Оглавление:
Гордыня — против воли Божией
Брак и манихейство; различные каноны о браке, их изменяемость
О женатом епископате и изменении канонов, из церковной истории
Догматизация канонов — ересь. Каноны, внешние традиции изменяются; догматы, основы христианской нравственности — нет. О праздновании Пасхи
Новый стиль, обряды, внешняя традиция и спасение
Каноны, принимаемые на соборах в древности, и новые жизненные обстоятельства
О браке священнослужителей и канонах, из церковной истории
О различной практике Причащения, из церковной истории
О допуске женщин в алтарь и диакониссах, из церковной истории
Изменение канонов и правил, — предание древней Церкви
Изменение различных правил, из церковного предания
Изменение канонов, в зависимости от времен и обстоятельств, — церковное предание
Икономия в чиноприеме и спасение души
Изменение обрядов и различие во внешних традициях, из церковной истории. Об исповеди
О нарушении ап.Павлом канона об обрезании, принятом на Соборе Св.Апостолов
Говорят, что нельзя отменять никакие каноны и правила? Подмена духовной жизни — фарисейством, законничеством
Живые Церковь и иерархия реагируют на изменение эпохи и времен; духовно-мертвые — нет. Общий принцип в применении канонов и правил, – учитывание жизненных обстоятельств
Гордыня — против воли Божией
Аноним: В Евангелии Господь говорит: «О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мф.17:17). Как это относится к нам?
О.Серафим: Здесь имеется ввиду то, что иудеи, на тот момент времени, когда Господь ходил среди них, не принимали Истины, отвергали ее, отвергали Христа. И поэтому Христос, по своему человеческому естеству, выражает свое возмущение: «О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мф.17:17). Сколько можно вас терпеть, когда вы не хотите идти путем Истины, не хотите ходить по заповедям Божиим, не хотите того, чтобы отвергать прихоти и похоти своих сердец, а хотите ходить во след своей гордости.
Непокорность Богу – самый главный грех, который господствовал тогда среди иудейского народа – гордыня всегда идет против Бога, против воли Божией. Вот это постоянное противление иудеев Богу прослеживается и во времена Христа, и на протяжении всей ветхозаветной истории народа израильского. Господь благодетельствовал еврейский народ, вразумлял, а они все время шли в противность Ему. И вот здесь Господь говорит, что мера терпения Божия переполняется. Тут Он говорил: «О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?» (Мф.17:17), а потом Он сказал: «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф.23:38), т. е. Бог как бы оставляет, покидает. Иными словами ветхозаветную церковь Господь оставил, покинул, по той причине, что она пошла против Бога. – Это самостно-гордостный дух, из-за которого Бог и оставил ее.
В принципе, это образ всякой души человеческой, когда человек ходит по своим страстям, на поводу у самостно-гордостного духа. Этот дух есть корень всех страстей, постоянно противоречащий Богу, идущий против воли Божественной. Господь призывает душу, вразумляет. Но когда Господь видит, что душа не вразумится, все равно останется на своем, когда видит, что все бесполезно, – тогда и оставляет.
Брак и манихейство; различные каноны о браке, их изменяемость
Аноним: Сейчас у некоторых появляется какое-то заблуждение, в отношении учения о браке. Некоторые его чуть ли не блудом считают, говорят, что на последние времена не надо вступать в брак.
О.Серафим: Брак – это таинство, которое учреждено Церковью, и даже не Церковью, а Самим Богом. Когда Бог сотворил человека, то поставил мужа и жену, благословил их и сказал им: «плодитесь и размножайтесь» (Быт.1:27-28), т. е. совершил первый брак между Адамом и Евой, отсюда и появился всякий брак. На протяжении истории жизни всего человечества такая форма жизни всегда была, есть и будет до скончания века.
В первом послании апостола Павла к Тимофею сказано: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением» (1Тим.4:1-3). То есть, будут извращать учение: будут неправильно учить и говорить о том, чтобы люди не женились и замуж не выходили – будут восставать против брака. В принципе, мы и сейчас уже видим это явление.
В МП и среди других лжецерковных организаций есть так называемые лжестарцы, которые говорят о том, что времена последние, поэтому жениться, замуж выходить не надо – скоро конец. Апостол Павел, а впрочем Дух Святой, говоривший устами апостола Павла, определяет признак лжеучителей и обманщиков: «сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак». Когда такое людям внушается, то в итоге это приводит к разврату, к блуду, ко всякого рода извращенчеству. Брак благословлен Богом, и учение о браке Церковь утвердила в посланиях апостольских, в правилах апостольских и в правилах соборов.
На заре христианства появлялись такие учения, которые учили о том, что брак есть грех, вино – грех, мясо – тоже грех, т. е. они считают, что вино, мясо оскверняет человека и если кто это все употребляет, тот не может спастись. Это учения гностиков, манихейская ересь, которые появились еще в первые века христианства. В одном из апостольских правил говорится, что если кто считает нечистым брак, вино и вкушение мяса, да будет анафема – проклят (прав.51). Эти еретики материю считали творением дьявола и называли ее грехом, оскверняющим человека, но это не правильное понятие о грехе. И правила Гангрского собора, также по поводу восстания подобных ересей, но уже исходящих из ложного христианского аскетизма, говорят, в свои времена, то же самое и обличают тех, которые несут такое ложное подвижничество, основанное на гордости.
А Церковь учила о том, что материя не оскверняет человека, вино и мясо не оскверняет человека, и брак тоже не оскверняет человека. И все это само по себе не есть грех. Оскверняет человека невоздержание. Если пьет человек вино без меры – это и оскверняет человека. Если человек объедается мясом – это его и оскверняет, и в браке, если нет меры, – это оскверняет человека. Но само по себе это все не оскверняет человека, и оно не есть грех. Учение церковное таково, что грех не в материи, не в вине, не в мясе, – они сами по себе не являются источниками греха. У еретиков гностиков и манихеев было такое понятие, что материя сама по себе есть зло, грех и поэтому надо от нее разрешиться. Когда человек, по мнению этих еретиков, разрешится от материи, то он избавляется от греха, от зла. Вот такие были учения. Против таких учений и были изданы эти правила, против них и говорила Церковь. Многие люди увлекались этими учениями в первые века и, следуя им, погибали. Это не так было, в те времена, что Церковь господствовала повсюду. Да, апостолы проповедовали повсюду, но не везде была правая вера. Всякое было: было и восстание всяких ересей, неправых учений.
Что же считается браком? Бог благословил Адама и Еву – вот он первый брак. Этим благословением Бог благословил и установил для всего человечества, на все века и времена, брак. Брак даже среди язычников не считается грехом или блудом, как это говорят лжестарцы МП: «Если невенчаны, то это мол есть блуд». Это совершенно неправильное понятие о браке. В ветхом завете и в допотопном периоде, кто был венчанный? Ни одного не было венчанного. Да и в первые века христианства разве все были венчанные? – Нет. Когда апостол Павел говорит, что неверный муж святится верною женою или наоборот, то тоже получается, что они невенчанные, но при этом брак Церковью признавался (1Кор.7:14). То есть, брак, совершённый в язычестве, – Церковью признавался и не отвергался. И ап.Павел такой брак, невенчанный, не называет блудом, а говорит, что неверный освящается верным, через христианскую жизнь.
