме одного греха, потому что он касается души и ее оскверняет; остальное – человеческий предрассудок. «А для оскверненных»,–говорит (апостол), – «и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть».В чистых может ли быть что-нибудь нечистое? А кто имеет нездоровую душу, тот оскверняет все. Если им овладеет такое настроение, постоянно разбирающее, что чисто и что нечисто, то он, пожалуй, не прикоснется ни к чему. По понятию таких людей, не будет ничего чистого, ни рыба, ни все прочее, – «осквернены»,–говорит, –«и ум их и совесть», но все нечисто. Впрочем (апостол) не сказал так, – но как? Он приписал все самим людям. Нет ничего, говорит он, нечистого, но нечисты сами они, – их ум и совесть, не чище которых нет ничего. «Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу. Ты же говори то, что сообразно со здравым учением»(2:1). Вот где – нечистота; сами они – нечисты. Но ты из-за этого не умолкай; хотя бы они и не принимали (наставлений), ты исполняй свое дело; хотя бы они и не убеждались, ты увещевай и советуй. Здесь он сильнее всего обличает таких людей. Так ведь и помешанные думают, что ничто на своем месте не стоит; но это происходит не в предметах видимых, а в воспринимающих их глазах. Они сами стоят нетвердо и страдают головокружением, потому и думают, что земля вертится вокруг них, между тем как она не вертится, а стоит твердо; такая безумная мысль происходит от их собственной порчи, а не от порчи внешнего мира. Так и здесь: когда душа нечиста, она все считает нечистым. Следовательно, свойство чистоты – не воздержание от всего, но смелое принятие всего; чистый по природе дерзает на все, а оскверненный – ни на что. Это можно сказать и против Маркиона. Видишь ли, как показателем чистоты является то, чтобы быть выше всякого осквернения, а не касаться ничего служит знаком нечистоты? Так и у Бога. Если Он принял плоть, – это показатель Его чистоты; а если бы Он, боясь оскверниться, не принял ее, – это было бы знаком Его нечистоты. Кто не вкушает того, что кажется нечистым, тот нечист и немощен; а кто вкушает, тот не таков. Поэтому не будем называть таких людей чистыми: они нечисты; а кто дерзает на все, тот чист. Эту благочестивую разборчивость нужно выказывать в отношении к тому, что оскверняет душу, – это подлинно нечистота, это скверна, а все прочее – нет. Те, у кого испорчен вкус, думают, что предлагаемое им нечисто; но это происходит от их болезни. Итак, следует основательно знать, что по природе своей чисто и что нечисто.

4. Что же нечисто? Грех, злоба, корыстолюбие, лукавство. «Омойтесь»,– говорит (пророк), «очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих» (Ис.1:16). «Сердце чистое сотвори во мне, Боже» (Пс.50:12). «Идите, идите, выходите оттуда; не касайтесь нечистого»(Ис.52:11). Те (ветхозаветные) очищения были образами (истинного) очищения.«К трупам»,–говорит (Писание), – «их не прикасайтесь»(Лев11:8). И грех есть такая же мертвечина смердящая. «Священник»,–говорит, – «увидев живое мясо, объявит его нечистым; живое мясо нечисто: это проказа» (Лев.13:15). И грех есть также нечто пестрое и разнообразное. А что на это именно указывается здесь, видно из дальнейшего: если проказа будет постоянно и на всем теле, то человек чист; а если на одной части, то нет. Видишь ли, что нечистым бывает то, что разнообразно и переменно? И еще: «имеющий истечение, нечист»в душе (Лев.15:4); под изливающим семя разумеется извергающий семя. Также «необрезанный» – нечист (Быт.17:14). Видишь, что это не иносказания, но образы? Здесь разумеется не истребляющий зла в душе своей. Работающий в субботу побивается камнями, – т. е. тот, кто не постоянно предан Богу, погибает. Видите, сколько родов нечистоты? «Если женщина родит»,–сказано, – «то она нечиста»(Лев.12:2). Почему, скажи мне? Не сам ли Бог создал семя и рождение? Почему же такая жена нечиста? Не имелось ли здесь ввиду что-нибудь другое? Что же такое? Через это Бог внедрял в душу целомудрие, отвлекал ее подальше от прелюбодеяния, потому что, если рождающая нечиста, то тем более – прелюбодействующая. Если прикасаться к своей жене не совсем чисто, то тем более – смешиваться с чужой. Участвующий в «погребении»,–сказано, – «не чист» (Лев.21:1); тем более – участвующий в убийстве и войне. И много можно найти родов нечистоты, если перечислять все. Теперь же требуется от нас не это, но все перенесено в душу. Телесное ближе к нам; поэтому при помощи его Бог прежде и наставлял (людей). А теперь не то, потому что не следовало всегда оставаться при образах и тенях, но принять истину и ее держаться.

Грех есть нечистота; его будем избегать, от него будем воздерживаться. «Если»,–говорит (Премудрый), – «подойдешь к нему, ужалит тебя»(Сир.21:2). Нет ничего не чище корыстолюбия. Откуда это видно? Из самых его действий, потому что чего не оскверняет оно? Оскверняет руки, душу, самый дом, в котором хранится похищенное. У иудеев же это считается ни за что. Между тем у них Моисей нес кости Иосифа, и Сампсон пил из ослиной челюсти и ел мед из челюстей льва, и Илия питался от воронов и вдовицы. Да что, скажи мне, если бы было нужно разбирать в этом подробно, то кожи самих книг Писания не всего ли они не чище? Ведь и они от мертвых животных. Таким образом, не один только блудник нечист, но и другие еще более; и прелюбодей нечист. Но тот и другой нечист не от самого смешения, – так как иначе, по той же причине, и прикасающийся к собственной жене нечист,– но от нарушения права и от любостяжания, по которому он присвоил у брата самое необходимое. Видишь, что нечист порок? Имевший двух жен не был нечист; и имевший многих жен – Давид не был нечист; но когда он взял одну жену незаконно, тогда стал нечистым. Почему? Потому, что сделал несправедливость, потому что похитил чужое. И блудник нечист не по самому смешению, но по характеру (своего поступка), потому что он оскорбляет женственность; равно как наносят оскорбление друг другу те, которые делают женщину общей, извращая законы природы, так как ей должно быть женой одного. «Мужчину и женщину»,–говорит (Писание), – «сотворил их»(Быт.1:27), и еще:«и будут одна плоть»(Быт.2:24); не многие, но два в плоть одну. Таким образом, здесь происходит несправедливость; и потому это – порочное дело. Также и гнев, когда превзойдет меру, делает человека нечистым, не от самого волнения, но от свойства его; потому и прибавлено: «гневающийся» – не просто, но – «напрасно» (Мф.5:22). Итак, стремление везде к излишеству – нечисто; от жадности и ненасытности рождается нечистота. Будем же бодрствовать, увещаю вас, будем чисты истинной чистотой, чтобы нам сподобиться узреть Бога, во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1] См. Феогонию Епименида. Те же выражения о критянах встречаются у поэтов: Каллимахав гимнеЗевсу (стих 8) и у Гезиодав Феогонии (стих 26).

БЕСЕДА 4

«Чтобы старцы были бдительны, степенны, целомудренны, здравы в вере, в любви, в терпении; чтобы старицы также одевались прилично святым, не были клеветницы, не порабощались пьянству, учили добру; чтобы вразумляли молодых любить мужей, любить детей, быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными своим мужьям, да не порицается слово Божие» (Тит.2:2-5).

Недостатки старости. — Согласие супругов — великое благо. — Свойства доброго слуги. — Иосиф в Египте. — Добрые нравы привлекательны.

1. И старость имеет недостатки, которых не имеет юность; она имеет некоторые и из недостатков юности, но, кроме того, ей свойственны леность, медлительность, забывчивость, тупость, раздражительность. Поэтому (апостол) и заповедует: «Чтобы старцы были бдительны».Человека в этом возрасте многое располагает быть нетрезвенным, и, во-первых, то самое, о чем сказал я, т. е. притупление всех чувств, слабая возбудимость и неудобоподвижность. Ради этого и прибавляет (апостол): «степенны, целомудренны».Под целомудренными он разумеет здесь рассудительных, потому что целомудрием (σωφροσύνη) называется здравое состояние ума (τών φρενών). Есть, подлинно есть и между старцами люди неистовые и нерассудительные, иные от вина, другие от скорби: старость ведь делает (людей) малодушными. «Здравы в вере, в любви, в терпении«. Хорошо сказал он: «в терпении«;это особенно прилично старцам. «Чтобы старицы также одевались прилично святым»,т. е. самой внешностью и одеждой показывающим скромность. «Не были клеветницы, не порабощались пьянству».Этот недостаток особенно свойственен женам старости, так как с летами человек охлаждается, и отсюда происходит сильное расположение к вину. Вот почему (апостол) особенно предостерегает их от этого, повсюду изводя пьянство и желая, чтобы они были свободны от этой болезни и избегали происходящего от нее посрамления. С течением времени легче поднимаются испарения снизу вверх и мозговые перепонки повреждаются от старости; отсюда главным образом и происходит опьянение. Правда, этот возраст имеет особенную нужду в вине, – потому что он слаб, – но не в большом количестве вина, равно как и молодые (девы), правда не по этой причине, но потому, что у них сильно воспламеняется огонь пожелания. «Учили добру». Ведь учить ты запрещаешь женам? Как же ты здесь дозволяешь, сказав в другом месте:«а учить жене не позволяю» (1Тим.2:12)? Но послушай, что он прибавил к этому:«ни властвовать над мужем».Мужам исстари предоставлено учить как мужей, так и жен; а женам он позволяет предлагать увещания дома, а отнюдь не позволяет председательствовать (в церкви), или вести продолжительную речь. Потому и присовокупляет: «ни властвовать над мужем.Чтобы вразумляли быть целомудренными«,– говорит, – «молодых».

2. Видишь, как он связывает и сопоставляет людей, как подчиняет младших женщин старшим? Не о дочерях он говорит здесь, но вообще о младших по возрасту. Каждая старшая, говорит, пусть вразумляет младшую. «Чтобы вразумляли молодых любить мужей».Это – важнейшее из домашних благ.«Жена», – говорит (Премудрый), – «с мужем согласна»(Сир.25:2). Когда есть это, тогда не будет ничего неприятного. Когда голова в союзе с телом и нет между ними никакого разделения, то не будет ли и все остальное умиротворенным? Когда главные члены в мире, то кто может нарушить и возмутить этот мир? Напротив, если они находятся в худых между собой отношениях, то в доме не будет ничего порядочного. Нет ничего лучше взаимного их согласия; оно полезнее богатства, благородства, власти и всего другого. Не просто сказал (апостол): должны быть в мире, но: любить мужей, потому что, когда будет между ними любовь, то не проникнет к ним никакое разногласие; от нее рождаются и прочие блага. «Любить детей». Хорошо сказал он. Если кто любит корень, то плоды – тем более. «Быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми».Все происходит от любви; и добрыми и попечительными о доме жены бывают от любви и привязанности к мужу. «Покорными своим мужьям, да не порицается слово Божие».Напротив, жена, презирающая мужа, не радит и о доме. От любви происходит постоянное целомудрие, от любви уничтожается всякий раздор; если муж будет язычник, то он скоро уверует; если – христианин, то будет лучше. Видишь ли снисхождение Павла? Тот, кто всячески старался отклонить нас от забот житейских, теперь выказывает великое попечение о делах домашних, потому что, когда эти дела будут хорошо устроены, тогда и духовные найдут себе место, а иначе и они расстроятся. Жена, попечительная о доме, будет и целомудренной, будет и бережливой; она не станет допускать ни роскоши, ни несвоевременных расходов, ни чего-нибудь другого подобного.«Да не порицается»,–говорит, – «слово Божие».Видишь ли, что он преимущественно заботится о проповеди, а не о мирских делах? Так и в послании к Тимофею он говорит: «дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1Тим.2:2); и здесь: «да не порицается слово Божие».Если верующая жена, живущая с неверующим мужем, не добродетельна, то обыкновенно происходит хула на Бога; если же она украшена добродетелью, то проповедь приобретает славу от нее и добрых дел ее. Пусть выслушают это жены, живущие со злыми, или неверными мужьями, пусть выслушают и научатся собственным примером привлекать их к благочестию. Если ты и не приобретешь никакой другой пользы, если и не привлечешь мужа к общению в правых догматах, то, по крайней мере, заградишь ему уста и не допустишь хулить христианство. А это не маловажное, но весьма большое дело – чтобы наше учение уважалось за наше поведение. «Юношей также увещевай быть целомудренными» (ст. 6). Видишь, как он везде внушает соблюдать должное. Наставление женщин он предоставил преимущественно женщинам, поручив старшим младших; а все дело наставления мужей поручает и предоставляет самому (Титу). Ничто, поистине ничто не бывает так трудно и тяжело для молодого возраста, как преодолевать постыдные удовольствия. Не столько любовь к деньгам, или желание славы, или что-нибудь другое смущает этот возраст, сколько сладострастие. Поэтому (апостол), оставив все другое, и направляет свое увещание против этого недостатка возраста. Впрочем он не оставляет без внимания и других нужд, – но что говорит? «Во всем показывай в себе образец добрых дел, в учительстве чистоту, степенность, неповрежденность»(ст. 7). Пусть, говорит, старшие женщины поучают младших, а сам ты поучай молодых людей целомудрию; для всех же пусть будет общим училищем и образцом добродетели твоя светлая жизнь, открытая всем, как бы некоторый первоначальный образ, заключающей в себе все достоинства и без труда дающий примеры добра для желающих в чем-нибудь сообразоваться с ним. «Слово здравое, неукоризненное, чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого» (ст. 8).

3. «Противником» (апостол) называет дьявола и всякого, кто служит ему. Когда и жизнь (учителя) светла, и слово соответствует ей, когда оно скромно, кротко, снисходительно, и не подает противникам никакого повода для придирок, то бывает великая и несказанная польза. Следовательно, весьма нужно служение слова, слова не какого-нибудь, но искусного и безукоризненного, которое не подавало бы ни в чем никакого повода к нареканию желающим этого.«Рабов [увещевай] повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить» (ст. 9). А выше что он сказал? «Чтобы противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нас худого». Поэтому достоин осуждения тот, кто отлучает жен от мужей под предлогом воздержания, или кто отделяет слуг от господ под тем же предлогом. Такое слово не безукоризненно; оно подает неверующим большое основание к нареканию, и открывает уста всех против нас. «Рабов [увещевай] повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить, не красть, но оказывать всю добрую верность, дабы они во всем были украшением учению Спасителя нашего, Бога» (ст. 10). Справедливо говорит он и в другом месте: «служа с усердием, как Господу, а не как человекам» (Еф.6:7), потому что, хотя ты и с охотой служишь господину, но твое служение имеет свое начало в страхе. Отсюда тот, кто служит (господину) с таким страхом, получит величайшие награды. Если раб не воздерживает своей руки и не обуздывает языка, то с какой стати язычники будут удивляться нашему учению? Если же они увидят раба любомудрствующим во Христе, показывающим большее воздержание, чем их философы, и служащим с великой готовностью и усердием, то, несомненно, будут удивляться силе проповеди. Ведь язычники судят о догматах не по учению, а по делам и жизни. Пусть же будут для них учителями и жены, и рабы – своим поведением. И у них, и везде признается, что рабы вообще грубы, необразованны, упрямы, очень невосприимчивы к наставлениям в добродетели, – не от природы, нет, но от обращения и нерадения о них господ их, так как везде владеющие ими не заботятся ни о чем другом, как только об их службе, а если иногда заботятся и об их нравах, то делают это также для своего собственного спокойствия, чтобы не вверять дел своих людям распутным, ворам, или пьяницам. Естественно, что они, будучи оставлены без всякого попечения, и не имея никого, кто бы заботился о них, погружаются в самую бездну зла. Ведь, если даже там, где наблюдают и отец, и мать, и приставник, и воспитатель, и учитель, и сверстники, где (возвышает человека) сознание о своем благородном происхождении и многое другое, если и там редко кто избегает сообщества с людьми порочными, – то, что думать о тех, которые лишены всего этого, которые соприкасаются с людьми развратными, без всякой осторожности обращаются с кем захотят, и не имеют никого, кто бы заботился об их знакомствах? Подумай, что будет с такими? Вот отчего трудно рабу быть добродетельным. А с другой стороны они не получают и наставлений ни от посторонних, ни от нас, не обращаются с людьми свободными, хорошими и заботящимися о своей чести. По всем этим причинам трудное и даже удивительное дело, чтобы раб когда-нибудь стал честным. Когда же язычники увидят, что сила проповеди, обуздав этот грубый род людей, сделала их честнейшими и скромнейшими из всех, то, хотя бы господа были самые безрассудные из людей, они получат высокое понятие о наших догматах. Очевидно, что, приняв в свою душу страх воскресения, суда и всего другого, чему мы полагаем быть после смерти, только таким образом они и имели возможность отстать от зла, (т. е.) внедрив в свою душу страх, отвлекающий от наслаждения пороками. Следовательно, не напрасно и не спроста (апостол) так часто говорит об этом, потому что, чем более злы такие люди, тем более будут удивляться силе проповеди. И врачу мы удивляемся тогда, когда человека отчаянного, не принимающего никакой помощи, не имеющего сил удержать себя от непристойных пожеланий и непрестанно предающегося им, он исцелит и исправит. И смотри, чего требует (апостол) от рабов: того, что всего более успокаивает господина. «Не прекословить, не красть»,т. е. чтобы они оказывали великое усердие к тому, что им поручается, чтобы в отношении к господам своим были особенно добры и послушны их приказаниям.

4. Не думайте, что я напрасно распространился теперь об этом; я хочу далее обратить речь к слугам. Итак, возлюбленный, не на то смотри, что ты служишь человеку, но на то, что служишь Богу и украшаешь собой учение (Христово), – и ты сможешь исполнить все, повинуясь господину и перенося от него напрасные обиды и неприятности. Помни, что не ему ты угождаешь, но исполняешь повеление Божье, – и ты легко перенесешь все. Как я говорю всегда, так скажу и теперь: если мы будем преуспевать в делах духовных, то и блага настоящей жизни приложатся нам. Такого слугу, столь благонравного и столь послушного, не только примет Бог и удостоит светлых венцов, но и сам господин, удовлетворенный его услугами, хотя бы он был зверем, хотя бы он был каменным, бесчеловечным и жестоким, будет хвалить и уважать, окажет ему предпочтение перед всеми другими и вверит ему власть над остальными, хотя бы этот господин был даже язычником. А что слуге нужно быть таким, хотя бы господа его были язычниками, на это, если хотите, я приведу вам и пример. Иосиф был продан начальнику фараоновой кухни, и был иной веры, не египетской. Что же тот? Видя добродетель юноши, господин не думал о различии веры, но полюбил его, оказывал ему дружбу и уважение, вверил ему полное начальство над другими, и сам при нем не смотрел ни за чем в доме; слуга сделался вторым господином, или лучше, важнее самого господина, так как тот не знал своего дела, а этот знал свои обязанности лучше самого господина. И впоследствии, когда он поверил жене своей, произнесшей на Иосифа преступную клевету, мне кажется, он из уважения к прежнему почету и достоинству честного слуги ограничил гнев свой только заключением его в темницу. Если бы он не знал хорошо этого человека и не уважал его за прежние заслуги, то немедленно умертвил бы его и пронзил бы тело его мечом.«Потому что ревность — ярость мужа»,–говорит (Премудрый), – «и не пощадит он в день мщения, не примет никакого выкупа и не удовольствуется, сколько бы ты ни умножал даров»(Притч.6:34,35). Если же такова ревность всякого мужа, то тем более этого, египтянина и варвара, оскорбленного, как он думал, человеком, которого он удостоил чести. Все вы, конечно, знаете, что не все оскорбления одинаково язвят нас, но сильнее других и мучительнее те, которые бывают от людей благорасположенных к нам; зло, причиняемое нам людьми, которым мы верили и которые нам верили и получили от нас множество благодеяний, особенно мучит и огорчает нас. Египтянин не подумал сам в себе и не сказал: неужели этот человек, которого я взял в слуги, вверил ему все в доме, сделал его свободным и чуть не больше себя, отплатил мне таким воздаянием? Ничего такого он не сказал: так связало душу его прежнее уважение к слуге! И что удивительного, если Иосиф пользовался в доме его такой честью, когда и в темнице, посмотри, каким он пользовался уважением? Вы знаете, как привыкают к жестокостям те, которым поручены темницы: они извлекают для себя пользу из чужих несчастий, и кого другие питают в страданиях, тех они грабят, получая выгоды, достойные многих слез, поступая жесточе диких зверей, так как, чем можно было бы облегчить страдания заключенных, то они присваивают себе. И не одно это примем во внимание, но и то, как неодинаково они обращаются со всеми заключенными. Тех, которые подверглись клевете, осуждены и заключены по неважной причине, они, может быть, и милуют; но тем, которые заключены за постыдные, тяжкие и наглые преступления, они наносят тысячи ударов. Таким образом, темничный страж должен был обращаться жестоко не только по своему нраву, но и по той причине, по которой Иосиф был заключен в темницу. Кого не вооружил бы против себя юноша, пользовавшийся такой честью, заподозренный в покушении на честь госпожи и отплативший таким воздаянием своему благодетелю? Так, представляя все это, и (прежнюю) честь заключенного, и дело, за которое он заключен, темничный страж не стал ли бы обходиться с ним свирепее всякого зверя? Но выше всего этого была надежда Иосифа на Бога; так добродетель душевная умеет укрощать и диких зверей. Той же покорностью, которой он расположил к себе господина, он расположил к себе и темничного стража; и опять он сделался начальником, в темнице так же приобрел власть, как и в доме. Готовясь властвовать, он сначала научился как следует сам повиноваться, и, повинуясь, был начальником и правителем дома.

5. Если тому, кто приглашается к власти церковной, Павел говорит: «ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» (1Тим.3:5), то и всякому, достигающему начальства, нужно прежде хорошо управлять собственным домом. Иосиф начальствовал и в темнице не как в темнице, но как в доме. Всем он облегчал несчастья, и управлял заключенными, как бы своими членами, не только оказывая им участие и помощь в их страданиях, но, если даже видел кого-нибудь задумчивым, подходил к нему и осведомлялся о причине, и не мог видеть никого печальным без того, чтобы не утешить его в скорби, хотя иной не оказал бы такой любви даже к детям. Отсюда и получили начало все благие последствия, так как наперед должно быть то, что зависит от нас, а потом будет и то, что зависит от Бога. А что Иосиф действительно оказывал сострадание и участие, об этом говорит Писание. Видя евнухов, заключенных фараоном, главного виночерпия и главного хлебодара, он спрашивал их:«отчего у вас сегодня печальные лица?»(Быт.40:7). И не из этого только, но и из того, как поступили они, можно видеть добродетель этого мужа. Они, будучи царскими слугами, не презрели его и не оттолкнули его, как раздраженные скорбью, но открыли ему все свои обстоятельства, как родному брату, умеющему соболезновать им. Это все я говорю в доказательство того, что добродетельного человека, хотя бы он находился в рабстве, хотя бы в плену, хотя бы в темнице, хотя бы под самой землей, ничто сокрушить не может. Говорю это для убеждения рабов, что, хотя бы господа их были такие же звери, как этот египтянин, хотя бы были столь жестоки, как этот темничный страж, хотя бы были язычники, как эти люди, и вообще каковы бы ни были, они смогут расположить их к себе и вскоре смягчить. Нет ничего привлекательнее добрых нравов; нет ничего приятнее и любезнее покорности, кротости и послушания. Такой человек угоден всем. Такой человек не стыдится рабства и не убегает ни от бедного, ни от больного и страждущего, потому что эта добродетель торжествует над всем и преодолевает все. Если же она имеет такую силу в рабах, то насколько более в свободных? Поэтому будем упражняться в этом все мы – и рабы, и свободные, и жены, и мужья; таким образом, мы будем угодны и людям и Богу, и людям не только добрым, но и злым, и особенно последним, потому что они особенно стыдятся и уважают таких людей. Как подчиненные более боятся кротких начальников, так и люди порочные – добродетельных, видя, чего недостает им самим. Таков плод добродетели; поэтому будем стремиться к ней, будем приобретать ее. Если мы будем иметь ее, то не будет для нас ничего тяжелого, но все легко, все удобно. Хотя бы нам предстояло пройти сквозь огонь, или воду, все уступить и преклониться перед добродетелью, даже сама смерть. Итак, будем ревновать по ней, чтобы нам сподобиться и будущих благ, во Христе Иисусе, Господе нашем.

БЕСЕДА 5

«Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя» (Тит.2:11-14).

Действенность благодати Божией. — В чем состоят мирские похоти. — Вред корыстолюбия. — Против говорящих, будто Сын меньше Отца. — Нужно воздерживаться от укоризн. — История Андрогея.

1. Заповедав рабам иметь великую добродетель, – потому что подлинно великая, добродетель – украшать во всем учении Бога и Спасителя нашего и не подавать господам никакого повода к неудовольствию, даже в мелочах, – (апостол) приводит и справедливую причину, почему рабы должны быть такими. Какую же именно? «Ибо явилась», – говорит он, – «благодать Божья, спасительная». Те, которые имеют своим учителем Бога и получили отпущение бесчисленных грехов, как могут не быть такими, какими я только что изобразил их? Вы знаете, что не мало пристыжает и вразумляет душу, между прочим, и то, что она, будучи виновна в бесчисленных грехах, не подверглась наказанию, но получила прощение и множество благ. Если бы кто-нибудь, имея раба, провинившегося множество раз, не наказал его ремнями, но даровал бы ему прощение, потребовал бы от него исправления на будущее время, приказал бы ему остерегаться от тех же проступков и почтил бы его великими дарами, – то, скажи мне, ужели не исправился бы получивший такую милость? Впрочем, не подумай, будто благодать состоит не только в прощении прежних грехов, но ограждает нас и на будущее время, хотя и это зависит от благодати. Если бы она избавляла делающих зло от наказания навсегда, то она была бы не благодатью, а некоторым поводом к развращению и погибели. «Ибо явилась»,– говорит (апостол), – «благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа».Видишь, как наряду с наградами он ставит и добродетель? И это дело благодати, чтобы отклонять от забот житейских и возводить к небу. Здесь он указывает на два явления (Христовы); и подлинно их два – первое благодатное, а второе для воздаяния и правосудия. «Отвергнув»,–говорит, – «нечестие и мирские похоти».Вот основание всякой добродетели! Не сказал: чтобы мы избегали, но: «отвергнув»;отвержение означает большее удаление, большую ненависть, большее отвращение. С каким расположением, с какой ревностью мы отвергли идолов, с такой же, говорит, отвергнем и нечестие, и мирские похоти. Ведь и это – идолы, т. е. мирская похоть и любостяжание; и это он называет идолослужением. А мирские похоти – все то, что приносит нам пользу только для настоящей жизни; все, что исчезает вместе с настоящей жизнью, есть мирская похоть. Поэтому мы не должны иметь к этому никакого отношения. Христос пришел для того, чтобы мы отверглись «нечестия».Нечестием он называет (нечестивое) учение, а мирскими похотями порочную жизнь. «Целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке».

2. Видишь, что целомудрие, как всегда я говорю, состоит не только в том, чтобы воздерживаться от прелюбодеяния, но и в том, чтобы быть свободными и от прочих страстей? Следовательно, и любостяжательный – не целомудрен; как тот (прелюбодей) пристрастен к телесному наслаждению, так этот (любостяжательный) к богатству; даже последний невоздержаннее первого тем более, чем менее сильное влечение управляет им. Так и всадник, не тот считается особенно бессильным, который не в состоянии сдержать коня быстрого и неукротимого, а тот, который не может совладать с конем смирным и послушным. Неужели так? Неужели страсть к богатству слабее, нежели страсть к телесному наслаждению? Это всем известно и открывается из многого. Во-первых, страсть к телесному наслаждению происходит в нас необходимо; как происходящая необходимо, она и обуздывается с великим трудом, потому что она внедрена в нас от природы. Во-вторых, древние мало рассуждали о страсти к богатству, а о страсти к женщинам много, ради сохранения целомудрия. Живущего законным образом с женой даже до старости никто не станет осуждать; а корыстолюбивого (осуждают) все; и даже из внешних (языческих) философов многие презирали богатство, а женщин – никогда. Так эта страсть сильнее той. Но, так как слово наше обращено к Церкви, то будем приводить доказательства не извне, а от Писаний. О любостяжании блаженный (Павел) почти в виде заповеди говорит так: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим.6:8); а о женах так:«Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а [потом] опять будьте вместе» (1Кор.7:5).

И часто он преподает правила касательно законного сожития. Он позволяет удовлетворять это пожелание и вступать во второй брак, с великим попечением говорит об этом предмете и нигде не подвергает за это наказанию; а преданных корыстолюбию везде осуждает. Также и Христос касательно богатства многократно заповедал, чтобы мы убегали проистекающего от него вреда; а о воздержании от жены (говорил) не так. О богатстве, послушай, что говорит Он: «кто не отрешится от всего, что имеет» (Лук.14:33); но нигде не сказал: иже не отречется жены, потому что знал, какое Он этим установил бы насилие. И блаженный Павел говорит: «Брак у всех [да будет] честен и ложе непорочно»(Евр.13:4); между тем попечения о богатстве он нигде не называет честным, а напротив. И Тимофею пишет он: «желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу» (1Тим.6:9). Не сказал: хотящие приобретать, но: «обогащаться».Но чтобы вы убедились в этом и на основании общих суждений, необходимо привести и такие доказательства. Так, кто однажды лишился богатства, тот не будет волноваться страстью к нему, потому что ничто так не возбуждает страсти к богатству, как обладание им. А страсть к телесному наслаждению не такова, но многие, и оскопив себя, не уничтожали мучающего их внутреннего огня, потому что эта страсть, внедренная в нас от природы, остается в прочих членах. К чему же мы сказали все это? К тому, что любостяжательные тем невоздержнее прелюбодеев, чем менее сильной они возмущаются страстью; а, скорее всего это происходит у них не от страсти, а от нерадения (о благах духовных). Там пожелание так естественно, что, хотя бы иной и не приближался к жене, природа действует и производит свое; а здесь так не бывает.«И благочестиво жили в нынешнем веке».А какая надежда? Какая награда за труды? «Ожидая»,–говорит, – «блаженного упования и явления».Поистине, нет ничего блаженнее, нет ничего желаннее такой награды; ее невозможно даже выразить словом, так как будущие блага превышают ум. «Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего».Где те, которые говорят, будто Сын меньше Отца? «Великого»,–говорит (апостол), – «Бога и Спаса нашего».Если Он спас врагов, то чего не сделает, приняв благоугождающих Ему? «Великого Бога».Когда он называет Бога великим, то называет великим не по отношению к чему-нибудь, но, безусловно, великим, таким, после которого уже никто не велик, потому что всякий другой велик только относительно; если же – относительно, то велик по сравнению, а не по природе; Он же велик без сравнения. «Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный»т. е. отдельных, не имеющих ничего общего с остальными.«Ревностный к добрым делам».Видишь ли, что и мы должны исполнять должное со своей стороны? Он не просто требует дел, но быть «ревностными»,т. е. стремящимися к добродетели с великим рвением и с надлежащим усердием. Избавить обремененных множеством зол и исцелить неизлечимо больных – было делом Его человеколюбия; а дальнейшее есть дело и наше и Его. «Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью»(ст. 15).

3. «Сие говори, увещевай». Посмотри, как в послании к Тимофею он заповедует: «обличай, запрещай, увещевай» (2Тим.4:2), а здесь говорит: «Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью»?Нравы этих людей были грубее: потому он и повелевает (Титу) обличать их строго и со всякой властью. Есть грехи, от которых нужно отклонять повелениями, как-то: презирать богатство нужно склонять убеждениями, тоже – быть послушными и т. п.; а исправлять прелюбодея, блудника и корыстолюбца нужно «с властью»;чародея же, волшебника и тому подобных людей (нужно обличать) не просто «с властью«, но «со всякою властью».Видишь, с какой силой и великой властью советует он действовать Титу? «Напоминай им повиноваться и покоряться начальству и властям, быть готовыми на всякое доброе дело, никого не злословить, быть не сварливыми»(ст.1, 2).

Как? Неужели не укорять и тех, которые делают зло? «Быть готовыми на всякое доброе дело, никого не злословить». Послушаемся его внушения; «никого»,–говорит он, – «не злословить».Уста наши должны быть чисты от укоризн, так как, хотя бы и справедливы были наши укоризны, но не наше дело высказывать их; исследовать – дело судьи; «ты же», –говорит (апостол), – «что осуждаешь брата твоего?»(Рим.14:10). Если же твои укоризны несправедливы, то смотри, какой огонь ожидает тебя; послушай разбойника, который говорит другому разбойнику: «или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?»,и то же испытание мы проходим (Лук.23:40). Если ты поносишь других, то скоро и сам подвергнешься тому же. Поэтому блаженный (Павел) и предлагает такое увещание: «кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть»(1Кор.10:12). «Быть не сварливыми, но тихими, и оказывать всякую кротость ко всем человекам», к эллинам и иудеям, порочным и злым. Там (апостол) устрашает будущим: «кто думает, что он стоит», –говорит, – «берегись, чтобы не упасть»;здесь же вразумляет не будущим, а прошедшим, продолжая так: «Ибо и мы были некогда несмысленны»(ст. 3). То же самое говорит он и в послании к Галатам: «Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира»(Гал.4:3). Итак, никого не порицай, потому что и ты был таким же. «Ибо и мы были», –говорит, – «некогда несмысленны, непокорны, заблуждшие, были рабы похотей и различных удовольствий, жили в злобе и зависти, были гнусны, ненавидели друг друга». Таким образом, со всеми такого рода людьми мы должны вести себя кротко. Бывший прежде таким и изменившийся не должен укорять подобных людей, но молиться и благодарить Дарующего ему и им освобождение от прежних зол. Никто не должен хвалиться, поскольку все согрешили. Итак, когда ты, будучи сам исправен, хочешь порицать кого-нибудь, то вспомни о своей прежней жизни и неизвестности будущего, и удержи свое негодование. Если бы ты с самого детства жил добродетельно, однако и тогда ты имел бы много грехов; а если не имеешь их, как ты думаешь, то знай, что это зависит не от твоей добродетели, но от благодати Божьей; если бы Он не призвал (к вере) твоих предков, то и ты был бы неверным. Смотри, как (апостол) исчислил все пороки. Не тысячекратно ли Бог и через пророков и всеми мерами делал нам внушения? Слушались ли мы? «Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога» (ст. 4). Каким образом? «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом»(ст. 5). Увы, так глубоко были мы погружены во зле, что не могли уже очиститься, но имели нужду в возрождении; ведь это – подлинно новое бытие. Как под сгнивший дом никто не подставляет подпор и не приколачивает ничего к старому зданию, но, разрушив его до основания, снова воздвигает и возобновляет, так поступил и Он: не подправил нас, но переустроил заново. Это означают слова: «и обновления Святым Духом». Он сполна сделал нас новыми. Каким образом? Через Духа (Святого). И далее, выражая то же самое иначе, (апостол) говорит: «Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего» (ст. 6). Столь великую мы имеем нужду в благодати! «Чтобы, оправдавшись Его благодатью», – опять благодатью, а не заслугами, –«мы по упованию соделались наследниками вечной жизни» (ст. 7). Это вместе и побуждение к смиренномудрию, и надежда на будущее. Если Бог спас нас, бывших в таком отчаянном состоянии, что мы не имели ничего доброго, и потому нам нужно было родиться снова и спасаться благодатно, то тем более Он сделает это в будущем.

4. До пришествия Христова было всего хуже человеческое зверство; все были как будто врагами и противниками друг другу; отцы закалали своих детей, матери бесновались страстью к сыновьям; не было ничего твердого, – ни закона естественного, ни закона писанного, – но все извращено. Постоянные прелюбодейства, убийства, и что, пожалуй, хуже убийств – кражи. Некто из внешних (язычников) говорит, что все это считалось даже делом добродетельным; и неудивительно, когда они почитали и бога таким; зачастую исходили от оракула повеления убить того или другого.

Сказать ли о чем-нибудь из тогдашнего времени? Некто Андрогей, сын Миноя, придя в Афины и одержав победу в борьбе, был наказан и убит. Аполлон, врачуя зло злом, приказал принести в жертву за него дважды семь отроков. Что может быть жесточе такого насилия? И, однако, это было, и человек, приступивший к исполнению безумного повеления беса, заколол бы детей, – у язычников это заблуждение было сильно, – но так как другие восстали и отомстили за себя, то дело не исполнилось. Если бы это было дело справедливое, то не следовало бы мешать его исполнению; а если – несправедливое, как это и было в действительности, то не нужно было и сначала давать такого повеления. Они поклонялись кулачным бойцам и борцам. У них были постоянные междоусобные войны в городах, в деревнях, в семействах. Они блудодействовали с мальчиками; один философ даже узаконил не позволять рабу блудодействовать с мальчиками и натираться мазью, как будто бы это было делом благородным и заслуживающим особенного уважения. Поэтому в домах они открыто совершали такие дела; и если бы рассказать все, что делалось у них, то всякий ясно увидел бы, что они оскорбляли самую природу, – и никто у них не запрещал этого. Все их драмы полны тем же прелюбодейством, невоздержанием, распутством. Ночные собрания их были развратны, и женщины приглашались для зрелища. О, бесстыдство! На зрелищах проводили всю ночь, и девицы сидели между страстными юношами и пьяной толпой. Их торжества были тьмой и все совершаемое ими – мерзостью. Поэтому и говорит (апостол): «Ибо и мы были некогда несмысленны, непокорны, заблуждшие, были рабы похотей и различных удовольствий». Один из них, говорят, имел преступную связь с мачехой, а она – с пасынком, и удавилась. О страсти же к мальчикам, которая обыкновенно называлась любовной забавой, и говорить не нужно. Но это что! Хочешь ли видеть браки сыновей с матерями? У них и это бывало и, что особенно ужасно, делалось бессознательно, и боги их не запрещали этого, а напротив снисходительно смотрели на искажение природы, совершаемое при том людьми знатными. А когда те, которым нужно было держаться добродетели, если не для чего иного, то, по крайней мере, для приобретения славы от народа, были так склонны к нечестию, тогда что должно было совершаться в народе, между людьми, живущими в неизвестности? Что может быть гнуснее такого сладострастия? Одна влюбилась в постороннего мужчину, и в угоду прелюбодею убила пришедшего к ней мужа. Может быть, многие из вас знают это происшествие. Сын убитого убил прелюбодея, заколол и изменницу; потом пришел в бешенство, как бы преследуемый фуриями; а впоследствии сам, воспламенившись страстью, убил другого и взял себе жену его. Что может быть хуже таких зол? Привожу эти примеры из внешних (языческих писателей) для того, чтобы показать язычникам, какое зло господствовало тогда во вселенной. Но, если угодно, приведем примеры и из наших (Писаний).«И приносили«, –говорит (Псалмопевец), – «сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам» (Пс.105:37). Также и жители Содома погибли не за что иное, как за блудодеяние с мальчиками. И в начале земной жизни Христовой дочь царя, проплясав на пиршестве среди упившихся, не потребовала ли убийства, не потребовала ли в награду за пляску головы пророка? «Кто изречет могущество Господа?»(Пс.105:2). «Были гнусны», – говорит (апостол), – «ненавидели друг друга»,так как неизбежно должна произойти великая ненависть, когда мы допустим к душе все наслаждения. Почему? Потому, что только там никто не обижает другого, где любовь соединена с добродетелью. Смотри, что говорит Павел: «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют. И такими были некоторые из вас» (1Кор.6:9-11). Видишь, как господствовали тогда все виды зла, как велик был мрак, как нарушалась справедливость? Если имевшие у себя пророчества и видевшие столько зол, как у себя, так и у врагов своих не воздерживались, однако, но совершали множество новых злодеяний, то, что сказать о других? У них некто повелел бороться нагим девицам перед глазами мужчин. Да подаст вам Бог великие блага за то, что вы не хотите даже слышать об этом; а у них этого дела не стыдились даже философы. Другой философ, главный между ними (Платон), повелевает женщинам ходить на войну и быть общими, словно какой сводник и развратитель. «Жили в злобе и зависти»,–говорит (апостол). Если философы их узаконивали подобные дела, то, что сказать о тех, которые не были философами? Если носившие длинные бороды и одевавшиеся в плащи говорили так, то, что сказать о других? Нет, человек, не для того сотворена жена, чтобы она была общей для всех. О, вы, извращающие все, блудодействующие с мужчинами, как с женщинами, а женщин выводящие на войну, как мужчин! Поистине это дьявольское дело – все перемешивать и извращать, колебать положенные изначала законы и нарушать то, что установил Бог в природе. Жене Бог назначил заботиться только о делах домашних, а мужу – исполнять дела общественные. Ты же ставишь голову на место ног, а ноги на место головы, вооружаешь женщин, и не стыдишься? Но что я говорю об этом? Они вводят к себе какую-нибудь женщину, даже убившую своих детей, и не краснеют и не стыдятся, передавая вслух такие мерзкие рассказы. «Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего, чтобы, оправдавшись Его благодатью, мы по упованию соделались наследниками вечной жизни» (Тит.3:4-7).Т. е., как надеялись, так и получим, или: вы уже – наследники этого. «Слово это верно»(ст. 8). Так как он говорит о будущем, а не о настоящем, то прибавляет и это для удостоверения. Это истинно, говорит, и ясно из предшествующего. Тот, кто избавил нас от такого беззакония и таких зол, без сомнения, подаст нам и будущие блага, если мы пребудем в благодати, потому что все совершается одним и тем же Промыслом.