Другое дело, в дальнейшем, когда общество изменилось, образовалась православная Византийская империя, то вот тогда и были изданы законы, которые касались уже вот таких новых обстоятельств жизни общества человеческого. В это время жениться или замуж выходить нужно было не за еретиков или язычников, а только за единоверных – вот такие и были изданы правила: прав.72-е, Шестого Вселенского собора, запрещающее брак с неединоверным. В огромной православной империи можно же было найти себе мужа или жену единоверную? – Конечно можно. То зачем тогда идти к еретикам или язычникам и там искать себе супруга? Вот в связи с этим, эти правила и были изданы. Конечно, если ты живешь в православном государстве, то и нужно и можно выбрать себе единоверных и жить с ними.
Но в первые века христианства не было таких правил. Почему? Потому что мало было христиан, многие обращались из язычников, в некоторых местах кто-то один обратился (муж обратился, допустим, а жена нет), а где-то вся семья обратилась, но больше вокруг никого нет, все язычники, то как быть их детям, которые вырастают? Что им, в монахи идти или заниматься извращенчеством? Да, 72-е правило, Шестого Вселенского собора, запрещает жениться на еретиках и язычниках, но надо же правильно понимать это правило, постигать его дух, иметь к нему правильный подход.
Для того чтобы правильно понять смысл правила, нужно разобраться, в какую эпоху оно было принято, какие были жизненные обстоятельства, какое было общество. Пято-шестой (Трулльский) Вселенский собор произошел в 691 году. До этого времени этого правила, как господствующего во всей Церкви, не было. Может быть, оно уже и было, но только в некоторых местах. А вот в 691 году оно появляется – это конец седьмого века, когда была уже православная Византийская империя. Если в таком государстве принимается такое правило, то это нормально? – Конечно, нормально. Разве плохо это? – Хорошо. Почему? – Потому что огромное православное государство, и разве нельзя в этом государстве исполнять такие правила. Можно.
Но при этом оставалось и следующее: «Церковь признавала действительным брак между рабами; но государство предоставляло рабам только contubernium (совместное житие). И с этим приходилось мириться и Церкви и отказывать рабам в венчании. Церковное венчание весьма долго не признавалось обязательным со стороны государства. Лишь в 893г. императором Львом Философом был издан закон об обязательности церковного венчания для всех; впрочем рабы все еще исключались, и только в конце 11-го века разрешено им венчание, так что с этого времени Таинство брака стало обязательным» (проф.В.Болотов, «Лекции по истории древней церкви», т.3, отд.1, гл.5, п.5).
Или такое правило как: «дабы во пресвитера прежде тридцати лет не рукополагать» (прав.14-е, Шестого Всел.соб.). Это правило тоже было принято на Пято-шестом Вселенском соборе. Нормально это правило было в ту эпоху, в тот момент времени? – Нормально. Огромное государство, в котором православная государственность, множество верующего народа, – было из кого выбрать священников, то почему бы не издать такое правило, для такого дела.
Эти правила имеют значение и характер временный, т. е. они соответствуют определенной эпохе, времени и жизненным обстоятельствам. В Церкви очень много правил, которые имеют временный характер, соответствуя определенной эпохе и временам. Изменяется эпоха, изменяются времена и жизненные обстоятельства, и, соответственно, правила эти могут изменяться.
О женатом епископате и изменении канонов, из церковной истории
Если читать правила соборов, то можно заметить, что один собор принимал одно правило, а другой, следом за ним, отменяет это правило и принимает другое. Например, пятое правило апостольское говорит о том, что весь епископат, в те времена, был женатый. Наступил 691 год, собрался Пято-шестой Вселенский собор и, это правило как бы отменили и издали новое правило о том, что епископы впредь должны быть неженатыми. Хотя на Шестом Вселенском соборе, в 681г., этот вопрос никого не смущал и никто по поводу этого не спорил. Ибо этот Собор, в 681г., рассматривал чисто догматические вопросы. Хотя, при этом, практика в разных Поместных Церквях была различная, в отношении множества вопросов. И преп.Максим Исповедник по поводу этого не отделялся от Церкви, и называл все это вопросами имеющими временное значение в жизни Церкви. Да и все предыдущие Вселенские соборы не обращали на все это внимания. И никто из них не считал всю эту различную практику отступлением от веры. Но только когда вводились новые догматы, какие-либо новые учения, ниспровергающие христианскую нравственность, то вот тогда Святые и выступали в защиту Истины.
Можно задать такой вопрос: почему это Пято-шестой Вселенский собор, в 691г., отменяет апостольское правило и вводит новое, ведь тогда же еще не было известно, что этот собор станет Вселенским? Другой собор, в Эфесе, в 449г., собрался в свое время и тоже назвал себя Вселенским, но Церковь его отвергла, а этот собор собрался, и Церковь его, впоследствии, признала. Но это впоследствии, а на тот момент времени это было обычное собрание епископов, священников, мирян и на этом соборе решали вот эти вопросы. Решили их, апостольское правило отменили, другие правила введенные на предыдущих соборах тоже отменили, ввели новые.
Как так? Взяли да отменили то, что стало преданием церковным. Ведь правила же нельзя отменять, которые были, а они взяли и отменили? – Этот вопрос касается всех законников, которые по законнически подходят к канонам и правилам. Тем более, что на тот момент времени еще не было известно – войдет этот собор в историю Церкви как Вселенский или нет.
Это говорит об отношении Святых Отцов, которые собирались на соборах, к правилам, прежде изданным на других Поместных или Вселенских соборах. Отношение у них к этим правилам и канонам было не законническое, не по букве, а они постигали дух правил; они рассматривали: какая была тогда эпоха, какая сейчас, те времена и новые и, соответственно, исходя из этого, изменяли так, как это было лучше для спасения душ человеческих. Значит, они понимали, имели понятие, что эти правила носят временный характер и могут быть изменяемы.
В первые века христианства была одна эпоха и времена – приняли такие-то правила; когда проходил Шестой Вселенский собор, наступили другие времена, другая эпоха, – Византийская империя, православная государственность, – какие-то правила поменяли. Значит, соответственно, наступит другая эпоха, другие времена, то тоже можно изменять правила.
Догматизация канонов — ересь. Каноны, внешние традиции изменяются; догматы, основы христианской нравственности — нет. О праздновании Пасхи
То есть, правило – это не догмат, который неизменяем. Если происходит догматизация правил и канонов, которые носят временный характер, в жизни Церкви, то получается ересь, – это фарисеейство-обрядоверие, законничество. Когда догматизируют правила, которые носят временный характер, то если разобраться – это страшная ересь. Ибо это, в конечном итоге, приведет к магии и жидовству, к чему и привело оно ветхозаветных фарисеев и законников. Нельзя изменять догматы и христианскую нравственность, которые являются существенным основанием нашей веры. А каноны и правила, которые носят временный характер и не являются догматами, всегда были изменяемы.
Например, восточные христиане праздновали Пасху вместе с иудеями, причем они это восприняли от ап.Иоанна Богослова. А западные христиане праздновали Пасху в первое воскресение после 14-го нисана, воспринявши эту традицию от апостолов Петра и Павла. И почти первые два века, так как в христианстве обрядовая традиция считалась вопросом несущественным, по поводу этого не было споров.
А впоследствии, несколько веков шел спор по поводу празднования Пасхи. Являлись святители, которые увещевали не обращать на такое разногласие внимания, потому что это явления не догматические, а относятся к обрядам и носят временный характер, такие явления могут быть, но не надо из-за этого разъединяться и раскалываться. Позже, на Первом Вселенском соборе, было установлено одно общее празднование Пасхи, в первое воскресение после 14-го нисана. Вот с того времени Церковь приняла это правило и стала ему следовать. Когда из-за такого и подобного происходила разноголосица, то многие из святых отцов увещевали, что не надо из-за этого спорить, устраивать раздоры, потому что это вопросы несущественные. И оно так и было: у одних одно предание, у других – другое предание.
Если церкви расходятся в преданиях внешних, но одно вероисповедание, одни догматы, одна христианская нравственность, то нельзя называть никого из них еретиками или говорить, что одни могут спасаться, а другие нет. Это не есть причина для расколов и разделений. Иными словами, на эти разности во внешней обрядовой стороне нужно смотреть снисходительно. В одном из своих посланий святитель Фотий Великий говорит, что правильно будут поступать те, которые, имея предание свое, не будут навязывать его другим и будут уважать предания тех, а те не будут навязывать этим: «В том не нарушается вера, нет и отпадения от общего и вселенского постановления, когда у разных (народов) содержатся различные обычаи и порядки, так что всякий благорассудительный человек правильно рассудил бы, что и соблюдающие их не поступают несправедливо, и не принимающие их не преступают закона» (Письмо патриарха, свт.Фотия Великого 3-е). Вот так оно и было. Но когда Церковь все это уровняла, то пришли к одному единомыслию, и тогда стали уже везде праздновать одинаково: в первое воскресенье после 14-го нисана, и это вошло в предание Церкви, и так и осталось.
Новый стиль, обряды, внешняя традиция и спасение
В двадцатом столетии явились новостильники, и опять встал этот вопрос. Но одно дело, когда одни приняли предание так, а другие эдак, то это вопрос обрядовый. Но когда в 20-м столетии власти стали заставлять вводить новый стиль с тою целью, чтобы в дальнейшем облегчить объединение с западной католической церковью и вхождение в экуменическое движение, то в этом случае этот вопрос стал вероисповедным. Ибо в этом случае изменение стиля есть не просто изменение обряда, по причине церковной нужды, для удобнейшего спасения душ человеческих, а здесь обряд изменяется с целью отступления от веры. И поэтому, на это идти было нельзя.
Обрядовая сторона в жизни Церкви – несущественный вопрос. То есть, разные цели и намерения, а так же побуждающие причины, в изменении обрядовой стороны, в жизни Церкви, и определяют – спасительность или погибельность в решении этого вопроса.
Когда изменение обрядовой стороны необходимо для удобнейшего спасения душ человеческих, то в этом и заключается нужда Церкви. И если кто идет против этой нужды, тот идет против Бога, становится богоборцем и виновником в погибели многих душ. Ибо Церковь дана Богом не для хранения обрядов, канонов и внешних традиций, а для спасения душ человеческих. А спасение зависит не от сохранения всего этого внешнего набора, а от правой веры и приведения душ человеческих к истинному покаянию, в чувствах и ощущениях. Спасение зависит от воспитания чистоты чувств и удовлетворения совести.
Когда пройдет какой-то момент времени, то явятся новые люди, явится новая жизнь и, быть может, мы придем постепенно к тому, что кругом, по всему миру, будет новый стиль или вообще начнем жить, например, по лунному календарю (мы этого не знаем, Один Бог знает). То тогда эти вопросы нужно будет рассматривать совсем по-иному. И тогда, может быть, Церкви нужно будет не обращать внимания на этот вопрос, а сосредоточить его на том, чтобы люди, лишь бы, не шли по пути отступления и не соединялись с врагами Церкви, идущими по пути отступления, по пути погибели.
Тогда придется не обращать внимания, по какому стилю будут праздновать, лишь бы сохраняли главное, существенное: правое вероисповедание, на тот момент времени, вели внутреннюю правильную жизнь, борясь за чистоту своих чувств и удовлетворение совести, и таким образом спасали свои души. Вот это главное и основное чтобы было, на это и надо обратить основное внимание. Так жили первые христиане и многие пустынники и подвижники, которые спаслись, не имея внешних календарей и праздников. Но зато они имели правую веру и истинную настоящую добродетель, т.е. приобрели плоды духа. А это и есть главное, без чего невозможно спастись.
Например, новостильники пошли по пути отступления, а потом поняли, что это ведет к слиянию с западною церковью, к экуменизму, и не желая этого, какие-то епархии или приходы отсоединились от тех отступников, но новый стиль у них остался. — Новый стиль остался и существовал много лет, все к нему привыкли, и новые поколения уже в этом родились, – есть ли смысл менять новый стиль на старый? Совсем необязательно, можно и не менять: все зависит от внешних и внутренних обстоятельств. И это может даже лучше, потому что и других из новостильников этим легче привлекать. Пусть они оставили измененную внешнюю форму, но главное то, что они отошли от пути слияния с западною церковью и экуменизмом, и ушли от тех отступников, от той иерархии, которая ведет по этому погибельному пути. Ибо грех не в самом по себе новом стиле (это вопрос обрядовый), а в слиянии с католиками и участии в экуменическом движении (а это вопрос вероисповедный).
Видите, в основе стоит правая вера, на данный момент времени, и спасение душ, через правильную внутреннюю жизнь, борьбу с грехом, созидание в душах человеческих сердечной чистоты. Вот что главное, а внешняя обрядовая сторона, каноны и правила, это все есть средства, которые изменялись, в жизни Церкви. В обрядовой стороне главное то, чтобы она не была нечестивою, противной христианской нравственности, а выражала бы какую-либо христианскую мысль, идею. Обряды и каноны менялись в зависимости от эпохи, времен, обстоятельств жизни, ради удобнейшего спасения душ человеческих.
Преп.Симеон Новый Богослов говорит, что Христос пришел не для того, чтобы мы богословствовали: «Сын Божий и Бог Слово не для того соделался человеком, чтобы только веровали во Святую Троицу, прославляли Ее и богословствовали о Ней, а для того, чтобы разрушить дела диавола. В ком из принявших веру Христову разрушены будут дела диавола, тому можно вверять и тайны богословия и православных догматов. В тех же, в которых не разрушены такие дела, и которые оказываются опутанными в них к бесчествованию и похулению Бога, те, по существу дела, стоят еще на одной линии с язычниками» (т.1, сл.10, № 4).
Тем более Христос пришел не для того, чтобы обряды и каноны исполняли. – Нет. А для того, чтобы взыскать и спасти погибших, спасти души человеческие через борьбу со страстями, за чистоту чувств и удовлетворение совести. – Вот она главная цель! Значит, исходя из этого, и применяются правила и каноны, тот или иной обряд, в зависимости от того, какая эпоха, какое время и обстоятельства жизни людей.
Каноны, принимаемые на соборах в древности, и новые жизненные обстоятельства
На примере вселенских соборов мы видим, что один Вселенский или Поместный собор устанавливал одно правило, другой Вселенский или Поместный собор это правило отменял. Если посмотреть на закон, который был за все время жизни Церкви на земле, то видно, что он видоизменялся.
Пято-шестой и Седьмой Вселенские соборы приняли уже окончательные и определенные правила, законоположения, которые относились к государственности православной, где общество во всем государстве православно-христианское. Византийское государство жило этими правилами и законами. И когда в России утвердилась православная государственность, то эти же правила перешли и в Россию. Почему эти правила перешли в Россию? Потому что в ней сложились точно такие же исторические обстоятельства, точно такая же историческая эпоха, как и в Византии, – православная государственность.