5. Итак, будем благодарить Бога, и не будем порицать и обвинять других, а лучше убеждать их, молиться за них, советовать, увещать, хотя бы они оскорбляли нас, хотя бы отвергали нас, – потому что таковы бывают больные. Пекущиеся о здоровье больных переносят все, принимают все меры, хотя бы не видели никакого успеха, чтобы после не упрекать самих себя в нерадении. Разве не знаете, как часто, когда врач отчаивается в больном, кто-нибудь из родственников говорит ему: продолжи еще лечение и не упускай ничего, чтобы после мне не жаловаться на себя, не бранить себя, не обвинять. Не видите ли, какое имеют попечение родные о своих близких? Сколько делают для них, и призывая врачей, и постоянно сидя около них? Будем подражать, по крайней мере, им, хотя здесь неодинаковы предметы попечения. Между тем, если дитя заболит телом, то никто не откажется предпринять далекое путешествие, чтобы избавить его от болезни; а когда болит душа, то никто ничего не делает, но все остаемся равнодушными, все – беспечными, все – невнимательными, не заботясь ни о детях, ни о женах, ни о нас самих, одержимых этой тяжкой болезнью; лишь позднее приходим в чувство. Представьте же, как стыдно и крайне смешно говорить после: мы не полагали, мы не ожидали этого; и не только стыдно, но и опасно. Если в настоящей жизни только неразумным свойственно – не предусматривать будущего, то тем более в отношении к жизни будущей, когда многие советуют нам и говорят, что должно делать и чего не должно. Будем же держаться этой надежды, станем заботиться о нашем спасении и во всем обращаться с молитвой к Богу, чтобы Он подал нам руку помощи. Докуда же мы будем беспечны? Докуда нерадивы? Докуда будем оставлять без внимания и самих себя и своих ближних? Он обильно излил на нас благодать Духа. Будем же помнить, какую великую благодать Он явил нам, и постараемся со своей стороны оказать такое же ycepдиe; или, если такое невозможно, то хотя бы меньшее. Коль скоро и после такой благодати мы останемся бесчувственными, то нас постигнет величайшее наказание. «Если бы Я не пришел и не говорил им»,–говорит (Господь), – «то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем»(Ин.15:22). Пусть не будет, чтобы это сказано было о нас, но пусть будет, чтобы все мы удостоились благ, обещанных любящим Его, во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 6

«И я желаю, чтобы ты подтверждал о сем, дабы уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам: это хорошо и полезно человекам. Глупых же состязаний и родословий, и споров [1] и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны. Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден» (Тит.3:8-11).

Нужно избегать споров с еретиками. — Нужно заботливо отыскивать бедных. — Подающий милостыню приобретает более, чем принимающий ее. — Тесный путь. — Богатство есть терние. — Нужно терпеливо переносить скорби. — История двух мучеников.

1. Сказав о человеколюбии Божьем, о неизреченном Его попечении о нас и о том, каковы мы были и какими Он сделал нас, (апостол) продолжает: «И я желаю, чтобы ты подтверждал о сем, дабы уверовавшие в Бога старались быть прилежными к добрым делам», т. е. об этом беседовать и таким образом располагать к милосердию, потому что вышесказанное может расположить нас не только к смиренномудрию и к тому, чтобы мы не гордились и не порицали других, но и ко всякой другой добродетели. Так он говорит и в послании к Коринфянам: Ибо «вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою» (2Кор.8:9). Напомнив о попечении Божьем и необычайном Его человеколюбии, он убеждает их быть милосердными, и притом не просто и не случайно, – но как? «Чтобы старались», –говорит, – «быть прилежными к добрым делам»т. е. и обижаемым помогать, не деньгами только, но и своим заступлением, и вдов и сирот защищать, и всем вообще бедствующим доставлять спокойствие; это и значит «быть прилежными к добрым делам». «Это хорошо», –говорит, – «и полезно человекам. Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны».

Что значит: «родословий»? В послании к Тимофею он также упоминает о них, когда говорит: «басням и родословием бесконечным»(1Тим.1:4). И там и здесь он, вероятно, намекает на иудеев, которые, превозносясь праотцом своим Авраамом, о самих себе не радели. Поэтому он и называет такие родословия бесполезными и суетными. Действительно, безумно надеяться на вещи бесполезные. Схваток [2], т. е. споров с еретиками, он велит избегать, чтобы не трудиться напрасно, когда нет никакой пользы, потому что конец их ничтожен. Когда кто-нибудь развратился до такой степени, что ни за что не решается переменить своего мнения, то для чего тебе трудиться напрасно, рассыпая семя на камни, тогда как можно употреблять этот прекрасный труд для своих, беседуя с ними о милосердии и других добродетелях? Далее, почему (апостол) в другом месте говорит: «не даст ли им Бог покаяния»(2Тим.2:25), а здесь: «Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден»?Там он говорит о людях, подающих надежду на исправление и только оказывающих сопротивление; а когда кто-нибудь (держится ереси) явно и открыто перед всеми, то для чего напрасно состязаться с ним, для чего бить воздух? Что значит: «будучи самоосужден»?Он не может сказать, что никто не говорил ему, никто не вразумлял его; и когда после увещания останется таким же, то он – «самоосужден».«Когда пришлю к тебе Артему или Тихика, поспеши придти ко мне в Никополь» (ст. 12). Что говоришь ты? Поставив его (Тита) в Крите, ты опять вызываешь к себе? Не с тем, чтобы отвлечь его от должности, но чтобы еще более наставить. А что, действительно, призывал его к себе не с тем, чтобы водить его с собой и иметь его всегдашним своим спутником, о том послушай, как он говорит: «ибо я положил там провести зиму».А Никополь находится во Фракии. «Зину законника и Аполлоса позаботься отправить так, чтобы у них ни в чем не было недостатка» (ст. 13). Им еще не были вверены (области), но они были в числе спутников (Павла). Особенно силен был Аполлос, муж сведущий в Писаниях и красноречивый (Деян.18:24). Но, скажешь, если Зина был законник, то не следовало ему содержаться на счет других. Здесь он называет его законником, как опытного в законах иудейских, и как бы так говорит: доставь им всякое довольство, чтобы ни в чем они не имели недостатка. «Пусть и наши учатся упражняться в добрых делах, [в] [удовлетворении] необходимым нуждам, дабы не были бесплодны. Приветствуют тебя все находящиеся со мною. Приветствуй любящих нас в вере», – говорит или о любящих его, или вообще о верующих, – «Благодать со всеми вами. Аминь» (ст. 14,15).

2. Для чего же (апостол) велит ему заграждать уста противоречащим (Тит.1:11), если нужно отступиться от них, когда они сами делают все на свою погибель? Он велит не стараться особенно делать это именно ради их пользы, так как они не могут получить себе никакой пользы, однажды и навсегда развратившись в мыслях. Но если онистанут губить других, то нужно восстать против них, бороться с ними и опровергать их с великим мужеством. Когда ты будешь поставлен в необходимость и увидишь, как развращаются другие, то не молчи, но заграждай уста развратителей, заботясь о тех, которые готовы погибнуть. А вообще человек трудолюбивый и ведущий правильную жизнь не может предаваться спорам. Следовательно, поступай так, как я сказал, потому что от праздности и излишнего мудрования происходит то, что спорят об одних словах. Подлинно, говорить лишнее – очень вредно, когда нужно или учить, или молиться, или благодарить. Мы не должны беречь больше деньги, чем слова; напротив, (должны беречь) больше слова, чем деньги, и не доверяться всем без разбора.

Что значит: «учатся упражняться в добрых делах»?Пусть не ждут, чтобы нуждающиеся приходили к ним, а пусть сами заботливо отыскивают нуждающихся в их помощи. Так печется тот, кто истинно печется; он особенно и с великим усердием исполняет это дело. Подлинно благодеяния приносят выгоду и пользу не столько принимающими сколько подающим, так как доставляют им дерзновение перед Богом.

А там, в спорах, дело оканчивается ничем. Таким образом (апостол) разумеет здесь неисправимого еретика. Как не заботиться о тех, которые подают надежду на исправление, свойственно беспечности, так и ухаживать за неизлечимо больными свойственно недогадливости и крайнему безумию, потому что этим мы сделаем их только более дерзкими. «Пусть и наши учатся упражняться в добрых делах, [в] [удовлетворении] необходимым нуждам, дабы не были бесплодны».Видишь, как он заботится больше о них, чем о принимающих (благодеяния)? Можно было бы снарядить их и через многих других, но я, говорит, забочусь о наших, так как что пользы, скажи мне, если бы другие, собирающие сокровища, питали учителей? Нашим тогда не было бы никакой пользы; они остались бы бесплодными. Вот что скажи мне: Христос, напитавший пятью хлебами пять тысяч, и семью – четыре тысячи, разве не мог пропитать Себя и бывших с Ним? Для чего же Он принимал пищу от жен? «Следовали за Ним» жены, говорит (Писание), «и служили Ему» (Мк.15:41). Он показывает нам этим, что Он заботится о делающих благодеяния. А Павел, помогавший своими руками другим, разве не мог не принимать (пропитания) ни от кого? Но, смотри, как он и принимал, и просил, и вот для чего: «не потому, чтобы я искал даяния», –говорил он, – «но ищу плода, умножающегося в пользу вашу» (Флп.4:17). И вначале, когда верующие, продавая свои имения, полагали деньги к ногам апостолов, не видишь ли, как апостолы заботились больше о них, чем о принимающих (подаяние)? Если бы они заботились только о бедных, то не обратили бы никакого внимания на поступок Анании и Сапфиры, когда они утаили деньги (Деян.5:2); и Павел не дал бы такой заповеди: «не с огорчением и не с принуждением» (2Кор.9:7). Что говоришь ты, Павел? Ты препятствуешь благодетельствовать бедным? Нет, говорит он; я имею в виду благо не только их, но и подающих. Обратите внимание и на пророка: когда он давал Навуходоносору свой прекрасный совет, он не о бедных только заботился, потому что не сказал просто: подавай бедным, – но что? «Искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным»(Дан.4:24). Истощай, говорит, имение не для того только, чтобы другие имели пропитание, но чтобы и сам ты избавлен был от наказания. И Христос сказал: «продай имение твое и раздай нищим; и приходи и следуй за Мною»(Мф.19:21). Видишь ли, что и здесь это заповедано для последования (Христу)? Так как богатство служит к тому препятствием, то Он и велел раздавать его нищим, научая душу быть милосердной и сострадательной, научая презирать богатство, научая устраняться от любостяжания. Тот, кто научился подавать неимущему, тот научится со временем и не принимать от имеющих. А это уподобляет нас Богу. Хотя труднее этого соблюдать девство, также поститься и повергаться на землю, но ничто не может с такой силой погашать пламень наших грехов, как милостыня. Она выше всех добродетелей; она поставляет любящих ее перед лицом самого Царя; и весьма справедливо. Ведь девство, пост и простертие по земле ограничиваются только подвизающимися в этом, а из других не спасают никого; между тем милостыня распространяется на всех и объединяет все члены Христовы; а добрые дела, распространяющиеся на многих, гораздо больше тех, которые ограничиваются только одним.

3. Милостыня есть мать любви, – любви, отличающей христианство, превосходящей все знамения, служащей признаком учеников Христовых; она – врачество против наших грехов, очищение нечистот нашей души, лестница, ведущая на небо; она служит связью тела Христова. Хотите знать, какое она благо? При апостолах все продавали свои имения и приносили к ним вырученные деньги, которые и раздавались: «и каждому давалось», – говорится, – «в чем кто имел нужду»(Деян.4:35). Скажи мне без отношения к жизни будущей, – мы не станем говорить теперь о будущем царствии, но взглянем на настоящую жизнь, – кто приобретает больше, принимающие или дающие? Другие роптали и ссорились между собой, а они имели одну душу: у всех их, сказано, «было одно сердце и одна душа; великая благодать была на всех их»и жили они с великой для себя пользой (Деян.4:32,33). Видишь, сколько они приобретали через это? Скажи же, где желал бы ты находиться, – в числе ли покидавших свое имение и ничего не имевших, или в числе принимавших чужое? Таков плод милостыни: через нее упразднялись перегородки и препятствия, и души их тотчас соединялись; у всех их «было одно сердце и одна душа».Впрочем, и без милостыни отвержение богатства приносит великую пользу. Все это сказано мной для того, чтобы не получившие наследства от предков не скорбели и не унывали, как имеющие меньше богатых; они будут иметь больше их, если захотят. Подлинно и к милостыне они приступят с большей легкостью, как (упоминаемая в Евангелии) вдовица, и не будут иметь никакого повода к вражде с ближними, и будут свободнее всех. Такому человеку никто не может угрожать отнятием имущества, – он выше всех зол. Как людей нагих, когда они бегут, не скоро может поймать кто-нибудь, а слишком одетых и влекущих за собой множество тяжестей легко может схватить всякий, – так бывает и с богатым и бедным. Последний, хотя и будут его настигать, легко может убежать; а первый, хотя бы и не был настигнут, задерживается своими собственными путами, тысячами забот, скорбей, волнений, раздражений. Все это обрушивается на душу, и не только это, но и многое другое, что богатство навлекает на нас. И соблюдать умеренность гораздо труднее для богатого, чем для бедного; равным образом жить в простоте и быть свободным от гнева гораздо труднее для первого, чем для второго. Следовательно, скажешь, они получат и большую награду? Нисколько. Почему же, если они исполняют труднейшее? Потому, что эти трудности человек создает сам для себя; ему не заповедано собирать богатство, а напротив: он же сам себе приготовляет множество соблазнов и затруднений. Иные не только отказываются от богатства, но еще изнуряют свое тело, как идущие тесным путем; а ты не только не делаешь этого, но еще воспламеняешь очаг страстей и обременяешь себя многим другим.

Ступай же ты на путь широкий, – он принимает подобных тебе людей; а путь тесный принимает скорбящих, сетующих и не несущих с собой ничего, кроме того бремени, которое можно нести по нему, т. е. милостыни, человеколюбия, честности, кротости. Если ты будешь нести это бремя, то можешь и ты вступить на него; а так как ты несешь с собой безумие, воспаленность душевную, бремя из терний – богатство, то тебе нужен путь широкий. Тебе невозможно замешаться в толпу без того, чтобы не ушибить других заранее взятой на себя ношей, но тебе нужен широкий простор. А кто несет золото и серебро, т. е. подвиги добродетели, от того ближние не только не убегают, но и делаются близкими и соединяются с ним. Далее, если самое богатство есть терние, то, что же любостяжание? Для чего ты несешь его туда? Для того чтобы зажечь сильнейший пламень, подложив ношу под огонь? Неужели мало тебе огня гееннского? Вспомни, как три отрока победили пламень печи; представь, что это геенна. Связанные и скованные, они в скорби была ввержены туда; но внутри нашли совершенныйпростор, в противоположность тем, которые стояли вне.

4. Подобное тому будет и ныне, если мы захотим твердо и мужественно стоять против постигающих нас искушений. Если мы возложим надежду на Бога, то мы будем в безопасности и на свободе, а нападающие на нас погибнут, потому что «кто роет яму», –говорит (Премудрый), – «тот сам упадет в нее» (Сир.27:29). Хотя они свяжут нам руки или ноги, скорбь в состоянии будет разрешить нас. Посмотри на это чудо: кого люди связали, тех огонь разрешил. Это то же, как если бы кто-нибудь отдал рабам кого-либо из своих друзей; рабы, уважая дружбу его с господином, не только не станут оскорблять его, но и воздадут ему великую честь; так и огонь, узнав, что эти отроки друзья самого Господа, расторг оковы их, разрешил и избавил их, сделался для них подстилкой и был попираем ими; и справедливо, потому что они были ввергнуты ради славы Божьей. Будем помнить такие примеры все мы, находящиеся в скорбях. Но вот, скажешь, они избавились от скорби, а мы – нет. Так и следует. Они шли в печь не с тем, чтобы избавиться, но, твердо решившись умереть; послушай, что говорят они: «Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнем, и от руки твоей, царь, избавит. Если же и не будет того, то да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся»(Дан.3:17,18). А мы, как бы подчиняя своим соображениям наказания Божьи, назначаем для них и время и говорим: «если до таких-то пор не помилует нас Бог». Потому мы и не избавляемся. Вот и Авраам шел не с тем, чтобы получить сына живым, но чтобы заколоть его; и сверх чаяния получил его живым. Так и ты, когда подвергнешься скорби, не будь нетерпелив и не спеши освободиться от нее, но расположи душу свою ко всякому терпению, и тогда скоро освободишься от скорби: для того Бог и посылает ее, чтобы вразумить. Таким образом, если мы с самого начала умеем переносить скорби и не ропщем, то Он скоро освобождает нас от них, потому что все уже (с нашей стороны) исполнено. Я хочу рассказать вам один весьма полезный и назидательный пример. Какой же? Когда воздвигнуто было гонение и возгорелась жестокая война против Церкви, были схвачены два человека; один из них был готов переносить все, что угодно, а другой также мужественно готов был перенести отсечение головы, но других мучений боялся и трепетал. Смотри же устроение Божье: когда судья стал судить, то готовому на все велел отсечь голову, а того повесить и терзать, и не раз или два, но проводя по всем городам. Для чего же это было попущено? Для того чтобы слабая душа его укрепилась в страданиях, чтобы он отвергнул всякий страх, чтобы он не боялся, не колебался и не трепетал перед мучениями. И Иосиф, когда особенно усиливался выйти из темницы, тогда и оставался в ней: послушай, что говорит он: «ибо я украден из земли Евреев»; и: «и упомяни обо мне фараону» (Быт.40:15,14). Для того он и оставался там, чтобы научиться, что не должно полагаться и надеяться на людей, но все возлагать на Бога. Итак, зная это, будем благодарить Бога и делать все, ведущее к нашему благу, чтобы нам достичь будущих благ во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1]Ερις – схватка, ссора, спор, соперничество.

[2] См. прим. 1.

Толкование на послание к Филимону.

Предисловие[1]

Прежде всего, нужно сказать о поводе к написанию этого послания, а потом и о других вопросах. Какой же был повод? Некто Филимон, один из почтенных и благородных мужей, – а что он был муж почтенный, это видно из того, что весь дом его был верным и настолько верным, что называется даже церковью, как говорит (Павел), когда пишет: «и домашней твоей церкви»(Флм.1:2), также свидетельствует о великом его послушании и о том, что им «успокоены сердца святых»(ст. 7), и заповедует в том же послании приготовить для себя гостиницу (ст. 22), так как дом его, кажется мне, был пристанищем для всех святых, – этот почтенный муж имел раба Онисима. Онисим, украв что-то у господина своего, убежал; а что он действительно украл, о том, послушай, как говорит (Павел): «Если же он чем обидел тебя, или должен, я заплачу»(ст. 18,19). Потом, придя к Павлу в Рим, найдя его в темнице и будучи оглашен от него учением, он принял там крещение; а что он принял там дар крещения, видно из слов: «которого родил я в узах моих» (ст. 10). Поэтому Павел пишет послание, в котором препоручает его господину, чтобы тот во всем простил его и принял, как уже возрожденного.

Некоторые говорят, что не нужно присоединять это послание (к канону священных книг), так как оно касается маловажного дела, только одного человека; но пусть узнают высказывающие такое неодобрение, что сами они достойны многих укоризн. Не только такие малые послания и написанные о таких обыкновенных предметах следовало принять (в канон); но желательно, чтобы кто-нибудь в состоянии был рассказать нам полную, историю апостолов, чтобы не только, о том, что они писали и говорили, но и о прочем их образе жизни, что они ели и когда ели, когда сидели и куда ходили, что делали каждый день, в каких странах бывали, в какой дом входили и где плавали, обо всем этом рассказал бы подробно, – такой великой пользы исполнено все, что они делали! Но многие не знают происходящей отсюда пользы, и потому высказывают неодобрение. Если мы, взирая только на места, где они сидели, или были связаны, на места бездушные, часто обращаемся к ним мыслью, представляем их добродетели, пробуждаемся от своей беспечности и становимся более ревностными, то тем более было бы так, если бы мы слышали их слова и другие их деяния. Если о друге всякий спрашивает, где он живет, что делает, куда идет, то неужели, скажи мне, нам не следует знать все это о всеобщих учителях вселенной? Кто живет духовно, того и одежда, и походка, и слова, и дела, вообще все приносит пользу слушающим, и никакого не встречается к тому препятствия и затруднения. Впрочем, вам полезно узнать, что это послание касается предметов необходимых. Смотри же, сколько доброго в нем заключается. Во-первых (мы научаемся), что нужно быть внимательным ко всему, потому что если Павел показывает столько заботливости о беглеце, разбойнике и воре, не отказывается и не стыдится отсылать его с такими похвалами, то тем более нам не следует быть небрежными в подобных случаях. Во-вторых, что не нужно считать сословие рабов отверженным, хотя бы дошли они до крайней степени зла, потому что если вор и беглец сделался настолько добродетельным, что Павел желал иметь с ним общение и писал: «дабы он вместо тебя послужил мне» (ст. 13), то тем более не следует отчаиваться в людях свободных. В-третьих, что не нужно рабов отнимать от господ, потому что если Павел, будучи так уверен в благорасположении к нему Филимона, не хотел без воли господина удержать при себе Онисима, который был так нужен и полезен ему, то тем более не должны делать этого мы. Если раб – человек добродетельный, то он тем более должен оставаться в услужении и почитать власть господина, чтобы приносить пользу всем находящимся в доме. Для чего же снимать свечу со светильника и ставить «ее под сосудом» (Мф.5:15)? О, если бы и тех, которые находятся вне, можно было ввести внутрь города! Но что, скажешь, если он и тогда окажется негодным? Почему же, скажи мне? Потому ли, что он войдет в город? Но подумай, что, находясь вне, он будет еще хуже; если он, находясь внутри, окажется негодным, то тем более (будет таким), находясь вне; здесь, при попечительном господине, он будет свободен от неизбежных забот, а там эти заботы, может быть, отвлекут его от предметов более необходимых и духовных. Потому блаженный Павел и дает (рабам) такой прекрасный совет:«Рабом ли», –говорит, – «ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся» (1Кор.7:21), т. е. оставайся в рабстве. А необходимее всего то, чтобы не было хулимо слово Божие, как и сам он говорит в послании: «Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя Божие и учение»(1Тим.6:1). Даже и язычники скажут, что и раб может угодить Богу; иначе многие были бы поставлены в необходимость хулить и говорить, что христианство ниспровергает весь порядок жизни, отнимая рабов у господ и делая насилие. Сказать ли и еще нечто? (Это послание) научает нас не стыдиться рабов, если они добродетельны; если Павел, превосходнейший из всех людей, так отзывается о нем (Онисиме), то тем более мы должны (так поступать) со своими (рабами). После таких достоинств, хотя мы еще не все сказали, ужели кто-нибудь станет думать, что это послание напрасно включено (в канон)? Не будет ли это крайним безумием? Итакъ, прошу вас, выслушаем со вниманием послание, написанное апостолом; уже получив от него столько пользы, мы получим еще больше при последовательном чтении.

[1] Беседы эти произнесены святителем в Антиохии между 393 и 397 годами.

БЕСЕДА 1

«Павел, узник Иисуса Христа, и Тимофей брат, Филимону возлюбленному и сотруднику нашему, и Апфии, (сестре) возлюбленной, и Архиппу, сподвижнику нашему, и домашней твоей церкви: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (Флм.1:1-3).

О милосердии и сострадании. — Некоторые обращают больше внимание на людей, нежели на Бога.

1. Это написано о рабе к господину. С самого начала (апостол) научает его не надмеваться и не стыдиться, укрощает его гнев, называя себя самого узником, смиряет и успокоивает его, внушая, что все настоящее ничтожно. И действительно, если узы за Христа – не стыд, а слава, то тем более не постыдно рабство. Он говорит это не с тем, чтобы превознести себя, но чтобы сделать полезное и внушить доверие к словам своим, – не для себя, но для того, чтобы скорее испросить милость (другому). Он как бы так говорит: для вас я обложен этими узами, подобно как говорит он и в других местах (Ефес.3:1; 2Тим.2:9), впрочем, там выражая свое попечение, а здесь достоверность. Для него нет выше похвалы, как называться страдальцем Христовым: «я»,–говорит, – «ношу язвы Господа Иисуса» (Гал.6:17). «Узник Иисуса Христа»,потому что он связан был за Него. Слыша об узах Христовых, кто не устыдился бы, кто не преклонился бы, кто не отдал бы самой души своей, а не только одного раба? «И Тимофей брат»: присоединяет к себе и другого, чтобы (Филимон), слыша просьбу от многих, скорее склонился и оказал милость. «Филимону возлюбленному и сотруднику нашему». Если он возлюбленный, то надежда на него не есть дерзость или безрассудство, но знак великой дружбы; если он споспешник, то не только должен принимать такие просьбы, но и благодарить за них, так как чрез это он делает добро и себе самому, устрояя одно и то же дело. Таким образом, и без просьбы ты имеешь, говорит, еще другое побуждение оказать милость: если он полезен для евангелия, а ты обнаруживаешь усердие к евангелию, то тебе нужно не ожидать просьбы, а самому просить. «И Апфии возлюбленной». Она, кажется мне, была супругою Филимона. Посмотри на смирение Павла: он и Тимофея в своей просьбе присоединяет к себе, и просит не одного мужа, но и жену, и еще иного, вероятно, друга: «и Архиппу», –говорит, – «сподвижнику нашему». Он не приказанием хочет достигнуть этого и не обнаруживает негодования, если Филимон не тотчас послушается его повеления, но поступает как бы человек неизвестный, располагая и их сделать то же и подкрепить его просьбу, – потому что не только просьба от многих, но и просьба, обращенная ко многим, способствует к получению просимого.«И Архиппу, сподвижнику нашему». Если ты сподвижник, то должен принять участие и здесь. Это тот самый Архипп, о котором в послании к Колоссянам говорит:«Скажите Архиппу: смотри, чтобы тебе исполнить служение, которое ты принял в Господе»(Кол.4:17). Мне кажется, что он был в числе клира; потому (апостол) и к нему обращает просьбу и называешь его сподвижником, чтобы всячески содействовать (достижению). «И домашней своей церкви».Здесь он не опустил из виду и рабов, потому что знал, что часто и речи рабов могут убедить господина, особенно когда просьба касается раба; при том, может быть, они особенно и возбудили гнев господина. Поэтому, не желая, чтобы они впали в зависть, он и их почтил приветствием вместе с господами. Впрочем, не подал и господину повода оскорбляться. Если бы он назвал (рабов) по имени, то, может быть, тот оскорбился бы; а если бы вовсе не упомянул о них, то остался бы недоволен; потому, смотри, как мудро, упомянув (о рабах), и их почтил своим воспоминанием, и его не раздражил. А название «Церкви» не допускает господам оскорбляться, когда они поставляются вместе с рабами. Подлинно, Церковь не знает различия между господином и рабом; она различает того и другого по добродетелям и порокам. Итак, если (дом твой) есть Церковь, то не оскорбляйся, что раб поставляется вместе с тобою: «во Христе Иисусенет раба, ни свободного«(Гал.3:28). «Благодать вам и мир». Напомнив о благодати, (апостол) приводит ему на память собственные его грехи. Подумай, говорит, как много грехов простил тебе Бог, как ты спасен благодатью, и подражай Владыке. Испрашивает ему мира; и справедливо, потому что мир бывает тогда, когда мы подражаем Ему, когда благодать пребывает с нами. Так и тот раб, который оказался немилосердым к подобному себе рабу, пока не требовал от него ста динариев, дотоле пользовался милостью господина; а когда стал требовать, тогда был лишен ее и предан мучителям (Мф.18:34).

2. Представляя это, будем и мы милосерды и сострадательны к согрешающим против нас. Сто динариев означают здесь грехи (других) в отношении к нам, а наши грехи в отношении к Богу – тысячи талантов. Вы знаете, что грехи против кого-нибудь судятся и по достоинству лиц. Например: оскорбивший частного человека согрешил, но не так, как оскорбивший начальника; более согрешил оскорбивший высшего начальника, а менее – оскорбивший низшего, но гораздо более оскорбивший царя. Хотя оскорбление одно и то же, но от превосходства лица оно становится больше. Если же оскорбляющий царя получает тяжкое наказание, по достоинству лица оскорбляемого, то сколькими талантами будет должен оскорбляющий Бога? Хотя бы грехи наши против Бога были те же самые, какие и против людей, но они не одинаковы; а сколько различия между Богом и человеком, столько же между теми и другими грехами. Впрочем, я нахожу много и таких грехов, которые бывают великими не только от превосходства лица, но и сами по себе. Страшны слова, которые я намереваюсь сказать, поистине страшны, но сказать их необходимо, чтобы, хотя таким образом тронуть и пробудить нашу душу, показав, что мы гораздо больше боимся людей, нежели Бога, и больше почитаем людей, нежели Бога. Вот смотри: прелюбодей знает, что Бог видит его, – и презирает Бога; а когда смотрит на него человек, то он удерживает свою похоть. Он не только предпочитает людей Богу, не только оскорбляет Бога, но, – что гораздо тяжелее, – боясь людей, презирает Бога, так как, если он видит людей, то удерживает пламень похоти. Впрочем, какой пламень? Это – не пламень, а бесчестие; если бы не было позволено иметь жену, то действительно это был бы пламень, а теперь это – бесчестие и разврат. Таким образом, если он видит людей, то укрощает свое бешенство, а о Божием долготерпении думает меньше всего. Другой, украв, сознает, что он похищает чужое, и старается обмануть людей, оправдывается против обвиняющих его и придает вид (правды) своему оправданию; а о Боге, Которого обмануть невозможно, не беспокоится, не стыдится и не почитает. Когда царь прикажет не брать чужого имущества, или даже отдать свое собственное, то мы все с готовностью приносим; а когда Бог повелевает не похищать и не брать чужого, то мы не повинуемся. Видишь, как мы предпочитаем людей Богу? Тяжелы и горьки эти слова; но докажите, что они тяжелы, воздержитесь от самого дела. Если же вы не боитесь самого дела, то как я могу поверить вам, когда вы говорите, что страшитесь наших слов и чувствуете их тяжесть? Вы сами себя обременяете своими делами, и нисколько не заботитесь; а когда я говорю о тех делах, которые вы делаете, то негодуете. Не безумно ли это? О, если бы ложно было сказанное мною! Я желал бы лучше сам быть обвиненным во лжи в тот (страшный) день, как укорявший вас несправедливо и напрасно, нежели видеть вас осужденными за это. Но вы не только сами предпочитаете людей Богу, а принуждаете к тому и других. Многие делали принуждение многим рабам и детям: одни заставляли их вступать в брак против воли, другие – служить своим постыдным желаниям, нечистой любви, хищничеству, любостяжанию, насилиям, так что вдвойне виновны и не могут оправдываться какою-нибудь необходимостью. В самом деле, если ты не можешь представить достаточного оправдания и тогда, когда делаешь зло невольно, по приказанию начальника, то грех бывает гораздо тяжелее, когда ты принуждаешь к тому и других. Какое может быть оправдание для такого человека? Говорю это не для того, чтобы осуждать вас, но чтобы показать, какие мы должники пред Богом. Если, почитая человека наравне с Богом, мы оскорбляем Бога, то гораздо более оскорбляем Его, когда людей предпочитаем Ему. Таким образом, если те же самые грехи, которые делаем мы против людей, бывают гораздо тяжелее, когда они относятся к Богу, то не гораздо ли хуже, когда грех и по свойству своему больше и тяжелее? Пусть испытает каждый самого себя, – и увидит, что для людей он делает все. Мы весьма блаженны были бы, если бы для Бога делали столько же, сколько делаем для людей из тщеславия, страха, или уважения. Итак, если мы сами виновны в столь многих грехах, то должны со всею готовностью прощать оскорбляющих и обманывающих нас, и не помнить зла. Для того, чтобы простить грехи, не нужно ни трудов, ни издержек и ничего другого, а нужно одно только желание; не нужно ни предпринимать путеществия, ни отправляться в чужие страны, ни подвергаться опасностям и трудам, а нужно только захотеть.

3. Какое, скажи мне, мы получим прощение за неисполнение дел, кажущихся трудными, когда не исполняем и дела легкого, столь полезного и плодотворного и не требующего никакого труда? Ты не можешь пренебречь богатства? Не можешь раздать имения нуждающимся? Но разве ты не можешь пожелать ничего доброго? Разве не можешь простить оскорбившему? Если бы ты сам и не был виновен в столь многих (грехах) и только получил бы от Бога повеление – прощать других, то не должен ли ты был бы (исполнять это)? Как же теперь, будучи сам виновен в столь многих (грехах), ты не прощаешь другим, при том зная, что Он требует от тебя того же, что ты получаешь от Него? Когда мы приходим к своему должнику, он, помня свой долг, услужливо и с честью принимает нас и всячески оказывает нам свое радушие, еще не получая от нас прощения долга, а только желая сделать нас снисходительными в требовании: как же ты, будучи столь великим должником пред Богом и получив от Него повеление – прощать, с тем, чтобы и самому получить прощение, не прощаешь? Почему так, спрашиваю тебя? Увы, какое человеколюбие оказывается нам, и какую оказываем мы злобу, какую сонливость, какую беспечность! Как легка и многополезна добродетель, и как тяжело зло! Но мы, оставляя легкое, избираем то, что тяжелее олова. Здесь не нужно ни силы телесной, ни богатства, ни денег, ни власти, ни дружбы и ничего другого, а довольно одного желания, – и все будет сделано. Оскорбил ли тебя кто-нибудь, обидел, осмеял? Вспомни, что и сам ты делаешь много подобного в отношении к другим, даже в отношении к самому Владыке, – и прости и извини его. Вспомни, что ты сам говоришь: «прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф.6:12); подумай, что, если ты не прощаешь (другим), то не можешь с дерзновением говорить это; а если прощаешь, то как бы требуешь должного, хотя не по существу самого дела, а по человеколюбию Дарующего (нам прощение). Да и как можно равнять прощаемое нами подобным нам рабам с грехами против Владыки, в которых мы получаем от Него прощение? Мы удостоиваемся такого человеколюбия Его потому, что Он богат милостью и щедротами. Впрочем, я докажу тебе, что и без этого, и без прощения грехов твоих, от одного прощения (другим) ты получаешь пользу. Представь, сколько такой человек имеет друзей, как везде и все превозносят его и говорят: он человек добрый, примирительный; незлопамятный; как скоро получает обиду, тотчас же и забывает ее. Если такой человек подвергнется какому-нибудь несчастью, то кто не пожалеет его? Кто не извинит его, если он погрешит в чем-нибудь? Кто не сделает ему одолжения, если он станет просить о чем-нибудь за других? Кто не захочет быть другом и даже рабом такой доброй души? Так, увещеваю, будем для этого делать все, не только в отношении к друзьям и родным, но и к слугам: «умеряя»,–говорит (апостол), – «строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь«(Еф.6:9). Если мы будем отпускать ближним согрешения, то отпустится и нам; также – если будем творить милостыню, если будем смиренны, потому что и это служит к отпущению грехов. Мытарь сказал только: «будь милостив ко мне грешнику»и вышел оправданным (Лук.18:13); тем более мы можем сподобиться великого человеколюбия (Божия), если будем смиренны и сокрушенны сердцем; и если мы будем исповедовать грехи свои и осуждать самих себя, то очистим множество нечистот, потому что много путей к очищению. Итак, будем всеми средствами бороться с диаволом. Я не сказал ничего трудного, ничего неприятного; прости оскорбившему, подай милостыню нуждающемуся, смири свою душу, – и, хотя бы ты был величайшим грешником, ты можешь достигнуть царствия (небесного), очищая таким образом грехи и омывая нечистоты. Да сподобимся же все мы, очистившись здесь от всякой нечистоты греховной исповеданием, получить там обещанные блага, во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу слава, держава (честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь).

БЕСЕДА 2

«Благодарю Бога моего, всегда вспоминая о тебе в молитвах моих, слыша о твоей любви и вере, которую имеешь к Господу Иисусу и ко всем святым, дабы общение веры твоей оказалось деятельным в познании всякого у вас добра во Христе Иисусе» (Флм.1:4-6).

Господа не должны быть слишком взыскательными к слугам. — Побуждение к любви мы должны находить для себя в любви Христовой.

1. Не вдруг и не в самом начале послания просит (Филимона) о милости, но сначала, выразив удивление к этому мужу и похвалив его за добродетели, представив немаловажное доказательство и своей любви к нему в том, что всегда вспоминает о нем в молитвах своих, и сказав, что многиe находят у него покой и ко всем он оказывает кротость и веру, потом наконец (апостол) и начинает речь, и таким образом с особенною силою убеждает его. Действительно, если другие получают от него то, чего просят, то тем более (должен получить) Павел; если, пришедши прежде других, он достоин был бы получить, то тем более после других, и при том прося не для себя, а для другого. Далее, чтобы не показалось, что он пишет только поэтому, и чтобы кто-нибудь не сказал: если бы не было Онисима, то ты и не написал бы этого послания, – смотри, как он приводит и другие причины к написанию послания: во-первых, указывает на его любовь, а во-вторых, повелевает приготовить для себя гостинницу. «Слыша», – говорит, – «о любви твоей». Это достойно удивления и значит больше, нежели если бы он лично видел (эту любовь). Видно, она была чрезвычайно велика, если сделалась известною и достигла до его слуха, хотя расстояние между Римом и Фригиею было не малое, – а (Филимон) там находился, как я заключаю по имени Архиппа (упоминаемого здесь и в послании к Колоссянам). Колоссяне жили во Фригии, и в послании к ним (Павел) говорил: «Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви; а то, которое из Лаодикии, прочитайте и вы» (Кол.4:16,17). Лаокидия же – фригийский город. Молюсь, говорит, «дабы общение веры твоей оказалось деятельным». Видишь, как он сам дает раньше, чем получает, и прежде, нежели испрашивает милость, предлагает ему от себя гораздо большее? «Дабы общение веры твоей», – говорит, – «оказалось деятельным в познании всякого у вас добра во Христе Иисусе»,т. е., чтобы ты достиг всякой добродетели, чтобы у тебя не было никакого недостатка. Вера бывает действенною тогда, когда сопровождается делами, потому что«вера без дел мертва»(Иак.2:26). Не сказал: вера твоя, но: «общение веры твоей», соединяя его с собою и внушая, что они – одно тело, и тем с особенною силою убеждая его. Если ты, говорит, сообщник мой в вере, то должен быть сообщником и в другом. «Ибо мы имеем великую радость и утешение в любви твоей, потому что тобою, брат, успокоены сердца святых» (ст. 7). Ничто так не убеждает, как указание на благодеяния, сделанные другим, особенно если (просящий) почтеннее их. Впрочем, он не сказал: если ты делаешь для других, то тем более – для меня; но, выразив то же самое, употребил другой оборот речи, более кроткий. «Ибо мы имеем великую радость»,т. е., ты дал мне дерзновение теми (благодеяниями), какие оказываешь другим. «И утешение»,т. е., мы не только радуемся, но и утешаемся, потому что они – наши члены. Если же должно быть такое согласие, что находящиеся в скорбях, хотя бы сами ничего не получали, должны радоваться, видя успокоение других, так как облагодетельствовано одно тело, то тем более (мы будем радоваться), если ты успокоишь и нас. Не сказал: ты кроток, ты уступчив; но говорит сильнее и выразительнее: «сердца святых«,как бы обращаясь к сыну, дорогому и возлюбленному для родителей. Такая любовь и привязанность доказывает, что (Филимон) был весьма любим ими. «Посему, имея великое во Христе дерзновение приказывать тебе, что должно» (ст. 8). Смотри, как он остерегается, чтобы и сказанное от сильной любви не поразило слушателя и не оскорбило его. Потому прежде, нежели сказал: «приказывать тебе», – атакое выражение было резко, хотя, сказанное от любви, весьма легко могло достигнуть цели,– он из осторожности делает оговорку:«имея дерзновение»,и этим показывает, что Филимон был муж великий, т. е. (как бы говорит): ты сам дал нам дерзновение; при том прибавляет: «воХристе«,и этим показывает, что он говорит так не за его знатность или силу в миpe, но за веру во Христа; а потом уже присовокупляет: «приказывать тебе», и не только это, но еще: «что должно», т. е. справедливое дело. Смотри, сколькими доводами он убеждает: ты оказываешь, говорит, благодеяния другим, окажи и мне, притом ради Христа, и потому, что это дело справедливо, и потому, что этого требует любовь. Поэтому и продолжает: «по любви лучше прошу»(ст. 9). Он как бы так говорит: из бывших примеров я знаю, что, и повелевая с великою властью, я получу успех; но так как я особенно забочусь об этом деле, то «молю». Здесь он вместе выражает и то и другое: и то, что надеется на него, – почему и «приказывает», – и то, что особенно заботится об этом деле, – почему и «молит». «Не иной кто», –говорит, – «как я, Павел старец».

2. О, сколько убедительных доказательств! «Павел», – это доказательство от достоинства лица; «старец», – от возраста; «узник Иисyca Христа«, – от того, что он праведнее всех. Кто не принял бы с распростертыми объятиями ратоборца, увенчанного за подвиги? Кто, видя связанного за Христа, не оказал бы ему тысячи услуг? Смягчив таким образом душу, (Филимона, апостол) не вдруг объявляет имя раба, но после такой просьбы еще медлит. Вы знаете, как велик бывает гнев господ на убежавших рабов, особенно если это сделано с покражею, как сильно раздражаются они, хотя бы были добрыми господами. Потому старается смягчить его всеми доводами; и когда наперед возбудил в нем готовность сделать все, что бы ни было, и приготовил душу его ко всякому послушанию, тогда уже и высказывает свою просьбу: «прошу тебя», –говорит, и при том с похвалами, –«о сыне моем, которого родил я в узах моих» (ст. 10). Опять для убеждения – узы; и, наконец, называет самое имя (Онисима). Таким образом, не только укрощает гнев, но и возбуждает чувство благорасположения: я, говорит, не назвал бы его сыном, если бы он не был весьма благонадежным. Как я назвал Тимофея, так (называю) и его. И часто, для выражения своей любви, он указывает на время рождения: «которого родил я», –говорит, – «в узах моих». Он значит достоин великой чести и потому, что рожден среди самых подвигов, среди искушений за Христа. «Онисима, он был некогда негоден для тебя« (ст. 10). Смотри, с каким благоразумием он объявляет грех его, и тем укрощает гнев (господина). Знаю, говорит, что он был непотребен; «а теперь годен тебе и мне».Не сказал: ныне же будет благопотребен тебе, чтобы он не стал противоречить; но присоединил и свое лицо, чтобы надежды (на слугу) были достовернее. «А теперь годен тебе», –говорит, – «и мне». Если он полезен Павлу, требующему такой великой ревности, то тем более – господину. «Я возвращаю его». И тем еще укрощает гнев, что отдает его. Господа особенно гневаются тогда, когда ходатайство бывает за (рабов) отсутствующих, так что этим самым он еще более успокоил (Филимона). «Ты же прими его, как мое сердце»(ст. 12). Опять не просто употребляет его имя, но с прибавлением убедительного выражения, которое нежнее слова – сын. Таким образом, назвал его сыном, сказав: «которого родил я»,и внушил, что его надобно любить особенно, потому что он рожден среди искушений. Известно, что мы питаем особенную любовь к детям, рожденным среди опасностей, которых мы избежали, как свидетельствует Писание, когда говорит: «Ихавод»(1Цар.4:21), и когда Рахиль называет Вениамина – «сын болезни моей»(Быт.35:18). «Ты же прими его, как мое сердце». Этим он выражает великую любовь свою к нему. Не сказал: возьми, не сказал: не гневайся, но: «приими»,т. е. он достоин не только прощения, но и чести. Почему? Потому, что он сделался сыном Павла. «Я хотел при себе удержать его, дабы он вместо тебя послужил мне в узах [за] благовествование» (ст. 13). Видишь, сколько он наперед употребляет доводов, чтобы потом внушить к нему уважение господина? Смотри, с какою мудростью он делает и это; смотри, как он обязывает одного и воздает честь другому. Ты видишь, говорит, что чрез него ты сам оказываешь мне услугу. Потом внушает, что он больше имел в виду его, нежели раба, – потому что оказывает ему великое уважение. «Но без твоего согласия», –говорит, – «ничего не хотел сделать, чтобы доброе дело твое было не вынужденно, а добровольно» (ст. 14). Человек особенно тогда склоняется на просьбу, когда и самое дело полезно, и устрояется оно согласно с его волею; тогда именно бывают два блага: и дающий получает пользу, и принимающей находится в большей безопасности. Не сказал: было не вынужденно, но: было не как бы вынужденно; хотя я знал, говорит, что ты, если бы и не был уведомлен об этом деле, а получил об нем известиe нечаянно, не стал бы сердиться, но (поступил так) по особенной предосторожности, «не (как бы) вынужденно, а добровольно. Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не как уже раба« (ст. 15,16). Хорошо сказал: может быть, чтобы господин оказал снисхождете; а с другой стороны сказал: может быть потому, что бегство было совершено по самоуправству и извращенному рассуждению, а не с добрым намерением. Не сказал: ради сего убежал, но: «для того отлучился», чтобы более приличным выражением скорее склонить (господина) к милости. Также не сказал: сам отлучился, но: разлучися, был разлучен, т. е. не своим умыслом отлучился по той или другой причини. Так и Иосиф, оправдывая братьев, сказал: «Бог послал меня перед вами»(Быт.45:5), т. е. злой умысел их обратил в хорошую сторону.«Для того», – говорит, – «на время отлучился». Он и время сокращает и грех исповедует, и все приписывает устроению (Божию). «Чтобы тебе принять», –говорит, – «его навсегда», – не только в настоящее время, но и будущее, чтобы тебе иметь его всегда, уже не как раба, но выше раба; оставаясь рабом, он будет предан тебе более брата, и таким образом ты сделаешь приобретение и по времени и по свойству (отношений его к тебе); он более уже не убежит. «Чтобы тебе принять его навсегда»,т. е. удержишь. «Не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного, особенно мне». Ты на короткое время лишился раба, и навсегда приобретаешь брата, не твоего только брата, но и моего. Здесь (указывает Павел) на великие добродетели (Онисима). Если же он мой брат, то не стыдись его и ты. Названием «сына» (апостол) выразил любовь к нему, а названием «брата» – великое благожелание и равенство.

3. Это написано не напрасно, но для того, чтобы мы – господа – не презирали своих слуг и не были слишком взыскательными к ним, чтобы научились прощать проступки слу-гам своим и не были всегда жестокими к ним, чтобы мы не стыдились рабов и имели общение с ними во всем, если они хороши. Если Павел не постыдился назвать раба сыном, утробою своею, братом и возлюбленным, то как будем стыдиться мы? Но что я говорю: Павел? Владыка Павла не стыдится называть рабов наших братьями Своими, – как же будем стыдиться мы? Смотри, какую Он оказывает нам честь: наших рабов Он называет Своими братьями, друзьями исонаследниками. Вот как Он уничижил Себя! Что же делать нам, чтобы вполне достигнуть этого? Никогда мы не можем (достигнуть этого) вполне, но до какой бы степени смирения мы ни дошли, большей части его будет еще недоставать нам. Смотри: что бы ты ни делал, ты делаешь для подобного тебе раба, а Владыка твой сделал это для твоих рабов. Слушай и страшись! Никогда не превозносись своим смирением! Может быть, вам кажутся смешными слова мои, что смирение превозносится; но не удивляйтесь: оно превозносится, когда бывает неискренним. Как и каким образом? Когда оно бывает для того, чтобы показаться пред людьми, а не пред Богом, когда оно имеет в виду свое прославление и тщеславие; и тогда оно – дело диавола. Как многие тщеславятся тем, что они нетщеславны, так превозносятся и смирением по высокомерию. Например, пришел к тебе какой-нибудь брат, или слуга; ты принял его, омыл ему ноги, и тотчас же гордишься этим: я, говоришь ты, сделал то, чего не сделал никто другой, я совершил подвиг смирения. Каким же образом можно остаться смиренномудрым? Если будем помнить заповедь Христа, который говорит: «когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие» (Лук.17:10); также слова учителя вселенной, который говорит: «я не почитаю себя достигшим»(Флп.3:13). Кто убежден, что он не сделал ничего великого, что бы он ни сделал, кто не считает себя достигшим конца, тот только может быть смиренным. Многие от смирения впали в гордость, – да не будет этого с нами! Совершил ли ты какое-нибудь дело смирения? Не превозносись, иначе погубишь все. Таков был фарисей: он стал превозноситься тем, что отдавал бедным десятину, и погубил все. Но не таков был мытарь. Послушай, что еще говорит Павелъ: «ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь»(1Кор.4:4). Видишь ли, как он не превозносился, но всячески уничижал и смирял себя, и при том тогда, как достиг самой высоты добродетелей? И три отрока, будучи в огне, среди пламени, что говорили? «Ибо согрешили мы, и поступили беззаконно, отступив от Тебя, и во всем согрешили» (Дан.3:29). Это и значит иметь сердце сокрушенное. Поэтому они и могли сказать: «Но с сокрушенным сердцем и смиренным духом да будем приняты» (Дан.3:39). Так они были смиренны после ввержения в печь, даже более, нежели до ввержения. Когда они увидали совершившееся чудо, то, считая себя недостойными спасения, пришли в глубокое смирение, – потому что мы тогда особенно сокрушаемся духом, когда убеждаемся, что мы получили великие благодеяния не по заслугам. Между тем какие же они получили благодеяния не по заслугам? Они допустили ввергнуть себя в печь, были отведены в плен еще в своей молодости, тогда как согрешили другие, и не роптали, не досадовали и не говорили: какая нам польза от того, что мы служим Богу? Что приобрели мы, поклоняясь Ему? Человек нечестивый сделался нашим владыкою; с идолослужителями мы терпим мучение от идолослужителя; отведены в плен, лишены отечества, свободы и всего родного, стали пленниками и рабами и служим царю варвару! Ничего такого они не говорили, – но что? «Ибо согрешили мы, и поступили беззаконно»(говорили они) и возносили молитву не за себя, а за других: «И предал нас», –говорили они, – «царю неправосудному и злейшему» (Дан.3:32). Также Даниил, будучи в другой раз брошен в ров, говорил: «вспомнил Ты обо мне, Боже«(Дан.14:38). Почему же (Бог) не помянул тебя, Даниил, когда ты прославил Его пред царем и говорил: «А мне тайна сия открыта не потому, чтобы я был мудрее всех живущих»(Дан.2:30)? Почему Он не помянул тебя тогда, когда ты ввержен был в львиный ров за неповиновение нечестивейшему повелению? По той же самой причине. Не за Него ли ты ввержен и теперь? Так, говорит он; это потому, что великий я должник пред Ним. Если же так говорил он при столь великих добродетелях своих, то что скажем мы? Послушай еще, что говорит Давид: «А если Он скажет так: «нет Моего благоволения к тебе», то вот я; пусть творит со мною, что Ему благоугодно» (2Цар.15:26), – хотя он мог указать на бесчисленные свои добродетели. Также Илий говорит: » Он — Господь; что Ему угодно, то да сотворит»(1Цар.3:18).

4. Признательным рабам надлежит не только в благодеяниях, но и в наказаниях и в искушениях все предоставлять Ему. И не безрассудно ли думать, что Бог не пощадит рабов своих в наказаниях, тогда как мы дозволяем господам наказывать рабов своих, зная, что они пощадят их, потому что они – их собственные? Это выражает и Павел, когда говорит: «живем ли; умираем ли, потому [всегда] Господни» (Рим.14:8). Он не захочет, чтобы уменьшалось богатство Его; Он знает, как наказывать; Он наказывает собственных рабов. Никто не щадить нас более, чем Он, приведший нас из небытия в бытие, повелевающий восходить солнцу, подающий дожди, вдохнувший душу и предавши за нас Сына Своего. Будем же, – о чем я сказал и для чего все это сказал, – будем смиренномудрствовать, как должно, будем уничижать себя, как должно, чтобы смирение не послужило нам поводом к гордости. Ты смирен и даже смиреннее всех людей? Не превозносись же этим и не порицай других, чтобы не погубить тебе похвалы своей. Ты для того и смиренномудрствуешь, чтобы избежать высокомерия; а если чрез это ты впадаешь в высокомерие, то лучше тебе и не быть смиренным. Послушай, что говорит Павел: «посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством заповеди» (Рим.7:13). Когда придет тебе на мысль удивляться своему смирению, то представь себе Владыку своего, как Он уничижил Себя, – и ты не станешь больше удивляться себе самому, не станешь хвалить себя самого, но посмеешься над собою, как не сделавшим ничего. Признавай себя всегдашним должником и, что бы ты ни сделал, приводи себе на память ту притчу: «Кто из вас, имея раба по возвращении его, скажет ему: пойди, садись за стол? Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне»(Лук.17:7,8). Благодарим ли мы рабов своих за то, что они служат нам? Никогда. Бог же воздает благодарностью нам, которые служим не Ему, но делаем полезное для нас. Впрочем, не будем поступать так из-за того, чтобы Он воздал нам благодарностью, чтобы Он узнал об этом, но как исполняющие долг свой. Подлинно, всякое (доброе) дело есть долг наш, и все, что мы ни делаем, есть исполнение долга. Если и мы, купив рабов за деньги, хотим, чтобы они жили всецело для нас, чтобы мы обладали всем, что имеют они, – то не гораздо ли более это следует Тому, Кто привел нас из небытия в бытиe и потом искупил нас честною кровью? Он дал за нас цену, которой никто не дал бы за собственного ребенка, – пролил кровь Свою. Потому, если бы мы имели каждый по тысяче душ и пожертвовали бы всеми ими, то воздали ли бы Ему равное воздаяние? Нет. Почему? Потому, что Он сделал это для нас, не будучи обязан, но совершенно по милости Своей; а мы обязаны к тому. Он, будучи Богом, сделался рабом, будучи непричастным смерти, сделался причастным ей по плоти; а мы, если и не положим за Него душ своих, то по закону природы непременно должны будем положить, – спустя немного времени поневоле расстанемся с жизнью. Так и с деньгами: если мы не отдадим их для Него, то по необходимости отдадим при смерти. Так и со смирением: если мы не будем смиренными для Него, то смирят нас скорби, несчастия, притеснения. Видишь ли, как велика благодарность Его? Он не сказал: что важного сделали мученики? если бы они не умерли за Меня, то и без этого непременно умерли бы; но воздает им великою благодарностью, так как они добровольно отдали то, что впоследствии должны были бы отдать невольно, по закону природы. Он не сказал: что важного делают раздающие свое имение? они непременно отдадут и поневоле; но воздает и им великою благодарностью и не стыдится исповедывать пред всеми, что Владыка питаем был рабами. Подлинно, и это – слава Владыки, чтобы иметь признательных рабов, и это – слава Владыки, чтобы так любить рабов Своих, и это – слава Владыки, чтобы принадлежащее им усвоять самому Себе, и это – слава Владыки, чтобы не стыдиться исповедывать это пред всеми. Устыдимся же такой любви Христовой, и сами воспламенимся любовью. Когда мы слышим, что кто-нибудь любит нас, то, хотя бы он был незнатен и беден, мы воспламеняемся особенною любовью к нему и оказываем ему великое почтение, любим его сами; а Владыка наш любит нас так много, – и мы остаемся нечувствительными? Нет, увещеваю вас, не будем настолько беспечны к спасению наших душ, но возлюбим Его по мере сил своих, отдадим все из любви к Нему – и душу, и имущество и славу, и все прочее с радостью, с готовностью, с усердием, не считая этого полезным для Него, но для нас самих. Таков, действительно, закон любви: любящие считают счастьем для себя, когда страдают за любимых. Будем и мы так же преданы Владыке нашему, чтобы нам достигнуть и будущих благ, во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу со Святым Духом слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 3

«Итак, если ты имеешь общение со мною, то прими его, как меня. Если же он чем обидел тебя, или должен, считай это на мне. Я, Павел, написал моею рукою: я заплачу; не говорю тебе о том, что ты и самим собою мне должен» (Флм.1:17-19).

Молитва бывает великим благом тогда, когда мы совершаем дела, достойные ее. — Если Бог требует отчета и наказывает, то это не значит, что Он не есть благ.

1. Ничто так не убеждает (к исполнению просьбы), как то, чтобы не просить всего вдруг. Потому, смотри, после каких похвал, после какого приготовления, (апостол) высказал эту великую просьбу. Назвав (Онисима) сыном своим, участником благовествования, утробою, сказав: ты приобретаешь в нем брата, прими его, как брата, – он потом прибавляет: «как меня». Павел не постыдился сказать это. Если он не стыдился называться рабом верных, но даже сам признавал себя таким, то тем более он не мог чуждаться этого. А смысл слов его следующий: если ты мыслишь одинаково со мною, если ты стремишься к одинаковой цели, если считаешь (Меня) другом, «то прими его как меня. Если же он чем обидел тебя«. Смотри, как и когда упомянул он о проступке: на конце, после того как многое сказал о нем. Так как потеря имущества обыкновенно раздражает людей больше всего, то, чтобы (Филимон) не стал жаловаться на это, – а оно, вероятно, было у него похищено, – (апостол) упоминает теперь об этом и говорит: «Если же он чем обидел тебя».Не сказал: если украл что-нибудь, – а как? «Если же он чем обидел». Здесь он и признал проступок, и вместе представил его проступком не раба, но как бы друга в отношении к другу, выразив его названием, означающим более несправедливость, нежели воровство. «Считай это», –говорит, – «на мне», т. е., считай этот долг за мною; я заплачу. Далее, с душевным радушием (говорит): «Я, Павел, написал моею рукою»,– и радушно, и вместе обличительно, если бы тот отказался принять его, тогда как Павел не отказался даже написать о нем письмо. Этим весьма сильно и его тронул, и вместе избавил Онисима от опасения. «Моею рукою», –говорит, –«я написал».Нет ничего пламеннее, ничего ревностнее, ничего деятельнее этой души. Об одном человеке, смотри, как он заботится. «Не говорю тебе о том, что ты и самим собою мне должен». Чтобы не показалось обидным для того, у кого просят, если бы (Павел) не решился просить за вора и не надеялся получить просимое, – он предусматривает и это: «Не говорю тебе», –говорит, – «что ты и самим собою мне должен»,т. е. должен не только своею собственностью, но и самим собою. И это (сказал он) по любви, по дружбе и великому дерзновению. Смотри, как он везде заботится о том и другом, – и о том, чтобы просить с полною уверенностью, и о том, чтобы не показаться слишком дерзновенным. «Так, брат» (ст. 20). Что значить: «Так, брат»?Т. е., прими его. Это нужно подразумевать здесь. Оставив задушевность, он опять обращается к прежнему, к делу, хотя и предыдущее также относилось к делу, – у святых бывает деловитым и то, чем они выражают свои душевные чувствования.«Так, брат, дай мне воспользоваться от тебя в Господе; успокой мое сердце в Господе», т. е. окажи милость Господу, а не мне. «Сердце»т. е. (любовь мою) к тебе. «Надеясь на послушание твое, я написал к тебе»(ст. 21). Какой камень не смягчился бы от этих (слов)? Какой зверь не укротился бы от них и не оказал бы готовности к точному принятию (прошения)? Приписав ему такие добродетели, (апостол) не перестает еще оправдывать себя; и оправдывается не просто, не повелевая и не требуя со властью, но: «Надеясь», –говорит, –«на послушание твое». Как в начале послания он сказал: «дерзновение имея» (ст. 8), так и здесь говорит то же, запечатлевая послание.«Зная, что ты сделаешь и более, нежели говорю».Этими словами он сильно побуждает (Филимона), потому что хотя бы он и не сделал ничего другого, но, по крайней мере, устыдился бы не сделать просимого, заслужив (пред Павлом) такое о себе мнение, что он может сделать и более, нежели сказано. «А вместе приготовь для меня и помещение; ибо надеюсь, что по молитвам вашим я буду дарован вам»(ст. 22). И это сказано с великою надеждою, или лучше, и это в пользу Онисима, чтобы те не были беспечными, но, зная, что (Павел) придет и узнает все касательно его, отложили всякое злопамятство и скорее оказали ему милость. Великое ведь было благоговение и почтение к Павлу присутствующему, Павлу старцу, Павлу, претерпевшему узы. С другой стороны, эти слова свидетельствуют о любви их к нему, если он говорит, что они молятся за него, и сам предоставляет им такую честь, чтобы молиться за него: хотя, говорит, я теперь и в опасности, но вы увидите меня, если станете молиться. «Приветствует тебя Епафрас, узник вместе со мною ради Христа Иисуса»(ст. 23). Он был прислан колоссянами (Кол.1:7,4:12), так что отсюда видно, что Филимон жил в Колоссах. Павел называет его «узником вместе со мной», выражая, что и он был в великой скорби. Таким образом, если не для самого (апостола), то для этого мужа (просьба) должна быть услышала, – тот, кто находится в скорби и, оставив свои дела, заботится о других, должен быть услышан. С другой стороны (апостол) здесь укоряет (Филимона) на случай, если бы он не оказал милости собственному своему рабу, тогда как согражданин его сделался «узником вместе со мной» (Павла) и вместе с ним терпит страдания. И еще прибавляет: «узник вместе со мною ради Христа Иисуса»,т. е. за Христа. «Марк, Аристарх, Димас, Лука, сотрудники мои» (ст. 24). Почему Луку он ставит последним, между тем как в другом месте говорит: «Только Лука один со мною«,а Димас, говорит, был один из тех, которые оставили его и возлюбили нынешний век (2Тим.4:10)? Об этом, правда, уже сказано было в другом месте, но и здесь не следует ни оставлять без исследования, ни слушать просто и без разбора. Почему же он говорит, что приветствует их оставивший его? «Ераст», –как говорит он, – «остался в Коринфе»(2Тим.4:20). Епафраса приводит он, как известного им и происходившего оттуда, – Марка, как дивного мужа; а почему он причисляет к ним Димаса? Может быть, этот пал духом уже впоследствии, когда увидел многие опасности. А Лука, бывший последним, сделался первым. (Апостол) приветствует (Филимона) и от лица их, чтобы скорее склонить его к послушанию, и называет их споспешниками своими, чтобы таким образом сильнее убедить его к исполнению просьбы. «Господь Иисус Христос со духом твоим. Благодать с вами. Аминь»(ст. 25).

2. Он заключил послание молитвою. Молитва есть великое и спасительное благо и ограждение душ наших; но она, бывает великим благом тогда, когда мы совершаем достойное ее, и когда не делаем самих себя недостойными ее. Поэтому, когда ты придешь к священнику и он скажет тебе: да помилует тебя Бог, чадо, – ты не полагайся только на слова, но приложи и дела, совершай то, что достойно милости. Бог благословит тебя, чадо, если ты будешь поступать достойно благословения, благословить, если ты будешь милостив к ближнему, – потому что чего мы хотим получить от Бога, то должны прежде дать ближним; а если мы лишаем этого ближних, то как хотим получить тоже от Бога? «Блаженны», –говорит Он, –«милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5:7). Ведь если и люди милуют таких, то тем более – Бог, а немилосердых не помилует: «Ибо суд без милости не оказавшему милости»(Иак.2:13). Милосердие есть доброе дело: почему же ты не оказываешь его другому? Ты хочешь получить прощение в грехах: почему же сам не прощаешь согрешившему? Ты приступаешь к Богу, испрашивая царствия небесного, а сам не подаешь серебра просящему! Потому мы и не получаем милости, что сами не милуем. Как же, скажешь, и это разве не дело милосердия, чтобы миловать немилующих? Но будет ли милосердым тот, кто стал бы миловать человека жестокого, свирепого и причиняющего бесчисленное множество зол ближнему? Как же, скажешь, купель (крещения) разве не спасла нас, соделавших бесчисленное множество зол? Но она избавила нас от них не для того, чтобы мы снова делали их, а для того, чтобы не делали. «Мы умерли для греха: –говорит (апостол), – как же нам жить в нем?Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатью? Никак«(Рим.4:2,15). Для того она и избавила тебя от них, чтобы ты уже не возвращался к такому бесчестью. Так и врачи больных горячкою исцеляют от болезни не для того, чтобы они, злоупотребляя здоровьем, вновь заболевали и получали расстройство, – лучше ведь оставаться больным, нежели искать исцеления для того, чтобы опять повергнуть себя на одр болезни, – но для того, чтобы они, узнав страдания болезни, не впадали в то же самое, тщательнее берегли свое здоровье и делали все, служащее к его сохранению. Где же, скажешь, человеколюбие Божие, если Он не хочет спасать злых? Часто и от многих я слышу, что (Бог) человеколюбив и непременно спасет всех. Не станем обольщать себя напрасно. Я вспомнил одно обещание (данное вам некогда), – займемся теперь этим предметом. Прежде я беседовал с вами о геенне и отложил речь о человеколюбии Божием; сегодня хорошо – исполнить это обещание. То, что будет геенна, кажется, мы достаточно доказали, представив потоп и другие прежние бедствия и сказав, что совершивший все это не может оставить ненаказанными и нынешних (грешников). Если Он так наказал тех, которые грешили прежде закона, то, конечно, не оставит без наказания тех, которые при благодати совершали гораздо большие преступления. Итак, предложен был вопрос: как же (Бог) благ, как человеколюбив, если Он наказывает? Мы отложили речь об этом, чтобы не обременить вашего внимания множеством (предметов). Вот, теперь отдадим этот долг и покажем, как Бог и наказывая остается благим. Эти слова могут быть у нас направлены и против еретиков, – потому слушайте внимательно. Бог создал нас, не имея в нас никакой нужды. А что Он не имел в нас никакой нужды, видно из того, что Он создал нас впоследствии (не от вечности). Если бы Он имел в нас нужду, то создал бы прежде. Если же Он существовал и без нас, а мы произошли в последующее время, то Он сотворил нас, не имея в нас нужды. Он сотворил небо, землю, море и все существующее для нас. Не есть ли это, скажи мне, дело Его благости? Много можно было бы сказать об этом, но для краткости скажем, что Он«повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных»(Мф.5:45). Ужели это не дело благости? Нет, скажешь. Так никогда спросил я одного маркионита: ужели это не дело благости? Он отвечал мне: если бы Бог не требовал отчета за грехи, то это было бы делом благости; а так как Он требует отчета, то – не дело благости. Его уже нет теперь, но мы повторим сказанное тогда, и даже скажем больше того. Я решительно доказываю, что, если бы Бог не требовал отчета, то Он не был бы благ; а так как Он требует отчета, то – благ. В самом деле, скажи мне, если бы Он не требовал от нас отчета, то могла ли бы продолжаться жизнь человеческая? Не обратились ли бы мы в диких зверей? Если и теперь, когда тяготеет над нами страх суда и наказания, мы превзошли рыб, пожирая друг друга, взяли перевес над львами и волками, грабя друг друга, то какого смятения и расстройства не исполнилась бы жизнь наша, если бы Он не требовал от нас отчета и мы были бы убеждены в этом? Что был бы баснословный лабиринт в сравнении с беспорядками в нашем мире? He увидел ли бы ты бесчисленного множества бесчинств и неурядиц? Кто стал бы, наконец, уважать отца? Кто не оскорблял бы матери? Кто не был бы предан всяким удовольствиям и всяким порокам? А что это так, я постараюсь убедить тебя, представив в пример один только дом. Каким образом? Вот каким: если бы у кого-нибудь из вас, спрашивающих об этом, были рабы, и я объявил бы им, что, сколько бы они ни противились власти господ, хотя бы наносили им оскорбления действием, хотя бы расхитили все их имущество, хотя бы все поставили вверх дном, и обращались с ними, как враги, (господа) не будут угрожать им, не будут наказывать, не будут мучить и даже не огорчать их неприятным словом, – то, как вы думаете, было ли бы это делом благости? Я, напротив, полагаю, что было бы делом крайней жестокости – предавать на поругание не только жену и детей таким неуместным снисхождением, но еще прежде того допускать до погибели самих виновных. Они ведь сделаются и пьяницами, и развратниками, и бесстыдными, и наглыми, и бессмысленнейшими всех зверей. Это ли, скажи мне, дело благости, чтобы попирать благородство души и губить их и друг друга? Видишь ли, что самое требование отчета есть дело великой благости? Но что я говорю о слугах, которые слишком склонны к этим порокам? Если бы кто, имея сыновей, позволил им делать все и не наказывал их, то, скажи мне, кого они не сделались бы хуже? Итак, если между людьми наказание есть дело благости, а безнаказанность – жестокости, то ужели не так у Бога? Следовательно, потому Он и уготовал геенну, что Он – благ. Хотите ли, я покажу вам благость Божию и с другой стороны? Кроме всего сказанного, (страх наказания) не позволяет и добрым сделаться злыми. Если бы все ожидали одного и того же, то все сделались бы злыми; а теперь добрые и в этом находят немалое утешение. Послушай, что говорит пророк: «Возрадуется праведник, когда увидит отмщение; омоет стопы свои в крови нечестивого» (Псал.57:11); не радуясь этому, нет, но,страшась, чтобы самому не потерпеть того же, он будет заботиться о большей чистоте своей жизни. Таким образом, это (требование отчета) есть дело великого попечения. Так, скажешь; но следовало бы только угрожать, а не наказывать. Нет, если и тогда, когда Он полагает наказание, ты говоришь, что это одна угроза, и потому становишься более беспечным, то до какой не дошел бы ты беспечности, если бы это действительно было только угрозою? Если бы ниневитяне знали, что назначенное им наказание было одною угрозою, то не раскаялись бы; но так как они раскаялись, то угроза и осталась только на словах. Хочешь ли и ты, чтобы (назначенные грешникам наказания) были только угрозою? Это зависит от тебя самого; исправься, и они останутся только угрозою. Если же ты станешь презирать угрозу, – чего да не будет! – то испытаешь ее на деле. Жившие пред потопом, если бы побоялись угрозы, то не испытали бы ее на самом деле. Так и мы, если станем бояться угрозы, то не испытаем ее на деле. Да не будет этого с нами, но да подаст человеколюбивый Бог всем нам вразумиться этим и достигнуть неизреченных благ, которых да сподобимся все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисусa Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Творения, приписываемые свт. Иоанну Златоусту.

На жертвоприношение Каина, дары Авеля, об исполинах, о потопе, о звездах и о судьбе

Последовательность – мать порядка; она дает надлежащий вид и отчетливость мыслям, обеспечивает и вниманию слушателей удобопонятность и раздельность. Поэтому не будем уклоняться от последовательности; но, хотя чтения следуют своему собственному порядку, мы все же сохраним последовательность истории. В предыдущих речах передавалось от научения Св. Духа, каков был состав человека, какова честь, положение и данная ему власть над вещами. За этим наступило обольщение в раю, истязующий суд и приговор, произнесенный с милостью. Затем последовала история Каина и Авеля, которые начали чтить Бога по внешности одинаковым образом, но совершали служение с различным душевным настроением. Делали приношения и тот и другой, но у одного приношение имело только видимость дара, а у другого оно заключало в себе и соответствующее настроение и почтительность. Потом последовала зависть, потому что за благочестием всегда следует зависть со стороны злых людей и венец от Раздавателя наград. Авель – первый глашатай праведности, первый, возлюбивший благочестие и последовавший ему, первый, почтивший истину и воистину возлюбивший Бога и поклонившийся Ему, во многом ставший подражателем Христа – был убит. Я нахожу, что св. Авель принял на себя много прообразов Христа. Как Спаситель есть начальник и первый праведник для всех обновленных после времен закона, также и для всех древних людей начальник праведности – Авель. Ни в обновлении человечества, которое обновил Господь всех, ты не найдешь чего-нибудь более первичного, чем тело Господне, ни в ветхом поколении людей не найдешь праведности, просиявшей раньше Авеля. Тот начальник ветхих праведников, а этот начальник и новых праведников и воистину обновляемых святых. Вот почему Спаситель закрепил память об Авеле, как начале всякой праведности. Он сказал иудеям: «да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником« (Мф.23:35). Он поставил началом праведности Авеля, гонимого людьми, но увенчанного Богом. И заметь удивительную вещь. Так как Авель первый был сподвижником праведности, то он первый удостоился и пострадать за благочестие. Он стал прообразом Христа, пострадавшего за истину, а кровь Авеля сделалась близкой к крови Владычней, имея тесную близость по вере. Именно, спасительная кровь есть училище для всей вселенной; ничто нас не наставляет так в благочестии, как кровь Владычня, говорящая истиной, как бы языком. Возопила кровь Авеля, вопиет и кровь Христова. Но та вопиет, умоляя, а эта – принося умилостивление миру. Так как кровь Владычня подобно трубе прогремела во все концы мира и кровь Авеля говорила к Богу, то апостол, напомнив о той и о другой крови, при сравнении на большую высоту поднял поистине высочайшую кровь; он сказал: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева» (Евр.12:22-24). Он говорит, моля за грешников и принося умилостивление миру, потому что кровь Христова – окропление вселенной, кровь Христова – избавление людей. «Лучше», – говорит (апостол), – «говорящей, нежели Авелева», — поскольку одна умоляет, а другая защищает. Затем кровь Авеля имеет также и другое подобие крови Владычней, и вот каким образом. Адам, согрешив, подпал проклятию смерти: «ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт.3:19) он принял приговор. Авель, став праведным и не подпав прегрешениям, но отмеченный Божьим избранием, поступал благочестно в жизни. После этого, осквернивший себя убийством, Каин, открыв ворота смерти, дал возможность ее худому, или точнее – хорошему, вторжению. Посмотри, в самом деле, на человеколюбие Божие. Осужденные еще не умерли, ни Адам, ни Ева. Авель, не согрешивший, прежде всего… (дальше пропуск).

В святую и великую Пятницу на святую страсть Господню

Сегодня хочу исполнить вчерашнее обещание, возлюбленные. Спрашиваю, где мы тогда закончили слово. Мы говорили, что иудеи приняли замысел против Иисуса, чтоб Его убить. И вот, когда они собрались вместе, явился пред ними Иуда и говорить им: «что вы дадите мне, и я вам предам Его?» (Мф.26:15). Они же, встав, с мечами и дрекольями последовали за ним. И «дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (ст. 48). И когда они пришли на место, где был Иисус с учениками Своими, Иуда, выступив вперед, облобызал его со словами: «радуйся, Равви!». Господь же сказал ему: «друг, для чего ты пришел?» (Мф.26:50). Делай, за чем пришел. О, целование коварное, нагромождение беззакония и погибели! О, целование горькое, гибель души, путь в геенну! Блудница, целовавшая ноги Господа, воззвала из нечистоты душу свою. А этот, поцеловав, изглажен из книги жизни. О, любомудрие женщины! О, неразумие ученика! Когда та целовала ноги Господа, радовались ангелы и приготовляли ей венец. Когда целовал этот, радовались демоны и плели веревку для повешения. «Радуйся, Равви!». Он радуется, а ты будешь страдать, потому что от радости отвержен. «Радуйся, Равви! И поцеловал Его» (Мф.26:49). И, схватив, повели Его к архиереям Анне и Kaиафe. Искали лжесвидетельства на Него, и не находили. Тогда повели Его (к Пилату) и поставили Его. Пилат спросил Его: «Ты Царь Иудейский?» (Мф.27:11). Господь же молчал, как написано: «безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис.53:7). Пилат сидел, судя, а Тот, Который будет судить живых и мертвых, стоял, Солнце правды стояло, и Господь терпел суд над собою ради спасения мира. Пилат, убедившись из самого дела, что Его предали по зависти, взял воду и умыл руки пред народом, говоря: «невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы» (Мф.27:24). Иуда же, увидев, что Он осужден, отдал серебро архиереям со словами: «согрешил я, предав кровь невинную. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился«. И исполнилось написанное: «злоба его обратится на его голову, и злодейство его упадет на его темя» (Пс.7:17). Пилат же сказал иудеям: «я не нахожу никакой вины в этом человеке» (Лк.23:4). И желая отпустить Его, говорит им: у вас есть обычай на праздник отпускать одного из заключенных. Итак слушайте: я отпущу вам одного, в ком не нахожу никакой вины. А они, крича, требовали отпустить убийцу, а о Том, кто оправдывает нечестивых, кричали: «распни». Тогда Пилат предал Его после бичевания на распятие. Господь подвергся бичеванию, чтобы избавить нас от уз и бичей диавола; Он носил венец из терния, чтобы разрешить тяготевшее на нас проклятие. Терния и волчцы поведано было производить земле за преступление: она приносит терновый венец на главу, чтобы разрешить тяготевшее на нас проклятие. Он распят на древе, чтобы разрешить грех, происшедший чрез древо: чрез древо изгнал Адама из рая сатана, чрез древо же и Господь разбойника сделал обитателем рая. И вот что удивительно, возлюбленные. В шестой день Господь сотворил Адама, и в шестой день он был изгнан из рая. Потому Господь в шестой же день открыл двери рая и ввел туда разбойника. Адам, преслушавший заповедь Господню, был изгнан из рая вечером. Вечером же и разбойник, послушавшийся гласа Владычня, был введен в рай. Итак, когда увидел диавол, что все произошло по домостроительству (Божию), увидел бывшие у креста знамения: солнце померкшее, землю колеблющуюся, завесу храма раздравшуюся, скалы разверзающиеся и себя самого посрамленного, – он бежал к аду и сказал ему: горе мне несчастному, я посрамлен; помоги моему бессилию; запрем двери, чтобы Он не вошел сюда; укрепи их запорами, и всеми силами противостанем, чтоб не принять Его. Итак, ад побежал, запер двери и укрепил железные запоры. И вот Господь идет в ад, преследуя диавола, и силы небесные следуют перед Ним. Но врата заперты. И воскликнули небесные силы: «Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы» (Пс.23:9-10). И говорит в ответ изнутри ад: «Кто сей Царь славы?». И опять говорят силы: «Господь сил, Он — царь славы» (Пс.23:10). Ад сказал в ответ: «кто есть Тот, о Ком вы говорите?» (Источник?). И если Он таков, что Ему здесь нужно? Зачем оставил Он небо и пришел сюда? И отвечают силы: так как Он есть Царь славы, Он пришел связать и предать тебе того, кто осужден за возмущение, и вызвать и вывести из тебя Своих воинов. Ад говорит диаволу: треглавый Веельзевул, изверженный из ангелов, посмешище святых, бессильный, скрытый от света, не говорил ли я тебе – не воюй с Ним? Вот теперь исполняется то, что я тебе предсказывал. Что делаешь, несчастный? Зачем не послушал моих слов? Вот Он пришел требовать тебя и связать, из-за тебя и я стану пленником. Выйди, если можешь, и сразись с Ним, а я не могу тебе помочь. Диавол говорит ему: сжалься надо мною, – не открывай (дверей); иногда Он обращается назад, поборись за меня пока, хотя я и посрамлен; да и кто не посрамится от таких слов Его? Некогда, боясь смерти, Он сказал: «душа Моя скорбит смертельно». А в другой раз Он умолял Отца, говоря: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф.26:38,39). Эти слова прельстили меня. Тот сказал в ответ: и я несчастный тоже предполагал, что Он страдает, боясь смерти. Когда они говорили это, силы не переставали взывать: «Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы» И пророки, услышав глас Царя славы, радовались и ликовали. Иоанн сказал: не говорил ли я вам, что Он придет и выведет нас? Все радовались и говорили аду: открой свои врата, да внидет Царь славы. Но ад не повиновался. И сказал пророк Давид: оставьте его, так как должно исполниться мое пророчество. Когда я был на земле, я предвидел то, что будет, именно, что он не откроется сам собою, и сказал: «ибо Он сокрушил врата медные и вереи железные сломил» (Пс.106:16). И тотчас, приступив, Господь сокрушил врата и сломал запоры, и попрал силы ада, и муки смертные разрешил, и жало ада притупил. И исполнилось Писание: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (1Кор.15:55)? Навстречу ему вышли пророки с радостью и ликованием, воспевая и говоря: «благословен Грядущий во имя Господне! осанна в вышних!» (Мф.21:9). Тогда взял Господь диавола и связал его узами неразрешимыми; Он послал его в преисподнюю ада и уготовал ему огнь неугасающий и червей неумирающих; там заключен он, плачущий и стенающий. А пророков Господь вывел всех из ада и сказал им: следуйте в рай, – и они с радостью вышли из ада. Давид первый, ударяя по струнам кифары, возгласил с веселием: «Приидите, воспоем Господу, воскликнем твердыне спасения нашего» (Пс.94:1), потому что победил Царь, сражавшийся за нас. И все отвечали: аллилуйя. Давид опять возгласил: «Восплещите руками все народы, воскликните Богу гласом радости» (Пс.46:2), потому что победил Царь, сражавшийся за нас. Так радуясь, они достигли рая и, вошедши туда, нашли там разбойника. С изумлением они сказали ему: кто привел тебя сюда? Кто открыл тебе двери? За какие деяния вошел ты сюда прежде нас? Не разбойничать ли и сюда пришел? Не грабить ли и здесь явился? Мало было тебе земного, – хочешь похищать и небесное? Скажи нам, – кто привел тебя сюда? Не завидуем тебе, что ты вошел сюда, но хотим знать причину. Он сказал им в ответ: по делам своим я недостоин войти сюда, но человеколюбивый и милостивый Владыка ввел меня сюда. Я не имею ничего доброго, почему и осудили меня иудеи на смерть вместе с бессмертным Царем; но, желая меня убить, они дали мне больше жизни, распяв меня со Христом. Увидев знамения, бывшие при кресте, и поняв, что Он есть Сын Божий, я громким голосом воскликнул следующие слова: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк.23:42,43). И тотчас приняв мою молитву, Он говорит мне: «истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». Он дал мне знамение крестное, говоря: возьми это и иди в рай; если пламенный меч не допустит тебя войти, покажи ему царское знамение, и он откроет тебе двери. Я пошел, но пламенный меч, стерегущий рай, как только увидел меня, запер двери. Тогда я сказал, что Царь, ныне распятый, сам послал меня сюда, и показал ему крестное знамение. Тотчас же он впустил меня. Вошедши, я не нашел никого и, мысленно удивляясь, сказал самому себе: где же Авраам, Исаак и остальное множество святых пророков? И вот, когда я удивлялся и размышлял, явились мне с правой стороны востока два мужа, ветхие деньми, чудные видом и необыкновенные лицом. Они спрашивали меня, говоря: кто ты? Ты не Авраам, потому что у того священная одежда; ты не Моисей, потому что он гугнив и медленноязычен, а у тебя ясная речь. Кто же ты? Ты нам кажешься разбойником, так как и одежда у тебя разбойничья. Тогда я признался, что я разбойник, и что Владыка рая ввел меня сюда, так как я сопутствовал Ему до смерти, которую Он претерпел за нас. Потом я спросил их: а вы кто? Один из них сказал мне в ответ: я Илия Фесвитянин, я был вознесен сюда на огненной колеснице и еще не видел смерти, а тот, что со мною, Енох, который принесен сюда по слову Божию. Услышав это, пророки прославили Бога за такую милость, дарованную грешникам. А Господь, обезоружив смерть, поправ ад, исцелив древо древом, разрушив врата и сокрушив запоры ада, связав диавола и освободив мир, вознес всех на небеса, воскресши из мертвых. Потому воспоем воплотившегося, прославим распятого, возблагодарим воскресшего, да и нас избавит Он из мрака грехов наших и сделает наследниками Своего царства. Ему подобает честь и поклонение с безначальным Его Отцем и Всесвятым и животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На мытаря и фарисея