А мы с вами столкнулись с тем, что в 1917 году закончилась православная государственность, наступила совсем иная эпоха, совсем другие времена и жизненные обстоятельства у людей. В какой-то степени это продержалось еще в РПЦЗ, в русской эмиграции. Но в конце восьмидесятых, в начале девяностых годов раскрылся железный занавес в России, и как бы открылась новая эпоха, пришли новые, совсем другие времена. В советское время появились в России одни обстоятельства жизни людей, а сейчас во всем мире произошли коренные изменения. Соответственно, исходя из этого, нужно и применять каноны и правила, обрядовые законоположения.
Мы можем проследить, как Церковь отменяла предыдущие правила, и устанавливала другие. То есть, какие-то правила были приняты на Апостольском соборе, или на соборах, и из практики и предания, первых веков христианства и более поздних; и собрание их, в таком примерно виде, стало известно примерно в начале 4-го века, и вошло в книгу правил под названием Апостольские или Правила Св.Апостолов. А так же на Вселенских или Поместных соборах тоже принимались правила, которые Церковью были признаны, а потом, в дальнейшем, последующие соборы Вселенские или Поместные отменяли эти правила и вводили другие или видоизменяли. Так поступая, этим самым Церковь показывала свободу в отношении к букве закона, в том, что закон подлежит изменению в зависимости от обстоятельств жизни, эпохи, времен, в зависимости от жизни общества. Цель закона должна быть та, – как удобнее спасти души человеческие, этому он должен быть подчинен.
О браке священнослужителей и канонах, из церковной истории
К примеру: 26 правило святых апостолов: «Повелеваем, чтобы из вступивших в клир безбрачными по желанию вступали в брак одни только чтецы и певцы».
«Требование по отношению к брачной жизни духовенства состояло в том, чтобы лица, принявшие сан до вступления в брак, уже не вступали в него потом. В основе его лежит взгляд ап. Павла относительно нравственного совершенства пресвитеров. С точки зрения древней церкви это требование вполне естественно. Апостол изображает епископа как почтенного семьянина, опытного в нравственном руководстве, который это искусство обнаружил на своих детях (1Тим. 3, 4: «хорошо управляющий домом своим»). Представляется, что епископ – лицо уже зрелого возраста, лет под 60, и вступать в брак человеку таких лет – дело предосудительное. Да и не может быть, чтобы он желал вступить в брак по принятии сана. Но практика, по которой требовалось, чтобы пресвитер был старцем и по возрасту, держалась недолго. Стали появляться люди, принимавшие сан священный лет 30-ти. А раз это происходило так, естественно было ожидать и нарушения правил относительно брака» (проф.В.Болотов, «Лекции по истории древней церкви», т.3, отд.2, гл.1, п.1).
10-е правило поместного Анкирского собора разрешает и дьяконам после рукоположения жениться: «Поставляемые во диаконов, если при самом поставлении засвидетельствовали и объявили, что они имеют нужду жениться и не могут без того пребыть, – таковые после сего женившись, да пребывают в своем служении, поскольку сие позволено было им от епископа». А Шестой Вселенский собор снова отменяет это правило и воспрещает дьякону и иподьякону (даже) после рукоположения вступать в брак (6-е правило, Шестого Вселенского собора).
О той же самой практике говорится и в 4-м правиле Гангрского собора: «Если кто о пресвитере, вступившем в брак, рассуждает, что не подобает причащаться приношения, когда таковой совершил литургию: да будет под анафемою». Как мы видим, в данном правиле идет речь «о пресвитере, вступившем в брак», т.е. о священнике, вступившем в брак уже после рукоположения. Данное правило было издано против еретиков евстафиан, которые считали брак нечистым, оскверняющим человека. Это свидетельствует о практике, которая была в первых веках христианства, вступления в брак, после рукоположения.
Вот смотрите: Апостолами или в первые века христианства было принято такое правило, что только чтецам и певцам по рукоположении можно вступать в брак, – и это только по той причине, что в священники или епископы были поставляемы лица, лет примерно 60-ти, – а поместный Анкирский собор разрешает и дьяконам: «Определение это долгое время считалось многими каноническим, и часто ему следовали, то в той, то в другой поместной Церкви» (Толкование на прав.6, Шестого Вселенского собора, «Правила Православной Церкви с толкованиями еп.Никодима (Милоша)», т.1, изд.1912г). Та же самая практика видна и в 4-м правиле Гангрского собора. Видите, какая у них свобода, по отношению к канонам и правилам: они отменяют одно правило (апостольское) и вносят новое правило. Почему? Потому что они не относятся к букве закона по законнически, – смотрят на свою эпоху, на свои жизненные обстоятельства и, исходя из этого, меняют правила. И получается, что изменяют, мол, предание Церкви. Что это? Новшество или модернизм, или обновленчество, еще с первых веков христианства? – Нет. – Духовное рассуждение, благоразумие и мудрость.
А Шестой Вселенский собор изменяет опять это анкирское правило и вводит иное правило: «Отныне ни иподьякон, ни дьякон, ни пресвитер не имеет позволения, по совершении над ними рукоположения, вступать в брачное сожительство» (прав.6). В правиле говорится «отныне» – это значит, что до этого времени существовала практика, когда вступали дьякона и пресвитеры «в брачное сожительство» и после рукоположения. А с этого момента Шестой Вселенский собор этим правилом запрещает такую практику.
«Воспрещение брака овдовевшим пресвитерам, диаконам и иподиаконам, предписываемое этим 6-м правилом, не могло быть усвоено всей восточной церковью в течение целого ряда веков. Матфей Властарь приводит в своей Синтагме новеллу Льва Мудрого (886г.), в которой говорится, что в восточной церкви разрешалось неженатым лицам, принявшим рукоположение, вступать в брак в течение десяти лет после рукоположения. Еще в XII веке константинопольский патриарх Марк ставил Вальсамону вопрос: могут ли диаконы и иподиаконы вступать в законный брак. В XIII веке в коринфской церкви было много приходских священников-второбрачников, которые, именно будучи священниками, овдовели и потом второй раз женились. Это никому не бросалось в глаза, и в этом никто ничего зазорного не находил, пока один из подобных священников не впал в прелюбодеяние и не причинил соблазна…
После этого и в восточной церкви утвердилась теперешняя практика, по которой пресвитеры и диаконы не могут больше вступать в брак после рукоположения; однако, от этой практики отступали в отношении иподиакона, так что ныне почти никто не смущается, если овдовевший иподиакон вступит в брак снова» (Толкование на прав.6, Шестого Вселенского собора, «Правила Православной Церкви с толкованиями еп.Никодима (Милоша)», т.1, изд.1912г).
Итак, на практике, только часть этого правила исполнялась, т.е. не стали вступать в брак после рукоположения только дьякона и священники. А другая часть правила, о запрещении жениться даже иподьяконам, на практике, неписаным преданием была отменена, и никто ее никогда не соблюдает. О чем это говорит? О том, что на практике нарушается правило Вселенского собора, и это нарушение уже стало неписаным преданием Церкви. Почему так? Потому что у них были одни обстоятельства жизни, а впоследствии, наступили совсем другие жизненные обстоятельства, пришли другие времена, то часть этого правила отменилась и перестала соблюдаться на практике. Что это? Новшество или модернизм, или обновленчество? – Нет. – Духовное рассуждение и мудрость.