Страсть сребролюбия жаждет наживы, но исцеляется милостыней, когда придет раскаяние. Привычка к блуду ищет греха, но и ее излечивает плач покаяния, который являет душу чистейшею солнца, блистающею добродетелями целомудрия. Исцеляется и бесчеловечное разбойничество, если человек бросит свои кровавые дела и воскликнет ко Христу: не лиши меня, Христос, Твоего царствия, – тогда душа его входит в рай. Заблуждение идолопоклонства, и то имеет свое лекарство для исцеления, если человек верою примет проповеданного ему Христа, отречется от беззаконного заблуждения и облечется благодатью благочестия чрез крещение, в котором тремя призываниями Бога обозначается Святая Троица. Грязь ненависти тоже омывается, если люди с добрым расположением принимают евангельское изречение: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф.5:9). Кто не рад называться сыном Бога и Отца? Бог создал человека и укрепляет мир человеколюбивым мановением, и все следует Его воле. Избыточеством благости привел Он из небытия в бытие все видимое, поставив человека домоправителем над своими творениями, чтобы, пребыв верным, он получил награду в пять талантов и начальство над десятью городами, о которых написано в Евангелии. А кто окажется ленивым, – получив один талант, скроет его и не представит господину сумму удвоенною, то есть с чувственным человеком и умного, а начнет говорить: «боялся тебя, потому что ты человек жестокий» (Лк.19:21), и прочие неблагодарные и неприличные речи, – у того отнимется и то, что имеет, и он ввержен будет в пещь огненную. Мир этот подобен ристалищу, которое доставляет людям то страдание, то радость. Кто с благодарностью переживает то и другое, тот получит царство небесное. Как полноводное течение вследствие наводнения производит пузыри, из которых одни лопаются тотчас после появления, а другие, больше надувшись, потом также лопаются, – так и море жизни одних потопляет недолго после их появления, а других покрывает также уже после того, как они продержались долее. Потому повторим сказанное. Всякого рода грех получает скорое дарование отпущения, если имеет за себя раскаяние. Неисцелимая болезнь есть гнилое превозношение, повод к человеконенавистничеству, гордое падение, высота, от себя низвергающаяся, мечтание и тень, трость ветром колеблемая, дым поднимающийся на воздух и рассеивающийся в ничто. Ты думаешь, хвастун, что имеешь что-нибудь больше бедного? Ничего. Уж не видишь ли ты другого неба, когда тот обжигается солнечным лучом? Когда воздух становится морозным, не согреваешься ли ты солнцем, а тот дрожит от холода? Не одинаково ли он вдыхает воздух? Не по той ли земле ходит, что и ты? Не таким ли же телом он облечен? Не должен ли ты более благодарить Бога, вверившего тебе столько, сколько нуждающийся способен вместить? Говорю тебе, брат: лучше тебе обратиться к смиренномудрию. Умеренный богач обнаруживает человеколюбие; а бедный поневоле имеет смирение. Ты покажешь себя великим, если по своему произволению снизойдешь к тому, что тот имеет по необходимости. Если ты не убежден этим, послушай Писания: «Если над кощунниками Он посмевается, то смиренным дает благодать» (Притч.3:34). Если пренебрегаешь и этим, пренебрежет тобою Бог. Тогда безумная мысль, желая поднять тебя на превосходящую высоту, вознесет тебя много для того, чтобы сильнее сбросить вниз. И что такое богатство? Вещество, перескакивающее от одного к другому. Когда придет смерть, оно отстанет от тебя, но происшедшее из него зло никогда от тебя не отстанет. Смотри, не превозносись, так как ты земля и прах, и не впадай в ошибку фарисея. Наблюдай за собой, так как и Господь увещевает к тому, говоря в притче следующее: «два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь» (Лк.18:10). Два человека вошли, но вышли не два человека, совершающее прямо один и тот же путь: фарисей очевидно от него уклонился. В одно место они вошли помолиться, но вышли, – оказалось, – не в одно место. Фарисей спешил дерзновенно, мытарь шел позади со страхом, – и тот, кто спешил, отстал, а кто был позади, опередил первого. Фарисей спешил, чтоб заявить о своих делах праведности; мытарь торопился объявить о своих грехах. Вошли помолиться, но один оказался надменным, а другой молящимся. Вот что решил про себя фарисей: я не должник закона, я не подлежу повелениям пророков, я не нуждаюсь в учении Моисея, потому что ни в чем не погрешил против него; однако иду молиться, отдавая дань обычаю, который исполняли мои предки. Так ты, фарисей, ради предков покланяешься храму, а ради молитвы и не смотришь на храм? Твои предки верою совершали благодарение, а ты выставляешь благодарение на показ, чтобы люди прославили твою жертву? И сбудется над тобою слово Давида:«молитва его да будет в грех… и достоинство его да возьмет другой» (Пс.108:7,8), то есть мытарь. А каков мытарь? Он идет в храм, осуждая себя, считая себя недостойным молитвы. Он назвал себя недостойным, – за это Христос и принял его приношение. Он говорил о себе, что виновен в грехе, а Христос показал его служителем праведности; Он даровал ему отпущение прегрешений в отплату за его приношение; Он освободил его от греха, чтобы тот служил праведности. О, рабство, которым мы избегаем другого злого рабства и достигаем свободы Христовой! О, рабство, предоставляющее нам легкое бремя и после того воздающее жизнь вечную! О, рабство, лишь в здешнем мире называемое рабством, а в будущем дарующее жизнь бесконечную! Прибегнем, братия, к этому рабству, чтобы познать свободу душ. Если кто окажется добрым рабом, Господь покажет того подлинно сыном Своим, и тогда исполнится на нем слово пророка:«Я сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы«(Пс.81:6). Блаженны удостоившиеся такой почести. Блаженны постаравшиеся избежать порока. Блаженны приобретшие этим рабством свободу и со свободою, для которой искупил нас Христос, взывающие: станем, держа крест, на котором был распят Христос! Воскликнем ко Христу: пастырь добрый, прими нас как одну из погибших овец; испытай нас в помышлениях сердец наших и, если найдешь нас заблудившимися и готовыми попасть в руки врага, собери нас в стадо Твое. Сочти нас драхмою единою и обрати нас, приблизив к огню Твоего Божества, и, нашедши, возрадуйся со святыми и ангелами, соприсутствующими Твоему чистому Божеству. Прими нас, как мытаря, чтобы мы, молясь, восприняли смиренномудрие и отказались от гордости, чтобы совлекли с себя мать греха – высокомудрие и облекли началом покаяния – скромностью. Сбросим с себя ветхого человека с делами его и облечемся в нового с делами его и благодатью его. Молясь, восплачем от глубины сердца, чтобы прогнать врага нашего в глубину пещи геенской. Ведь, когда ты стенаешь, он подвергается ударам; когда ты ударяешь себя в грудь, он получает раны; когда ты принимаешь удары, он подвергается казни. Так и мытарь, ударяя в грудь себя, бил не себя, а фарисея, и обличил его помышление, которое производило в нем дым превозношения. «Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (Лк.18:11-12). Фарисей, ты потерял свою награду за хвастливость! Получил за это жребий осуждения. Ты говоришь: «не таков, как прочие люди». Да, был человеком по природе и устроению Божию, но стал животным чрез приобщение к гордости; был человеком, как носящий в себе образ Божий, и стал зверем, преисполнившись тщеславием. Он вынес себя за черту человеческой природы, придал своему телу иное происхождение, признал себя выше всех земных вещей, вообразил больше всякого пророка и патриарха. Фарисей, ужели ты не припомнил похвальбы Илии, точно также хвалившегося, хотя и не из самомнения, а из ревности Божественной, когда он говорил: «разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один»(3Цар.19:10)? Какой же был ему ответ? «Я оставил между Израильтянами семь тысяч [мужей]; всех сих колени не преклонялись пред Ваалом»(ст. 18). Итак, что же? В то время как все преступили закон, было еще семь тысяч, имевших ревность Божию и подобных пророку; а ты кричишь: «не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи»!Ужели никто под небом не избежал мерзости корыстолюбия, ужели никто не лобзает целомудрия? Фарисей, ты судишь себя, осуждаемый всеми; ты одобряешь себя, отвергаемый Богом; ты венчаешь себя в самохвальстве, но погубил венец свой через осуждение; ты хвалишь себя, как безгрешного, а оказался повинным в грехе; ты выдвигаешь себя, как исполнившего закон, а, прикоснувшись к закону, оскорбил Законодателя; кричал перед всеми о своих добродетелях, и превратил их в грехи. Мытарь, в молчании взывавший, умилостивил Бога-Слово, Которого ты восстановил против себя своей громкой речью. Ты не постыдился сказать: «не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь»,оскверненный грехами, преданный невоздержанию, оскорбивший святое место своим приходом, недостойно молившийся со мной, совершивший всяческое беззаконие. Достаточно одного имени для свидетельства об его состоянии; ведь он – мытарь, собирающий греху подать делами лукавства. Это хотя и не написано буквально в пречистых Евангелиях, но такой именно смысл заключает в себе предмет гордости (фарисея). Фарисей, ты представил неблаговидным поведение мытаря, а Христос одобрил его внутреннее состояние; ты уничижил его перед собой, а Христос увенчал его перед всеми. Христос был умилен, видя в мытаре стыд, соединенный с покаянием, воздыхание идущее к небу из глубины сердца и струящиеся слезы. Христос был умилен, а лучше – растроган тем, что мытарь сбросил с себя стыд посредством стыда. Мытарь прекрасно применил на себе изречение Премудрого: «есть стыд, ведущий ко греху» (Сир.4:25). Этот стыд он взял на себя в бесчестной жизни. «И есть стыд – слава и благодать». К этому стыду он пришел чрез способ своего покаяния, исцелив чрез веру противоположное противоположным. Подражая врачу, он прикладывает к телу пластырь, разъедающий плоть, но очищающий нарыв, чтобы потом, предъявив зажившее тело, доказать удачность лечения. Он заградил потоки вожделений, пользуясь воздыханием как бы прижигающим железом; излечил вздувшийся нарыв страсти, смягчив его слезами; заживил отверстие нарыва, наложив на него корпию воздеянием рук; иссушил материю, сочившуюся из плоти в душу, и представил последнюю Создателю чистой через покаяние. Однако выслушаем и остальную речь фарисея. «Пощусь два раза в неделю«. Он говорит о воздержании в четверг и пятницу: а суббота у евреев – покой. Воздерживаюсь от различных яств, не оскверняю моих уст нечистым вкушением, весь облечен воздержанием, весь одет святостью; а из того, что приобретаю, приношу десятые доли Богу. О, тщеславие, дышащее бесчувствием! «Пощусь два раза в неделю«. Не склонен ли он и пропитание свое как бы дарить Богу? «Пощусь два раза в неделю«. Господи, говорит он, не пост ли делает угодными Богу все предписания закона? И вот то, что другие люди выполняют со страданием, я делаю добровольно. Что же (отвечает) человеколюбивый Судия, щедрый раздаватель наград на поприще покаяния? Он и восхвалявшего себя фарисея стерпел, и к кающемуся мытарю обратился с благоволением. Так как первый своими словами, как бы сильными ветрами, сорвал плод души своей, а второй, сокрушившись в себе самом, не ждал уже другого обвинителя, то Он и воздал каждому по достоинству. Мытаря, сделавшегося своим собственным обличителем, Он отпустил свободным от осуждения, а фарисея, выставившего на показ свои добродетели, объявил беднейшим сравнительно с мытарем. Для того и для другого соответствующий способ воздаяния: у одного богатство становится причиной обеднения, у другого бедность удаляется из богатства. Что именно говорит Владыка? «Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот» (Лк.18:14). О, как злокачественна болезнь превозношения! Фарисей вошел с разубранными волосами, увенчанный добродетелями, как цветами. Ему сопутствовал мытарь, лишенный всякой (показной) защиты. Один, смирив себя, с легкостью был возвышен; другой, взгромоздив себя на неподобающую высоту, подпал смешному обнажению. Не лучше ли было говорить скромным голосом? Не лучше ли было послушать пророческого слова: «смиритесь пред Господом, и вознесет вас»? Не более ли полезно было бы удержать язык, и сохранить богатство, которое он приобретал с великими усилиями? Ведь те добродетели, какие он собрал в течение довольного времени, он рассеял одной своей речью. Не слыхал, должно быть, фарисей в Писании, что «Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем»(Притч.16:5), не постиг прекрасного изречения: «пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Мф.6:3). А может быть, знал и то, и другое, но был побежден тщеславием. Итак, приобретем смирение мытаря и оттолкнем тяжесть прегрешений, а гордость, благодаря которой фарисей потерял богатство добродетелей, возненавидим, потому что«Господь гордым противится, смиренным же дает благодать» (Притч.3:34). Ему слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

При наступлении святого поста

Воссияла нам сегодня, возлюбленные, светлая весна святого поста и побуждает нас усердно собираться в этот богоприличный рай, чтобы пожать плоды воздержания и, сорвав прекрасные цветы чистоты, сплести венок целомудрия. Опять ангельская жизнь призывает нас к древнему наслаждению и открывает нам доступ к той блаженной и божественной сладости. Великое дерзновение к Богу дарует добровольный пост, очищающий тела воздержанием, освящающий душу приближением к Богу, отвлекающий от всего земного и располагающий желать небесного. Пост, возводящий любящих его на небеса, поставляет их пред Христом и вводит в общение со святыми. Отец поста, возлюбленные, есть закон Божий; мать его – воздержание, терпение, добродетель; дочери его – подвиг, чистота, целомудрие; его родные сыновья – Моисей, Илия, Даниил, Иоанн Креститель и весь лик святых, в особенности же – пустынножителей и подвижников; его ближайшие родственники – вера, надежда и любовь; его друзья – мир, кротость, согласие; его слуги – славословие, псалмопение непрестанное, молитва чистая; сожительствует с ним страх Божий; плоды же их сожительства – святость, непорочность, дерзновение к Богу, царство небесное, жизнь вечная. Вот почему, возлюбленные, кто любит пост и имеет закон Божий в сердце своем, тот постится нелицемерно, беззаконники же не постятся. И праведные постятся всегда, пребывая в благочестии, соблюдая закон Божий и исполняя его, любя чистоту и лобызая целомудрие, удаляясь от пьянства и прилепляясь Христу; беззаконные же не только не постятся, но исполнены всяких пороков и сатанинского делания: всякий блуд, нечестие беззаконие свойственны им; речи у них постыдны, смех невоздержен, поведение диавольское; чревоугодие, пьянство и невоздержание с ними неразлучны. Подлинно, много зол порождает пьянство! Опьяненные вином помрачают свои души, приводят себя в состояние, подобное сумасшествию и умоисступлению, бродят и шатаются, толкаются от стены к стене, бесстыдно задевают встречных и позорно валяются в грязи. Бежим, возлюбленные, такого срама, и будем усердно поститься в страхе Божием, утверждаясь в вере, преуспевая в законе, украшаясь целомудрием, возрастая в правде, соблюдая чистоту очей и святость мыслей, с великим терпением и чистым сердцем предаваясь молитве, отметая временное и усвояя вечное. Кто постится искренно и нелицемерно, тот подражает Христу, на земле уподобляется ангелам, соревнует пророкам, входит в общение с апостолами и, посредством поста достигнув перерождения своей природы, делается из неправедного праведным, из злого добрым, из нечестивого благочестивым, и таким образом усвояет себе Христа, сокровище жизни, – чего да сподобимся достигнуть все мы, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава с безначальным Отцем и животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На святое Вознесение Господа нашего Иисуса Христа

Между тем, как я все еще исчислял в уме последствия, проистекающие для рода человеческого от креста, и на весах размышления взвешивал пользу воскресения (Господня), вот уже открылось и неисчерпаемое богатство Божественного вознесения, и я вижу моего Владыку и Бога восходящим туда, где Он был прежде, чтобы из тления сделать меня сопрестольным нетленному Отцу, самым делом подтвердить слова Павла, что «и воскресил с Ним, и посадил на небесах» (Еф.2:6). И так мы, отвергшие и одежду, и нрав первого Адама и удостоившиеся по благодати носить второго Адама, который есть Христос, воспоем по этому случаю песнь Победителю, как и в древности уже восклицал с одушевлением пророк: «Боже, кто уподобится Тебе!» (Пс.39:6). Ты ведь один, смирив Себя, как знал, до приятия плоти, сохранил непреложною неизменною, бесстрастною Свою Божественную природу, почему и пророк, не сомневаясь, но удивляясь, не сравнивая, но свидетельствуя несоизмеримость, говорил: «Боже, кто уподобится Тебе»? Все от Тебя и чрез Тебя произошло, а происшедшее – очевидно – всегда должно быть ниже виновника своего происхождения, подобно тому, как строителю дома воздается большая честь, чем созданному им дому. Итак, кто уподобится Тебе? Солнце, как источник света? Но каждый день я вижу его погасающим: его удел чередоваться с ночью. Луна ли – по своему благолепию? Но в течение каждого года она (несколько раз) умирает и вновь каким-то образом рождается. Звезды ли, потому что они светят? Но при сиянии дня они утрачивают весь свой блеск. Море ли – по своей неизмеримой обширности? Но оно рассекается малым древом и подчиняется ударам весел, потому что Тобою указано ему служить нуждам людей. Земля ли – по своей неподвижности и устойчивости? Но когда Ты захочешь, она потрясается от одного Твоего взора (Пс.17:8; 103:32), – и она дала Тебе перст при создании человека, когда Ты обжег глину дыханием жизни. Небо ли, далее, уподобится Тебе? Каким это образом? Ведь оно, по Твоему повелению, доставило Тебе облако, послужившее Твоему восхождению на небо, как некогда (явило) волхвам звезду, возвестившую Твое божественное рождение в Вифлееме. Ангел или архангел уподобится Тебе? Как или каким образом, раз они являются служебными духами, со страхом исполняющими Твои повеления. Но упомянув об ангелах, я останавливаюсь мысленно на том ангеле, который восседал на камне Твоего живоносного гроба. Я знаю, что он не будет негодовать на меня за это, будучи слугою Того, Кто убедил Фому осязать благочестиво, испытывать тщательно и почтить богоприлично великое таинство (воскресения). Итак, скажи мне, ангел, – потому что хотя Божественные Евангелия изображают Тебя то в одиночке, то вместе с сослужителем, но одна благодать, одно служение составляют дело, – скажи мне: ради чего, оставив небо, ты сидишь при гробе, и, принадлежа к лику горних сил, являешься здесь на земле собеседником женщин? Ты оставил херувимов и сидишь при гробе? Ты прекратил свое страшное служение на небе и наполняешь радостью Марию здесь, на земле? Землетрясением ты умертвил стоявших на страже у гроба воинов и словами убеждения подвигнул женщин к апостольскому служению? Пришел Петр, но как бестелесный ты остался для него невидимым; подоспел Иоанн, но и он не усмотрел твоего присутствия. Хотя оба они рассмотрели пелены, свидетельствовавшие о восстании не украденного мертвеца, но воскресшего Бога, но одним только женам ты явился и их только одних убеждал не страшиться, хотя польза воскресения была общей для всех. В самом деле, разве одних только женщин, а не мужчин вместе воскресил из мертвых Владыка? Не воплотился ли Бог – Слово, чтобы спасти не только Еву, но и Адама? Почему ты предпочитаешь ноги голове и извращаешь (естественный) порядок, поручая женщинам апостольское служение? (Ты скажешь, что) Петр отрекся (от Христа)? Но отречение Петра – полезно: горько оплакав (свое отречение), он научил всех, как достигается прощение. Все апостолы оставили своего Учителя? Но Иоанну Богослову и девственнику (Господь) поручил Свою Матерь по плоти. Не просто, конечно, приказано было тебе делать то, что теперь мы видим, но в поучение Церкви из язычников, с усерднейшим желанием восприявшей поведанное ей. Да, говорит, я предупреждаю Павла и предвосхищаю его слова: «Ибо нет лицеприятия у Бога»(Рим.2:11); (для Него) нет ни эллина, ни иудея, нет раба или свободного, нет мужеского пола или женского: все вы во Христе Иисусе. Отсюда вот тебе, верующий, краткий ответ на то, что ты спрашиваешь, и что ты домогаешься узнать. Я почитаю жену ради Того, Кто от жены, и отдаю предпочтение слабой (части) природы ради Того, Кто от нее произошел по устроению самого рожденного. Я раб и повинуюсь законам Владыки. Творец восхотел и избрал жену; с нею беседую и я. Он не имел отца на земле, потому что имеет Его на небе. И вот подобно тому, как не имеет Он отца на земле, у Него нет матери на небе. Мать Он получил от людей, потому что нужно было ради нас родиться от жены Создателю рода (человеческого). Итак, Тот, Кто делает ангелов Своих – духами и слуг Своих–пламенем огня, открывая таинство воплощения, послал Гавриила не к Иосифу, но к Марии, и природу (женскую) защищая, как Владыка, и уста хулителей заграждая, как Ведающий будущее. Обольщенного чрез жену Он справедливо желает и обратить чрез нее же. Родила Ева смерть; Она же теперь родила для нас жизнь – чрез Марию. Та некогда беседовала с диаволом в лице змея; теперь с Этой беседуют ангелы. Христос древом низложил то древо н вместо того вкушения дал вам это вкушение, чтобы видя Его вольною волею уничижившего Себя ради вас, Его, сотворившего вас по образу Своему, вы исповедали Его снисхождение и прославили так восхотевшего, повторяя и по этому поводу, и вообще по всякому поводу: «Боже, кто уподобится Тебе»?Ты благодетельствуешь, и не раскаиваешься; гневаешься, и раскаиваешься; устраняешь Свое, чтобы дать место нашему. Ты сказал Адаму: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт.3:19), а потом разрешил Свое запрещение, став для нас хлебом животным, и Тебя мы едим без пота. Ты сказал тогда: «прах ты и в прах возвратишься»(Быт.3:19); но ныне, взяв на плечи Свои созданного из земли и в землю возвращающегося, Ты возвел его на небеса ипосадил на троне, чрез Марию открывая Своим ученикам будущее: «восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Ин.20:17). Ты сказал Еве: «в болезни будешь рождать детей» (Быт.3:16); но, родившись от Жены, эту временную клятву Ты благовременно упразднил. Ты сказал змию: «оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт.3:15); но омыл наши ноги в крещении и сделал их недоступными для уязвлений диавола, чувствующего руку Владыки даже и в ногах Его рабов. Не остается для диавола никакой возможности бороться с благодатным устроением Того, Кто и на небе, и на земле, и повсюду пребывает. Он-то Бог наш – и на небе, и на земли сотворил все, что захотел. Не подтверждается ли это вновь и настоящим праздником, хотя передать это и нелегко как для языка, так и для мысли? Когда Он учил учеников Своих и готовил их к борьбе, вдруг, как бы какая служанка, облако, подойдя под пречистые ноги Христовы, подражая морю, некогда носившему Его немокренно, без страха и смущения приняло на себя Владыку, и Того, Кто некогда сошел как дождь на руно, торжественно отнесло на престол величия. Ведь если снисхождение Его оставалось неведомым для ангелов, властей, сил и господств, то восхождение Его с плотью они прославляли, восклицая: «Господь сил, Он — царь славы» (Пс.23:10). Он-то и есть второй Адам, как о том учит Павел. Но тот рождается без матери, а Этот – по плоти – является без отца. Он есть как бы горшечник нашего рода, потому что, взяв смешение наше, в Себе самом, как угодно было Ему, обновил поврежденное. Он – чрез Марию – избавил Еву от болезней рождения: девство, таким образом, содействовало Божеству и утроба послужила рождению воплощенному Слову, потому что Свят был Дух, осенивший Деву, родившую вопреки природе неискусобрачно. Он есть Тот, Кто пострадал так, как родился, воскрес так же, как был погребен, и взошел на небеса не так, как снизошел оттуда, оставив Свои погребальные одежды в вечный позор неверующим иудеям. Он был оплакиваем женщинами, как мертвый, и женщинам же явился, как Бог. Он добровольно сделался тем, что мы есть, и сделал нас тем, что Он есть. Он Бог, и снова «придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян.1:11), потому что Он никогда не оставлял престола, хотя тайно от херувимов снизошел ради меня, чтобы, сделавшись наравне со мною участником моего, удобно даровать природе моей то, что выше природы. Он – бессмертный мертвец, невместимый Бог, Сын, совечный и сопрестольный Отцу, о Котором пророк столь выразительно провозгласил: «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс.109:1). Итак, умоляю, исправим самих себя, чтобы, удостоившись содействия от Духа, и настоящую жизнь провести беспечально, и будущих благ достигнуть, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу слава со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О посте – в неделю пятую поста

Пришло время, возлюбленные, при помощи поста познать нам плоды покаяния. Правда, для собирания плодов предназначены лето и осень, для посева же – зима и весна. Но для поста и молитвы пригодно всякое время. «Отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф.9:15). И вот, если в другие дни мы оставляли это дело без внимания, то ныне и время благоприятствует нам потрудиться на этом поле. Полем я называю пост, так как он всех нас располагает к труду и сиянию; он не отталкивает от себя ни женщин, ни стариков, ни юношей, ни даже малых детей, но всем открывает двери, всех принимает, чтобы всех спасти, как ниневитян. Прекрасен сев поста, потому что и грехи наши он подавляет, как сорную траву, и правду, как цвет, поднимает и возращает. Прекрасен труд поста, потому что он облегчает душу нашу от тяжести грехов и легким делает бремя заповедей Христовых. «Возьмите иго Мое на себя: ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко« (Мф.11:29,30). Иго (Христово) есть вера, обязательная для всех. Бремя – исполнение заповедей Его, отягощающее рамена души делами и оцениваемое на небесах. Благодаря посту сделался славным законодатель Моисей: пробыв сорок суток без пищи, он увидел Бога, беседующего с ним лицом к лицу, увидел облако, осенившее его, и из него услышал Бога, говорящего ему полезное; (благодаря посту он увидел) огненный столб, сиявший ночью и путеводивший израильтян во время странствования их по пустыне, отверзшиеся врата небесные, ангельский хлеб, нисходящий на землю, человека, питающегося манной Божией, скалу, рассекаемую жезлом н источающую воду, море, рождающее странную пищу, как бы из своей утробы извергающее перепелов и питающее народ. Много и других знамений увидел Моисей, благодаря тому, что прилежал посту. Постом низлагается смерть. Спаситель сказал: «сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф.17:21; Мрк.9:29). Но нет ничего хуже демонов. Демон есть последний непреодолимый предел; демон есть язва, злейшая из всех зол; он производит посмешище в народном собрании, уничижение в доме, смущение в церкви, пожирание плоти, немощь души, повседневную скорбь, путы ума, препятствия в делах. Велика злоба демона. Но над всеми видами ее превозмогает пост и молитва. Молясь и воспевая псалмы, Давид прогнал демона, (овладевавшего) царем Саулом: «от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух» (1Цар.16:14); и когда Давид играл, царю становилось легче. А до какой степени постился царь Давид, послушай, что сам он пишет в псалмах: «Колени мои изнемогли от поста, и тело мое лишилось тука» (Пс.108:24). Если бы Адам устоял в посте (и не вкусил) от древа, он не был бы изгнан из рая; если бы Ева не поела (плодов запрещенного древа), введенная в заблуждение змеем, она не ввела бы в мир смерти; если бы Исав не забывал поста, он не утратил бы своего первородства, не променял бы и славы на одно кушанье и не сделался бы рабом своего брата. Хочешь видеть силу поста? Ступай к ниневитянам, при помощи поста снискавшим себе общее спасение. В самом деле, когда Бог захотел за грехи их погубить, Он посылает пророка Иону и говорит им: «еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!» (Ион.3:4). Так, человеколюбие Божие возвещает как бы трубою то, что уготовляется быть, и виновным пред Ним предрекает смерть – не с тем, чтобы они поспешили бежать из города, но чтобы, оставаясь в городе, покаялись, чтобы пробудились и сделались более внимательными к вразумлению. Не сказал: поститеся – и Я спасу вас; не объявил: покайтесь – и будете помилованы; но скрыл Свое человеколюбие и возвестил угрозу, чтобы не сказал кто-нибудь: Он принудил их поститься и покаяться и воздать честь Богу. А то, что бывает с принуждением, принимается без особого расположения. (Совсем иначе принимается то, что) «не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (2Кор.9:7). «Еще сорок дней и Ниневия будет разрушена!».Приговор краток; без суда назначенный срок наказания приближается по пятам. Что остается делать? Где искать спасения? Не противопоставить ли этой угрозе военную силу? Но кто может поспорить с Богом? Вестник (наказания) неложен. А если Бог так угрожает, говорят они сами себе, то как избежать нам такой беды? К какой борьбе готовиться? Кто будет сражаться для нашего спасения? Кто преклонит Бога прекратить Свой гнев против всех нас? Какому посреднику поручим мы склонить Его к примирению? Мы все оказываемся грешниками. Будучи врагами Бога, мы не будем Им услышаны. Что нам делать? Куда бежать от лица Господня? Давайте, ниневитяне, прибегнем к посту, – говорит их царь, – посыплем пеплом свои главы, овцы и волы наши пусть не едят и не пьют: и посмотрим, не помилует ли нас Бог? Так рассудили ниневитяне – и, установивши пост, как самую надежную стрелу, приготовили молитвы, как благовонное курение, пролили слезы покаяния, как потоки вод, и отстали каждый от своего лукавого пути, – и всем этим они достигли того, что Бог с ними примирился. Трехдневный пост взошел на небо, достиг Владыки и снискал у Него спасение (жителям города). Бог даровал всем жизнь – и людям и животным. Покаяние восторжествовало, а вместе с ним и пост. Смотри же, не презирай этого установления, но держись его, бодрствуй, и возрасти сам в себе плоды благочестия. Итак, помолимся единодушно все, чтобы и нам избавиться от заслуженного нами гнева и достигнуть царства небесного, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

О посте

Ныне – время умилостивления, – не будем же опускать благоприятного случая; время покаяния в грехах – поспешим же воспользоваться этою благодатью. Будем воздерживаться от пищи, а, прежде всего – от грехов: освобождение от зла – первое из благ. То, что противоположно добродетели, есть порок, каковы: зависть, воровство, убийство, вражда и вообще все, что называется злом и есть зло на самом деле. Пребывающий во зле получает себе в возмездие порок, и таким образом еще прежде геенны несет наказание в последствиях порока. Разрез, производимый врачом, сам по себе не зло, но он является наказанием за обусловивший его порок. Первое зло – пребывать в пороке. Нечестивый чужд Богу и, если даже он не будет ввержен в геенну, от блага он уже устранен во всяком случае. Не соблюдающей целомудрия оскверняется пожеланиями, завистник снедается своею страстью, вор мучится стыдом и страхом, убийца дрожит за собственную жизнь. Быть злым – вот первое зло. Хотя бы врач не прибегал еще к ножу, больной уже страдает, хотя бы Бог еще не посылал наказания – Он ведь долготерпелив, – грешник уже чувствует свой недуг: «всякий», –сказано, – «делающий грех, есть раб греха» (Ин.8:34). Итак, уже прежде совершения грешник ему порабощен и вместе с тем несет уже наказание за грех. Пост – прекрасная узда для всех, кто ценит пользу поста. Обращай внимание не на труд только, сопряженный с постом, но и на его плоды. Ведь, если не принимать во внимание цели (того или другого действия), то сеятель, например, не стал бы сеять, чтобы не показаться тратящим семена попусту; руководствуясь же надеждой, он сеет то, что у него есть, чтобы пожать то, чего у него нет. Пост изнуряет тело жаждою, но зато душа радуется в чаянии благ. Что в нас выше – душа или тело? (Конечно, душа), а она, хотя бы и была утолена жажда, питается все же с большею пользою красотою добродетелей. Должно нам держаться поста, который не только не вредит телу, но еще врачует его и поддерживает в нем здоровье. Постящиеся извлекают из поста пользу и в телесном отношении, – подобно борцам, которые посредством упражнений освобождают себя от излишка плоти, – и в то же время восполняют то, чего недостает душе. Душа всегда заботится о теле, но питает его для себя самой и печется о нем в виду собственной пользы: душа управляете телом и направляет его к своим целям. И конечно, если она имеет попечение о теле, то еще больше должна позаботиться сама о себе. В силу установленного самим Богом порядка, душа владеет телом. Те, которые телу отдают предпочтение пред душой, извращают этот естественный порядок. Не душа служит телу, но, согласно изначала установленному правилу, тело всегда подчинялось душе. Если и это для тебя неубедительно, то хотя праздники, которые установила душа для пользы тела, пусть удостоверят тебя в том, что она желает добра для тела. Между тем всякий раз, когда тело получает преобладание над душой, оно само сохраняется, а душа гибнет. Не будем думать, что польза поста ничтожна. Если бы от (плодов) одного дерева воздержался Адам и соблюл пост только по отношению к нему одному, то смерть была бы умерщвлена, или лучше сказать – не было бы надобности умерщвлять то, чего не было. Видишь, если бы Адам воспользовался тем лекарством, какое представляет собою пост, то род наш не был бы смертным? Какие благодатные средства потребовались для того, чтобы уничтожить последствия невоздержания нашего прародителя! Сообразив, как гибельно было противоположное, то есть невоздержание, допущенное Адамом в отношении одного только дерева, оцени затем, какое великое благо пост и удаление от того, что вообще дозволено. Ведь Адам, коснувшись того, что было запрещено, погубил свой род; пост, устраняющий и то, что дозволено, исправляет его грехопадение. Если бы Исав постился, он не продал бы своего первородства. Но, оказавшись рабом еды, он променял свое природное преимущество на чечевичную похлебку. Знающим Писания напоминаю об этом. Что принес Моисей иудеям с горы? Закон и сорокадневный пост. Но прежде чем был принесен закон, народ предался нечестью. Первая заповедь закона гласит: «Господь Бог един есть» (Втор.6:4), — а те, которые должны были получить эту заповедь, говорят: вот эти – боги твои. Великий недуг: изображение тельца предпочли Богу живому! Какое же средство употреблено было против этой беды? Опять постится Моисей, не совершивши греха, и Виновник Ветхого Закона умилостивляется к согрешившим. Постом началась проповедь Нового Завета, от поста получила начало. Спаситель, крестившись ради нас и удалившись в пустыню, прежде всего постится и таким образом полагает начало знамениям – не потому, чтобы сам нуждался в посте, но чтобы нас научить пользоваться постом. Итак, если Ветхий Завет открывается постом и постом полагается основание новому, то и мы да не осмелимся счесть пост злом. Некоторые огорчаются, видя трудность закона о посте, и закрывают глаза на проистекающую от него пользу. Не знаешь разве, что и львы во рве научены были поститься и не тронули Даниила? Если уже львы оказались послушными повелению и не обнаружили своей природной кровожадности, были как бы знакомыми, а не нападали как чужие, то не постараемся ли и мы пользоваться постом? В Писании есть также рассказ, что когда Иеровоам, царь иудейский, впал в нечестие, установив по примеру предков поклонение тельцам, то явился пророк и ни царю, ни народу ничего не сказал, зная, что и государь, и подданные его далеки от послушания, но, оставив людей, которые все равно не послушались бы, он говорит жертвеннику, то есть – алтарю, чтобы показать, что камни лучше слышат, чем эти люди: родится Иосия, говорит он, и на этом жертвеннике сожжет кости жрецов (3Цар.13). Обличаемый не снес бесчестия и разгневался. Он дал рукою знак воинам, чтобы те схватили благодетеля-пророка, но протянул руку, а согнуть ее уже не мог: грех иссушил его руку. Кричит протянувший руку, чтобы задержали пророка, и одновременно – пророк исцеляет его руку. И говорит ему царь: войди в дом мой со мною, вкуси хлеба, напейся воды – и тогда отправляйся в путь. Пророк отвечает: мне повелено Богом в тех местах, где господствует нечестие, не вкушать ни хлеба, ни воды. И затем уходит. Но обрати внимание, чем кончилось дело. Другой пророк, услышав, что приходил пророк и сказал то-то и то-то, отправляется вслед за тем, догоняет, просит пророка зайти к нему подкрепиться пищей, и убеждает. Но убедил тем, что будто бы и ему велел это сделать Господь. Тот вошел и поел. Во время же еды Дух Святой нашел на пророка, который пригласил, и тот стал пророчествовать уже не от себя, а по внушению Духа. Так как ты, сказал он тому, которого угостил и накормил, не послушался Господа Бога твоего и ел там, где тебе повелено было не есть, то как только ты выйдешь отсюда, тебя съест лев. Видишь, к каким печальным для пророка последствиям привело несоблюдение повеления относительно поста? Пророк уходит, но его пророческое достоинство уже не сопутствует ему по причине ослушания. Его встречает лев – не с целью съесть его, но чтобы показать, что сам он послушен повелению, нападает на непослушного, причем, касается тела его лишь настолько, чтобы убить, – и убивает, чтобы наказать ослушника. Убив ослушника, лев отдает предпочтение посту пред возможностью насладиться. Таким образом, получилось следующее: лежал мертвый пророк, подле него стоял его осел, оставшийся в живых не потому, конечно, чтобы осла было труднее убить, чем человека, но потому, что неразумный лев точно соблюдал данное ему повеление и невиновного осла не убил и даже не коснулся, но убил только ослушника, переставшего в силу ослушания быть пророком. Втройне удивительную вещь можно было наблюдать при этом: лежал пророк – жертва ослушания, подле него – лев, олицетворение послушания, и рядом же – осел, ни естественного страха пред львом не испытывавший, ни уходивший, ни подвергавшийся со стороны льва нападению. Все это для того, чтобы показать, что не из кровожадности сделал лев свое дело, но потому, что не соблюл поста тот, кому повелено было не вкушать. Другой пример: Илия был взят как бы на небо. Но чем предварено было это событие, как не сорокадневным постом? Если Моисей постится, и Илия постится, и Господь является венцом их в том же деле, – то как прекрасно подражать таким примерам! К тому же не нужно забывать, что у нас пост имеет перерывы в своем течении: мы постимся не сорок дней подряд, но с некоторыми передышками, ведем счет по дням, но не выдерживаем поста в полной мере. Сравнительно с указанными великими примерами, то, что требуется от нас, не велико, а если и от этого еще мы станем уклоняться, то окажемся совсем чуждыми для подвизавшихся в посте. Никто из нас не постится сорока дней: на протяжении этого времени мы даем себе отдых, подобно путникам, которые на ночь делают привал, а утром отправляются в дальнейший путь. Но если те, чьи великие имена мы назвали выше, постились целые сорок дней, а мы даже и с отдыхом не можем совершить одинакового с ними пути, то нам не следовало бы и осмеливаться вспоминать о том, чему подражать мы не умеем. Пост, это – полное по возможности подражание ангелам, отрешение от настоящего, пребывание в молитве, наслаждение души, обуздание тела и укрощение страстей. Постящиеся знают, как пост укрощает пожелания, а те, кому случалось испытать это на деле, подтвердят, что он смягчает нрав, подавляет гнев, сдерживает порывы сердца, бодрит ум, приносит спокойствие душе, облегчает тело, устраняет невоздержание, предупреждает увлечение вином и головные боли: при нем (у человека) и вид хороший, и взор веселый. Во время поста движения благообразны, язык приличен и не развязывается вином, ясность ума не омрачается страстями. Пост и в радости знает меру и соблюдает тишину. Внешний человек здесь ничем не связан; поэтому то, что мы испытываем под влиянием вина, мы не помним, а то, от чего освобождаемся благодаря посту, у нас на виду. Пост знает и себя, и то, что ему противно, а пьянство, не зная самого себя, не имеет представления и о благах поста. Ради чего, скажи мне, были поражены смертью сыновья Аарона – священники? Не ради ли того, что, при совершении служения Богу, упились вином? Что предписывал закон назореям? Не воздержание ли от вина и от всего, что с ним связано? Друзья Даниила питались овощами, удаляясь от царского стола Навуходоносора. Сам же Даниил, муж желаний, постился три седмицы дней: самое это название он получил за то, что стал выше желаний. Он постился не один день – по-иудейски, по-нищенски, но целых три недели, предызображая пост церковный. «Вкусного хлеба я», –говорит он, – «не ел», a те воздерживаются от страстей на время; — «мясо и вино не входило в уста мои»(Дан.10:3): таков пост церковный. Вот пример христианской жизни во времена Ветхого Завета. Конечно, для слабых людей это лишь образы, но для пророков – следы самой истины. Пост отвращает гнев Божий. Бог сказал: «Ниневия будет разрушена»(Ион.3:4), но Ниневия не испытала на себе этой угрозы – благодаря посту. Сам Иона бежал, боясь того, что на помощь ниневитянам явится пост. Кит поглотил Иону, но поглотил, соблюдая пост. Поглотив, он не пожрал своей добычи, но сохранил и соблюл ее, как залог для Владыки, и того, кто не желал идти по своей воле, доставил туда, куда было ему приказано. И вот пророк – один, нагой, прямо из чрева китова, после испытанного им потрясения мало и на человека походивший – огласил Ниневию, великий город, своею проповедью; один пророк явился туда, и время показало, что он сделал. При том, провозгласив, что город погибнет, он наперед уже должен был оттолкнуть их от веры. Но они послушались одного пророка и прибегли к лекарству, отвращающему гибель, – к посту. Не о том ревновал Иона, чтобы Ниневия была разрушена, но чтобы послужило к обличению Израиля это сопоставление, – то, что язычники с готовностью повиновались и одному пророку, а Израиль оставался глух к целому их сонму. Итак, установлен был пост, чтобы отвратить Божественный приговор. А пост был не простой, но состоял он в удалении как от пищи, так и от грехов. Да, если бы человек постился по причине грехов и в то же время продолжал пребывать в грехах, чего бы он достиг? Это все равно, как если бы, омывшись от грязи, опять начать в ней валяться. Должно, прежде всего, прекратить самый грех. Что, в самом деле, пользы – то каяться в грехе, то потом опять к нему возвращаться по прежней дороге? Разве душа не смирилась постигшими ее ударами? Разве мы не возносим молений о том, что согрешили. Если же в прежних грехах мы каемся, то новые зачем накопляем? Итак, ниневитяне отказались от пищи, отстали от грехов. Бог их услышал: пост силен преклонить на милость Владыку. Иона вознегодовал, что пророк должен был исполнить волю Божию, а между тем Бог, отменив Свой приговор, не замедлил даровать спасение. Конечно, Бог не может солгать, но истинен во всем Тот, Кто сказал: «Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему» (Иep.18:7,8). Отменив Свою угрозу, Бог не оказался чрез то лжецом. Ведь, конечно, Он послал пророка не с тем, чтобы разрушить Ниневию, – тогда зачем было предрекать то, что с необходимостью должно было совершиться? – но именно потому, что не хотел гибели города, Он пригрозил, что разрушит его, чтобы, покаявшись, они избегли гибели. Не (так было, что) Адам вкусил от древа, и тогда Бог его наказал, но предупреждал (Бог), что если он вкусит, умрет – чтобы тот не вкушал. Но тот не послушался сказавшего, поел, вкусил. Разве нельзя обвинять там, где был возможен выбор? Но разве не знал (Бог), скажет кто-нибудь, что он вкусит? Наверное, тот, кто говорит так, еретик и идет против Писания. Ему следует возразить так: если Спаситель знал, что Иуда предаст Его, то зачем избрал его? Может быть, мы и защитимся против еретика, сопоставляя историю Иуды и Адама. Одинаково ли объясняются оба эти события или различными способами? Итак, должно нам выяснить себе и то, почему (Господь) избрал Иуду такого, каков он был, и почему, зная, что Адам согрешит, ввел его в рай. Именно в посту и нужно заниматься возвышенными вопросами, когда душа пребывает бодрою. Спаситель знал, – это вне всякого сомнения, – что Иуда готовит предательство. Ну, и что же? скажете вы. Являя Свое чрезвычайное человеколюбие, (Господь как бы говорит, что) сколько от Меня зависит, ты и апостол, и в лике Моих учеников считаешься; если несмотря на это ты оказываешься недостойным, то чрез это сразу обнаруживаются и Мое необычайное человеколюбие, и твоя крайняя злоба. И распоряжение деньгами доверял ему (Спаситель) не потому, что не знал об его воровских наклонностях, но потому, что желал дарованием ему власти потушить его страсть. Итак, Он знал наперед и предвидел, и не только предвидел, но и неоднократно предсказывал:«один из вас предаст Меня». Чем же вы в таком случае недовольны? Тем, что злой человек своей злобой исполнил благое дело общего спасения, без всякого принуждения со стороны Избравшего? Ведь если к чему-нибудь Иисус его принудил, то уже конечно к апостольству, а не к предательству; но даже и к апостольству Он не принуждал. Что происходит по принуждению, то в расчет не принимается; целомудренный по необходимости не есть еще целомудренный, потому что стал таким по необходимости. Добродетели к человеку не привяжешь, если нет у него к ней расположения. Теперь, далее, почему оставил Бог Адама в раю? Творец был благ, Он сотворил человека свободным, как свободному дал ему заповедь. Знал Он, что тот вкусит от древа, но не помешал ему, на принуждал его, не насиловал его свободной воли: Адам сам согрешил. Ради дерева дорогим было и то место, где была эта драгоценность. (Адам) не был создан злым, но зло был оскорблен его непослушанием Тот, Кто дал ему заповедь. Но если вкушение плода погубило заповедь, то вместе с заповедью призывается пост – и спасает. Испытай себя самого, человек! Что тут вычитывать? Спроси себя самого, каков был ты до поста и каким стал, постясь? Из того, что мы делаем, одно приносит плод впоследствии, в другом с самым делом совмещается и плод. Кто выходит в море ловить рыбу, не тотчас же находит добычу, как только окажется в море; а тот, кто постится, сразу имеет и плод поста. Разве ты не ценишь тишины? Разве ты не освободился от винного чада? Разве не избавился от бури и непогоды? Разве не хочешь заметить того, что плоть обуздана, не смущает тебя своими порывами и не заставляет краснеть? Разве ты не знаешь, что теперь и ум твой действует в пользу целомудрия? Разве не радуешься, слыша, что такой-то постился? Постящиеся пусть не считают пост за зло; тот, кто думает, что пост зло, хотя и постится, сам пребывает во зле. Не принадлежат к числу злых ангелы, не имеющие нужды в наслаждении пищей, подобно нам. Вкушение пищи не есть какая-либо для нас честь, но дело простой необходимости. Сколько зла у нас ни совершается (в обычное время), оно подавляется постом. Пост же я разумею – не простое удаление от пищи, но тот, который имел в виду Исаия: постись, чтобы быть услышанным. И если ты скажешь Богу словами иудеев: «постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь», то берегись, чтобы не услышать: «в день поста вашего вы исполняете волю вашу» (Ис.58:3-5). Пост состоит в исполнении воли Господа. Смысл поста не в том, чтобы мы с выгодой не ели, но в том, чтобы приготовленное для тебя, съел бедный вместо тебя. Для тебя это вдвойне благо: и сам ты постишься, и другой не голодает. Не будем тяготиться трудностью поста: все же пост не то, что распятие на кресте. Ради чего, в самом деле, пост? Он – вместо креста: мы получили большее, отдаем меньшее. (Господь) распят для тебя, терпит жажду и пьет уксус с желчью. Неприятно это питье, велик этот пост. Но ты ведь уже не вкушаешь желчи и стоишь твердо, – ты уже на кресте не висишь? Не будь же неблагодарен к Иисусу, не плачься, что ты постишься; плачься о том, что ты не постишься всегда. Чего ты лишился из-за поста? Вина ли? Не вина, конечно, но воспаления в теле, головной боли, тяжкого дыхания. Зато подумай, что ты получаешь взамен: мир, тишину, успокоение. Самый цвет лица чистый и ровный у соблюдающих пост прекрасен, – под влиянием же вина лицо разгорается огнем. Кто не страдает вместе с Иисусом, тот не знает Иисуса; кто уклоняется от поста, тот забывает о кресте. Не будем принимать пост с предубеждением, чтобы не обратилось для тебя во зло то, в чем ты предполагаешь зло, и чтобы не оказаться тебе пред Богом рабом лукавым. Никто не предается печали в праздники, кроме разве тех, кто не понимает значения праздников. В праздники и нужно в особенности быть веселым. А ты хочешь поступать наоборот: печалишься тогда, когда становишься наравне с ангелами? Разве ты не знаешь того, с чем это связано? Когда природа требует брака, то ты не женишься вопреки природе. Воздавай должное браку, но если почитаешь пост, дни поста проводи по-ангельски. Я не унижаю брака, но отдаю предпочтение посту. То, что мы вкушаем до поста, не остается с нами. Зачем же нам усиленно заботиться о том, чего даже нет. Ведь все удовольствие, доставляемое вкушением пищи, исчерпывается временем глотания; когда проглатываемое минует то место в горле, где сосредоточено чувство вкуса, его как будто и не было. А пост не отягощает человека, не наполняет его чрева и не извергается чрез чрево в помет; он обеспечивает бессмертие, приближает нас к ангелам, потому что сам по себе он и есть не что иное, как посильное (с нашей стороны) подражание ангелам. Что же? Ты недоволен тем, что ведешь (в посту) трезвую жизнь? Что не уязвляешься чужим благополучием? Что твой ум ясен? Что твоя плоть не осквернена? Что твоя душа цветет? Что ты слушаешь Писания с радостью? Что не болтаешь, чего не следует? Что, одним словом, ты как будто уже не человек, но почти ангел? Это – праздник Господа, собравшего нас на брак духовный, и вошедшего посмотреть возлежащих – нет ли между ними кого в одежде небрачной. На брак нужно облекаться в одежды чистые и незапятнанные, одежды святые – соответственно святости и чистоте брака, одежды блестящие по виду и роскошные по качеству. Пусть же не омрачается брачное торжество, пусть наставление апостольское вразумит всех, чтобы всем единодушно пребывать в посте. С постом тесно связана и молитва: пост приводит человека в благоприятное расположение, а молитва – всегда ко времени: ты не согрешил – поэтому постись, а согрешил – и поэтому постись; постись также, чтобы не грешить, и чтобы пребыть в том, что ты приобрел. Вот сколько видов поста! Согрешил кто-нибудь – и постится в наказание себе, чтобы избежать наказания (от Бога). Будем же поститься и мы, возлюбленные, чтобы не восстали на нас наши собственные страсти. Ты знаешь примеры поста, следующего за грехом, т.е., поста, как следствия греха, поста в смысле наказания за грех. Но пост и предшествовал греху, не для того, чтобы уничтожить совершившийся грех, но чтобы предотвратить его совершение. Другое имеет применение пост, когда кто желает получить закон: и требующий закона постится, как постился Моисей, который и получил закон. Иной опять постится, чтобы не лишиться того, чего достиг. А пост церкви есть вместе и радость, и домостроительство (о спасении ее сынов). Она на деле познает Иисуса, сраспинаясьРаспятому, сострадая Господу, чтобы и прославиться вместе с Ним. Не для того (постится она), чтобы оплакивать Господа – жив ведь Сын (Бога) живого! – но чтобы исповедать радость о деле спасения. Если мы и огорчаемся, что распяли Его иудеи, то не за Него огорчаемся, но оплакиваем дерзость Его распинателей. Он восстал из мертвых, восстал к славе, какую имел у Отца дотоле, пребывает с Отцом так, как и пребывал. Торжество Иисуса не дает повода к печали. Но мы должны поститься, заботясь о самих себе и стремясь быть общниками Его страданий: вот наша цель, братие! Кто удостоился быть общником страданий Христовых? Велико это таинство. Будем же постоянны в своем стремлении к добру, не будем поддаваться злу. Распят Иисус, Сын Бессмертного. Он отдал тело Свое на распятие не ради Себя самого, но ради тебя. Ты вкусил от древа, а Он постится на древе; ты взял то, чего не должен был брать, а Он тело Свое отдал за то, что ты взял. Ты послужил тогда жестокой страсти, а Он вкушает – вместо всякого удовольствия – уксус. Не отчуждайся Его царства. Ты знаешь, что Он распят, знаешь, что Он ради тебя умер: исповедуй, что Он жив. Во имя живого принеси исповедание, во имя претерпевшего муки потерпи мучение, во имя умершего умри. Если такой смерти будешь ты искать, то не погибнешь: смерть ради поста – кратковременна. У тебя нет значительных подвигов? Порадуй Его малыми: с весельем поспеши на Его праздник, с радостью прими пост. Пост духовный – наслаждение. Но не напрасно ли я взываю? Как изменились за это время лица тех, кто торопится к своему обеду! Это несвойственно истинным и постоянным любителям поста. Непохоже ведь на то, чтобы вы были недовольны тем, что вас отдаляют от трапезы Господней. Помимо вашего желания ваш вид выдает вас. Как бы лучом света обнаружено скрывавшееся сознание, что мы удерживаемся силою – и вот мы уже не стоим. Докуда нам играть истиной? Докуда в дело Господне вносить свою суету? Или ты не слышал, что говорит псалмопевец, отвечая на свой собственный вопрос: « Подлинно ли правду говорите вы, судьи, и справедливо судите?«(Пс.57:2). Если ты искренно любишь пост, принимай его с радостью; если он тебе неприятен, тем хуже для тебя; если он тебя тяготит, тебе нечего радоваться; если ты считаешь, что пост для тебя – лишнее, то он и не принесет тебе пользы. Иисус распялся ради тебя, и не роптал, а напротив, спешил на страдания; а ты и непродолжительного поста не хочешь снести для своего собственного спасения? О, человек! У меня не хватает силы вопиять так, как следовало бы. Иисус распят: смотри и поражай себя ударами в грудь, пролей слезы из глаз твоих. Он распят ради тебя: сраспнись с Ним, раздели Его славу не для того, чтобы умереть, но для того, чтобы избежать смерти. Сегодня – день приготовления, день, в который ради твоего спасения водружен был крест; распнись и ты вместе с твоим Спасителем, умирай вместе с Ним. Ведь это для Бога, – для Бога, сделавшегося ради тебя человеком. Разве мы не чтим Его достоинство? Разве Его страдания нас не пристыжают? Вдумайся, человек, в это сопоставление: чем Он был, – и что потерпел? Судия осужден, жизнь предана на смерть, питатель всех терпит голод, напояющий всех томится жаждой, Царь славы подвергается бесчестию, Владыка приводится пред игемона, и Бог осуждается людьми. Тот, Кто изрек о себе истину, что «Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин.5:22), – Он, Судия всех, осужден – и кем осужден? Этого, кажется, достаточно тебе, человек, чтобы помнить о посте. Конечно, нужно, прежде всего, знать, в каком мы положении, а потом уже судить о наших делах. Когда мы возлюбим пост и с любовью будем его исполнять, радуясь как празднику, то в качестве приличного в посту угощения, – воздавая честь трапезе Господней, – предложим рабам Господа тайны поста, Его предвечную славу, Его спасение, явленное миру в последние времена: кто Он был и чем сделался? откуда пришел и какой народ удостоил Своим посещением – и почему? Итак – к своей и Его радости – будем всегда содержать этот пост, служа Владыке поста, во всем изъявляя Ему благодарность, всегда прославляя, всегда любя возлюбившего нас и поклоняясь понесшему грехи наши, умирая ради Умершего за нас и ожидая прославления вместе с потерпевшим поношение. Всесвятому же Отцу, сподобившему нас этого поста и не пощадившему Сына своего ради нашего спасения, воздадим славу – чрез пришедшего – пославшему нераздельно с животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О молитве

Поспешите все, братие, поближе к сотворившему нас Господу нашему Иисусу Христу, благому, человеколюбивому и милосердному, не хотящему смерти грешника, но ищущему обращения его и сохранения жизни. Все бодрствуйте и будьте готовы, потому что не знаете, в какой час Господь наш придет. Вслушайтесь получше, что говорит Он: «покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2). Вот, братие, суд уже при дверях, и необходимы обильные слезы, сильные стенания, усердная молитва, – при том не сегодня да завтра (а постоянно). Молитва – это недоступная никаким ворам сокровищница всякого блага, безопасная от бурь пристань, основа спокойствие, врачебница души; молитва – это псалмопение, освящающее душу и тело; коротко сказать – молитва открывает двери неба, приближает к Богу всякого человека – и большого и малого, и богатого и бедного, а того, кто каждый день молится от всей души, она делает выше ангелов. Но какое холодное слово (я слышу) от многих? Я грешник, говорят обыкновенно, не имею дерзновения, подавлен стыдом, и не могу поднять глаз вверх и посмотреть на небо, потому что много погрешил и словом, и делом, и помышлением, и всякий день и час – всю жизнь свою провел в блуде. С каким лицом и как осмелюсь я войти в церковь? Как открою мои скверные и нечистые уста? Как повернется у меня язык или о каких моих худых делах мне прежде всего умолять Бога? Так вот какие сатанинские речи ты говоришь! Вспомни, кого призывает Христос, ходя по земле, – праведников или грешников? Он говорит так: «пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф.9:13). Я, грешник, говоришь ты, и как я войду в церковь, чтобы сделаться праведным? Правильно ты рассуждаешь, когда говоришь: я слышу, и не соблюдаю: какая же мне от того польза? На это я скажу тебе: соблюдаешь ли ты или не соблюдаешь, только войди в церковь, послушай Божественное Писание, послушай, что читается. Я прекрасно знаю, что если ты войдешь в церковь, послушаешь Божественное Евангелие, учителей-апостолов и святых отцов, то хотя бы имел каменное сердце, хотя бы у тебя был нрав и дикость зверя, в конце концов, ты все-таки без труда умилишься сердцем. Ты грешен? Войди в церковь, припади, плачь, рыдай, стенай, проливай слезы. Ты согрешил? Исповедай Богу свои грехи, скажи просто: я согрешил, – скажи это Богу, ведающему все прежде, чем это совершится, – скажи Богу, испытующему сердца и утробы, – скажи здесь, чтобы не быть обличенным и посрамленным там многими тысячами ангелов и людей. Скажи мне, что лучше: здесь ли в церкви исповедаться пред Богом только и духовным твоим отцом, или там опозориться пред столькими тысячами людей и ангелов? Ты грешник? Скажи только это, – ничего больше я от тебя не требую, – да сопроводи стоном. Что тут тяжкого? Что неприятного? Требует ли это какого расхода денежного? Что за труд сказать просто: я согрешил? Ты говоришь, что тебе стыдно? Жалкий и несчастный! Когда ты грешил, не стыдился, а когда нужно покаяться и тем получить спасение – ты стыдишься? Когда ты обнимал скверную блудницу или совершал дурные дела, ты не стыдился, а теперь тебе стыдно? Когда ты грешил, когда ты блудил и прелюбодействовал, ты не стыдился, а когда приступаешь к покаянию и спасению, тогда тебе становится стыдно? Когда ты похищал чужое, когда притеснял вдов и презирал бедных, тебе не было стыдно, а теперь стыдно? Когда ты клялся страшным именем Божиим и лжесвидетельствовал, когда нарушал клятву, когда совершал всякие дурные дела, ненавистные Богу, ты не стыдился, а теперь тебе стыдно? О, милейший, имея такого Владыку, можно ли нам оставаться нерадивыми и не обращаться? Христос заповедует: не воруй, не прелюбодействуй, не блуди, не убивай, не лжесвидетельствуй, чти отца твоего и мать, и ближнего своего люби как самого себя; будь кроток, добр, милосерден, великодушен; удаляйся вражды, будь миролюбив, чтобы удостоиться царства небесного. И никто не вникает (в Его слова), никто не повинуется, никто не обращает внимания, но все мы продолжаем оставаться легкомысленными! А диавол внушает противное: прелюбодействуй, убивай, клятвопреступничай, воруй, будь бесчеловечным, хулителем, немилосердным, жестоким, развратителем; сделайся корыстолюбцем, человеконенавистником, а еще лучше – богоненавистником; будь коварным, обидчиком, жадным; будь хищником, болтуном, лжецом, ругателем, вероломным. И мы знаем, сколько находится послушных исполнителей его внушения, потому что как рабы, связанные по рукам и ногам, так мы бежим и подчиняем себя по отношению к природе. Вот мы всю юность нашу расточили с демонами, вот мы состарились и закоренели в грехах. Совершить добро, чтобы достигнуть царства небесного, мы уже не в состоянии, но диавол (не довольствуясь этим) хлопочет об огне и вечной муке – и мы бежим к диаволу. Что нам делать с тобою, человек? Чего ты хочешь? К чему стремишься? Быть с Христом или быть с демоном? Хочешь быть с Христом? Тогда хотя на остальное время жизни откажись от удовольствий и наслаждений, прекрати разврат, перестань воровать, перестань пьянствовать, перестань похищать чужое, перестань насмешничать, обманывать и превозноситься. Берегись соблазна: никто из подобных людей не войдет в царство небесное. Но если ты желаешь быть с демонами, если ты стремишься в геенну огненную, то делай, что тебе угодно, живи, как хочешь, – никто тебе не препятствует. Предайся миру и его постыдным страстям, блуду, прелюбодеянию, пьянству, невоздержанию и тому подобным бесовским удовольствиям: никто тебе не запрещает. Ведь тебя Евангелия не убеждают, закон не вразумляет, пророки не научают, апостолы не стесняют, наставления отцов для тебя бесполезны, пример братьев для тебя не имеет значения: ты стал совершенно бесстыдным, у тебя вид совсем как у блудницы. Продолжай наслаждаться тем, что ты почитаешь благом, в этой твоей жизни, но зато там уже не ожидай ни спасения, ни участия в грядущем дне Христовом. На твою долю выпадет тогда час, когда ты нагой и обнаженный предстанешь судищу Христову, пред ликами ангелов и людей. Там обнаружится, каков ты; там обличится всякая твоя неправда. Над Богом смеяться нельзя, и вот тогда-то услышишь ты этот печальный приговор: «связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов» (Мф.22:13). Кто после этого не будет оплакивать подобного человека? Кто не пожалеет навлекшего на себя вечные мучения ценою временных наслаждений? Не обольщайтесь же: Бог над Собой смеяться не позволяет. Написано ведь: «ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют» (1Кор.6:9,10). Все это слагая в своем сердце, будем, братие, воздерживаться от таковых злых дел и не станем медлить покаянием от всей души, чтобы и грядущего гнева избежать и небесных и вечных благ достигнуть, чего и да удостоимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу слава со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

«Огонь пришел Я низвести на землю» (Лк.12:49); и: «не мир пришел Я принести, но меч» (Мф.10:34).

Чадолюбивые матери, пока их новорожденные дети – в самом нежном и беспомощном младенчестве, питают своих дорогих малюток от собственных сосцов молоком, как самой простой и легкой пищей; а когда те подрастут и станут понимать настолько, чтобы и зубами уже перерабатывать более мягкую пищу, то первоначально матери, раздробивши твердый хлеб и обратив его в мягкую и нежную массу, наподобие мозга, кладут им готовую уже пищу в рот. Так поступают и учители церковные. Младенчествующим в деле разумения они не предлагают трудных и неудобопостижимых мыслей, но подобно матерям, предлагая им мысленные сосцы, дают им возможность питаться чистым млеком словесным. И потом уже, когда младенцы возрастут разумением до способности понимать более возвышенные мысли, они постепенно открывают им более таинственные стороны учения. Это делал и Павел. Тем, которые в деле веры были еще младенцами, он говорил в послании: «питал вас молоком, а не [твердою] пищею»(1Кор.3:2). И Господь наш употребляет еще и поныне этот самый способ: распределяя евангельские Писания сообразно с состоянием слушателей, в предшествовавшие дни Он предложил нам, как младенцам, мягкую и легкую пищу словесную, а теперь, признав силу нашего разумения более окрепшей, Он знакомит нас с более высокими истинами. Что именно говорит Он (в нынешнем евангельском чтении)? «Огонь пришел Я низвести на землю»и: «не мир пришел Я принести, но меч». Младенчествующие умом думают, что Господь пришел с тем, чтобы истребить все огнем и посечь всех мечом. Но давайте, допустив на время справедливость такого младенческого понимания слов Христовых, побеседуем с самим Господом Его же собственными словами, чтобы растолковать младенцам слова Господа. «Огонь пришел Я низвести на землю». Огонь Ты пришел низвести на землю, Господи, и не мир принес Ты на землю, а меч? Грех поработил нас, смерть над нами приобрела господство, геенна огненная нам угрожает, лукавых демонов полчище на нас ополчилось, и Тебя мы ждали, как заступника, обещанного пророками, а Ты пришел с этими словами: «Огонь пришел Я низвести на землю»и: «не мир пришел Я принести, но меч».Вера наша слаба, натиску демонов противостать мы не в силах, оружия веры у нас нет, шлем правды нашей у нас похитил диавол, еще в раю сорвав его с Адама. И вот, каждый из нас, оказавшись беспомощным, к Тебе взывает о помощи: «Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною; возьми щит и латы и восстань на помощь мне; обнажи меч и прегради [путь] преследующим меня; скажи душе моей: «Я — спасение твое!»» (Пс.34:1-3). А Ты, явившись на помощь нам, говоришь: «не мир пришел Я принести, но меч»?Где же моление святых о мире, к Тебе возносимое: Господи, Боже наш, мир Твой даждь нам? Ведь Ты все нам дал. Мы просили мира, молили о тишине, войны не желали, меч отвергли. А Ты придя говоришь: «не мир пришел Я принести, но меч».Ужасное здесь вооружилось против нас полчище демонов: всех нас разрубив обоюдоострым мечом греха, низвергло оно во ад. Потому-то мы и требуем Твоей милости; весь лик святых к Тебе вопиял, говоря: «Пастырь Израиля! внемли; водящий, как овец, Иосифа, восседающий на Херувимах, яви Себя. воздвигни силу Твою, и приди спасти нас» (Пс.79:2,3). Ты говоришь: «не мир пришел Я принести, но меч»?Где же Твое обещание, гласившее:«Я направляю к нему мир как реку, и богатство народов — как разливающийся поток для наслаждения вашего»(Ис.66:12)? Или где предсказание святых отцов, выраженное такими словами:«се приидет Господь и сокрушит брани»?Раз сокрушена брань, мы ожидали мира и помощи, а Ты пришел и говоришь: «не мир пришел Я принести, но меч»? Ты отрядил впереди Себя пророков, предпослал патриархов, вооружил их оружием правды, чтобы они противостали нападениям диавола и, сокрушив брань, мир водворили в мире, как один из них с благодарностью говорил:«Благословен Господь, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты мои брани» (Пс.143:1). И когда они, побежденные, показали тыл врагу, взывая к Тебе, Тебя призывая на помощь и говоря: «Господи! Приклони небеса Твои и сойди»(ст. 5), – Ты, преклонив небеса и явившись на землю, чтобы спасти и умиротворить род человеческий, говоришь: «не мир пришел Я принести, но меч»?Как же Ты ублажаешь миротворцев, что они сынами Божиими нарекутся? Почему же Ты, научающий других миротворствовать, о Себе самом говоришь: «не мир пришел Я принести, но меч»?Грехи наши вовлекли нас во вражду с Богом; посредник нам был нужен, чтобы разрешить эту вражду и даровать нам желанный мир. И отец наш Иов молил о посреднике, говоря: «Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас» (Иов.9:33), – а Ты, явившись в качестве посредника, чтобы прекратить вражду, говоришь совершенно противное: «не мир пришел Я принести, но меч»?Откуда же, наконец, ждать нам мира? Да, конечно (отвечает Господь) Я пришел низвести огонь на землю, попираемую вашими ногами. Так как диавол посеял в сердцах людей греховные плевелы, то Я пришел низвести на землю огонь, попаляющий эти плевелы. Вот почему пришел Я низвести огонь на землю и хочу, раз он уже возгорелся, очистить Мою землю. Мне нужно истребить, горькие и зловредные отпрыски диавола, чтобы в чистой душе оживить влагой небесное семя. Вот почему Я пришел низвести на землю огонь. Сотворив вначале человека из земли, Я внедрил в глубине его сердца божественную искру огня, чтобы этим огнем возгревалась в нем любовь к Богу. И вот, так как эту искру Божественного огня и эту теплоту невозможно было вызвать наружу, чтобы получить благодатное воспламенение Святого Духа, – потому что диавол холодом нечестия умертвил души людей, – то Мне и нужно было низвести на землю огонь, чтобы, положив конец этой порожденной диаволом в душах зиме и, даровав душе мир и тишину, сделать ее вновь цветущей и плодоносной.

И вот входит Он (Господь) в его (диавола) двор, скрывая пастыря под овчей одеждой тела, не имея при Себе ни палицы, ни посоха, угрожающего за прежнее заблуждение, чтобы испуганная овца опять не убежала от своего пастуха. Входит Он в дом фарисея, не как Бог, не как Царь, не как Солнце правды, но как человек к человеку, как агнец к агнцу; разделяет его трапезу, пасется с ним, ест вместе траву, приближается, снисходит к тому, кто уже подпал под власть греха, чтобы, разделив с ним его падение, вместе с Собой восставить падшего. И войдя (в дом фарисея), Он не совершил омовения по обычаю фарисейскому. Сделал же это но двум причинам: во-первых, чтобы дать овце повод говорить с пастырем, а во-вторых, чтобы разрушить иудейское об этом предмете учение и утвердить духовное.«Фарисей же», –говорит (евангелист), – «удивился, увидев, что Он не умыл [рук]»(Лк.11:38). Удивился, не похваляя учителя, но недоумевая о совершившемся, не похваляя, но осуждая. Так-то, возлюбленные, создание осуждало своего Создателя и глина указывала горшечнику на его ошибку. Но говорил это фарисей, не прозирая сокровенными очами сердца вошедшего к нему Начальника ангелов, серафимов и херувимов. Конечно, если бы только он Его узрел, то припал бы к Его коленам, слезами своими омочил бы Его ноги и говорил бы: «будь милостив ко мне грешнику!»(Лк.18:13). Ты из небытия к бытию все привел, Твоим словом небеса утверждены и Духом уст Твоих вся сила их; Ты как в мешке держишь воды моря; Ты полагаешь в сокровищнице бездны; Тебя трепещет вся земля; Тобою потрясается вся вселенная: вот что мог бы сказать фарисей. Но ничего подобного не помыслив, ничего не сказав, он осудил Учителя. И вот как самарянке дал Господь повод просить у Него воды вечной тем, что сам попросил у нее воды Себе, так и фарисея Он подобным же образом вызывает на беседу: незаметно Он начинает обращать к Себе овцу и от заблуждения руководит ее к истине. «Ныне»,–говорит Он, – «вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства«(Лк.11:39). То есть: вы теперь тело украшаете, а души оскверняете. Но что за приятность в том, что сосуд золотой, если содержащийся в нем напиток смертоносен? Не таковы ли блудницы? Лица их цветут красками, а души погибают. Разве, нарумянивая свое лицо пурпуровой краской, не устраивают они своими перстами подобие того огня, который им угрожает, – тогда, как следовало бы им самые сердца свои окропить кровью Иисуса и убелить Его Духом свои души, чтобы цвет души заблистал, как роза в соединении с лилией? А вместо этого они натирают свои лица, чтобы разжигать сердца юношей неистовой похотью.«Ныне вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства».Иоанн говорил: почему вы тело обмываете водою, а грехов не очищаете духом? А я решаюсь прибавить, возлюбленный, что никакой нет человеку пользы, хотя бы он и тело и дух очищал, если вместе с тем он забывает о милостыни. Как сосуд, вымытый и снаружи, и изнутри, но не наполненный питьем, не может утолить ничьей жажды, равно как и блюдо, вымытое и снаружи, и изнутри, не насытит голодного, если на него не будет положено пищи, так и человек, хотя бы был совершенно чист и совне, и внутри, не напитает Господа, если не напитает подобного себе раба. Поэтому-то Господь и прибавляет такое наставление: «Подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть, тогда все будет у вас чисто»говорит Он. Ему приятны не столько многоценные приношения, сколько нелицемерные жертвы от чистого сердца. Пусть ты беден, но не кричи, что у тебя нет золота и серебра, чтобы раздавать милостыню. Давай то, что имеешь. И две лепты оправдывают: вспомни вдовицу, которая оправдалась больше тех, чьи жертвы были гораздо богаче. Бог не деньги пересчитывает, но совесть испытывает. Милостыня очищает грехи блудников и накопляет благую мзду. Милостыня убеляет души и уготовляет (вечные) наслаждения. О, милостыня, жизнь душ, водительница души, прекраснейшее оружие! Бросьте золото – и получите Христа. Дайте серебро – и примите Духа Святого. Разбросайте медь – и вместе с нею выбросится яд греха. Излейте милостыню – и потушите огонь. Раздайте одежды, чтобы получить исцеление во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава в веке веков. Аминь.

Духовные увещания

Время уже тебе воспрянуть духом и стряхнуть с себя все (греховное). Вспомни, что не сегодня-завтра ты должен узреть небеса и лики ангелов, предстать страшному престолу и явиться перед лицом Бога на суде Его, на суде чистоты, правды и истины, и дать отчет во всей своей жизни. Если хочешь увидеть святого, освяти самого себя; если хочешь увидеть святого и непорочного, очисти, прежде всего, самого себя. С того времени, как кто-либо познает страх Божий, он всецело предает себя Богу и уже не может располагать сам собой, потому что подчиняет себя закону Божьему. Пусть же он откажется от самого себя и от своей воли, и пусть последует Богу. В какое бурное море обратило нашу жизнь угождение этому телу? Сколько произвело оно волнений, сколько смущения, сколько потрясений, сколько крушений, сколько беззаконий и грехов, сколько несчастий и ужасов? Сколько оно причинило зла во всех городах, в домах, на площадях? Какова его сила, каково его могущество? Страшно и представить себе все это! Рождение его ужасно, смерть его ужасна, жизнь его ужасна, а то, что ожидает его после смерти, не поддается выражению и описанию. Наше сердце служит как бы чашей весов, определяющих нашу судьбу. Добейся, постарайся, чтобы оно у тебя скорее открылось. Помни, что немного спустя, ты покинешь этот видимый мир, небо и землю, людей, свои дела; помни, что ты – ничто, как телом, так и душой. Небольшая забота тебя обеспокоила, малое усилие тебя утомило, легкая скорбь тебя расстроила, небольшой труд тебя устрашил, простое слово тебя смутило. И почему ты не ненавидишь этой жизни? Говорю тебе, что ты должен выселиться отсюда и вверху – у ворот неба – поставить себе палатку, там пребывать до самой смерти, умоляя Бога, чтобы Он благостно принял тебя и открыл тебе (доступ на небо) без задержки. Внизу – на земле – тело пусть преклоняет колени перед Богом, а вверху душа пусть неотступно умоляет, повергаясь на лицо свое: пусть соревнуют, кто больше преуспеет в молитве. И вот для тебя мир уже умер, для тебя грядущий суд уже наступил: сколько можешь, отрешись от настоящего и памятуй о будущем. Лучше думать о будущих бедствиях, чем о настоящих благах: те внушают тебе страх Божий, а эти подрывают его, если он у тебя и есть. В делах, касающихся духа, мы все сироты: нам не на что положиться, кроме Бога и своего собственного усердия. Итак, пренебрегши всем, позаботимся о самих себе. Вспомни о себе и о том, в каком бедственном положении ты находишься; вспомни, наконец, о своих грехах и о готовящемся тебе осуждении; вспомни, что ты человек смертный, слабый и жалкий, скверный и нечистый; вспомни, что ты человек, проводящий жизнь среди скорбей и опасностей, гибельных для многих – добрых и злых, мудрых и неразумных, богатых и бедных. Ну, вот, чтобы есть и пить, ты не имеешь безопасности ни на каплю. Вспомни, что ты – человек, с костями, сокрушенными от головы до ног, что ты не в силах выдержать одного дня труда или одной ночи бодрствования; вспомни, сколько погрешал ты перед Богом и делом, и словом, и мыслью; вспомни, что ты день и ночь борешься со львом и змеем; вспомни, сколько душ пошло в ад за то, что презрели страх Божий, рассчитывая обеспечить себе кратковременный покой; не успев в своих расчетах, они в преисподних земли оплакивают теперь свои блудодеяния, свое легкомыслие, распущенность, лукавство и несговорчивость. Вспомни, что недалеки уже и твоя смерть и суд над тобой и не переставай напоминать это своей душе. Напиши это краткое изречение в сердце твоем, повяжи его на шее твоей. Оно лучше царской диадемы: эта ведет к наказанию, а то устраивает в жизнь вечную. Заботься об этом; держись этого крепко. Если этого ты будешь держаться, противное тебя никогда не постигнет; если это окажется бессильным, чем осолится твое сердце (Мф.5:13)? Если близок день Господень, будем ожидать его со страхом. Тот, кто желает быть чистым во всем – и в делах, и в словах, и в мыслях, что иное должен делать, как не быть всегда тихим, молиться, молчать и – пренебрегать все земное? Желающий достигнуть такого состояния уподобляет себя на земле Богу, согласно со словами: «подражайте Богу»(Ефес.5:1). Вот мы усыновлены Богом. Что же справедливее требования, чтобы сын подражал отцу? Если ты законный сын, следуй отеческим повелениям, тем более – справедливым и полезным. Кто ведет борьбу с бесами, что должен делать, как не молиться непрестанно? Кто ежедневно подвергается опасностям и по душе и по телу, что иное должен сделать, как не бороться и молиться Богу? Но ты говоришь: страсти поборают меня и страх владычествует надо мной? Этот владыка не устоит против (истинного) Владыки, который потрясает землю и всех приводит в трепет. Кто не убоится огненной реки? Один день мрака ужаснее всех зол жизни. Стоит ли после этого дорожить чем — либо здешним, как бессильным доставить утешение? Обидел тебя кто-нибудь или ударил? Надейся на Господа, что готовит тебе за твое терпение великую награду. От надежды родится вера, а за ними явится и любовь. Даже за малое слово и небольшое терпение Владыка дарует тебе рай, как подвижника венчает тебя за чашу холодной воды, – потому что Ему дорога твоя вера. Уневести себе добродетель, а воздержание и целомудрие пусть будут твои дети – живые и вводящие тебя в царство небесное. С утра душа твоя должна спешить к Господу и, достигнув вечера, пусть покоится на духовном ложе, с благочестивыми помыслами, с надеждой на Бога, в бесстрастии и чистоте. Повеления Божьи суть свет, жизнь и покой, благословение и правда, веления же сатаны – тьма и смерть, наказание, грех и проклятие. В твоей власти последовать тем или этим. Если изберешь заповеди Господни, у тебя будет все прекрасное: свет, жизнь, покой, благословение, венец правды; если же последуешь заповедям сатаны, на твою долю выпадет все противное этому. Кто же настолько безумен, чтобы избрать срам и позор с вечными мучениями, вместо славы, похвалы и бессмертного наслаждения? Воспрянь, поспеши, беги бегом: брак уготован, тельцы заколоты, кушанья готовы, пирующие тебя ожидают, как написано:«Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние» (Псал.141:7). Поторопись принять участие. Вот где радость, вот где покой, вот – где свет, вот где жизнь, вот где слава, вот где утехи, вот где истинное и вечное, вот где великое и удивительное, вот где все, чего ты хочешь, и даже более того, что ты хочешь. Тебе достаточно знать, что удивил Господь преподобных Своих, прославил святых Своих, возвеличил боящихся Его, превознес любящих Его. Не позавидуем же себе самим, не лишим себя стольких благ, нам предназначенных, таких надежд. Другие ради малой выгоды сражаются, воюют, пускаются в море, подвергаются опасностям, а мы, думая наследовать новое небо и новую землю, что смущаемся, чего колеблемся, зачем губим себя в этом вещественном мире? Ведь мы делаем все, что возбуждает страсть, что разжигает и душу, и тело; удовольствия не приносят нам успокоения; сон, походка – все исполнено соблазна. Кто провел жизнь так, как хотел? Что в этой жизни не заслуживает ненависти? Самое тело наше – не в мире с нами: здоровое – оно враждует, подвергаясь болезни – причиняет скорбь. Кто ушел из этой жизни без печали? Кто не отведал соленой воды этого горького моря, кто с болью не испытал на себе его превратностей? Скольких великих погубила настоящая жизнь, расставив западни на их славном пути? И нет ничего удивительного в этом: ведь тут действуют бесы, ведь в засаде сам дьявол. Зная все это, покаемся от всего сердца, чтобы радости наши не превратились в плач и рыдание; поможем сами себе, исторгнем душу свою из объятий этого мира, а вместе с ним – и нашей собственной плоти. Пусть найдет она приют себе где-либо на краю земли, чтобы оттуда воззвать к Господу: «помилуй меня, одинокую! Вот я все оставила и последовала Тебе; вот я все отвергла ради Твоего страха». Пусть сокрушение наше взойдет до облаков, пусть вопли наши достигнут неба, молитвы и милостыни наши пусть явятся перед лицом Бога. Будем служить Ему с полной истинностью, с благоговением и страхом; сделаем все, чтобы не пришлось там пожалеть; будем с терпением переносить все, чтобы там насладиться благ Божьих, чтобы больше приблизиться к Богу, чтобы удостоиться высших даров, чтобы не оказаться хуже кого-либо из святых. Наша жизнь – великое искушение – и никто этого не знает, великая буря – и никто не замечает. Уступим место действию страстей и живущему в нас по апостолу греху; уступим место людским огорчениям; уступим место этой плоти с ее вожделениями; уступим место этому миру с его неприятностями; уступим место всем искушениям, всяким досаждениям. Скроемся от них. Ведь они гонятся за нами, и все мы подвергаемся опасности быть убитыми бесами, делами, людьми, подосланными сатаной. Обратим все свое внимание лишь на себя и на Бога, предавая это свое тело тем, кто желает наносить ему удары; оно и достойно многих ударов. Вознесем сердце свое горе, изливая души наши перед Богом, чтобы снискать себе спасение, помилование и жизнь, в веселье, удовольствии и радости, во веки веков. Аминь.