Как видите, происходит как бы нарушение правил Шестого Вселенского собора и причем это в предании укрепилось, хотя никто и не знает кто его отменил, но оно отменено. Так что это значит? Уже давно отступили от веры, что ли? И какой глупец будет настаивать на исполнении этого правила, под предлогом исполнения всех канонов и правил, что в этом, мол, заключается истинная вера. Это говорит о том, что это вопрос не вероисповедный, а чисто практический, обрядовый, временный. И решение его зависит от эпохи, времен и жизненных обстоятельств. И считать эти каноны и правила вероисповеданием церкви, это догматизация канонов и правил, носящих временный характер, в жизни Церкви. – Это есть ни что иное, как фарисейство-обрядоверие, законничество, которое в итоге приведет всех к жидовству.
Канонические постановления, как и догматы, боговдохновенны, но из этого не следует заключать то, что они есть одно и то же. Догматы – абсолютные истины, неизменяемые. Каноны и правила – это приложение догматических истин и христианской нравственности к историческому бытию Церкви, в зависимости от эпохи, времен и жизненных обстоятельств. Догматы – вневременны, вечны. А канонические правила – временны и подлежат изменению в зависимости от исторических форм внешнего существования Церкви. Они временны по той причине, что они приложимы к временным внешним формам, которые зависят от эпохи, времен и исторических обстоятельств.
В эпоху творческой соборной деятельности Церковь пополняла, заменяла и изменяла старые канонические постановления. Но при этом, догматические истины и стремление к сохранению христианской нравственности сохранялись неизменными.
И если новое постановление было действительно церковным, то догматическое учение, лежащее в основе нового и старого постановления, оставалось неизменным. Старое правило продолжало отражать истину, но уже ушедшей эпохи. Так именно и действовал Трулльский, Пято-Шестой Вселенский Собор, когда считал нужным для своей эпохи ввести безбрачную жизнь для епископата, то предписал, чтобы рукоположенные в епископы разлучались со своими женами. Собор вправе был писать, что он издает новое постановление «не к отложению или изменению апостольского правила, но прилагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее». Апостольское правило «о женатом епископате» было каноническим постановлением: оно выражало учение Церкви о церковной иерархии, но выражало его применительно к своей эпохе. Когда же исторические условия жизни изменились, наступила православная государственность, то для того, чтобы выразить то же самое церковное учение, понадобилось издать новое постановление. То есть, учение Церкви о церковной иерархии сохранялось, но применительно уже к новой эпохе и временам.
Поэтому, здесь совершенно очевидно то, что историческая эпоха Трулльского Собора очень отличалась от апостольских времен. На происшедшее изменение исторических условий указывает то обстоятельство, что уже имп.Юстиниан требовал, чтобы кандидаты в епископы были безбрачными: или вообще не женаты, или вдовцами, у которых не было бы детей. А когда западная Церковь попыталась на Первом Вселенском соборе ввести всеобщее безбрачие для всех клириков, в том числе и для епископов, то Отцы Собора отказались вводить всеобщее безбрачие для клира, в том числе и для епископов. И это по той причине, что еще не наступила окончательно эпоха Византийской православной государственности, не пришло такое время. А в период Шестого Вселенского собора такое время уже наступило, поэтому и была изменена практика, идущая от времен апостольских. Это говорит о том, что если наступают иные времена и эпоха, то соответственно Церковь, заботясь о сохранении нравственности, должна точно так же изменять и канонические постановления.
О различной практике Причащения, из церковной истории
«Святое причащение Господь Иисус Христос на Тайной Вечери преподал своим ученикам отдельно, под двумя видами (Мф.26:26-27), причем Тело Христово они принимали в руки, но потом христиане для принятия Тела Христова стали устраивать золотые ковчежцы на том основании, что голыми руками неудобно принимать столь великую святыню» (Летописец Бароний, лето590-е,ч.9). Христос преподал Свое Тело непосредственно на руки, и поэтому в начале было так: подходили и руками принимали мужчины; женщины же, в начале, принимали на руки, а потом стали на чистый белый платок; а впоследствии, все стали принимать на золотые тарелочки, блюдечки или еще какие-либо приспособления; после чего подходили и пили Кровь Христову. Таков был обычай в течение нескольких веков.
«А Шестой Вселенский собор 101-м правилом узаконяет: «руки да слагает во образ креста, и так да приступает, и да принимает общение благодати. Ибо из золота, или иного вещества, вместо руки, некие вместилища устрояющих для принятия Божественнаго дара, и посредством их пречистаго общения сподобляющихся, отнюдь не одобряем, как предпочитающих Божию образу вещество бездушное и подчиненное рукам человеческим. Если же кто усмотрен будет пресвятое причащение преподающий приносящим таковые вместилища: да будет отлучен и сей, и приносящий их»» (Летописец Бароний, лето590-е, ч.9).
То есть, Святые Тайны подаются на руки и в уста, а если кто будет делать по старинке – отлучаются от Церкви. Хотя несколько веков было так, а позже изменили! То спрашивается, могут быть изменения или не могут быть?! – Да могут. А почему поменяли? – Значит, какая-то нужда их заставила, чтобы было более благоговейное обращение со святыми Тайнами, так как видимо происходили какие-то непристойности. Но предание, которое было, отменили или нет? – Отменили, на Шестом Вселенском соборе, и, причем тогда еще было неизвестно – войдет ли он в историю Церкви, как Вселенский собор. Просто собрались епископы, состоялся собор, отменили прежнее постановление и утвердили новое. Что это? Новшество или модернизм? – Нет. – Благоразумие.
А собор же в Ансидоре постановил: «Мужчины в руку Тело Господне принимать; женам же возбраняется нагою рукою принимать, а только в белый чистый платок» (Летописец Бароний, лето590-е, ч.9).
То есть, другой собор постановил по-другому, и у них была такая практика. А Кирилова же книга говорит, что «не подобает в руку принимать, но от руки священнической, как от серафима уголь горящий, Божественное Тело и Кровь Господню ложечкою, как клещами от священного потира, как от единого Трехсоставного Божества черпаемое, устами принимать» (л.304-305).
Кириллова книга говорит вот так, а собор в Ансидоре постановил другое. Как видите, было в разных местах по-разному. При этом Церковь оставалась одна, и никто, по этой причине, не разделялся, не раскалывался.
И как видно выше из правил, с первых веков христианства, женщины брали причастие в руки или на платочки или специальные для этого приспособления. А Кровь Христова подавалась им, как и всем христианам из Чаши диаконами. Так в первые века христианства причащались и женщины и мужчины, все христиане. Примерно так же, как сейчас в алтаре причащаются священники, только дары им преподавались священниками и диаконами – отдельно Тело Христово, под видом хлеба, и отдельно Кровь, под видом вина. А так же по домам держали преждеосвященные Дары, которыми причащались и женщины, беря их руками или какими-либо приспособлениями.
О допуске женщин в алтарь и диакониссах, из церковной истории
Точно так же известны такие правила, которые запрещают женскому полу входить в алтарь. Но в женских монастырях монахини убирают алтарь, подают кадило и теплоту для Евхаристии, а так же моют все тазики и приспособления для омывания уст после причастия, то же самое и во многих приходских храмах.
А «что в древности и женщинам был доступ в святой алтарь, это можно видеть из многих и других свидетельств, и особенно из надгробного слова, которое сочинил на смерть сестры своей великий Григорий Богослов» (Алфавитная Синтагма Матфея Властаря, «Г», гл.11).