На начало поста, и о посте

Сегодня воссияла у нас, возлюбленные, духовная весна поста, и луга воздержания открылись для подвижников благочестия. Моряки Церкви призывают нас к небесной торговле, снаряжают нас к плаванию правды, развертывая перед нами пророческие книги и вручая нам кормило закона; они утверждают мачту честного креста и привязывают якорь веры; Дух Святой дает имя этому судну и Творец всего им руководит. Давайте же и мы, возлюбленные, с радостью примем сегодня стоящую у порога святость поста и, от всей души приветствуя ее, воскликнем: добро пожаловать, о, матерь благ и добродетелей, исполни нас небесного благоухания, открой нам рай евангельской жизни, дай насладиться духовными плодами воздержания, укрась нас венцом целомудрия, очисти жизнь нашу от скверны, уврачуй души, изъязвленные похотью, потуши страсти, распаляемые вином, обуздай лихорадочные припадки уныния, упраздни дьявольские зрелища, положи конец этому бешенству, прекрати это бесчеловечное звероподобное делание, запрети ветрам нечистых духов, введи постящихся в порядок жизни бестелесных, покажи почтенной седину старца, взборозди нашу ниву плугом воздержания, образумь мужей, погрязших в распутстве, укрась жен, подвизающихся в целомудрии, вдохнови юношей к жизни ангельской! Пусть утружденные грехами вздохнут от своих суетных трудов, пусть в дни поста четыредесятницы очистят себя от грязи, накопившейся за целый год. Ты ведь не только землю наполняешь собой, но проникаешь уже и в самый рай. Небесные силы ныне ликуют, чины ангелов духовно торжествуют, престолы, господства, начала и власти радуются о спасении людей. Один только ниспадший с неба дьявол в смущении говорит: где теперь моя похвальба над теми, кого невоздержанием увлек я к падению? Что сталось с моим хитрым замыслом посредством пищи уловить в свою власть души людей? Где то сладкое вкушение от дерева, благодаря которому я обнажил Адама, прельстив его вместе с Евой? Появление поста разрушило все мои ухищрения. Откуда взялся этот так называемый пост? Кто направил против меня это оружие? Теперь уже не обнажается более Адам, вместе с Евой обольщенный мной; он не слушается уже теперь душепагубной советницы; не чревоугодничает, не увлекается недугом прожорливости. Благодаря посту – опять Адам в раю, опять благодушествует, снова украшается образом Божьим, снова возводится к первообразной красоте. И что всего ужаснее: лишившись рая через преслушание, на колеснице поста он вознесся на небо! Я оттуда низринут, а низринутый мной опять сопричисляется к небесным силам. Поражаемый людьми, попираемый постящимися, гонимый от человеческой природы – я обратился в посмешище. Но пусть лукавый оплакивает свои невзгоды, а мы, извлекши из апостольского колчана пригодную для настоящего случая стрелу, поразим его страсть корыстолюбия, вместе с Павлом взывая Павловыми словами: «ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести» (1Тим.6:7). О, если бы вход наш был подобен исходу! О, если бы всякий из нас уходил отсюда нагим и свободным от наказания, бедным по природе и не осужденным по душе, скудным и достатком и грехами, лишенным как богатства, так и скорбей! Но ведь то и ужасно, что тот, кто оставляет здесь нажитые им богатства, уходит с бременем сделанных им при своем обогащении грехов. Выгоды от своих богатств он лишается, а от заслуженного благодаря им осуждения не освобождается. Его наследник пожинает плоды его трудов, а наказание несет один только он. Тот, кто не приобретал, пользуется и наслаждается, а кто приобрел, тот, ничем не пользуясь, терпит мучения, получив одну только выгоду – подвергнуться наказанию. Опомнись, человек, перед этой пучиной житейской суеты и по доброй воле раздели свое богатство бедным. Но оставляй его врагам, предупреди тех, кто уже разевает на тебя рот, не делайся добычей любителей чужого добра. У тебя есть дети? Причисли к ним и душу бедных – в качестве сестры, удели и ей часть твоего достояния. Ты чадолюбив? Но не забывай же и о Боге, благодаря Которому ты имеешь и самую возможность быть счастливым отцом. Или тебя тяготит бездетность? Не губи же себя ради детей, в которых тебе отказала природа, но самого себя сделай наследником своих стяжаний посредством благотворения, чтобы не явиться перед Судьей без дел милостыни. Беги от угрожающего тебе огня; имей в виду общий для всего рода нашего конец; памятуй о том последнем дне твоей жизни. Когда душу твою, явившиеся за ней ангелы пожелают тотчас же взять, что будешь ты делать, увлекаемый хищной смертью? Когда ты смутишься от разразившегося над тобой бедствия, не находя ни слов, ни голоса, чтобы сказать что-нибудь, когда дыхание в груди твоей стеснится и сделается прерывистым, когда внутри тебя возгорится огонь, опаляющий душу, когда не окажется у тебя никакого союзника для борьбы с ужасным противником, в тот час «человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него» (Псал.48:8)? Когда деньги теряют всякое значение, когда душа влечется на то ужасное судилище, когда ничем своим распорядиться уже не можешь, когда готов раскаяться в том, что сделал, а места покаянию уже нет, когда дверь покаяния затворяется и вход в рай преграждается, когда стенать будешь от глубины сердца, но ни от кого не встретишь сочувствия, – неужели и эти ужасы тебя не вразумят? Конечно, вразумят, – и ты горько заплачешь и без слов скажешь: горе мне, горе мне, несчастному! Жалкий я, мой конец неотвратим, мою жизнь исторгают у меня силой, связанного влекут меня туда, откуда нет возврата. Не помогут теперь слуги, не заступятся друзья, льстецы отступились, телохранители не защитят; не поможет мне мой кошелек, не принесет пользы золото, не вырвет меня никакая сила, не освободят деньги, не спасут покровители. Напрасно я строил дома, попусту истратил столько денег, скопил груды золота. Все, что составляло мою славу, исчезло. Не являются уже по моему приказанию слуги; не окружает меня по моему знаку стража; не спешат, как бывало, целые города исполнять мою волю. Что сделать мне, несчастному? Что предпринять ввиду неотвратимой опасности? Попытаюсь просить, попытаюсь еще умолять увлекающую меня смерть, хотя бы даже она и не имела расположения меня миловать. Умоляю тебя, о, смерть, подари мне еще несколько мгновений жизни. Разве ты ни во что ставишь царский сан? Разве ты не видела у моих дверей приготовленной колесницы? Сжалься над умоляющим тебя благородством, пощади плачущую юность, окажи внимание сединам просителя. Я не прошу ведь отпустить меня совсем, я прошу только небольшой отсрочки. Дом у меня остается неустроенным, распорядиться наследством, как следует, я еще не успел. Вплоть до настоящей минуты забвение не давало мне возможности образумиться, среди постоянной смены житейских забот; свой ум, который мог бы быть для меня наиболее полезным, я оставлял в бездействии. И вдруг ты влечешь меня на суд! Что я скажу в качестве привлекаемого к ответу? На что сошлюсь в свою пользу? Как отклоню возводимые на меня обвинения? Что приведу в защиту себя перед Судьей? Что скажу, чем облегчу себя, склоняясь долу под тяжестью преступлений? Хоть небольшой срок дай мне, прошу тебя. Куда ты влечешь меня неготового? Зачем хочешь привести меня перед Судьей обнаженным? Выслушай, пожалуйста, что я хочу сказать. Я хочу припомнить свои грехи, сознать свою вину, немного поплакать, тяжко вздохнуть, пролить несколько слез, проститься с друзьями, обнять жену, хотя небольшим порывом покаяния облегчить свою душу. Я подыщу себе здесь защитников среди бедных; прежде чем уйти отсюда, захвачу лекарства для своих ран; все свое богатство отдам ради небольшого облегчения. О, человек! Даже и более умными речами ты не обезоружишь смерти, не остановишь ее руки. Смерть – палач неумолимый, смерть – приговор неотвратимый, смерть – насильник рода нашего нелицеприятный, смерть – убийца незамаскированный, смерть – путник природный, смерть – без доклада является перед лицом царей, смерть – хищник, и днем и ночью с одинаковым искусством совершающий свое дело, смерть – грабитель, похититель правды, смерть – только для праведных является желанным гостем. Слыша это, возлюбленные, будем бодрствовать и трезвиться, чтобы не уснуть опять сном греховным. Свои прежние дела загладим новыми. Ты нажил богатство неправдой? Употреби его на дела правды: воспользуйся для облегчения своих страданий тем самым, что причинило тебе эти страдания. Ты кого-нибудь обидел? Прежде всего, удовлетвори обиженных тобой. Прежде всего, будь справедлив, а потом уже думай о человеколюбии; сначала отдай (чужое), а потом уже раздавай (свое); уклонись прежде от зла, и тогда уже делай добро. Не показывай щедролюбия там, где не было братолюбия. Когда искупишь свою вину перед теми, кого ты сделал нищими, тогда благотвори другим нищим, которых не ты пустил по миру; когда осушишь слезы обиженных тобой, тогда окажи сострадание другим бедным, которых увидишь плачущими. «Чти Господа от имения твоего и от начатков всех прибытков твоих» (Притч.3:9). Не льститесь: «Бог поругаем не бывает» (Галат.6:7). Он не примет твоего дара, когда другой стонет; не захочет Творец делиться с тобой тем, что ты награбил. Нельзя так попирать правду, нельзя этим путем избежать обличения. Но если сознаешь в чем-либо свою вину, свою неправду, покайся. Ты увлекся некогда неразумными страстями, поработившись беззаконию? На тебе тяготеют многие преступления? Не бойся Судьи и не отчаивайся в своем спасении. Его можно смягчить делами милости, Его расположение нетрудно приобрести благотворением к бедным, утешением нищих. Его можно подкупить в свою пользу. Послушай, что Он сам говорит в евангелии: «дадите милостыню», и все сделано; «Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет» (Лк.11:33). Дайте Мне, взывает Тот, Кто всех обогащает; дайте Мне, взывает Он, всем подающий изобильно. Он принимает и две лепты вдовицы; Он не стыдится просить чаши студеной воды; Он ценит и простую готовность оказать милость, если помочь на деле нечем. Он ведь сказал: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу»(Притч.19:17). Ему подобает слава и держава непрестанно, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

На поклонение честному древу

Воспоем, о, люди, новую песнь правде Царя Господа и принесем Ему исповедание, а лучше сказать – воспоем Ему гимны, прославим, восхвалим, поклонимся и возвеличим пришествие Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, с торжеством поклонимся и похвалами возвеличим честное и преблаженное древо Владыки. Придите, возлюбленные, с хвалебными ликами и благоговейной верой, воскликнем вместе с пророком Давидом словами псалма: «Яви нам свет лица Твоего, Господи» (Псал.4:7). Какой это свет, если не крест Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, которым был мир спасен и мы, уверовавшие, освобождены были от плена Велиарова, и рукописание грехов наших уничтожено? Лицо Отца, конечно, Христос: «Видевший Меня видел Отца», –сказал Он сам (Ин.14:9). Свет лица, т. е. Господа, есть крест, потому что на нем, как светильник на свещнице, Он просветил вселенную и землю всколебавшуюся утвердил и скалы расторг и мертвых воскресил и солнце помрачил, покрыв небо тьмой, чтобы показать неблагодарным, нечестивым и богоненавистным иудеям,что распинаемый на кресте был Владыка и Творец. Ради этого, возлюбленные, я стремлюсь и горячо желаю привлечь вас к кресту и по достоинству его восхвалить, но страшусь сделать это, чувствуя свое недостоинство: тело мое трепещет, язык немеет, уста смыкаются и рассудок внушает молчать. В самом деле, как я, ничтожный, смог бы по достоинству изобразить силу честного и животворящего креста? Единственно по благодати Божьей я скажу то, что мне посильно: ведь даже и ангелы не в состоянии восхвалить силу креста подобающим образом. Ангелы преклоняются перед этим видимым знамением креста – не ради еговнешнего вида, как дерева, но ради волей на нем плоть Свою пригвоздившего Христа. Адам за вкушение от дерева потерпел осуждение, а новый Адам – Христос Богнаш древом крестным нас укрепил. Исполнилось таким образом пророческое слово: «Даруй боящимся Тебя знамя, чтобы они подняли его ради истины» (Псал.59:6). Знамением является крест на лице и руке верного, лук – заблуждение, стрелок – дьявол, стрелы – постыдные помыслы, раны – грехи. Поспешите же, верные, воздадим поклонение честному и пречистому кресту. Ужас объял всю одушевленную тварь, когда на глазах ее Христос, Творец и Вседержитель, был распростерт на дереве и прободен копьем в священное ребро, когда кровь и вода истекли из нетленного источника, когда венец терновый возлагался на чело, когда уксус, смешанный с желчью, предлагался для утоления жажды, когда слуги тьмы и мрака нечистыми руками бросали жребий, чтобы каждому получить подобающую ему долю. Вострепетали тогда лики бестелесных ангелов, содрогнулось и помрачилось небо, величайшее из светил – солнце скрыло свои лучи, и мрак наполнил воздушное пространство; день сменился глубоким вечером, блестящая церковная завеса разодралась, земля потряслась и поколебалась, гробы разверзлись и мертвецы поспешили на свет Божий, освобожденные от уз. Разбойник (своей) верой и словом (Господним) вводится в рай; Иуда, пораженный отчаянием, предается удавлению; Петр в страхе клянется, что не знает Господа, спасшего его от заблуждения, пока не обличает его петух своим криком, – тогда, заплакав горько, он омывает свой грех. Видя все это, подземный дракон с плачем и стенанием восклицает: о, слуги и соратники мои, начальники тьмы! Кто это такой пронзил мое сердце? Острием дерева уязвил он меня, и я истекаю кровью, внутренности мои поражены, сердце болит, чувства мешаются, дух изнемогает. О, если бы Иуда не был призван в число учеников! О,если бы не водружалось на мою погибель древо распятия! Тот, Кого я считал своей добычей, пленил меня самого и мне приходится изрыгнуть всех, скольких я ни поглотил, начиная с первозданного. Поспешите, возлюбленные, укроемся под сенью крыл честного и животворящего креста. Ведь крест, с его четырьмя концами, означает, что распятый Бог все вмещает и все пределы объемлет. А вознесен на нем Христос и Бог, чтобы и бесов гнездящихся в воздухе сокрушить, и восхождение на небеса для нас сделать беспрепятственным, как и сам Спаситель наш говорил: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе»(Ин.12:32). Впрочем, что говорить много? Послушай, что говорит пророк: «Жезл силы Твоей пошлет Господь с Сиона»(Псал.109:2). Жезл этот и есть Христос, как и Исайя, сказал: «И произойдет отрасль от корня Иессеева»(Ис.11:1). С ним-то в руках Моисей разделил Красное море, рассек воду и опять соединил: рассек, чтобы открыть путь народу Божьему, – соединил, чтобы народ египетский погряз в безднах моря. И другой пророк говорит: благословенно да будет дерево, через которое совершилось спасение посреди земли. Посмотри на звезды небесные, и каждый день ты усмотришь среди них знамение креста, образуемое сочетанием звезд. Подобно этому и я, прежде чем возвысить животворящий крест, скажу кое-что в похвалу его и затем, возвысив, буду покланяться ему. Радуйся, крест, начало спасения и утверждение царства! Радуйся, крест опора апостолов и проповедь пророков! Радуйся, крест, похвала мучеников и проповедание преподобных! Радуйся, крест, успокоение обуреваемых и освобождение пленных! Радуйся, крест, ликование праведных и преподобных! Радуйся, крест, облачение иереев и честь пресвитеров! Радуйся, крест, украшение диаконов и радость чтецов! Радуйся, крест, похвала иноков и утешение плачущих! Радуйся, крест, страж Церквей и благоденствие городов! Радуйся, крест, отец сирых и заступник вдовиц. Радуйся, крест, спасение воюющих и путеводитель заблуждающихся! Радуйся, крест, защитник обижаемых и наказание обижающих! Радуйся, крест, умирение болезнующих и утешение терпящих напасти! Радуйся, крест, разрушитель неправедных замыслов и союзник добрых упований! Радуйся, крест, непобедимое оружие воюющих и восстание падающих! Радуйся, крест, немощных сила и слабых опора! Радуйся, крест, девственников венец и вдовствующих целомудрие! Радуйся, крест, одеяние новопросвещенных и покров младенчествующих! Радуйся, крест, рабов свобода и умирающих упокоение! Радуйся, крест, душ освящение и демонов низложение! Радуйся, крест, странников спутник и плавающих тихая пристань! Радуйся, крест, верных утверждение и бодрствующих утешение! Радуйся, крест, оружие днем и охрана ночью! Радуйся, крест, болящих подпора и пастырей жезл! Радуйся, крест, руководитель обращающихся и совершенствование преуспевающих! Радуйся, крест, душ спасение и от тела всех зол отвращение! Радуйся, крест, всех благ устроение и грехов разрешение! Радуйся, крест, росток воскресения и древо жизни вечной! Радуйся, крест, основание веры и священства венец! Радуйся, крест, беззаконий отъятие и церквей утверждение! Радуйся, крест, болезней исцеление и путников отдых! Радуйся, крест, нуждающихся помощь и подвизающихся союзник! Радуйся, крест, скорбящих отрада и благоденствующих ограждение! Радуйся, крест, милостыни поощрение и жестокосердия наказание! Радуйся, крест, всех крепкая помощь и упования верная порука! Сегодня крест поклоняется, и воскресение Христово обновляется; сегодня крест поклоняется, и город Божий, горний Иерусалим, с земнородными торжествует; сегодня крест поклоняется, и Сион, матерь всех Церквей, веселится; сегодня крест поклоняется, и концы земли для поклонения ему собираются; сегодня крест поклоняется, и царю римлян победа над варварами дарована; сегодня поклоняется крест, спасение верных и заступление благочестивых; сегодня крест поклоняется, и четыре страны мира ликуют; сегодня крест поклоняется, и все племена, народы и языки празднование совершают; сегодня крест поклоняется, и тварь обновляется; сегодня крест поклоняется, и Адам возрождается; сегодня крест поклоняется, и Ева, матерь живых, оказывается действительной помощницей, а не виновницей соблазна, как прежде, вкушая от дерева жизни, а не от дерева познания, оказывая послушание вместо преслушания, принимая благословение в отмену клятвы, являя радость о многочадии в отмену сказанного: «в болезни будешь рождать детей» (Быт.3:16), возрождаясь от тления к нетлению. Кто эта матерь живых и кто наслаждается плодами дерева жизни, как не Церковь Божья? А древо – это крест Господа, прекрасного Жениха Церкви. Ему ныне совершается поклонение, – и князь злобы трепещет, демоны бичуются, полчища злых духов рассеиваются, ад опустошается и его рать обращается в бегство, Велиар попирается и советник соблазна уже не беседует с общей нашей матерью, но пресмыкается на своей груди, уязвляя в пяту и поражаясь в голову. Землю поедает он, осужденную производить терние и сорные травы, и видит, что прельщенная некогда им жена наслаждается от дерева жизни, сам оставаясь под прежней клятвой; он видит, что даже над пятой он не имеет власти, между тем как все головы его стираются крестом; он видит, что осужденная некогда предстоит одесную как царица и прикрывавшая наготу листьями смоковницы облечена в расшитую золотом, разукрашенную одежду, – и он оплакивает собственное безобразие. Он видит, что ей вручается царский скипетр, и она возвышается до самого неба, – и он оплакивает собственное падение. Он видит ее громогласно созывающей детей своих на поклонение честному кресту, и ужасается их послушанию, изумляется усердию, поражается многочисленностью; видит всю тварь торжествующей, а себя самого вдвойне посрамленным и пророческое слово сбывшимся: «и напрягись, и поспеши, и царствуй» (Псал.44:5), т. е. натяни лук креста, порази дьявола, воцарись над тварью, восстанови человека. И еще: «Превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его» (Псал.98:5). Оплоты греха и твердыни ада ниспроверг крест Христов. Поспешите же, поклонимся кресту. Подите сюда, снимем и соберем плоды дерева жизни, стоящего у исходов воды от ребра Христова и давшего плод свой во время свое. Крест Христов есть древо бессмертия, семя нетления, корень правды, росток целомудрия, цвет девства, роза вдовства. Крест – оружие мужества и крепость воздержания, крест – основание веры и устой благочестия, крест – светоч богопознания и отмена приговора, крест – изгнанных возвращение и пленных освобождение, крест – заблуждающихся обращение и падающих восстановление, крест – спасаемых сила и изнемогающих исцеление, крест – праведных преуспеяние и мучеников дерзновение, крест – апостолов проповедь и пророков радость, крест – учителей наставление и иноков похвала, крест – венец мира и проповедник согласия, крест – небесных и земных соединение и преисподних попрание, крест – твари освящение и небесных благ дарование, крест – празднующих торжество, залог усыновления и царства небесного наследование. И что всего замечательнее, крест – величайший символ любви к нам Бога и Отца – есть вместе с тем и свидетель Божественного послушания до самой смерти со стороны Сына и показатель мудрости Духа. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16). Сын, явив послушание до смерти, и при том смерти крестной, даровал нам знак победы Своей над смертью, чтобы вместе с Ним, устроением Духа уже низложившим начала и власти, мы победили врага, связали сильного и расхитили его сосуды, а затем уже безбоязненно возделывали рай Божий, отрывали сокровище, зарытое на поле, и отыскивали драгоценную жемчужину, предназначенную украшать печать креста и день творения. И вот, как тогда, когда Христос висел на кресте, разверзлись гробы и ад разверзся, скалы расседались, затворы сокрушались, стихии колебались, мертвые восставали и души освобождались из оков, так и сегодня: предлежит крест – и дьявол убегает, демоны спешат скрыться. На крест вознес Господь Свою плоть, чтобы показать плоть нашу возвышаемой, а смерть низложенной. Сегодня крест поклоняется, и пророчеств голоса запечатлеваются. Крестом ведь был разрешен Адам от уз, которые сковал ему в раю змий, и сам заткнул тому рот и уколол его вместе с Евой; крестом разбойник открыл себе путь в рай. Какой дом не имеет в своем основании креста? Какое судно обходится без креста в устройстве руля? Какой город не ставит себя под защиту креста? Какой царь не употребляет креста в качестве скипетра? Какая Церковь не осеняет себя победным знамением креста и не ограждает им себя? Какая вдова не имеет креста своей опорой? Какая сирота не прибегает к помощи креста? Крест ночью светится, днем испускает лучи, души делает ясными, бури зол утишает, супружества скрепляет, сирых питает. Это – грань Божественного попечения о нашем спасении, это – великая победа креста, это – трофей, воздвигнутый страданиями, это – венец праздников. Крест – сокровище ветхого завета, дорогая жемчужина евангелий, многоценный венец царства, превосходящий всякое слово и разумение.«Тогда», – говорит (Господь), – «явится знамение Сына Человеческого на небе» (Мф.24:30). Когда это – тогда? Когда силы небесные поколеблются, когда единородный Сын Отца с ангелами своими придет судить живых и мертвых. Тогда-то украшавшие себя этим царственным знаком, усвоившие себе эту многоценную жемчужину и сохранившие красоту по образу и подобию – будут восхищены на облаках на небо. Господь и Бог«пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их» (Mф.24:31). Так евангелист Матвей изображает будущее второе пришествие Сына Божьего, в предшествии креста. А то, что теперь совершается, есть ясный образ будущего. Вот здесь на земле предлагается крест, и все поколения людей и племена народов, и всякий возраст запечатлеваются знамением креста, – владыки и подчиненные, господа и рабы, славные и бесславные, мудрые и простецы, благородные и худородные. Придите, поклонимся святому произрастению, кресту, источающему истинное познание и раскрывающему правду; придите, благословим святой крест, подающий жизнь и умиротворяющий жизнь; придите, поклонимся непоколебимому, Богом украшенному и боголюбезному кресту; придите, прославим засвидетельствованный ангелами, единственно достойный почитания, небом отмеченный и святой крест; придите, возвеличим все – святой и препрославленный крест, мудро и разумно устроенный; придите, возблагодарим свыше дарованный, страшный и благодатный, душеполезный и благоукрашенный крест; придите, поклонимся со страхом и любовью и верой, и освятимся лобзанием честного и животворящего креста. Но желающие с разумением и должным вниманием приступить к кресту Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа и получить оставление грехов, прежде всего, должны возлюбить истину и отбросить нечестие, не предаваться чуждым делам. Поэтому и вы, приступая к кресту, отстраните от себя лукавые наветы, свято чтите клятву, не ввергайте себя в пропасть греха, всячески удаляйтесь клятвопреступления и хулы. Желающие приступить к кресту не омрачайте себя грехом, но искренно блюдите заповеди Божьи. Приступая к кресту, изгоните лукавство из сердец своих и отвергните нечестие, не ищите лихвы и скверного прибытка, родителей своих почтите, прославьте и возлюбите. Приступая к кресту, искорените в себе порочные наклонности, вооружитесь добрыми помыслами, готовьте себя на всякое дело благое. Приступая к кресту, изгоните ревность из сердец ваших, не ищите вреда ближнему, не обманывайте неправильными весами и мерами, брачных уз не нарушайте, друг друга взаимно любите, грехом не услаждайтесь, дурные привычки поборайте. Приступая к кресту, оставьте суетные зрелища, укротите гнев и ярость, никого не притесняйте, убийства, предательства и клеветы бегите. Приступая к кресту, во лжи не пребывайте, постыдным и душевредным страстям не предавайтесь, но всей душой соблюдайте заповеди Божьи. Приступая к кресту, творите суд и правду, возлюбите прекрасное и доброе, не вдавайтесь в ссоры и брань. Желая приступить к кресту, пусть каждый из вас говорит ближнему своему одну истину, пусть всякая похоть, всякое невоздержание будут для вас мерзки и противны. Желая приступить к кресту, не оскверняйтесь беззаконным делом, вредным и душетленным грехом прелюбодеяния, потому что прелюбодеяние обнажает и тело и душу. Поэтому беги прелюбодеяния, помня, что, впадая в него, ты сразу и нарушителем закона являешься, и тело свое убиваешь, и себя срамишь, и душу твою подвергаешь мучениям, и род свой бесчестишь, и Бога прогневляешь. Бегите также и блуда, потому что блуд – этот вредный и душепагубный грех – был уже причиной многих несчастий в мире. Желая облобызать крест и насладиться его плодами, мы не должны ввергать себя в мрачную пропасть прелюбодеяния и в темную яму блуда, потому что пагубные деяния беззаконного блуда и разженные стрелы прелюбодеяния порождают неусыпного червя, равно как и неугасимый огонь, иссушающий душу, истаивающий сердце и изнуряющий силы, – все это порождают блуд и прелюбодеяние. Те же, кто приближается к кресту высокомерно и бесстрашно, будут потрясены громом, доведены страхом до скрежета зубов, поражены молнией, станут жертвами ужасных стрел бездны. Желающие приступить к кресту должны возненавидеть клевету, с омерзением относиться к злопамятности, не забывать милости к бедным, не уклоняться от посещения болящих, не иметь слабости сребролюбия, не лениться навещать заключенных в темнице. Собираясь в церкви, со страхом и трепетом, но и с радостью, приступим к кресту и будем всегда почитать иереев. Представим себе, возлюбленные, мысленно силу креста. Когда водружен был крест и Христос был на нем распят, когда поникла Его пречистая глава и ребро было прободено копьем, когда вся поднебесная была объята страхом и готова была к мщению за повешенного на кресте плотью, но самим же распятым на кресте плотью удерживалась, тогда дьявол, увидев смятение стихий, вооружение беззаконных и их стан, удары грома и их раскаты, блеск молний и их извивы, полет стрел и их легкость, гул землетрясения и его силу, множество ангелов и их лики, блеск огня и его пламя, бурю гнева и ее ярость, небесные воинства и их ополчение, полки оживших святых и их силу, подчинение облаков и их назначение, – при виде всего этого дьявол поспешил спуститься в ад и распорядиться укрепить его ворота и затворы. Но, озираясь, он видит, что на него устремляются молниеносные существа, потрясающий удар грома оглушил его, мрак окружил его, колебание стихий его устрашило, полк проворных настигал его, земля потрясалась, камни разевались, затворы сокрушались, устои колебались, смерть была в смятении, светильники духовного огня двигались вперед, содрогнулись глубины ада, море бурлило, бездны преисподней разверзлись, трубные звуки усиливались. Солнце померкло, и можно было рассматривать самое небо и видимую твердь, эту окружность мира, грань создания, кровлю всемирного жилища, неветшающее покрывало, свод, на водах утвержденный, сосуд хрустальный, распростертую хартию, златописьменную книгу, серебряное поле, усеянное звездами, лазурный чертог, огненное ложе, на котором солнце и луна красуются, как жених и невеста. Между тем небо облекалось вместо сияния во тьму, реки, источники и заливы подвигнулись остановить свои струи, но мановением Христа распятого побуждены были продолжать свое течение. Мрачная рать демонов бежала. А все ополчение ангелов, архангелов и служебных сил волновалось в страхе и трепете, созерцая вечного, нетленного и бессмертного Бога – не оставляющим небес и входящим в основания земли за Адамом. Ад корчился в муках, Велиар, ошеломленный всем происходящим, помертвел от страха, а смерть, опаленная и пораженная молнией Божества, извергла из своей утробы всех праведных, составлявших доселе ее добычу. Когда все это таким образом совершилось, вот раздался из уст Святого, Пречистого, Бессмертного и Невидимого голос животворный и не смертоносный, но возбуждающей радость и трепет, радость в праведных, а трепет в начальниках тьмы: вам говорю Я находящимся в узах: выходите! – и пребывающим во тьме: откройтесь! Услышав это, души праведных восторжествовали и лик пророков радостно воспел псалом: «грядет Бог наш, и не в безмолвии: пред Ним огонь поядающий, и вокруг Его сильная буря»(Псал.49:3). И затем души святых, разрешенные от уз, вышли вместе с Адамом, пророки – ударяя дьявола, праведники – бичуя его, святые же – плюя на него, осмеивая его. Полчище демонов склонило на колена головы, пророки с литаврами и лирами в руках воспевали тимпанные песни, прославляя Победителя. Кто после этого не удивился бы силе честного и животворящего креста? О, крест, сокровенное таинство! О, благодать невыразимая и сила неизъяснимая! Но время, однако, уже приблизиться к страшной трапезе и приступить к бескровной жертве. Поэтому я, с подобающей скромностью и умеренностью присоединив сюда еще небольшую долю похвал животворящему кресту, окончу свое слово. Радуйся, страшный для всех и животворящий крест, чудный свет и вечное солнце! Радуйся, честный и священный крест, для душ призванных спасительный, а для душ беззаконных губительный! Радуйся, дивный крест, путь праведных осеняющий и стези нечестивых попаляющий! Радуйся, преблаженный крест, вождь добрых и заступник уповающих на тебя! Радуйся, всеблаженный крест, прибегающих к тебе стена и спасение! Радуйся, всесветлейщий крест, бедствующих избавитель и болящих целитель! Радуйся, великий крест, страждущих помощник и притесняемых защитник! Радуйся, светоносный крест, беспомощных покровитель, блуждающих путеводитель, оскорбленных предстатель! Радуйся, победоносный крест, нуждающихся податель и взывающих скорый послушник! Радуйся, непобедимый крест, неизменный покровитель, мира охранитель и вдохновитель! Радуйся, жизнеживительный крест, вселенной благодетель, добродетельных воздаятель! Радуйся, возвышающий крест, рабов твоих делающий победителями! Радуйся, живоносный крест, друзей благодетель, иудеев сокрушитель, нечестивых каратель, правых мздовоздаятель! Радуйся, удивления достойный крест, священства украшение, иночества похвала, преследуемых избавитель, смиренных ценитель! Радуйся, жизнеподательный крест, бедных утешение, падших восстание, согрешающих долготерпение, кающихся приятие! Радуйся, всесвятой крест, покаявшихся прощение, обращающихся ободрение, святых своих избрание, врагов своих истребление, христиан наследие, Церквей устроение, от всей твари поклоняемый! Это-то честное и священное дерево, всеми чтимое, предлагается ныне для поклонения. Эллины и варвары, македоняне и фессалийцы, пеонийцы и иллирийцы, афиняне, аргивяне и спартанцы, парфяне, мидяне и еламитяне, обитатели Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Египта и Ливии, смежной с Киреной, критяне и аравитяне, индусы, эфиопы и омиритяне, и все остальные народы, сколько их есть под солнцем, оставив свои заблуждения, поклоняются кресту, знаменуясь им и тем избегая хитросплетенных сетей дьявола. Крестом расторг Христос ненасытную утробу Велиара и сокрушил его плотоядную пасть, крестом в корне подорвал его силы и стер его кости, обобрал его оружие, обрезал его волосы, поверг его в плач и мрачное безысходное горе, потушил его бесстыдные глаза, посрамил его бесчестное лицо, пронзил его острыми иглами, поразил его трехсоставным мечом, рассеял его надежды, раскрыл тайные его убежища и опустошил в конец его запасы. Низложил (Христос) его демонов со всеми их чадами и порождениями, попалил огнем неугасимым его рукотворенных истуканов, низверг в пропасть его седалище, обнажил его темные тайники, разорил его города, разрушил оплоты беззакония, сокрушил врата адовы, ниспроверг несокрушимые затворы и, освободив всех веровавших в Него, возвел с Собой к Отцу на небеса, взойдя туда как исполин, оправдав тем слова пророка: «радуется, как исполин, пробежать поприще» (Псал.18:6). Этим знамением враги обращаются в бегство, этим знамением стены неприятелей сметаются, демоны погубляются: все покоряется древу крестному силой Распятого на нем. И не только теперь образ креста побеждает противные силы, но и в прежнее время побеждал и одолевал. Посмотри, какова сила этого образа. Жезл Моисея являлся образом креста: крест был у него жезлом. Вспомни же, какие чудеса и знамения сотворил этот образ креста, противникам на гибель, а верным во благо. Реки египетские Моисей жезлом превратил в кровь, тем же жезлом навел на них саранчу, песьих мух, град, тьму осязаемую, бурю и избиение первенцев; куда ни обращался жезл, везде он торжествовал победу. Жезлом воззвал Бог народ еврейский из горького рабства, и образ креста послужил делу их спасения. Теперь ты видишь, возлюбленный, мощь и силу, сопутствовавшую образу креста: поклонись же истине Христовой, услышав об осуществлении прообраза, – воздай почитание открывшейся истине. Обширно слово о кресте, но сила его не поддается изъяснению. Те, кто с верой и любовью поклоняются кресту, знают присущую ему силу и пользуются ею для победы над дьяволом. Потому-то всемощный крест, всем благодетельствующий, всеми почитается. Господь, пригвожденный на нем и даровавший спасение миру, есть истинный Бог и Спаситель душ наших. Ему от нас подобает и должна быть приносима всякая честь, слава и благодарение с безначальным Его Отцом и Всесвятым и Животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О воскресении Господа нашего Иисуса Христа и о женах мироносицах

И ныне, как всегда, моя мысль сильно занята чудесами, сопровождавшими воскресение Владыки, и созерцание страшных тайн поражает мое воображение. В самом деле, бесчестие породило славу, и страдание источило людям бесстрастие; дерево наказания сменило дерево рабства, и гвозди расторгли широко раскинувшиеся корни греха; терновый венец прикрыл собой всемирное проклятие, и позорный крест избавил весь мир от стыда; ребро, прободенное копьем, явилось для мира дверью таинств, и тридневный гроб оказался домом жизни; мытарь возвестил учение богословия, и ангел озарил души женщин радостной вестью. Я не могу молчать об этих необычайных и удивительных делах Владыки, хотя и чувствую, что мое слово бессильно для изображения такого множества Божественных знамений. Я ликую с разбойником, радуюсь с Марией, приникаю слухом к возгласам евангелиста: «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые» (Мф.28:1-4). «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели». Ты только что слышал эти слова. Это значит: в ту страшную ночь, а вернее – уже при полном свете (воскресения) – «пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб». Прекрасно усердие жен; женщины предприняли истинно евангельский бег, показывающий в них мужественное сердце. Конечно, стопы слабых жен славнее апостольских. Те, разбежавшись, со страхом прятались по домам; а эти, мужественно устремившись ко гробу, оплакивали свободного среди мертвых, с благоговейной верой доказывая на деле свою преданность Христу. Они не убоялись иудеев, не подумали о страже, не считались ни с неостывшей еще яростью распинателей, ни со скорым на обиды бесстыдством властей, нисколько не принимая в соображение опасностей, сопряженных с их предприятием. С плачем приступили они к гробу, как бы к жертвеннику, проливая слезы там, откуда восстал разрешивший печали Евы и где весь мир должен был торжествовать. «И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем». Если при сошествии ангела было великое потрясение, то, как при распятии самого Владыки ангелов не поколебаться было – и по праву – земле? Почему же и при страданиях Спасителя было землетрясение и при воскресении Его опять землетрясение? Ужас присоединяется к ужасу, чтобы совершенно разрушить основания смерти. Сильное было землетрясение, камни содрогались, – а иудеи ликовали. Но то, в чем они усматривали свое торжество, обратилось для них в источник вечного позора. Они заклали агнца, но разрушили жертвенник; погубили наследника, но разорвали свой союз с Богом; разделили между собой одежды, но лишились чудес; запечатали гроб, но обрекли на опустошение свой храм. «И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба». Что значит это, о, ангел? Ты сошел с неба как копьеносец воскресшего Царя? Ты пришел утешить плачущих женщин? Ты пришел разделить радость рода человеческого? Оставь же камень, пусть он лежит на гробе. Что беспокоишься о Том, Кого не удержал закрывавший могилу камень? Как родился Он из утробы, так точно восстал из гроба. Рождаясь, Он не повредил девства Своей Матери, – и здесь не сдвинул камня, который Его охранял: запечатанным оставил Он гроб с камнем. Знаю, говорит он, знаю, – но сделано это мной не без цели: я исполняю волю моего Владыки. Я отвалил камень с той именно целью, чтобы Петр, приникнув, рассмотрел одежды, чтобы женщины увидали место, где лежал Господь.«Отвалил»,–сказано, – «камень от двери гроба и сидел на нем». Таким образом, сидя на камне, он стерег обвинителя иудеев, охранял свидетеля воскресения; оберегал камень на обличение окаменевших сердцем. И сам Господь, обличая злонравие христоубийц, говорил им об этом самом, как передается в евангелии:«если они умолкнут, то камни возопиют»(Лк.19:40). «Вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег». И справедливо: тут нет места загрязнению от греха, здесь все полно света, не уступает блеску снега. «Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые». Перед рабом они – как мертвые, а на Создателя восстали с дерзостью! Но что дальше? «Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь»(Мф.28:5). О, чудные дела! О, необычайная вещь! Когда воины помертвели от страха, женщинам говорят: «не бойтесь».Конечно, так и следовало: неверную стражу поразить страхом, а верным женам благовествовать радость спасения.«Не бойтесь»!Адам Создателем вашей природы воссоздан на кресте, как бы заново. «Не бойтесь»!Осуждение матери вашей Евы разрешено. «Не бойтесь»!Я отвалил этот камень, когда Тот, Кого вы ищете, уже восстал с властью. Ему слава с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.

На притчу о впавшем в разбойники

Мы выслушали, братья, в Евангелии притчу Господа нашего Иисуса Христа о том, как «некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым»(Лк.10:30). Иерей и левит, проходившие той же дорогой, посмотрев на него, прошли мимо. А какой-то самарянин, придя туда и увидев его, сжалился над ним; взяв вина и масла, он смешал их и возлил на раненого, перевязал ему раны, посадил его на своего осла, отвез его в гостиницу и дал содержателю гостиницы два динария, со словами: «позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе»(ст. 35). Рассмотрим же эту притчу, чтобы, уразумев ее сердцем и умом, познать, тайны Божьи. Человек – это Адам, Иерусалим – это небесный порядок жизни и мудрость, Иерихон же – мир; и вот, насколько Адам прежде преслушания обладал небесной мудростью и проводил жизнь равноангельскую, он имел свободный вход в небесный город Иерусалим, и, пребывая в заповедях Божьих, никем не был побеждаем, ни от кого не терпел ран. Когда же ослушался Бога и не соблюл Его заповедей, но поддался обольщению змея, тогда он сошел в Иерихон, то есть на эту землю, и стал делать земное. Ведь название – Иерусалим переводится словом – восхождение, Иерихон же означает – потоп. Следовательно, нисхождение из Иерусалима в Иерихон равносильно переходу от небесной жизни к жизни по наветам дьявола. Между тем, кто соблюдает заповеди Божьи, тот жительствует на небесах, как именно говорит апостол: «Наше же жительство — на небесах»(Флп.3:20). Итак, сошел (Адам) от славы к бесславию, из рая сладости на землю, поросшую тернием, от жизни к смерти. «В день, в который ты вкусишь от»дерева, – сказал (Бог), – «смертью умрешь»(Быт.2:17), то есть грехом, потому что грех – преслушание Богу – есть смерть души. Удалился (Адам) от правды, бывшей в раю, от святости, свойственной небу, и пришел в Иерихон, т. е., впал в преслушание, в греховную смерть. Тут подвергается он, далее, нападению разбойников, т. е. дьявола и всякой его противной силы. Дорога – это настоящая жизнь: шествуя по ней, Адам подвергся нападению разбойников и был ими ограблен. Чего же он лишился благодаря им? Одежды послушания, дружбы с ангелами, неувядаемой славы, общения с Христом, райских наслаждений, небесной жизни. Вот какой одежды его лишили. Вместо нее они наделили его ранами, то есть, грехами: блудом, прелюбодеянием, идолослужением, волшебством, убийством, завистью, враждой, гневом и всякими прочими видами порока. Этими делами они изъязвляют человека, производят в нем разложение и порчу. Что все это так, подтверждает Давид, изображая в своем лице то, что потерпел Адам, и, говоря об этих ранах: «смердят, гноятся раны мои от безумия моего»(Псал.37:6). А всякий грех причиняет такие раны и язвы. Итак, изранен он был благодаря преслушанию, потерпел удары из-за беззаконий, как говорит пророк: «сердце мое поражено, и иссохло, как трава, так что я забываю есть хлеб мой»(Псал.101:5), т. е. соблюдать заповедь Божью. Полумертвым, рассказывается (далее в притче), оставили разбойники того человека, – не потому, конечно, чтобы не хотели его убить, а потому, что не допустил этого Бог. «Не хочу»,–говорит Он, – «смерти грешника», но его покаяния. И где они оставили его? На пути, то есть, в этой жизни: путем ведь называется этот век, потому что все люди проходят через него. Нашел, говорится, его на пути иерей, посмотрев на него, прошел мимо. Под иepeeм разумеется блаженный Моисей и Аарон, что подтверждается следующими словами Давида: а «Моисей и Аарон между священниками и Самуил между призывающими имя Его»(Псал.98:6). Так вот этот дивный и славный Моисей, поразивший египтян десятью казнями, рассекший и осушивший Чермное море и проведший через него народ свой, усладивший воду в Meppе, беседовавший с Богом через облако, сотворивший множество чудес, проходя путем этой жизни и увидев человека лежащего израненным, прошел мимо его и не оказал ему помощи.«Также и левит»,то есть, лик пророков. И они, преемствуя Моисею и следуя тем же самым жизненным путем, найдя человека Адама израненным, не помогли ему. Ни Моисей данным через него законом, ни пророки своими чудесами не уврачевали раны Адама. Никто из них не поднял его, никто не даровал ему жизни, никто не освободил его от смерти, никто не перевязал его греховных ран: ведь и сами они были во власти греха. Если, благодаря своей праведной жизни, они и сделались любезными Богу, но в силу того, что связаны были с Адамом единством плоти и происходили от омертвевшего корня, они, все-таки, как простые лишь ветви, не были в состоянии извлечь свой корень из пучины греха. «Самарянин же некто», – повествует (притча), усердный к делу, добрый по влечению сердца, сострадательный к со-рабам, придя на то место и увидев израненного, умилосердился над ним и при помощи вина и елея перевязал его раны, то есть, его грехи. В лице и образе самарянина является Господь наш Иисус Христос. Но кто-нибудь из слушателей возразит: что такое? Господа ты называешь самарянином? Да, я называю Его самарянином, имея в виду, конечно, не природу Его божественную, но проявление Его человеколюбия. Как самарянин по своей телесной природе ничем не отличался от прочих людей, а между тем по своей сердечной доброте оказался непохожим на них, но гораздо лучшим, так и Господь, хотя в отношении тела казался таким же Человеком, как пророки и патриархи, в силу Своего рождения от Марии, – но по Своей Божественной силе оказался могущественнее всех. Равный по Своей человеческой природе Он не был равен с ними по Своей предвечной славе. Те, по свойственной им черствости сердца, спокойно прошли мимо израненного; самарянин же оказался более сострадательным, благочестивым и милостивым. Так и Христос, после того как патриархи и пророки оставили беспомощным падшего преслушанием человека, один проявил милость и сострадание, согласно словам пророка: «щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив» (Псал.102:8), а также: яко Ты, Господи, благоутробен. И как самарянин не принадлежал к иудейскому народу, но происходил из другой страны, так и Христос не принадлежал этому миру, но пришел с неба. Он был на земле пришельцем; будучи Богом, Он ради нас сделался Человеком; будучи Владыкой, воспринял на Себя образ раба. Он пожалел нас, сошел с неба на землю, увидел человечество избитым, обобранным, израненным развратом, идолослужением, блудом, убийствами, – увидел и сжалился над Своим созданием и приготовил для него вино с маслом, то есть, смешав то и другое, сделал лекарство и дал его человеку. Что означает это смешение вина с елеем? Это значит, что Господь, соединив Божество с человечеством, соединив милость со спасением, спас человека. Смешав вино с маслом, то есть, соединив Духа Святого со Своей кровью, Он оживотворил человека. Когда кровь Господа истекла из ребра Его на землю, она смыла рукописание грехов наших. Но что значит: «перевязал ему раны» (Лк.10:34)? Это значит: Он связал дьявола и освободил человека; связал челнок (врага) и спас подвергшееся крушению судно; связал и поработил силы лукавого и освободил человека. Впрочем, можно предположить здесь и другое объяснение, а какое именно – слушай. Смешав вино с маслом: масло означает слово утешения, возлияние же вина, заключающего в себе нечто вяжущее, указывает на учение, собирающее воедино рассеянную душу, по слову апостола: «обличай, запрещай, увещевай» (2Тим.4:2). Посадил (самарянин раненого) на своего осла; это значит: Христос, восприняв плоть нашу на Свои Божественные плечи, вознес ее к Отцу Своему на небеса. Не золото, не серебро, не камни многоценные принес Он с Собой на небо, но человека по образу Своему созданного вознес от земли на небо, в эту великую, удивительную и многовместительную гостиницу, в эту вселенскую Церковь. И передал его содержателю гостиницы – блаженному Павлу, столпу христиан, верному содержателю гостиницы, дав два динария ему, а в его лице архиереям, учителям и служителям каждой отдельной Церкви. Дал два динария – ветхий и новый завет – и, дав, сказал: «позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (ст. 35). А эти слова надо понимать так: позаботься, говорит, о народе из язычников, который Я передал тебе в Церкви. Так как люди эти изнемогают от ран греховных, то ты уврачуй их, налагая на раны их умягчающий пластырь – пророческие слова и евангельское учение, оздоровляя их наставлениями и увещаниями ветхого и нового заветов, убеждая их отстать от греха и оставить дьявольское заблуждение. Если и после этого они остались бы неисправимыми, убеждай их своими делами, склоняй их суровыми обличениями: будь им примером и добрым образцом – словом, делом, обращением, верой, любовью, чистотой, чтобы они последовали твоему образу и подражали твоей доброй жизни. И если ты сделаешь это и от себя кое-что прибавишь словом и делом, то все, что ты издержишь лишнего, я, возвратившись, тебе отдам. То есть: во второе Мое пришествие Я воздам тебе награду, достойную твоих трудов. Полагаясь на эти Его обещания, Павел и говорит: «Я охотно буду издерживать [свое] и истощать себя за души ваши» (2Кор.12:15), разумея свою проповедь среди язычников и служение слову. Он устраивал и утверждал церковь Божью, врачуя всех людей духовными наставлениями и уделяя каждому полезное ему; он руководит и наши души к жизни вечной. «Для всех», – говорит он, –«я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор.9:22). Он – прекрасный содержатель гостиницы, гостинник Церкви, всех принимает и обо всех печется, – не отталкивает ни блудника, ни пьяницу, ни ругателя, и от грабителя не отворачивается, служителем идолов не пренебрегает, и никого иного нечистого и нечестивого не прогоняет, но всех принимает. Как врач, он омывает раны, очищает баней возрождения и сопровождает свой уход суровыми, подобно вину, словами, чтобы нами не овладевали сделанные по неведению грехи и пороки. А вслед за тем идет у него и утешение, подобно елею умягчающее души наши: «умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, [для] разумного служения вашего» (Рим.12:1). Итак, насколько мы оказываемся учениками Павла, будем соблюдать заповеди Христовы, чтобы не лишиться нам небесного Иерусалима и города Бога живого. И да сподобимся мы, по уврачевании наших телесных и духовных ран, в здоровье и совершенной вере предстать Христу – целыми и неповрежденными, преуспевающими во всяком благом деле, и насладиться на небесах обещанными благами, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу слава со Всесвятым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О посте

Богат во Христе и делатель благочестия – тот, кто имеет молитву и пост и милостыню. А то какая польза, братья, поститься телом и убивать делом? Какая польза удаляться от пищи и оскверняться блудом? Мяса, например, ты не вкушаешь, а плоть брата своего угрызаешь? Какая польза находить себе утешение не в вине, а в деньгах? Хлеба не есть, а гневом опьяняться? Какая польза изнемогать от поста и злословить ближнего? Какая польза воздерживаться от пищи и похищать чужое? Какая надобность изнурять свое тело и не накормить голодного? Какая польза тело свое удручать, а к вдовам и сирым не иметь сожаления? Если хочешь поститься, возненавидь сребролюбие: великое зло сребролюбие. Ты постишься? Оставь блуд, оставь прелюбодеяние, избегай клеветы, злословия, лжи, вражды, хуления и всякого излишества. Ты постишься? Беги корыстолюбия, грабительства, ссоры и душепагубной зависти. Ты постишься? Беги чревоугодия, порождающего в нас все пороки, удаляющего нас от самого Бога и низводящего нас в бездну погибели. Если ты постишься для Бога, избегай всякого дела, которое ненавидит Бог, и Он примет твое покаяние, как милостивый и человеколюбивый. Поспешим же, братья, поспешим к покаянию. Ныне время исповедания грехов, плача и сокрушения, а не беззаботности и нерадения. Покаяние открывает нам царство небесное, вводит в рай и доставляет наслаждение вечными благами. Если постишься, возлюбленный, окажи участие бедному, одень нагого, отри слезы вдовицы, утешь плачущих сирот. Если имеешь достаток, помоги; если не имеешь, то, по крайней мере, не похищай чужого. Ты постишься? Удержи язык свой от зла и уста свои от лести и коварства: этого достаточно тебе для спасения. Если постишься, не ищи наживы от обращения денег в рост. Постишься ты? Яви милость тому, кого ты обидел, никогда не завидуй брату, ни к кому не питай ненависти. Ты постишься? Не будь тщеславным. Ты постишься? Беги блуда, удаляющего нас от Бога и Его святых, ввергающего нас в вечный и неугасимый огонь. Ты постишься? Напитай голодных, напой жаждущих, посети болящих, не забудь заключенных в темнице, пожалей измученных, утешь скорбящих и плачущих; будь милосерд, кроток, добр, тих, долготерпелив, жалостлив, незлопамятен, благоговеен, неспорлив, истинен, богочестив, – чтобы Бог и пост твой принял, и плоды покаяния даровал тебе получить в изобилии. Если ты постишься, возлюбленный, то так постись, как Христос повелел, чтобы не случилось с тобой, что ты труды понесешь, а награды не заслужишь. Об этом умоляю вас, братья, чтобы нам и исполнить все в точности, и награду получить от Бога, и услышать этот Божественный голос, призывающий: «приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф.25:34). Ничто, братья, так не поможет нам в тот страшный судный день, когда раздастся этот голос, как покаяние и милостыня. Как хлеб необходимее всякой другой пищи, так память о смерти важнее всех дел. Мысль о вечном огне пусть каждый вечер сопровождает тебя на твое ложе и неотступно преследует тебя по пробуждении, – в таком случае никогда не овладеет тобой уныние во время псалмопения. Как при наступлении света удаляется тьма, так смирение изгоняет всякий гнев и горечь. Пусть гнев будет связан, как тиран, узами кротости. Никогда не принимай клеветы на ближнего своего, но останавливай клеветника такими словами: оставь, брат, – я каждый день грешу еще большими тяжкими грехами; как же нам осуждать того? Ложь есть разрушение любви, а клятвопреступление – отрицание Бога; тот, кто сохранил страх Божий, преследует ложь, имея судью в собственной совести. Пользуясь лаской, можно нередко укротить льва. Тот, кто угождает своему чреву и в то же время хочет побороть блудные мысли, уподобляется человеку, желающему маслом тушить огонь. Подавляется язык обильной пищей. Служи Господу от немощи своей природы, помня свое бессилие во всем. В молитве не употребляй слов, внушенных ложной мудростью, но молись от всей души и смиренного сердца, – прежде же всего говори: «Помилуй меня, Господи, ибо я немощен»(Псал.6:2). Вера наша тверда, и любовь к Богу возвышает нас над житейскими заботами, а память о смерти укрощает и тело. Небольшой огонь подчас уничтожает большой запас вещества; так, одна какая-либо добродетель прогоняет все страсти. Если сердцем хочешь приблизиться к Богу, будь в молитве непоколебим, как столб, не развлекаясь никакими житейскими заботами. Если кто хочет предстать Христу с не оскверненным телом и с чистым сердцем, пусть сохранит себя без гнева и в воздержании. Без этих добродетелей желающий представить Христу чистыми душу или тело и волнующийся заботами мирскими – подобен тому, кто, крепко связав свои ноги, пытался бы скоро ходить, о Христе Иисусе Господе. Аминь.

О посте, о Давиде, о пресвитерах, о Голиафе и против Навата

Всеобщую, а не какую-либо частную песнь подсказывая нам, блаженный Давид воспел эти слова псалма: «Буду славить [Тебя], Господи, всем сердцем моим, возвещать все чудеса Твои» (Псал.9:2). Таково величие духа блаженного Давида: он впал в грех, но не предался отчаянию! В самом деле, если он и пал как человек, поддавшись соблазну, то вместе с тем как человек принес исповедание. «Буду славить [Тебя], Господи, всем сердцем моим». Ведь если я не исповедаюсь Тебе, то не освобожусь от греха. «Буду славить [Тебя], Господи, всем сердцем моим». Если я не исповедаюсь Тебе, не убелюсь как снег. «Буду славить [Тебя], Господи». Ведь если не исповедаюсь Тебе, дьявол не перестанет толкать меня в блуд и убийство. «Буду славить [Тебя], Господи». Ведь если не исповедаюсь Тебе, не возвращу себе прежней чести. «Буду славить [Тебя], Господи». Ведь если не исповедаюсь Тебе, не могу слыть Твоим отцом по плоти. «Буду славить [Тебя], Господи», ведь если я не исповедаюсь Тебе, Дух Святой ничего мне не откроет и никто не узнает пятидесятого псалма. И каждому в частности из приступающих к святому крещению вполне прилично повторять эти слова блаженного Давида. «Буду славить [Тебя], Господи, всем сердцем моим». Ведь если я Тебе не исповедаюсь, то ветхого человека не совлеку с себя. «Буду славить [Тебя], Господи». Если я не исповедаюсь Тебе, в нового человека не облекусь. «Буду славить [Тебя], Господи». Если я Тебе не исповедаюсь, к стаду верных Твоих не сопричтусь. «Буду славить [Тебя], Господи, всем сердцем моим». Я послушался слов Твоих о том, чтобы не стыдиться исповедания грехов своих. «Буду славить [Тебя], Господи, всем сердцем моим». Ведь я слышал, что Ты говорил: «пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф.9:13; Мрк.2:7). Благовременно вспомнить ныне и слова блаженного Павла. Какие это? «Теперь время благоприятное». Какое время? Украшение поста. Какое время? Рассвет нищелюбия. Какое время? Возделывание покаяния. «Теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения» (2Кор.6:2). Это же самое и Екклезиаст выражает следующими словами: «время плакать» о грехе, и «время смеяться» о спасении (Екклес.3:4). Смейся, но не насмехайся: нужно различать смех безрассудный и смех полезный. А что я не лгу, утверждая это, я могу сослаться на само Божественное Писание. Послушай, что говорит мудрость о том, кто смеется безрассудно: «смехом безумный творит злое»; «для глупого преступное деяние как бы забава» (Притч.10:23); о смеющемся же разумно и с пользой вот что говорит Иов: «Он еще наполнит смехом уста твои и губы твои радостным восклицанием» (Иов.8:21). Значит, хорошо сказал Екклезиаст: «время плакать и время смеяться». Время плача о грехе, и время радости о правде, потому что «Господь праведен, любит правду» (Псал.10:7). Время прекращения вражды, и время служения любви, во исполнение слов блаженного Павла: «солнце да не зайдет во гневе вашем» (Ефес.4:26). Время искоренения нечестия и время насаждения благочестия. Так именно и Господь наш, в откровении пророку Иеремии о поросшей тернием стране иудейской, говорил ему: «поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать» (Иерем.1:10), – т. е., чтобы он искоренял многобожие и насаждал почитание единого Бога; «разорял и созидал»: разорял языческие требища и воздвигал молитвенные дома мучеников. А что сказано: «поставил тебя в сей день», то не какой-либо определенный день тут нужно разуметь, но всякое вообще время, как говорит блаженный Павел: «когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота» (Евр.3:8), т. е., когда бы вы ни услышали Господа, проповедующего:«покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2), не ожесточите сердец ваших подобно так называемым кафарам (чистым). Но это имело силу не только в подзаконное время и до крещения, но и после крещения – под благодатью. Это самое Владыка Христос преподал Своим ученикам иными словами:«Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе» (Mф.18:18). – и не просто на словах только поучал так Господь Своих учеников, но и самому делу этому – вязать и решить – Он сделал их причастными. Посмотрите прежде всего на блаженного Петра, как он связал смертью уговорившихся между собой солгать – Ананию и Сапфиру и как с другой стороны сразу разрешил несчастье хромого от рождения, даровав ему ноги. Что скажут на это кафары, превосходящие своей нечистотой более чистых и всякую нечистоту? Никто не чист от скверны, если и один день жизни его на земле. Что скажут на это столь многие, исполненные тщеславия, дерзающие говорить суетными устами: «могу ли я пойти к такому-то пресвитеру и исповедать ему свои грехи, когда он нагрешил, может быть, больше моего? Как может он, такой же грешный человек, как и я, отпустить мне грехи»? Так отговариваются люди, погрязающие в грехах, но не знающие меры своему высокомерию. Но, человек, обольщающий себя самого надменными и ложными словами и огорчающий Бога своим неразумием и превозношением: разве к человеку приходишь ты (с исповеданием грехов), или от человека получаешь ты отпущение грехов? Ведь ты приступаешь к Владыке и Царю всех Богу, отпускающему через священника тебе твои грехи. Священник здесь только посредник, а не от себя действует. Итак, что же ты осуждаешь и унижаешь того, кого Бог не осуждает? Ведь он вкушает честное тело Его и священнодействует пречистую кровь Его. Пока он – священник, и Бог попускает ему священнодействовать, не уклоняйся принять от него дар, потому что не сам он дает тебе отпущение грехов, но великий Первосвященник Христос, вверивший ему священство. А что не только во времена благодати, но и до благодати Бог устраивал спасение людей через людей же, – ради этого и Владыка наш вочеловечился, явившись ходатаем Бога и человеков, – в этом вы можете убедиться из рассказа о том, как блаженный Давид, которого слова – «Буду славить [Тебя], Господи, всем сердцем моим» – только что приводились, впав в прелюбодеяние и убийство, – тягчайшее из зол, – оставался не раскаявшимся, и что сделал Бог, чтобы и его привлечь к покаянию, и последующим поколениям дать образец покаяния. Именно, Бог посылает к нему пророка Нафана и тот иносказательно изображает перед царем то, что с ним случилось. Названный пророк, придя к Давиду, сказал: царь, я имею нечто сказать тебе. Давид отвечал: говори. Тогда пророк рассказал следующую притчу: жил — был богатый человек, имевший большие стада скота и овец, а другой человек был беден и имел всего одну овечку, которую кормил со своего стола, поил из своей чаши и носил на своих руках, – под богатым разумея Давида, а под бедняком – Урию. Что же? Пришел, рассказывал он, к богатому гость. Какой гость? Страстное пожелание, ввергающее нас в наказание. Пришел к богатому гость, а тот, жалея своих овец, послал взять овечку бедняка и заколол ее для своего гостя. Выслушав это, царь Давид, который хотя и впал в грех, но справедливости не лишился, – ведь грех есть дело тела, а добродетель свойство души, – с гневом сказал на это:«жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку он должен заплатить вчетверо»(2Цар.12:5-6). Суд Давида строже требований закона: по закону потерпевший вознаграждается вчетверо, а он требует седмерицею. И Нафан объявляет ему: о, царь, «ты — тот человек» (ст. 7). И тогда Давид, образумившись и смирившись, не стал прикрываться царским достоинством, не употребил против обличителя силы, хотя и мог бы сделать это; не сказал: ты – кто такой, что осмеливаешься срамить меня перед людьми? Он твердо помнил, что если он и царь на земле, то это потому, что поставлен на царство Царем вышних сил. Как только услышал он слова пророка, что «ты — тот человек», царь, – тотчас же он исповедал свой грех: «согрешил я пред Господом». И Нафан сказал Давиду: «и Господь снял [с тебя] грех твой; ты не умрешь» (2Цар.12:13). О, Нафан! Что осмелился ты изречь? Ведь тебе угрожает обвинение со стороны надменного Навата! Перед Богом согрешил Давид, перед Ним же ипокаялся; откуда же знаешь, получил ли он прощение, и на каком основании объявил ты его грех отъятым? Сначала узнай, а потом давай отпущение греха. Вот что (мог бы ответить на это) Нафан: мне поручил Бог всю заботу об исправлении Давида. Если бы Он не хотел через меня даровать грешнику прощение греха, то, конечно, не послал бы меня к нему. Кто станет врача, ухаживающего за больным, упрекать вместо того, чтобы благодарить и вознаградить за услуги? Итак, ясно доказано, что не только в благодатные времена, но и до благодати Бог даровал людям прощение грехов через людей же. Для уяснения сказанного возьмем наглядный пример. Представь себе, о, человек – противник покаяния, представь какого-нибудь человека, в чем-либо провинившегося, осужденного и подлежащего ссылке или какому другому наказанию: разве он, приговоренный к наказанию, может хлопотать сам за себя и умолять начальников о смягчении своей участи? Не отыскивает ли он ходатая, так называемого доместика, и уже через него ведет дело и хлопочет о том, чтобы отменить приговор суда и смягчить суровость властей? Если уже в отношении телесных наказаний установился такой порядок и такое требование, то в делах духовных не гораздо ли больше необходимы посредничество и заступничество? А в таком случае, если ты не желаешь приступать к покаянию потому лишь, что иерей – человек грешный, то тебе не следовало бы и креститься, потому что креститель – человек, не следовало бы и причащаться, потому что Агнца Божия закалает человек. А если в этих случаях ты веришь, то принимай на веру и то. Смотри, чтобы, одно принимая, а другое отвергая, не подпасть тебе осуждению. Ведь это дьявол смущает нас, коварный хищник, это он хочет ввергнуть нас в геенну при помощи своих многоразличных ухищрений. В законе написано: «начальника в народе твоем не поноси» (Исх.22:28). Итак, если Царь царствующих поставил над тобой начальником священника, то по какому праву ты отвергаешь его и унижаешь? Земному царю, назначающему кого-либо в начальники, ты не пойдешь указывать, не скажешь ему: он недостоин этого сана. А если тут ты не можешь помешать царю – возвысить, кого он хочет или кого изберет, то как осмеливаешься Владычному повелению об иepeе противиться на том основании, что он-де грешник? Разве Давид пророк не впал в прелюбодеяние и убийство, как сейчас была о том речь? Разве Петр, отрекшись троекратно от своего Учителя, не впал в грех и отречение? Разве Павел не гнал Церковь Божью, как никто другой? Но их-то человеколюбивый Владыка избрал и прославил, чтобы ты никого из властей церковных не уничижал и не осуждал. Священник, совершающий крещение и приносящий бескровную жертву, руками своими участвует в этом деле, а освящает и силу сообщает его действиям Святой Дух. Так и здесь, когда ты каешься и исповедуешь грехи свои, то священник тут ни при чем, нужен только его язык, а спасение и отпущение грехов тебе дарует Бог. Но если совершается таким образом и если возможно после крещения получить спасение через покаяние, то (спросишь ты) почему апостол Петр сразу же поразил Ананию и Сапфиру смертью, а не дал им возможности загладить свой грех покаянием? Сообрази тщательно. Не апостол Петр утаил от них целительную силу покаяния, но они сами, впав в столь тяжкий грех, не позаботились уврачевать себя покаянием и под влиянием дьявола погубили себя вместе со своими деньгами. Покаяние свидетельствуется не словами, а делами. Есть раскаяние от глубины души, и есть раскаяние лишь притворное: потому-то одни спасаются, а другие подвергаются осуждению. И блаженный Петр, и несчастный Иуда – оба раскаялись. Но Петр, раскаявшись искренно, оплакав и омыв свое отречение потоками слез, опять возвратил себе прежнее достоинство, а Иуда сделал свое раскаяние мимоходом. Хотя он и бросил свои сребреники иудеям, и сказал: «согрешил я, предав кровь невинную»(Мф.27:4), однако не зарыдал, не пролил слез, не сделал ничего достойного покаяния, но только приготовил себе петлю на радость дьяволу. А Симон волхв? Крестившись, но, поддавшись соблазну и осужденный Петром за то, что хотел за деньги купить непродаваемый дар Божий, разве он не прибег к покаянию? Разве блаженный Петр не сказал ему этих слов: «Итак покайся в сем грехе твоем, и молись Богу»(Деян.8:22)? Почему же, скажешь, Анании и Сапфире он не сказал этого: «Итак, покайся в сем грехе твоем»? Вникни внимательно. Над благодатью Духа смеяться нельзя. Между тем Анания и Сапфира, обличаемые Петром и слыша его слова: «что это согласились вы искусить Духа Господня?»(Деян.5:9) – не сознались в своем грехе, не поверглись ниц, не просили, не сказали, что по человеческой слабости мы погрешили, – но что? – обличаемые им, они противоречили его словам, пытаясь обмануть его и не понимая, что над Духом Святым смеяться нельзя. Вот почему блаженный Петр, разгневанный, сразу тут произнес над ними заслуженный ими приговор. А что касается Симона, то он, услышав от апостола Петра: «серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги» – не возмутился этим, не вознегодовал, не рассердился, хотя и был человеком дурным, но, приняв обиду и оскорбление, как заслуженные, смиренно обратился не только к Петру, но и ко всем апостолам с просьбой: «помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами» (Деян.8:24). Я, говорит, погрешил тяжко; не дерзаю сам о себе умолять Бога; но вы походатайствуйте за меня перед Ним. Да, хорошо говорил Екклесиаст:«время плакать и время смеяться»:время плакать о болеющих неисцелимо, и время радоваться о любящих покаяние. Великий Иосиф так плакал, как будто пророчески проникся словами блаженного Давида: «Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью»(Псал.125:5). Вот Иосиф и сеял слезы братолюбия, – и пожал венец царства. Запомните все вы твердо, что Иосиф, столь удивительным образом встретившийся со своими братьями, увидев их, не захотел им мстить. В самом деле, чего заслуживали эти братья, разорвавшие, насколько от них зависело, двенадцатизвенную цепь братства? Однако Иосиф не подумал притеснять их в возмездие за их поступок, но, бросившись к ним на шею, заплакал. Почему тут речь о шее именно, а не о другой какой-либо части тела? Естественно было ему плакать на шеях братьев, некогда сбросивших с себя ярмо братолюбия. Признаешь ты теперь кротость и благочестие этого человека? Но некоторые толкуют об Иосифе, что он отнесся к братьям так кротко и миролюбиво под давлением необходимости, так как, заброшенный в чужую страну, ни от кого не имел там сочувствия или помощи. Говорящий так пусть обратит внимание на то, что Иосиф сам по собственному расположению обнаружил такое отеческое попечение…[1] воспоминание об Иосифе и явление света. Владыка света Христос освободил его из мрака темницы. Зачем суесловишь, зачем говоришь неправду, о, человек, утверждающий, что Иосиф по необходимости был кроток и незлопамятен? Ведь еще до появления закона Иосиф настолько был боголюбив, настолько соблюдал закон, что даже соблазняемый своей госпожой гнушался блудодеяния. Разве тогда был дарован закон, повелевающий: «Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего»?Не сам ли служа для себя законом и руководясь лишь природным чутьем, он убежал от нее нагой, чтобы не осквернить ложа господина своего? Не делала ли ему его госпожа бесстыдных предложений, не обещала ли ему дать свободу и поставить его господином над всем ее имуществом, если только он поддастся ее убеждениям? Не уклонялся ли он от ее бесстыдства тем больше, чем сильнее она к нему приставала, сам себя сделав скопцом – по слову Господню – не мечом, но верой? Не убеждал ли ее праведник такими словами: о, госпожа! «вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?» (Быт.39:8-9). Разве Бог отцов моих не здесь? Разве в Ханаане один Бог, а в Египте другой, хотя и неведомо вам? Разве нет высшей силы, от которой не утаится неправда, учиненная ближнему? Разве, если твой муж оказывается в отлучке, то и Бог мой вместе с ним отсюда удалился? Твой муж, женщина, будучи моим господином, все свое имение доверил в мои руки, и я похищу его ребро? (Бог) сочетал одного и одну, а не одну – многим, ни многих одному. Успокойся, госпожа; я знаю, кто возбуждает тебя против меня. Не ты воюешь против меня, но дьявол, вооруживший против меня моих братьев. Он уже разлучил меня с отцом, а теперь хочет отторгнуть меня и от Бога. Со всех сторон он подступает ко мне, чтобы не дать нам. Успокойся же: лучше быть прелюбодеем по имени, чем на самом деле. Если я не послушаюсь тебя, пострадает мое тело; а если Богу я окажу непослушание, то понесу наказание и по телу, и по душе. Он знал ведь Того, Кто сказал: «бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить» (Mф.10:28). Сказанное дает достаточное понятие о кротости и незлобии целомудренного Иосифа. Послушай же и о том, что с ним было дальше. Вы хорошо знаете, конечно, что по клевете египтянки он заключен был в темницу, но по устроению Промысла Божьего воцарился над Египтом. И вот, когда уже вполне сбылись его сны, а лучше сказать – откровения, между тем и братья его приведены были в Египет недостатком хлеба, Иосиф, увидев их, несмотря на свое высокое положение и власть над всем Египтом, не обнажил, однако, меча, не заключил их в темницу, не уморил голодом, не подверг побоям, – не отнесся к ним, как к зверям, не оказавшим ему пощады, не припомнил им ни растерзанного хитона, ни глубокого колодца, ни тяжести рабства, ни их ослепления завистью, ни омрачения братоненавистничеством, ни тяжкого отцовского горя, ни разлуки с единоутробным братом Вениамином, но все огорчения предав забвению и растворив угрозу кротостью, он искал случая открыться братьям своим. Как только увидел он их и между ними единоутробного брата своего Вениамина, незлобивого, неиспорченного, последний отпрыск отеческого корня, непричастного братоненавистничеству, брата и по крови, и по духу, тотчас слезами радости оросив свое лицо, он громко воскликнул:«я — Иосиф, брат ваш, Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни»(Быт.45:4,5). О, чудное дело! Невинный оправдывается, точно виновный. Я – Иосиф, братья мои! Если вы не поклонились мне против своей воли, то мои сны ложны; если мой сноп не стоит прямо, то значит, вы хорошо отточили серп братоненавистничества. Убедитесь же отсюда, братья, что всякий надеющийся на Господа не постыжается (Рим.9:33). Вы лишили меня простой одежды, – и вот я облечен в багряницу; вы бросили меня в колодец, – а теперь я разъезжаю на окованной золотом колеснице; вы продали меня в неволю, – а теперь я почти царь; меня заключили в темницу, – а теперь я в царских чертогах; я влачил оковы, – а теперь на мне венец из дорогих камней. Поистине, благовременно воскликнуть вместе с блаженным Павлом: «любящим Бога все содействует ко благу» (Рим.9:28), во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки. Аминь.

[1] Здесь в тексте пропуск.

На Благовещение Богородицы и против нечестивого Ария

В предшествующий воскресный день небесным хороводом назвал эту православную Церковь изъяснитель таинства несозданной Троицы, великий Василий, богопросвещенный учитель, проповедник истины, благородный обличитель лжи, низложивший, как и подобало, неистовое арианское безумие, своей жизнью поучавший раньше слова и словом взывавший заодно с жизнью, славнейшее украшение этого города, светило Церкви, на врагов благочестия, волкам подобных, ополчавшийся как доблестный воин, и языком своим, как пращей, поражавший нечестивых, неусыпный страж этого стада и мудрый строитель этой святой ограды. Подобно тому, как в дни Ноя голубь, сохранив во рту цветущую масличную ветвь, принес ее людям в дар, так и этот в прошлое воскресенье отдал свой язык в распоряжение Духа и Его Божественными словами поразил Ария и его богохульное дьявольское учение. Он указал среди овец волка, скрывающегося подобно агнцу в овечьей одежде христианской; сорвав с него одеяние, которым тот лицемерно прикрывался, разоблачил его, как волка-хищника, и, как камнями, побил апостольскими и пророческими словами того, кто выдавал себя за овцу. И как Давид, низложив Голиафа, воспользовался его собственным мечом, чтобы отрубить своему врагу голову, так и новый Давид из нашего стана поразил Ария его же, Ариевым, оружием. Он изобразил в своем слове, как Бог и Отец безвременно был Отцом Слова, как Сын совечен Отцу, как Он единосущен Отцу, а не иносущен, как содействует Отцу, но не служит Ему, как Он Творец, а не тварь, как Он Владыка, а не раб, как Он сияние славы Отчей и образ Ипостаси Его, каким образом «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин.1:1), каким образом Слово стало плотью, не претерпев ни отклонения, ни перемены, ни изменения, и вселилось в нас, приготовив само Себе в нашей природе невместимую обитель для Своего Божества. Таким-то образом проповедал этот проповедник, потому что сам Христос, хулимый арианами, говорил его устами. Поэтому-то с неба невидимо одобряли его ангелы, слыша как прекрасно воспевает он на земле и научает славословить поклоняемую ими единосущную Троицу, вы же здесь, на земле, наградили его по справедливости рукоплесканиями и подражателя апостолов наименовали достойным апостолов за то, что его уста источали исповедание Петра, послужившее поводом к его ублажению, за то, что язык его пламенел ревностью Павловой; и тогда вы по справедливости блаженной называли Церковь, имеющую такую драгоценность, да и действительно она блаженна, владея этим сокровищем. Итак, все это совершилось в тот день. А я сегодня хочу открыть перед вами преддверие вочеловечения единородного Сына Божьего, чтобы вы видели, как Бог Слово, будучи единородным Отцу, взяв нашу природу, пожелал быть единосущным и с нами, Своими рабами; как Вышний преклонил Себя с небес до уничижения наравне с нами; как богатый сделался наследником нашей бедности; как вседовольный воспринял Свое создание, не нуждаясь в нем; как Творец соединил Себя со Своим созданием; как человеколюбец, оставаясь Богом, сделался и человеком; как солнце правды, возжегши в Себе самом светильник тела, обходило повсюду, отыскивая пропавшую драхму; как добрый пастырь, прикрыв Свое Божество кожей овцы, ходил кругом, призывая к Себе заблудших овец и говоря каждой из них: «Я есмь Пастырь добрый» (Ин.10:11). Но здесь, прежде всего, необходимо нам воспроизвести слова святого евангелия, возвещенные сегодня в церквах: «В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами»(Лк.1:26-28). На шестой месяц после того, как Захария осужден был за неверие на безмолвие, после того, как Елизавета сверх ожидания оказалась плодоносящей, после того, как исполнилось уже шесть месяцев заключению Иоанна Крестителя в темнице чрева, после того, как уже предтеча явился в пустыне бесплодия, после того, как светильник воссиял во мраке утробы, – послан был Солнцем правды ангел Гавриил. Иди, сказано ему, в Галилейский город Назарет, к Деве Марии, обрученной плотнику Иосифу: эту Деву Я, Строитель всего создания, обручил Себе для спасения людей. Возвести Ей о Моем к Ней таинственном пришествии, чтобы не была смущена Дева, зачав Меня неведомо для Себя самой; поведай Ей Мое человеколюбие, в силу которого Я хочу от Нее явиться в мир человеком, чтобы не была Она изумлена совершающимся, наперед зная то, что Мной уготовляется; раскрой ей тайну спасения, чтобы не тревожилась Она, почувствовав внезапно возрастающую тяжесть в своем чреве. Поспеши исполнить это поручение: ты найдешь Меня уже там, куда Я тебя сейчас посылаю; оставаясь здесь, Я там буду раньше тебя. Я войду к Ней и раньше тебя и вместе с тобой: ты принеси ей благовестие о Моем к Ней прибытии, а Я, невидимо прибыв, запечатлею твои слова самым делом. Я хочу в девической утробе возродить род человеческий; Своим снисхождением Я хочу обновить образ, который Я создал; Я хочу новым созданием исправить прежнее Свое дело. Из девственной земли Я создал первозданного человека, но дьявол, захватив его, как враг, ограбил и повредил, надругавшись над Моим образом. И вот теперь Я хочу из девственной земли сам явиться новым Адамом, чтобы природа человеческая благовидно ратовала сама за себя и по праву могла торжествовать над своим насильником, и чтобы враг был посрамлен как следует. О, безмерная глубина снисхождения! О, недосягаемая высота Божественного человеколюбия! Не послал Царь впереди Себя множество вестников или многих послов, не двинул Создатель полка бестелесных сил, но одному только ангелу приказал быть провозвестником Своего явления, чтобы устами его одного предуготовить Ту, которая имела быть Его Матерью. И вот явился к Деве Марии ангел и, войдя к Ней, сказал: «радуйся, благодатная!». Подобную себе рабу он величает как Владычицу, как уже сделавшуюся Матерью Владыки. «Радуйся, благодатная!». Твоя прародительница Ева, преступив закон, навлекла па себя осуждение – в болезнях рождать детей, а по отношению к Тебе уместно это именно приветствие: радуйся! Та родила Каина и вместе с ним произвела на свет зависть и убийство, а Ты родишь Сына, Который всем принесет жизнь и нетление. Итак, радуйся и ликуй; радуйся и попирай голову змея! «Радуйся, благодатная!». Разрешается проклятие, упраздняется тление, прекращается печаль, торжествует радость, осуществляется издревле предсказываемое пророками благо. Тебя предуказывал Дух Святой, говоря устами Исаии: «се, Дева во чреве приимет и родит Сына» (Иса.7:14). Ты и есть та дева. Радуйся же, благодатная! Ты угодна Владыке, Ты угодна Творцу, Ты угодна Создателю, Ты угодна Ценителю красоты душ. Ты нашла себе Жениха, не нарушающего, а соблюдающего Твое девство, ты нашла Жениха, по великому человеколюбию желающего быть Твоим Сыном. Господь с Тобой: Вездесущий и в Тебе, и с Тобой, и из Тебя; на небесах – Владыка, в преисподней – Всевышний, во всем творении – Вседержитель, Создатель, почивающий на херувимах, Возница, несомый на серафимах, Сын в недрах Отца, Единородный в Твоих недрах, Господь, как сам знает, весь везде, весь в Тебе. Благословенна Ты в женах, потому что Тебе ныне оказано предпочтение перед всеми девами в совокупности, Ты удостоилась сделаться обителью столь великого Владыки, Ты вместила в Себе невместимого по Его воле, Ты приняла в себя Того, кто все наполняет, Ты сделалась чистейшим орудием Божественного домостроительства; Ты явилась достойной дверью для вступления в жизнь нашего Царя, Ты послужишь сокровищницей духовной жемчужины. «Благословенна ты между женами»! Услышав эти слова, увидев лик ангела и голос, всесвятая Дева размышляла сама в Себе и говорила: что это за приветствие? Что такое Я слышу? Что означают его слова? Меня первую приветствует ангел – в каком смысле и в виду какого Моего достоинства? Я – благословенна?Почему и за что? Господь со Мной? Но с кем из боящихся Его Господь не бывает? Я «благословенна между женами»?Ради чего и за что и как? Какую благодать обещают Мнеего слова? Какое чудо возвещает он? Видя, как Она смущена этим, ангел продолжает: «не бойся, Мария»!Пусть не смущает Тебя мое приветствие: я беседую с Тобой почтительно, чтобы Тебя обрадовать. Не имей же страха в душе Ты, вместившая в Себе мир всего мира. «Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога» (Лк.1:30). Ты красуешься среди всего создания; Ты возвеличена выше небес; Ты просияла ярче солнца; Ты превознеслась над ангелами; Ты не взошла на небо, но, находясь на земле, восприняла в Себя небесного Владыку и Царя всяческих. «И вот, зачнешь во чреве».Мое слово уже предварено делом; таинственное зачатие совершилось быстрее моего приветствия. Ты имеешь в Своем чреве самого Господа, Творца всяческих, из Твоей святой и пречистой плоти без труда созидающего храм святого Своего тела; Ты носишь в Сeбе самого Художника природы, благодатно возобновляющего Свой собственный обветшавший образ. «И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус» (ст. 31). «Он будет велик», – велик Он по Божеству, велик будет и по человечеству, – «и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его»(ст. 32). «Клялся Господь Давиду в истине, и не отречется ее»(Псал.131:11). А в чем дана им эта клятва? «От плода чрева твоего посажу на престоле твоем».Эта-то клятва ныне и осуществляется. «И будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (ст. 33). Нет никого выше этого Царя, нет никого блаженнее Тебя, рождающей Его. «Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю» (ст. 34)? Иосиф обручник Мой, а не жених, договор же о браке обыкновенно предшествует обручению. Как же без брака совершится у Меня зачатие? Как без насадителя Я произращу плод? Разве для Меня первой изменится порядок природы? На Мне первой нарушится закон зачатия? Для Меня одной проложится новая тропа деторождения? Для Меня одной древний способ рождения заменится новым? Открой Мне яснее, ангел, тайну твоих слов, объясни Мне смысл твоих речей, растолкуй значение твоего прекрасного благовестия, вразуми Меня относительно этого необычайного рождения, чтобы Я хотя бы немного уяснила Себе таинство, которому послужить Я призываюсь, узнала, как невозможное станет возможным, как несбыточное сбудется, как невероятное окажется осуществимым, чтобы Я услышала, как благодать дает новую силу природе или как природа служит благодати.«Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя» (ст. 35). Теперь ты узнала Совершителя, не любопытствуй же относительно способа совершения; узнала Творца, не допытывайся о творении; услышала о Духе Святом, предоставь дальнейшее уже самому Духу. «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя» Мне поручено сказать Тебе только то, что Ты родишь Сына, а как Ты родишь, этому уже Сам Рождающийся от Тебя научит Тебя. Я как слуга принес Тебе эту весть, а дело совершит сам Владыка, ведущий и способ его совершения; я – служитель царских повелений, но не толкователь Божественных решений; не дерзаю учить Тебя тому, чему сам не научен, не смею толковать того, чего сам не постигаю, не берусь объявлять подробности таинства, бессилен уяснить благовестие. Я провозглашаю чудо, но как оно совершится – ничего не знаю; я не исследую того, что выше всякого исследования, не добиваюсь непостижимого, не любопытствую о недоступном мне, не допытываюсь о благодати, превышающей разум, не суесловлю о неизъяснимом рождении. Поистине непостижимо для ума духовное зачатие, недоступно разуму необычайное чревоношение, не поддается описанию спасительное рождение. «Дух Святый найдет на Тебя» Дух Святой знает, что Он делает; знает Сын, как приготовить Себе духовное жилище. Творец природы не рабствует законам природы; Он сам распоряжается всем; сам, как хочет, облекается в образ раба. Ведомо Отцу вочеловечение Его единородного Сына, потому что где Дух Святой, там и Сын, и где Сын, там и Отец. Троица – нераздельна и неразлучна. Как в начале, при создании человека, Отец пригласил к деланию Сына и Духа, сказав: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт.1:26), так и ныне – в воссоздании его – опять неизреченно участвует Святая Троица. Создание принадлежало Ей, и воссоздание – Ее общее дело. «Посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (ст. 35). Вот поистине святое рождение, вот поросль без семени, вот плод всесвятой! Он – Сын Божий по Божеству, Он и Твой Сын по человечеству; Он единосущен Отцу по мыслимой природе, единосущен Тебе по видимой; Он – и небесный, и земной, видимый и невидимый, бесстрастный по Божеству и обреченный на страдания по человечеству. И как Бог совершенный, так и человек Он совершенный. Но как Он, став человеком, неизменно остается и Богом, так и Ты, пребывая девой, будешь и Матерью нетленно: ни девство не воспрепятствует рождению, ни рождение не нарушит девства. Итак, воспевай совершившееся и не любопытствуй о даре; удивляйся величию дела и не сомневайся относительно благодати; преклонись перед Своим таинственным жребием и не беспокойся о невероятности чуда. Если веришь искренно, сам Он по вере твоей просветит Твою душу; но если Ты захочешь излишнего, ни в каком случае не получишь того, чего допытываешься. Желаешь узнать? Вот Тебе видимое знамение истинности совершившегося с Тобой чуда. Желаешь видеть образ того чудесного рождения, которому Ты послужишь? Посмотри на Свою соседку и сродницу Елизавету. «Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово» (ст. 36,37). Сверх всякого ожидания разрешилось неплодство Елизаветы, чтобы по сравнению с этим разрешением понятнее было Твое девство, остающееся ненарушимым. Бесплодная и престарелая зачала Предтечу Царя, имеющего родиться от Тебя, чтобы Ты поверила, что Ты имеешь во чреве Своем Господа. Пойди, посмотри Елизавету, – и если ты не найдешь того, что я сказал, не верь моим словам. Что же на это святая Мария, Дева и телом, и душой, благочестивая, благоговейная и благопокорная, краса человеческой природы, врата нашей жизни, виновница нашего спасения? С благоговением приняв слова ангела, Она говорит ему: «се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (ст. 38)! Как раба, Я повинуюсь велению Владыки; как брение, Я отдаюсь в руки горшечника; как желает по Своей власти Создатель, пусть творит на Мне Свою волю; как угодно Его человеколюбию, пусть совершает во Мне чудо необычайного зачатия. Да будет Мне по слову твоему: пусть совершится на Мне сказанное тобой, пусть за словом твоим последует истинное и несомненное дело. И удалился от Нее ангел: огласил, приготовил Деву, научил Ее, сколько мог; услышал и сам от Нее, что нужно было узнать – и опять восшел туда, откуда нисходил, внизу оставив Пославшего его и опять найдя Его вверху на небесах, поклоняемым от всего ангельского воинства. Что скажешь на это ты, Арий? Скажи мне, несчастный, каким образом невместимый вместился в девственную утробу? Как, будучи девой, Она зачала и после рождения осталась девой, и рождению Спасителя послужила, и благодатью Себя обогатила? Но ты, конечно, ничего не скажешь. Ведь если сама Матерь тайны не постигала тайны Своего рождения, то как ты мог бы ее понять? Если Гавриил архангел, на вопрос Матери Господа:«как будет это, когда Я мужа не знаю?»,не мог сказать ничего более ясного, как только сослаться на Духа Святого, без дальнейших объяснений, то где же тебе объяснить то, чего не мог истолковать Гавриил? Но если рождение Христа по плоти, бывшее чуть ли не в последние дни, никто не может изъяснить по достоинству, то, как ты осмеливаешься делать предметом своего любопытства то рождение – небесное, бездетное, бестелесное, невидимое, бесстрастное, совершенно неизъяснимое и непостижимое? На чем основывается такая твоя дерзость? Ангелы покланяются святой Троице, непрестанно взывая: » Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!» Они не говорят подобно тебе: Отец святее, потому что Он старше; не говорят скромными голосами: свят Сын, как юнейший, Свят Дух, как ближайший к нам, – но одну и ту же песнь воспевают равно всей святой Троице. Откуда же ты, Арий, один научился изощрять язык свой против Творца? Но ты отвергаешь свидетельство неба и ангелов? Чему же доверяешься, на кого полагаешься, скажи мне? Кого ты признаешь ценителем этого учения? Кого нам избрать в качестве нелицеприятного судьи? Чье суждение принимаешь ты в деле благочестия? Не доверяешь ли ты Отцу, лучше всех знающему Своего Сына? Послушаем, что говорит Он: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Mф.17:5). Если Он скажет: «Я и Отец – одно» (Ин.10:30), слушайте Его; если Он скажет:«Я в Отце и Отец во Мне»,слушайте Его; если Он скажет: «Видевший Меня видел Отца»(Ин.14:10,9), слушайте Его, потому что истина не обманывает. А если Он скажет:«Отец Мой более Меня»(Ин.14:28), относите это умаление Себя не к Божеству говорящего, но к Его человечеству. Слышал, Арий, суд Отца? Послушай и подтверждение этих Его слов из уст единородного Его Сына: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16). (Не погибнет тот) кто верует (в Сына), а не тот, кто говорит: было время, когда Его не было – кто верует, а не тот, кто сомневается. Почему же ты, оставив веру, выступаешь с оскорблениями против самого Судьи? Впрочем, Арий, глупый и неразумный, веруй, как тебе угодно; если сам не хочешь, несчастный, узнать полезного тебе, занимайся болтовней себе на погибель. Сына ты не унизишь, а на свою собственную голову собираешь огонь геенский. Я же, верный руководству Божественного Писания, воспеваю Отца, всегда бывающего Отцом, воспеваю Сына, безлетно воссиявшего из лона Отчего, воспеваю Духа Святого, от Отца исходящего и в Сыне почивающего, исповедаю Христа, совершенного Бога, и совершенного Человека, проповедую величие Божества Его и не стыжусь уничижения Его по человечеству, но вместе с великим и блаженным апостолом Петром взываю к Нему: «Ты — Христос, Сын Бога Живаго» (Mф.16:16), и Тебе подобает слава и честь и поклонение, с Отцом и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О милостыне