А так же, в древности, совершалась хиротония благочестивых женщин в диакониссы, т.е. во время богослужения они могли присутствовать в алтаре: «она приводится к священной трапезе (к престолу) и покрывается омофором(епископским), краями наперед, и что, после слов: «Божественная благодать, немощная врачующая», она не преклоняет колена ни одной ноги, а только одну голову, и что архиерей, возложивши на нее руку, молится… – потом архиерей сняв омофор, возлагает ей на шею диаконский орарь, который носится обоими концами наперед; – и о времени причащения (т.е.говорится), что она причащается божественных Таин после диаконов; – что потом, приняв Чашу из рук архиерея, она никому не преподает (причащения), но тотчас ставит ее на святую трапезу (т.е. на престол) (см.Постановления Апостол.3:15,16; 2:57; 6:17; 8:19,28)» (Алфавитная Синтагма Матфея Властаря, «Г»,гл.11).
Институт диаконнисс существовал с апостольских времен. Апостол Павел упоминает об этом: «Представляю вам Фиву, сестру нашу, диакониссу церкви Кенхрейской» (Рим.16:1). Точно так же этот институт был отменен неписанным церковным преданием.
Изменение канонов и правил, — предание древней Церкви
Как видите, Церковь поменяла эти законы и постановления, церковное предание. Причем это изменение предания неписаное, само по себе происшедшее, с течением времени. Что это было – отступление от веры? Как сейчас есть такие, которые говорят: «Мы против модернизма в православии и против всяких новшеств». И если сейчас вернись к древней практике, введи институт диаконисс, то скажут это новшество и модернизм, или назовут протестантизмом. И тогда под это обвинение попадает вся древняя Церковь, в том числе и Апостолы.
Но что понимается под словом «новшество» или «модернизм»? – Можно же какое угодно понятие подвести под это слово. – Если бы тогда перед Шестым Вселенским собором кто-то сказал: «Мы против новшеств и всякого модернизма». Значит, получается, что Шестой Вселенский собор ввел много чего нового, значит они модернисты. Значит, откалываемся, отделяемся – с модернистами нам не по пути: «Мы принимали причастие на блюдечки и всякие приспособления, а они теперь это все отменяют, т. е. они вводят новшество, отменяют предание Церкви, – они модернисты». И таким образом, Шестой Вселенский собор можно было бы еще тогда, на тот момент времени, обвинить в новшестве и модернизме. И впоследствии, то, что было введено 101 правилом Шестого Вселенского собора, тоже было неписаным преданием отменено, т.е. стали принимать Причастие из ложечки в уста. И тогда тоже можно было бы обвинить Церковь в новшестве и модернизме. Но это глупость. Это и есть фарисейство-обрядоверие, законничество. Смотря какое понятие иметь под словами «новшество» и «модернизм».
Когда речь идет о том, что нельзя изменять обряды, правила и законы, которые носят временный характер в жизни Церкви, потому что это модернизм, тогда все Вселенские и Поместные соборы, в свое время, изменившие прежде бывшие предания, прежде бывшие постановления, подпадают под обвинения новшествующих и модернистов их времени. А на тот момент времени, они еще не назывались Вселенскими, а лишь только впоследствии были признаны за таковые. Но это абсурд!
Законы, правила, каноны, обряды, носившие в жизни Церкви временный характер, в зависимости от эпохи, времен, обстоятельств жизни людей, изменялись, и Церковь их меняла, и никогда не считалось, что это было новшеством или модернизмом. А сейчас люди не знают что такое вера, они не ведут внутренней духовной жизни, для них единственное, за что осталось зацепиться, это и есть обряд, буква закона, канон, который они сами толком не знают, понятие о нем смутное, в тумане, они его не читали, и не знают о том, что уже давным-давно все поменяли и никто не живет по этим законам и канонам. Но при этом они считают, что изменение того или иного канона или правила – это уже есть новшество, модернизм.
Таким образом, под предлогом твердости стояния в православии, в вере, в истине, загоняют на самом деле в фарисейство-обрядоверие и законничество. И получается то, что обрядоверие, фарисейство и законничество выдается за истинное православие. И таким образом, попирается важнейшее в законе и всех ведут к жидовству и магии. Это совершенно неправильный и неверный подход ко всем этим вопросам.
Наоборот, догматизация канонов и правил является новшеством и модернизмом по отношению к Апостольской и древней Церкви.
Так как, само изменение канонов и правил в древней церкви, — для более удобнейшего спасения душ человеческих, в зависимости от эпохи, времен и жизненных обстоятельств, — и является церковным преданием, которое нельзя нарушать. Так как именно это нарушение и ведет к попранию важнейшего в законе и отступлению от духа Христова учения, заражению всех духом законничества и подмене христианства — антихристовым новозаветным фарисейством и законничеством, которые и приведут весь мир к антихристу.
Изменение различных правил, из церковного предания
В первом правиле святых апостолов Петра и Павла читаем: «Я Петр и Павел заповедаем людям, делать(работать) пять дней в недели; в субботу же и неделю да упраздняются (люди) в церковь, ради поучения еже на благоверие» (Кормчая л.27). То есть, в субботу и в воскресенье христиане не должны работать, а идти в церковь. Сами апостолы Петр и Павел заповедали! Первоверховные апостолы постановили! Кто может отменить то, что постановили первоверховные апостолы!? А вот явились такие и отменили. Кто они? Как их назвать? Новшествующие? Модернисты или обновленцы? Отменяющие предание Церкви? Так выходит?! И кто же это? – Смотрим: Лаодикийский поместный собор, правило 29-е постановил: «Не подобает христианам иудействовать и в субботу праздновать, но делать (работать) им в сей день, а день воскресный преимущественно праздновать, если могут, как христианам. Если же окажутся иудействующими, то да будут анафема от Христа».
Смотрите: апостолы Петр и Павел установили, а какой-то Поместный собор Лаодикийской церкви отменил правило апостолов Петра и Павла и ввел то, что не подобает христианам в субботу отдыхать, но работать, чтобы вместе с иудеями не праздновать субботу. Отменили апостольское постановление Петра и Павла? – Отменили. И это правило Поместного Лаодикийского собора утвердилось по всей вселенной, и вся Церковь его, в итоге, приняла, а правило, которое установили Петр и Павел, так и осталось отмененным. То, что же, получается, Лаодикийский поместный собор нарушил закон, церковное предание? – Нет. Это говорит о духовности Отцов, которые собрались на Лаодикийском соборе. Это говорит о том, что они к установлению Петра и Павла относились не как к букве закона, а духовно понимали смысл этого установления и видели, что на тот момент времени это было нормально, но времена изменились, поменялись, пришли совершенно иные жизненные обстоятельства и поэтому они отменили старое и ввели новое. Это говорит об изменяемости правил, законов, постановлений, которые носят временный характер в жизни Церкви.
15-е правило святого апостола Павла: «учитель, хотя и мирской человек будет, если искусен в слове учения, и нравом чист, таковой да учит. Ибо будут, сказано, все научены Богом» (Кормчая л.26 об.). Вот 15-е правило святого апостола Павла. И какие же являются новшествующие и модернисты, которые отменяют это правило, церковное апостольское предание, уже в 691 году, на Шестом Вселенском соборе и вводят иное: «мирянина, всенародно учащаго догматам веры и невнимающаго более открывшим, по божественнаму определению, училище в церкви, хотя бы он достиг и высоты мудрости, наказывать отлучением на 40 дней» (Синтагма М. Властаря стр. 155 и полн. Кормч. стр. 491).
Почему апостол Павел утвердил правило, а Шестой Вселенский собор 64-м правилом это апостольское правило отменил? Что это? Новшество? Нарушение церковного предания и модернизм в Церкви еще с Шестого Вселенского собора!? Да и раньше ведь, многие отменяли то или другое. То что они, – новшество вводили? модернизм утверждали в Церкви? Отменяли Свящ.Предание? Так что ли? – Нет. Это говорит лишь только о том, что Отцы, которые собирались на Вселенские или Поместные соборы не были буквоедами. – Они не были законниками и фарисеями, это люди, которые жили духом и знали, что христианство есть дух, христианство есть жизнь. По этой причине, они подходили к правилам свободно, ища главного – спасения душ. И потому, рассматривали, что была тогда за эпоха и времена, и жизненные обстоятельства, когда это правило было утверждено, и какая сейчас наступила эпоха и времена, и жизненные обстоятельства.
То есть, когда появилась у них: православная государственность и много народа, священства, монахов, епископов; кругом процветает, внешне, благочестие; то среди этого можно выбрать священников, которые будут научать, наставлять и т. д., то вот тогда и вводится это правило. Когда же апостолы учили, то не было еще такого множества, поэтому они и говорили, что даже если и мирянин, но будет научен слову Божию и нравом чистый – пусть проповедует и говорит слово истины. Потому что тогда жизнь была другая, потому что тогда христианство только начиналось, и христиан было очень мало.
Значит, все зависит от обстоятельств и времен. Когда было всего в скудости, то нужно поступать так, а когда изменились обстоятельства и времена, значит можно поступать по-другому. При этом, все должно быть подчинено главному, – как, во чтобы-то ни стало, содействовать спасению душ человеческих. А спасение заключается: в приведении людей к истинному покаянию, к борьбе со страстями за чистоту чувств и в удовлетворении совести.
Можно задать вопрос: если Святые Отцы Шестого Вселенского собора поменяли правило апостола Павла, то можно ли поменять правило Шестого Вселенского собора, если изменились обстоятельства и времена, или нельзя? Или Шестой Вселенский собор выше апостола Павла? Или кто из них выше, а кто ниже? – К закону с такой меркой подходить нельзя. Это подход законнический, неверный. Из этого только лишь следует то, что менять правила можно, но нужно наблюдать и рассматривать времена, обстоятельства, эпоху, жизнь людей и народов, и в зависимости от этого, если есть в этом нужда Церкви, можно изменять, в том числе и правило Шестого Вселенского собора, вернувшись обратно к 15-му правилу апостола Павла.
Карфагенский собор 50-м правилом установил, что в великий четверг страстной седмицы, когда служится вечером литургия приступают к причащению, уже поевши. А Шестой Вселенский собор 29-м правилом отменил это решение, и обычай, утвержденный Карфагенским собором, назвал бесчестием поста. Но сколько веков это правило соблюдалось во многих церквях! Это и говорит о том, что этот вопрос не вероисповедный, этот вопрос обрядовый. В первые века христианства, когда апостолы совершали литургию, то причащались обычно вечером, т. е. после того как вкушали пищу. В обед, допустим, поел, а вечером причастился. В начале было так, впоследствии стали вводить то, чтобы причащаться на голодный желудок. Это говорит о том, что это вопрос не вероисповедный, а так же и о том, что пища не есть грех. Человек причащается или не причащается не оттого, что он поел или не поел, а оттого, что действительно ли он по духу христианин или нет. Хотя апостолы причащались, уже поевши, но церковь утвердила другой обычай, который дошел и до наших времен. Вот, пожалуйста, правилом обычай, ставший церковным преданием, отменили, хотя он и апостольский. Это и говорит о том, что это обрядовая сторона закона, и она может изменяться в зависимости от эпохи, времен, обстоятельств жизни людей. В церкви сохранилось и такое, что если человек больной и совсем не может, не поевши, то после еды его могут причащать, и в этом нет никакого греха.
59-е правило Шестого Вселенского собора безусловно запрещает совершать крещение в молитвенных домах под угрозой запрещения клириков и отлучения мирян. Двукратного собора 12-е правило дает пояснение, что запрещение относится лишь к тем, которые совершают крещение без соизволения епископа. А Вальсамон в толковании 59-го правила говорит: «Следуй новеллам философа, а не настоящему правилу», т. е. вообще отменяет это правило в самом толковании. Видите: отменил правило Шестого Вселенского собора, да и кто после соблюдал это правило? – Никто. Да и где только не крестили.
9-е правило Василия Великого: «Господне изречение, что не позволительно разводиться от брака, разве только по причине прелюбодеяния (Мф. 5:32), по смыслу его, одинаково приличествует и мужьям, и женам. Но не то в обычае». То есть, в церковном обычае совершенно иное. В толковании Аристина говорится: «Хотя Господь равно осуждает и мужа, расторгающаго брак с своею женою (кроме прелюбодеяния), и жену, отступающую от своего мужа без благословной причины, но не так повелевает это церковный обычай (который, т. е. обычай, имел силу во времена сего великого отца, пишет Зонара): он предписывает жене удерживать своего мужа, хотя бы он впал в блуд и прелюбодействовал; а жену, если она осквернится с другим мужем, дозволяет ее мужу отпускать и более не удерживать» (Полн. Кормч. Прав. св. отц. стр. 193-197).
Вот так было в церковном обычае, в каноне и правиле. И этот обычай существовал, а так же и канон, но потом его отменили на других соборах или на практике, неписаным преданием. Значит это обрядовый вопрос. Но это правило св.Василия Великого и можно ли его отменять или нет? Ведь это уже предание? – Нет, это несущественный вопрос, в жизни Церкви, который может изменяться в зависимости от эпохи, времен и жизненных обстоятельств.
Вальсамон, говоря о Гангрском соборе, припоминает, что «и Четвертый Вселенский собор вторым и седьмым правилом предает анафеме тех, которые служат при рукоположении кого-либо за деньги, а также монахов и клириков, вступающих в военную службу и нераскаявшихся». Он приводит слова св.Иоанна Златоуста: «Золотой по языку, учитель вселенной, заповедуя не предавать анафеме верного человека, говорит буквально следующее: «Что означает это слово анафема, которое ты говоришь, как не то, что этот должен быть предан дьяволу и уже не имеет места спасения, должен быть чужд Христу? И кто ты? Это дело власти и великой силы, ибо тогда сядет царь, и поставит овец одесную, а козлищ по левую. Итак, зачем ты принял на себя такое достоинство? Апостол только в двух местах, по необходимости, сказал это слово(1Кор.16:20; Гал.1:9). Итак что? Чего из принявших власть не сделал, кроме одного, который принял это, ты дерзаешь делать, вопреки Владычней заповеди и принимаешь на себя суд Царя? Ибо анафема совершенно отсекает от Христа. Учи в кротости». Но должно ли написаное великим отцом и учителем нашим Златоустом иметь более силы, чем определенное Халкидонским собором и Гангрским. Об этом скажут, конечно, те, которые имеют власть разрешать подобные вопросы»(Полн.Кормч.Помест.Соб.стр.105-106).
А Матфей же Властарь пишет: «Мнение Великого отца Златоустого должно иметь более силы, чем определенное Четвертым собором и собором Гангрским»(Алфавитная Синтагма, «А»,гл.7).