Божественное Писание говорит: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу» (Притч.19:17). Заметь, какого должника приобретают себе милостивые, сколь великого, сколь богатого. Если человеку ты даешь в долг золото, серебро, или хлеб, ты берешь расписку и таким образом руку, принимающую деньги, связываешь письменным обязательством. А по отношении к Богу – этого нет, но ты даешь мученикам и убогому, а Бог призывается и обещает возвратить тебе долг, который ты ссудил убогому; Он спешит исполнить свое поручительство и не просто только возвращает взятое, но и малое приумножает с великим благословением. Что бывает на рынке? Покупатели стараются купить дешево, а торговцы просят подороже, – таким образом обе стороны сходятся на средней цене и дело устраивается к взаимному удовольствию. Но когда ты с таким трудом приобретешь то, что искал, ты еще не располагаешь вполне своим приобретением: случается нередко, что человек и домой не успеет вернуться с покупкой, как умирает, или свою покупку теряет, или открывает в ней какой-либо недостаток, и, таким образом, оказывается вдвойне с ущербом. Но по отношении к царству Божьему ничто подобное тебе не угрожает – ни утомительность пути, ни зной, ни усталость, ни огорчение от потери, ничего такого. Просто ты сидишь у себя дома, а к тебе приходит нищий и предлагает купить рай, в таком, например, роде: дай хлеба – и возьми рай; дай поношенную одежду – и получи царство небесное. При том он не требует от тебя того, чего у тебя нет, а только того, чем ты располагаешь. Не желая купить рая Божьего, ты говоришь: у меня нет хлеба. Подай один обол, подай чашу студеной воды, подай, что угодно, подай, что у тебя под рукой, – Христос все принимает, – только приобрети рай. Подражай той сарептской вдовице, которая дала горсть муки и унаследовала царство небесное, а также другой вдовице, упоминаемой в евангелии, которая, ничего не имея, кроме двух единственных лепт, бросила их в церковную кружку и тем купила себе рай. Бог не ищет груды денег, но милосердной души и сострадательного сердца. Подай бедному, сделай Бога своим должником: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу».Когда же, спросишь, расплачивается этот должник? Когда ты оставляешь все здешние стяжания, дома, золото, серебро, одежду, и все прочее, и уходишь туда, покидая все земное, тогда-то именно Он с благодарностью возвращает тебе Свой долг. Впереди себя пошли свои деньги, не теряй времени, не жалей их, чтобы не утратить вечной жизни. Неведома смерть, ты не знаешь, когда она наступит, в какую пору придется тебе расстаться с этим миром. И при том – ты пойдешь туда, а твои деньги остаются здесь, и другие, поделив между собой твои богатства, даже и имени твоего не вспоминают, а часто наследники расточают твое достояние, посылая тебе же проклятия. Пошли впереди себя твои деньги в бесконечные века, чтобы не пришлось идти в огонь неугасимый, подобно богатому из-за Лазаря. «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня»и т. д. (Мф.25:34,35). Заметь, что говорит Творец мира. Он не говорит: Я был царем, и вы убоялись Меня; Я был правителем, и вы оказали Мне почет, – но: Я был «наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня»(ст. 36). Поистине, нет ничего равного милостыни: получает деньги нищий, а отдает Бог. Сделавшись должником, в лице нищих и собирающихся у дверей церковных, Бог не просто отдает лишь долг, но самих заимодавцев делает наследниками, обращаясь к ним так: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира».И когда, говорит, уготовано? Когда ты раздавал бедным пищу и одежду, когда ты благотворил церквам и на могилах мучеников, когда ты справлял память святых, когда ты принимал (бесприютных) в своем доме, когда ты посещал больных и заключенных, когда ты все это делал, Я готовил тебе это царство, И вот, когда ты должен будешь покинуть эту жизнь, тебе не придется думать о том, кто там окажет тебе гостеприимство. Сам Домовладыка встретит тебя приветствием: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня». Вот каково величие милостыни! Никакая добродетель не может с ней сравниться или превзойти ее. Не сказано ведь: вы соблюли девство, или: вы ради Меня постились; ничего подобного не сказано, – но только: «ибо алкал Я, и вы дали Мне есть».Велики, конечно, и пост, и девство, и прочие добродетели, но ничто не может сравниться с милостыней. Перешли же свои блага в тот нескончаемый мир, – и ты найдешь в том веке то, что раздаешь здесь, как и Господь говорит: «приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители»(Лук.16:9). О, дружба Владыки! О, неразумие людей, привязанных к богатству! Он утешает, а богач скорбит. Не постигаешь, человек, промысла Божьего? Разве не мог Бог и бедняку дать денег столько же, сколько дал тебе, и тебя обогатить, и его? Разве не мог излить золотого дождя и обогатить бедных? Почему тебе только оказана Богом такая честь – быть богатым? Подумай, что ожидает тебя впереди; посмотри на обнаженные кости в гробу: какая тут разница между бедным и богатым? Не все ли пепел? Не все ли прах? Где тут царь, где начальник, где вельможа, где бедняк? Действительно, все одинаково мертвецы, смрадные кости, куча червей. Почему же ты превозносишься над бедным? Почему гнушаешься недужным? Не равны ли вы перед Богом? Не есть ли и он подобие Божье? Представь себе, что этого бедняка Бог назовет братом и окажет ему предпочтение перед тобой в тот день. Конечно, Бог не может быть несправедливым: Он не лишит бедного вечной жизни и царства небесного, если только он терпеливо перенесет бедность, а тебе не даст дважды насладиться райской жизнью, если ты не употребишь по надлежащему данных тебе от Бога даров. «Так как», – говорит Он, – «вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф.25:40). Так вот, вслушайся (в эти слова), и наполняй утробы бедных тем, что здесь послал тебе Бог, чтобы там найти свои запасы полными. Ведь если блажен тот, кто однажды вкусит хлеба в царстве Божьем, то, во сколько крат, блаженнее тот, кто признан будет достойным обитать в нем в бесконечные века! Не говори мне, что бедные беспомощны и ничего не могут мне дать в тот день: богат Тот, Кто за них поручается. Не взыскивай с бедных, Бог отдаст тебе. И бедным-то отдает твои дары Он же, управляющий этой нашей жизнью, и там Он спасет нас, если только мы будем делать угодное Ему. «Благотворящий бедному дает взаймы Господу», и Бог соответственно даянию его воздаст ему, – воздаст в меру его расположения, потому что где доброе расположение, там щедрое даяние. Убоимся же дня Господня, в который пошлет Домохозяин на жатву пшеницы, и соберет пшеницу в житницу, а плевелы сожжет огнем неугасимым. Домохозяин – Господь, жнецы Его – ангелы, пшеница – праведники, а плевелы – грешники. Итак, потщимся при помощи милостыни оказаться доброй пшеницей, чтобы войти в вечные обители, приготовленный Вознесшимся от нас, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

О любви

Прекрасно сказал Господь:«бремя Мое легко» (Мф.11:30). В самом деле, какое бремя или какой труд отпустить прегрешения брата – легкие и ничтожные – и тем приобрести прощение своих собственных грехов и скорое оправдание? Не сказал Господь: Я требую от тебя денег, или тельцов, или козлят, или поста, или бодрствования, – чтобы ты не стал отговариваться: этого у меня нет, – этого я не могу, – но что легко, доступно и просто, того именно Он требует, говоря: прости брату твоему согрешения его, и Я прощу тебе твои согрешения. Ты простишь небольшие долги, может быть, несколько оболов или хотя бы сто динариев, а Я прощу тебе тысячу талантов. И ты только простишь, ничего от себя не прибавив, а Я и грехи тебе прощу, и исцеление и царство тебе дарую. И самый дар твой Я тогда приму, когда ты примиришься с врагом твоим, когда не будешь питать против кого-либо вражды, когда солнце не зайдет во гневе твоем, когда со всеми ты будешь иметь мир и любовь; тогда и молитва твоя будет приятна Мне, и на доме твоем будет почивать Мое благословение, и ты будешь блаженствовать. Если же с братом твоим ты не хочешь примириться, то, как себе от Меня ожидаешь прощения? Мои слова попираешь, а прощения требуешь? Я, Владыка, приказываю, и ты не обращаешь внимания, – как же ты, раб, осмеливаешься приносить Богу молитву ли, жертву ли, или начатки, имея на кого-либо вражду? Как ты отворачиваешь лицо твое от брата твоего, так и Бог отвращает очи Свои от дара твоего и от молитвы твоей; Бог есть любовь, а потому все, совершаемое без любви, Ему неугодно. В самом деле, как может принять Бог от убийцы молитву, или дар, или начатки, или плоды, если он прежде не покается по надлежащему? Но ты, конечно, возразишь мне: я не убийца. Я же докажу тебе, что ты убийца, или вернее обличает тебя Иоанн Богослов, утверждающий:«Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1Ин.3:15). Не будем же, братья мои возлюбленные, дорожить ничем, кроме любви, не будем ни о чем, кроме нее, заботиться; пусть никто не имеет вражды против другого, пусть никто не воздает за зло злом: «солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф.4:26), но оставим должникам нашим все их прегрешения. В самом деле, что за польза, дети, если кто всем обладает, а любви спасающей не имеет. Если кто устроит большой пир для царя и властей с возможно большей роскошью, чтобы ни в чем не было недостатка, а соли у него не окажется, – разве не расстроится вследствие этого весь пир? Конечно, расстроится, и, таким образом, устроитель пира и издержки понесет, и труды его пропадут даром, а сверх того осрамится перед званными на пир гостями. Так-то вот и здесь: что за польза трудиться на ветер? Без любви всякое дело и всякая заслуга нечисты и несовершенны; хранит ли кто девство, постится ли, бодрствует ли неусыпно, молится ли, питает ли нищих, приносит ли, как ему кажется, дары, или начатки, или плоды, строит ли церкви или другое что-либо делает, без любви все это ни во что вменяется в очах Божьих. Не жди в таком случае благоволения Божьего. Послушай, что говорит апостол: кто питает вражду на брата своего и, между тем, делает приношение Богу, – это все равно, как если бы он приносил в жертву собаку; приношение его не лучше платы блудницы (срав. Мф.5:23,24; Иса.66: 3; Второзак.23:18). Не делай никогда ничего без любви, потому что любовь покрывает множество грехов. О, каким благом мы пренебрегаем! О, каких благ и какой радости лишаемся, не утвердившись в любви! Ее не пожелав приобрести, Иуда удалился из лика апостолов, оставив свет истинный; возненавидев своего Учителя и своих братьев, он погрузился во тьму. Потому и верховный апостол Петр говорил о нем:«отпал Иуда, чтобы идти в свое место» (Деян.1:25). С другой стороны, Иоанн Богослов говорит: «А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза» (1Ин.2:11). А если ты скажешь, что хотя брата своего я не люблю, но Бога люблю, Иоанн и тут обличает тебя в таких словах: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?« (1Ин.4:20). Итак, кто имеет любовь со всеми братьями, кто не питает вражды против кого-либо, кто исполняет заветы апостола: «солнце да не зайдет во гневе вашем»(Еф.4:26), тот любит Бога, тот ученик Его, сказавшего:«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин.13:35). Очевидно отсюда, что ученики Христовы познаются по этому признаку – по истинной любви между собой. А кто ненавидит брата своего, тот хотя бы и думал про себя, что любит Христа, ложь есть и самого себя обманывает. Так и апостол Иоанн говорит, что«имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего»(1Ин.4:21). В другом месте Господь сказал: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоимвозлюби ближнего твоего, как самого себя«и, чтобы показать силу любви, прибавил: «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки»(Мф.22: 37,39,40). Необыкновенное чудо! Кто имеет нелицемерную любовь, тот тем самым исполняет весь закон. «Итак, любовь есть исполнение закона»(Рим.13:10), как говорит апостол. О, несравнимая сила любви! О, неизмеримая сила любви! Ничего нет ценнее любви – ни на небе, ни на земле. Потому-то апостол Павел, познав, что ничто не равняется с любовью, во все концы вселенной объявил в своих писаниях: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви»(ст. 8) и душу друг за друга полагать. Вот эта любовь есть глава всех добродетелей, соль добродетелей; любовь – исполнение закона, любовь – верное спасение. Она некогда возобладала в сердце Авеля, она сделала Ноя кормчим, она содействовала патриархам, она спасла Моисея, она Давида сделала жилищем Святого Духа, она вдохновляла пророков, она укрепила Иова. И почему не сказать сильнее? Она Сына Божьего низвела с небес к нам на землю. По любви Бестелесный воплощается, Безначальный начинается, Сын Божий делается Сыном человеческим; любовью устраивается все дело спасения: упразднена смерть, низложен дьявол, Адам возвращен в рай, Ева стала свободной; любовь соединила ангелов и людей в единое стадо; любовь разрешила клятву, отверзла рай, прояснила жизнь, обещала царство небесное. Она, уловив рыбаков, сделала их ловцами людей, она воспламенила и укрепила мучеников, она населила пустыни, она наполнила горы и пещеры псалмопением, она ангелов и людей соединила в одно, она побудила мужей и жен идти путем узким и тесным. Но до каких, наконец, пор нам гоняться за неуловимым?

О Лазаре 1

Всякое божественное учение обыкновенно имеет в виду пользу любознательных людей, в особенности же праздники, всегда бывающие в определенное время; их можно бы сравнить с потоками воды, к которым стремятся жаждущие и которые, служа к утолению жажды, тем приятнее бывают для пользующихся ими. Но зачем понадобилось мне такое предисловие? Лазарь, четырехдневный мертвец, в эти именно дни поста воскрес. В это время Христос уже шел на свою спасительную страсть, прежде чудес проявляя чудеса, прежде праздника устанавливая новый праздник и прежде дела показывая дело, чтобы, когда Он будет вознесен на крест, ученики Его не усомнились в воскресении своего Учителя, но верили бы, что Он подпал смерти ради других, а сам по Себе ничего ужасного от смерти потерпеть не может. Итак, вполне справедливо – и по времени, и в видах собственной пользы, и ради наступающего праздника – принять участие и нам со своей стороны в радости о воскресении Лазаря, не только в оплакивании его принять участие, но и разделить торжество и радость добрых жен, окружавших Mapию, да и наставника нашего Иисуса почтить вниманием к повествуемому об этом событии. Несомненно, кто оказывает честь Его друзьям, тот Ему самому делает приятное: будучи человеколюбивым, Он обыкновенно всегда усваивает Себе честь, им оказываемую. Он сам сказал в евангелии: «Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня»(Мф.10:40).«Был болен некто», –говорит евангелист,– «Лазарь из Вифании, из селения, [где жили] Мария и Марфа, сестра ее» (Ин.11:1). Без прикрас выливается повествование из уст бесхитростного писателя: недаром Иоанн был рыбак. Приступая к описанию поразительного чуда, он не постарался доставить удовольствие слушателю выбором выражений. А что это так, убедись сам. Он описал, что чудо совершилось в Вифании, способ его совершения, указал женщин, присутствовавших при этом, описал, что было сказано, что было сделано, где встретили Учителя, как Он заплакал, как Его просили, как упрекали, жалуясь самому Господу, что Он не находился близ умиравшего Лазаря, не заключил словом врат смертных, не удержал волн гибели: ведь, конечно, при кормчем судно было бы спасено. И писал он это, находясь в Ефесе, чтобы таким образом – по нестяжательности и бедности – даже собственными чернилами и бумагой не пользоваться. Между тем, когда Иоанн описал это, все стекаются увидеть гроб, потерявший покойника, – цари, простецы, судьи, племена варваров, толпы солдат. Что я говорю – гроб? Место упокоения Лазаря сделалось церковью. bсе стремятся помолиться там, где помолился Иисус, из общения в деле извлекая себе пользу. «Был болен некто Лазарь из Вифании, из селения, [где жили] Мария и Марфа». Пусть никто не относится пренебрежительно к месту: Бог ведь всюду – и в деревне, и в городе, и в горах; Он все видит. Бог везде, но обращает Он внимание не на место само по себе, а на расположение людей благочестивых. Лазарь был болен, недуг одолевал его. Благочестивые женщины – Мария и Марфа – не растерялись при этой беде, не отчаялись в виду приступов болезни, не искали лекарств, не призывали ни соседей, ни врача, так как было излишне искать какого-нибудь врача, когда они имели Иисуса. Они знали, откуда нужно ожидать спасения, и когда брат изнемогал, послали гонцов (к Иисусу) с известием об угрожающей (Лазарю) смерти. Так и ты, когда слуги тьмы повлекут у тебя больного сына, или мать, или брата, или вообще кого-либо из домашних, пошли к Иисусу – не человека, не слугy, но свои молитвы, гораздо более людей надежные, – и подражай Марии с сестрой. Что они говорят? Не просят Его: помолись; не говорят: поспеши, или: приди, дай благодать, – но что говорят? «Господи! вот, кого Ты любишь, болен»(Ин.11:3). Смерть подстерегла Твое отсутствие и похищает Твоего друга. Заступись за Лазаря, похищаемого, угнетаемого, поражаемого многими стрелами, и горячкой, и скорбью, и тучей зол; неизвестно даже, застанешь ли ты Твоего друга (в живых). Услышал Иисус и сказал им: «эта болезнь не к смерти, но к славе Божией,да прославится через нее Сын Божий«. Чему здесь удивляться? Мудрости ли сказанного? Пророчеству ли? Способу ли его осуществления? Повелению ли, свыше человеческого, или неизреченному человеколюбию, или кротости слов, или чести, возданной Отцу? Здесь все – Божье. Как Бог, Он предсказал: «эта болезнь не к смерти», – и немного спустя подтвердил это делом. Воздал славу Богу, показав вместе с тем, что слава Отца и Сына – едина. Утешил Своим словом сестер, подав им добрую надежду, что «эта болезнь не к смерти»Лазарь не умирает. Конечно, если он не отдается смерти, то остается жить. Но он и отдается, и не отдается. Ведь если кто отдает то, что он взял, то, в сущности, выходит, что не берет. После этих слов Иисус, по свидетельству евангелиста, «пробыл два дня на том месте» (ст. 6). Почему остался Он еще на два дня? Он медлил, чтобы смерть Лазаря сделалась несомненной, чтобы налетевшая волна потопила судно. Ведь если бы Он был в Вифании, то болезнь не получила бы силы над Лазарем, но благоприятный оборот болезни был бы объяснен естественными причинами; да если бы даже и Иисусу было это приписано, то, конечно, чудо не было бы столь поразительным. И вот, общий удел людей – смерть настигла Лазаря и держала его в своих узах. Когда это произошло, Иисус, не присутствовав при смерти своего друга, не осязавший его, не бывший очевидцем события, говорит ученикам Своим, находившимся в неведении: «Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его» (ст.11). Эти слова – большое утешение для людей: смерть здесь сочтена сном, гибель обращена в спасение. Итак, пусть никто не отчаивается за умерших: для Бога – все живы, бодрствуя и погружаясь в сон по Его воле. Ученики, не подозревая тайного смысла Его слов, говорят Ему: «Господи! если уснул, то выздоровеет» (ст.12). Для больных ведь сон считается естественным лекарством.«Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер; и радуюсь за вас» (ст.14). Кто мог бы быть доволен смертью? Кто радовался бы над умершим другом? Сокрушаться и печалиться как будто следует в случае потери близких. Но Иисус говорит: «радуюсь за вас, что Меня не было там». Ведь если бы Я был там, горячка была бы остановлена словом, и чудо было бы меньшее или даже считалось бы делом обычным. Теперь же Я остался здесь, чтобы волк совершенно похитил овцу. Действительно, Он уже стал добычей смерти, – и тогда-то Бог отер всякую слезу от всякого лица на земле. Отправились в путь, поспешили вВифанию, прибыв туда не для того, чтобы потушить огонь, но чтобы увидеть лишь пепел, оставленный огнем, – прибыв уже тогда, когда можно было найти следы кораблекрушения, потому что он уже смердел, будучи четверодневным. При кораблекрушении бывает возможность и остов судна найти, и доски собрать, и распорки подобрать, и руль сохранить для употребления на другом корабли, а при большом старании даже и некоторую часть груза спасти. Но по отношению к Лазарю все это было затруднительно: тут уже настал конец, и дело дошло до зловония. Печаль была в полном разгаре, покойник лежал уже под могильным камнем. Многие из иудеев, говорит евангелист, пришли из города, чтобы утешить сестер умершего. Вот, – как бы говорит евангелист тем самым, – свидетели готовящегося чуда, чтобы это дело не случилось как бы воровски, но было несомненным доказательством истины. Пришел Иисус, – пришел кормчий после кораблекрушения, врач после смерти. И зачем пришел Ты сюда, Владыка? Чтобы выслушать упреки в равнодушии к судьбе друга, в допущении его гибели в неоказании ему помощи в виду близкой его смерти? Услышала Марфа, и мало заботясь о своем печальном виде, бежит навстречу Ему и начинает горько попрекать Спасителя: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (ст. 21). В присутствии пастыря как бы погибла овца? Когда сражается полководец, как растворились бы ворота? При свете солнца, как могут расхитить золото? «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». Без веры это слово и неосновательно: ведь когда мастер пришел, явилась возможность опять восстановить развалившийся сосуд. «Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение»(ст. 23-25). Итак, зачем ты ищешь то, что у тебя уже есть? Подожди немного и увидишь благодать. Услышала Марфа и поверила; она побуждает сестру свою, и бегут все вместе плачущие и пришедшие для утешения. Опять Иисус – среди народа, всюду – и на браке, и в печали помогая верующим в их затруднениях. Увидев печаль и слезы, Иисус говорит: «где вы положили его?»(ст. 34). Зачем ты спрашиваешь об этом, Владыка? Находясь в отсутствии, Ты знал о смерти (Лазаря), а, прибыв сюда, не знаешь места, где его похоронили, но спрашиваешь: «где вы положили его?».Укажите Мне, говорит Он, тех, кто хоронил, одевал и обвязывал покойника. Пусть они, свидетели будущего Моего чуда, выступив сюда, признают свое участие в этом деле, чтобы потом, когда увидят погребенного ими воскресшим, не отнесли его смерти просто к обману чувств. Всеведущий пришел к гробу, допустив, чтобы Его вели другие; в довершение всего, здесь Он прослезился. Что Ты плачешь, если истинно то, что Ты обещал, – если сам же Ты хочешь его воскресить? Оплакивал Господь человека, свидетельствуя тем Свое человеколюбие, а может быть оплакивал Он вместе с тем и неблагодарность иудеев, что и после этого чуда они все-таки будут упорствовать в своем неверии. И то уже некоторые из них говорили: «не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?»(ст. 37). Конечно, мог. Зачем спешите вы злословить? Подождите – и увидите, что сделает Он. Говорит им Иисус: «отнимите камень»(ст. 39). Странное приказание! Сокрушающий медные врата и разрушающий железные затворы смерти говорит: «отнимите камень». Почему, о, Владыка, Ты не убираешь камня Своим словом? Отнимите камень – говорит Он, вы сами, клеветники, неверующие, обманщики; возьмите, осяжите его, удостоверьте, чтобы опять не неверовать, убедитесь в том, что вы видите. Не тень должна выйти из гроба, не призрак: те ведь не нуждаются в устранении камня, закрывающего выход. «Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе» (ст. 39). Конечно, так и следовало ему, рабу, не присваивать себе того, что отличало Владыку. Владыка по собственному обещанию восстал на третий день, а Лазарь восставляется четверодневным: иное дело раб, иное – Владыка. Говорят Ему: «Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе». Для Бога это немного: еще не сухие кости, еще не полное отсутствие плоти и жил, как некогда в видении Иезекииля, – а между тем то полчище мертвецов, покрывавшее землю (своими, костями), лишенное уже всего – и души, и чувствований, и способности восприятия, и духа жизни, восстало у гробниц, явив наглядное доказательство грядущего воскресения. Умолкла Марфа. Отвалили камень. Все были в сильнейшем напряжении, ни живы, ни мертвы; наверно, испытывал и самый ад то же, так как врата смерти уже колебались. А Господь Иисус, прежде всего, начинает со славословия. Поднял Он, говорит евангелист, очи к небу, указывая тем, откуда Он сам, и возблагодарил за нас Отца, говоря: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня» (ст.41). Имея в самом Себе источник жизни, Он делает это, потому что Мария и Марфа именно так говорили Ему: мы знаем, «что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог» (ст. 22). Усматривая некоторую нетвердость их в этой мысли, Он и говорит им: вы знаете, что Отец исполнит всякую Мою просьбу; постарайтесь же укрепиться в этой мысли достойно Меня и Отца. И затем прибавляет: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал [сие] для народа, здесь стоящего» (ст. 42). Видишь, что сам Он в молитве не нуждается, делает же это в виду неверия окружающих? Ты всегда, говорит, слушаешь Меня. Не допытывайся, когда именно, – потому что сколько бы мы ни исследовали, понять этого не в силах. Он имел все по природе, как Сын, но упомянул об Отце, воздавая Ему честь, чтобы неведущим показать полное согласие между Отцом и Сыном. А затем, утвердив веру и укрепив мысль слушателей, Он приступает и к самому делу. «Лазарь! иди вон». Он не повторяет слова, чтобы поднялся только один, чтобы не устремилось к Нему беспорядочной толпой все множество мертвых. Одного мертвеца Я зову, не приходите все. Еще не настало время для того повеления, когда услышат мертвые голос Сына человеческого и, услышав; оживут. А пока пусть придет сюда только один, пусть один освободится, как друг одного Единородного, – одного только узника Я требую. Пусть никто из обитателей преисподней не противится Моему повелению – ни привратник тьмы, ни мрачный приставник темницы, ни ключники преисподней, с нетерпением ожидающие к себе пленников. Пусть это будет для вас первым уроком того, как отдавать Моих. И ты, ад, молчи, загради свои уста, не удивляйся, повинуйся Владыке, ничем не прикрывайся. Человек уже убегает из твоих затворов. «Лазарь! иди вон»: будь победителем смерти в силу Моего повеления, будь победителем, лишив ад его добычи. Здесь Я еще связан, хотя уже увенчан как победитель смерти. Вышел Лазарь из гроба: связанный, он уже ходит; вышел кругом обвязанный, но уже весь двигается. Весь вид кругом – и по рукам, и по ногам – он был обвит пеленами, по местному обычаю погребения. Но еще не совсем освободился он от смерти и гроба. Следует новое повеление Иисуса: «развяжите его, пусть идет» (ст.44). Почему сами собой не спали одежды (погребальные) с того, кто избежал уз смерти, кого не удержали затворы преисподней? Вы, связавшие его ранее, сами и освободите его, чтобы увидать еще раз работу своих рук. А фарисеи, когда услышали все это, составляют новый совет, говоря между собой: «что нам делать? Этот Человек много чудес творит» (ст.47)? Великое обвинение! Мертвые пробуждаются, смерть умерщвляется, Лазарь восстает из мертвых, а иудеи влекутся к духовной смерти. Итак, не оставляйте вашего совета не оконченным, но продолжите обвинение и скажите: что нам делать, когда немного дней спустя солнце на небе помрачится, земля потрясется, не стерпев того, что на ней совершается, завеса внутри храма расторгнется, множество мертвых возвратится к жизни? Еще скажите: что нам делать, когда храм разрушается, служение прекращается, город сжигается, мы изгоняемся и другие вместо нас становятся наследниками? Что нам делать, когда все переходит к другим – пророки, апостолы, священство, пост, праздники, служение, – и Бог это допускает? Об этом подумайте, об этом посоветуйтесь. Слова тех речей ваших бесполезны для вас; решение неизменно: «говорите слово, но оно не состоится» (Иса.8:10). Раз навсегда дал Бог тем, кому дал, всегда торжествовать, всегда праздновать, из года в год возобновлять празднование, во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава во веки веков. Аминь.

О четверодневном Лазаре 2

Возлюбленные! Как чадолюбивая мать, питающая сосцами младенца, переживает сладостные минуты, когда младенец насыщается ее молоком, – этой нежнейшей пищей, – а когда какой-нибудь случайный сгусток молока нарушает правильность его выделения, то и ребенок плачет, и мать мучается, имея полное расположение питать, но, чувствуя остановку питания, точно так и мы, предложив вам в прошлый раз свое духовное молоко, испытывали наслаждение, питая вас словесной пищей, но когда облако забвения, набежавшее на мысль, прервало слово, тогда и вы вознегодовали, лишаясь слушания евангельских поучений, и мы были огорчены, имея усердие к продолжению слова, но встречая препятствие со стороны ума – вследствие забвения. Но, может быть, это случилось с нами для того, чтобы мы помнили, что (и проповедь есть дело) не хотящего, не текущего, не домогающегося, но милующего Бога (Рим.9:16). Но теперь, по крайней мере, так как Бог дает проповедующим благодать не по достоинству говорящих, но по нужде слушающих, призвав Его, извлечем по мере сил питательную влагу учения из слышанного нами сегодня евангельского чтения. «Был болен некто Лазарь», – повествуется (в евангелии), – «из Вифании, из селения, [где жили] Мария и Марфа, сестра ее. Мария же, которой брат Лазарь был болен, была [та], которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими. Иисус, услышав [то], сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий» (Ин.11:1,2;4). Итак, болезнь эта не к смерти, но к славе Божьей, – значит, это уже не болезнь, но благовестие, не расслабление, но утверждение. О, болезнь, врач изнемогающих, наставник веры, противник смерти, поражение дьявола, устроение спасения! О, болезнь, добродетели непоколебимое основание, веры учитель, благочестия опора! О, болезнь, недуги душевные исцеляющая, струи крещения источающая и светлые одежды души изготовляющая! О, болезнь, небесного хлеба подательница, веры прекрасный светильник, дьявола уловление и человека запечатление! «Когда же услышал», – сказано, –«что он болен, то пробыл два дня на том месте, где находился» (ст. 6). Что за нужда была Господу медлить по получении известия, а не тотчас идти к больному? Очевидно, Он ожидал смерти Лазаря, чтобы эта смерть послужила для большего утверждения в вере свидетелей чуда. И вот, когда Лазарь умер, Иисус говорит своим ученикам: «Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его» (ст.11). Ведь и в самом деле, смерть людей у Господа считается за сон. «Иду разбудить его». Что же? А, находясь здесь, Ты бессилен оживить мертвеца? Конечно, нет, но Мое отсутствие – лишило бы это чудо значения в глазах иудеев; если бы воскрес Лазарь, они, наверное, подумали бы, что по какой-нибудь случайности он ожил. Итак, Я пойду туда сам, чтобы в Моем присутствии, сделавшись очевидцами совершенного Мной чуда, получив от меня благодеяние, они утвердились в вере. «Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его». Ученики же, услышав это, сказали: «Господи! если уснул, то выздоровеет» (ст. 12). Они судили не по благочестию, а с точки зрения врачебной, действительно, сон, хотя и вреден для погружающихся в летаргию, но в некоторых болезнях облегчает больше, чем пот. И вот, так как ученики подумали, что Господь говорит об успении в смысле сна, Он выразился с большей ясностью: «Лазарь умер; и радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали; но пойдем к нему» (ст.14,15). Не желающий смерти грешника теперь радуется о смерти друга? Да, радуюсь, не ради Себя, не за умершего, но ради вас, – потому что этой смертью Я воспользуюсь для утверждения вашей веры. О, смерть, Христу послужившая к радости! О, смерть, исполнение жизни! О, смерть, смерти разрешение, спасения виновница, падших восстановление, труждающихся успокоение, немощных укрепление, праведных отрада! О, смерть, дьявола низложение, демонов поражение, первозданного Адама возрождение! О, смерть, веселья сотрудница, нетления вестница, радости руководительница! Но продолжу речь, не вдаваясь в подробности. Приходит Иисус в Вифанию, Его встречают сестры Лазаря, припадают к ногам Господа и с плачем говорят: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (ст. 21,32). Неужели Он не был там? По телу Его там действительно не было, но по божеству Он был не только там, но и на небесах. В самом деле, как Он узнал о смерти Лазаря, если не присутствовал там невидимой силой Божества? Итак, говорили сестры Лазаря: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». А Он отвечал им: веруйте, и увидите славу Божью, – научая таким образом, что вера есть виновница добрых дел. И увидев их, да и пришедших к ним иудеев, плачущими, «Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его» (ст. 33)? Что значит: «восскорбел духом»? Подожди, возлюбленный, и немного спустя ты получишь ответ на этот вопрос. «Возмутился» – не как мы смущаемся от печали или страха, но сам по Себе смутился, – и говорит: «где вы положили его»? Неужели не знал, где похоронен Лазарь, Он, знавший время его смерти? Конечно, знал, но рядом с Божественными чудесами идут у Него слова, свойственные человеку, чтобы показать, что Он – и Человек, как и пророк говорит: и Человек есть, и кто познает Его? Это же Он предпослал, чтобы дать понять, что иное нечто есть в Нем, именно Божество. «Где вы положили его?». Мария отвечала: «Господи! пойди и посмотри» (ст. 34). «Иисус прослезился». Что за нужда была плакать о том, кого Он тут же хотел воскресить? Заплакал Иисус, чтобы показать нам Свое сострадание и человеколюбивое расположение к роду нашему; заплакал Иисус, чтобы делом убедительнее, чем словом, научить нас плакать с плачущими; заплакал, но не предался горю, с одной стороны совершенно, отклоняя отсутствие слез, как нечто жестокое и бесчеловечное, а с другой – удаляясь отчаяния, как – неблагородного и несвойственного мужу; заплакал, узаконивая сострадание. Приходит к пещере и видит камень, приваленный к гробу. Приказывает окружающим Его иудеям отвалить камень от двери гроба. «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда, – будет« (Мф.17:20; 21:21), – сказал Ты. Как же теперь не можешь сам отвалить камня? Не как бессильный Я делаю это, ответил бы Он, но чтобы не сочли всего происходящего за обманчивое видение. Я приказываю самим иудеям собственными руками отвалить камень, приготовляя этим самым величайшее доказательство в Мою пользу, – именно, чтобы они сами сделались свидетелями истинности совершенных Мной чудес. Затем, когда отвален был камень, Иисус, воззрев на небо, сказал:«Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня» (Ин.11:41). Когда же Он помолился? Получи теперь, возлюбленный, ответ на возникший недавно у тебя вопрос: именно, когда Он запретил духу, тогда помолился. «Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами» (ст. 43,44). О, сила слова, ты ад расторгла, ворота медные сокрушила, затворы железные разбила, дьявола низложила, смерть упразднила, мертвого пробудила! О, сила слова, распавшиеся члены ты воедино соединила и возобновила, и небытие к бытию возвратила! О, сила слова, четверодневного мертвеца ты как бы от сна пробудила и окутанного пеленами вывела из гроба как будто свободного и проворного в беге скорохода! Вникни, возлюбленный, в сказанное здесь и ты убедишься, что кто при творении мира сказал: «да будет свет. И стал свет: да будут светила на тверди небесной« и были (Быт.1:3,14), Тот самый и ныне изрек: «Лазарь! иди вон»! И восстановилось прекратившееся в теле кровообращение, выпавшие волосы возвратились на свое место и по-прежнему стали расти на известных частях тела. «Лазарь! иди вон»! И мертвый восстал, и четверодневный как будто и не умирал совсем. «Лазарь! иди вон»! И из преисподней исторгается душа умершего, – дьявол не оспаривает, смерть не противится, – и та с радостью водворяется в свое жилище. На этих чудесах познав, возлюбленный, дело Божье, не сомневайся в воскресении: Лазарь пусть послужит тебе зеркалом и, усмотрев в нем свое собственное отражение, веруй в свое восстание. Тот же самый голос, воздвигнувший Лазаря, воскресит и всех нас, как и апостол говорит в одном месте: «ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными» (1Кор.15:52) – благодатью Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

О четверодневном Лазаре 3

Освободил Лазаря Свет. А он, на Его призыв, так поспешил, что вышел из гроба завернутый в погребальные пелены, он – за четыре дня пребывания в гробе – тронутый тлением, становившийся уже пищей червей, утративший полноту телесного благообразия и в качестве свидетеля тления принесший с собой из гроба зловоние. Но благоухание жизни, обоняв мертвеца, остановило начавшееся в нем разложение: гроб сделался для лежавшего в нем источником жизни, и как будто из материнской утробы, а не из гроба, Лазарь вышел новосозданным. О, дивное чудо! Гроб породил нам к жизни человека, обвитого, подобно младенцу, пеленами. Слово Владыки, достигшее слуха мертвеца, извлекло его из гроба вместе с погребальными пеленами. «Лазарь! иди вон», – возгласил Спаситель, – и вслед за Его словом тотчас восстал мертвый, все члены его тела восстановили каждый свои отправления: глаза стали исполнять свое дело, нос занял свое место, щеки приняли прежний вид, шея стала держать голову на плечах, руки стали действовать в полном согласии одна с другой, гармония членов восстановилась, пальцы опять стали гибкими, нервы получили вновь силу, кости укрепились, в мышцах и жилах почувствовалось напряжение, мозг возобновил свою работу, покровы тела освежились, волосы укрепились в корнях. Но, конечно, в действительности все это совершилось гораздо скорее, чем я передал словами. Как конь (бросается вперед) по знаку всадника, так мертвый, побуждаемый словом Владыки, поспешил вон. «Лазарь! иди вон»! Не сказав еще: встань, повелевает выходить, – лежащего еще побуждает идти. Подними сначала, а потом уже поднявшемуся приказывай идти. Почему, Владыка, Ты требуешь, чтобы лежащий выходил, а о том, что ему нужно еще встать, не упоминаешь? Лежащему говорит Он, Я сразу повелеваю идти, чтобы двойным приказанием не замедлить его выхода. Я не говорю ему: встань и иди сюда, – чтобы он сильнее спешил, имея одно распоряжение – вместе и о восстании, и о выходе. Как бы окрыленный словами Владыки, Лазарь выскочил из гроба, скорее как сторож, сидевший в гробе, а не как мертвый. Ад же внизу, как и следовало ожидать, отдав мертвеца, стал вопиять: кто это пробуждающий Своим голосом мертвых из гробов, как будто спящих? Кто это нарушающий древний закон смерти? Кто это возбудивший мертвецов своей проповедью о воскресении? Кто это приучающий погребенных возвращаться к жизни? Кто это столь легко вырывающий у меня мою добычу? Кто это смущающий моих давнишних мертвецов Своим зовом? Выпадает из моих рук, – вижу я, – скипетр владычества над людьми, узы смерти теряют уже свою силу. Илия некогда воскресил мертвого – на радость его матери; Елисей дважды похитил у меня моих мертвецов. А теперь Этот еще сильнее ополчился на меня из-за мертвых, отнимая у меня даже подвергшихся тлению, так что я опасаюсь, удержу ли я власть даже и над истлевшими уже мертвецами. Уже отнят у меня мертвец, которого я считал своей добычей. Надо мной торжествует победу четырехдневный труп, ликующий среди живых в погребальном уборе. Меня будут попирать ногами, после того как убежал от меня мертвец. В самом деле, кто теперь будет бояться меня, побежденного уже смердевшим мертвецом и сделавшегося как бы сторожем мертвецов, отдаваемых мне под заклад на время? Именно как бы в залоге был Лазарь в гробе, подобно какой-нибудь золотой вещи, отдаваемой в заклад с наложенными на нее печатями: обвязанный погребальными пеленами, положен он был в гроб, ими же повязанный возвращен он был к жизни. Ведь народ иудейский мало верит и не убеждается даже великими чудесами. Они могли сказать и Лазарю так же, как некогда исцеленному от слепоты (который утверждал): это он, (а они уверяли): нет, это не он. И вот как кто-либо, обязанный возвратить взятую в залог вещь, предвидя подозрение со стороны закладчика, охраняет наложенный тем печати, чтобы вид печатей убедил закладчика,, так и Владыка Христос, возвратив иудеям из мертвых Лазаря, в течение четырех дней бывшего в среде мертвых залогом, оставляет на нем повязки, как бы в качестве печати, чтобы развязывающие могли убедиться, что это тот самый, – которого они погребали, а не другой кто-нибудь. Но ослепление неверия неисправимо: признав мертвеца, они исполнились зависти к чуду и замыслили злой совет. «Первосвященники же», –говорит (евангелист), – «положили убить и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых: потому что ради него многие из Иудеев приходили и веровали в Иисуса» (Ин.12:10, 9,11). Ему слава во веки. Аминь.

Текст взят с сайта: http://www.ispovednik.ru

Техн.редактор – Константин Солоха.

Толкование на Послания ап.Павла к Титу и Филимону. Беседы. Свт.Иоанн Златоуст

Том 11, книга 2

Толкование на послание к Титу.

БЕСЕДА 1[1]

БЕСЕДА 2

БЕСЕДА 3

БЕСЕДА 4

БЕСЕДА 5

БЕСЕДА 6

Толкование на послание к Филимону.

Предисловие[1]

БЕСЕДА 1

БЕСЕДА 2

БЕСЕДА 3

Творения, приписываемые свт. Иоанну Златоусту.

На жертвоприношение Каина, дары Авеля, об исполинах, о потопе, о звездах и о судьбе

В святую и великую Пятницу на святую страсть Господню

На мытаря и фарисея

При наступлении святого поста

На святое Вознесение Господа нашего Иисуса Христа

О посте – в неделю пятую поста

О посте

О молитве

«Огонь пришел Я низвести на землю» (Лк.12:49); и: «не мир пришел Я принести, но меч» (Мф.10:34).

Духовные увещания

На начало поста, и о посте

На поклонение честному древу

О воскресении Господа нашего Иисуса Христа и о женах мироносицах

На притчу о впавшем в разбойники

О посте

О посте, о Давиде, о пресвитерах, о Голиафе и против Навата

На Благовещение Богородицы и против нечестивого Ария

О милостыне

О любви

О Лазаре 1

О четверодневном Лазаре 2

О четверодневном Лазаре 3

Связанные сообщения:

Оставьте комментарий Отменить ответ

Апрель 2024
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30