Видите: мнение святителя Иоанна Златоустого считает более правильным, чем определение Халкидонского и Гангрского соборов.
37 правило Св. Апостолов: «дважды повелевает быть собору епископов, и да рассуждают они о догматах благочестия и да разрешают случающиеся церковные прекословия». То же 20 правило Антиохийского собора и 5-е правило Никейского собора, Шестой Всел. соб. 8 пр. и второй Всел. соб. 6 пр. – однажды в год, но обязательно, быть собору.
Зонара в толковании 37 правила Св. Апостолов говорит: «В настоящее время эти соборы совсем не собираются» (Полн. Кормч. стр. 71); в толковании 5 правила 1 Вселенского собора: «Ныне дело этих соборов совсем оставлено в пренебрежении, так, что их никогда не бывает», а Вальсамон замечает: «правило это уже не действует».
Сама жизнь отменила, – обстоятельства жизни, возможности людей и прочее. Это опять, как бы нарушение правила; и изменения, исходя из этого, тоже могут быть. При чем на практике такое бывало, в жизни Церкви, очень часто. И Церковь от этого не переставала быть Церковью, ибо это вопрос не догматический, а обрядовый, несущественный, носящий временный характер.
69 правило Святых Апостолов: «если кто епископ, или пресвитер, или дьякон, или иподьякон, или чтец, или певец не постится во св. четыредесятницу пред Пасхою, или в среду, или в пяток, кроме препятствия от немощи телесной, да будет извержен. Если же мирянин, да будет отлучен». 19 правило собора Гангрского: «кто разрешает пост…, да будет под клятвою». – А в Номоканоне, вместо проклятия, только отлучение от причастия на два года тому, кто в посту ест мясо, или сыр (Потребн. Иосифа л.969; Иоасафа – л.51). В тех же потребниках помещен устав, заимствованный у преп. Никона-Черногорца, по которому в праздники Господни, Богородичные, Св. Апостолов, хотя бы они случились в среду и пятницу, никогда запрещения в пище не полагается, а в Великий пост разрешается есть рыбу по субботам и воскресеньям, «если же кто непроизволит», то и по вторникам и четвергам; разрешается даже «всем на все» (Потребник Филар. л.157-158; Иоасафа л.136; Тактикон, сл. 3-е л.24-25).
Смотрите: таким образом, в некоторых уставных положениях, 69-е правило святых апостолов, в какой-то степени, отменили. В праздники если случатся в среду или пятницу, разрешается есть рыбу, а также и по субботам и воскресеньям, если случаются в великий пост, тоже разрешается есть рыбу. В Благовещение, во время Великого поста, рыбу едят? – Едят. А апостольское правило говорит, что никогда не есть Великим постом рыбы. И в среду и пятницу никогда ничего скоромного и даже рыбы не есть. А в уставе-типиконе в период Русской церкви совсем все по-другому. В двунадесятые праздники и великих святых и в среду и пятницу нарушается пост. И Великим постом, в некоторые праздники, так же нарушается пост. Отменили ли апостольское правило во многих таких местах? – Отменили. Что это? Новшество? Модернизм? – Нет, благоразумие.
То есть, относились к этому правилу как к букве закона, и не как законники к этому подходили, а старались постичь его дух, смысл. А дальше рассматривали жизнь людей, обстоятельства в которых они жили, и в зависимости от этого, изменяли и правило – нужда заставляла: как удобнее содействовать спасению душ человеческих.
«Лаодикийского собора 3 правило (снес. 1Тимоф.3:6): «Не подобает недавно крещенных производить в чин священнический». То же и 80 правило Св. Апостолов. Вальсамон замечает, что «великий светильник Нектарий едва был отделен от стада оглашенных и омыл божественною банею скверну жизни, чистый уже облекается саном архиерейства и в то же время делается епископом царствующего града и экзархом св. и Вселенского второго собора». Григорий Богослов передает, – что Евсевия, как только сподобили св. крещения, нарекли архиереем и возвели на престол (т. 2, стр. 110-111). Тоже и Амвросий Медиоланский» (Бароний 374 лето).
Почему так? Потому что была нужда, но не находили других людей более достойных как эти. Это свидетельствует о том, что в зависимости от обстоятельств, буква правила может нарушаться или изменяться. Но его суть, сам дух правила, при этом, сохраняется.
Изменение канонов, в зависимости от времен и обстоятельств, — церковное предание
Все это говорит о том, что нельзя относиться к закону буквалистически, по законнически: нужно всегда постигать дух закона, правил и канонов, и правильно относиться к ним. Это все говорит о том, что правила изменялись. Церковь сама меняла те каноны и правила, что прежде были установлены Апостолами, Вселенскими и Поместными соборами – это было, и мы теперь пользуемся многими этими измененными правилами, но не говорим, что это в свое время было введено новшество, не говорим, что это ввели модернисты или обновленцы на Вселенских соборах.
А у нас, зацикленность, – те каноны и правила, что ввели в свое время Вселенские или Поместные соборы или которые сами утвердились с течением времени, как неписанное церковное предание, отменяя правила Апостольские или предыдущих Вселенских или Поместных соборов, — мы, зациклившись на этом, считаем за догматы, которые не могут быть отменяемы никогда в жизни. Это показывает то, что мы отличаемся от тех Отцов, Вселенских и Поместных соборов, которые меняли предыдущие каноны и правила, тем, что они жили по духу; а в наше время — люди не имеют жизни по духу и потому стали законниками, фарисеями, обрядоверами. Ибо Отцы, живя жизнью духа, признавали эти каноны и правила за явления, носящие временный характер в жизни Церкви, а в наше время это признают за догматы и вероисповедание. А Отцы не были таковыми и поэтому свободно подходили к этому, но не просто так меняли, а в зависимости от нужды, как было удобнее для спасения душ, в тех или иных жизненных обстоятельствах.
В толковании 11 правила, Лаодикийского собора, Зонара пишет: «У древних были некоторые обычаи, исполняемые в церквах, из которых одни с течением времени изменились, а другие и совершенно прекратились, а некоторые запрещены и правилами» (Полн. кормч. стр. 220). «Ибо упразднилося яко и иное многое творимое прежде» (в толк. 19 пр. того же соб.).
«Церковные предания, в особенности те, которые не вредят вере, должно сохранять так, как они переданы предками, и что обычаи одних не разрушаются противоположным обыкновением других… Пусть каждая провинция исполняет свои обычаи и правила предков считает установлениями апостольскими» (Блаж.Иероним Стридонский,ч.2, стр.258-259, п.66).
Православное учение и предание Церкви, как мы видим, признает изменяемость канонических постановлений. Ибо эта изменяемость канонов и правил, в зависимости от той или иной исторической эпохи и времен, точно так же является преданием Церкви. Современная жизнь, уже в новую эпоху, времена и жизненные обстоятельства у людей, дает новые возможности для канонического творчества Церкви, чтобы это сдействовало спасению душ человеческих. Поэтому учение о неизменяемости канонов, с которым приходится сталкиваться в настоящее время, означает отказ от содействия спасению душ человеческих, при новых, современных жизненных обстоятельствах. – Отказ от воли Божией, все время ищущей спасения душ человеческих.
Кроме того, учение о неизменяемости канонов равносильно попытке применить все существующие постановления к любой форме исторической жизни Церкви, в любую эпоху и времена, так как в противном случае учение о неизменяемости канонов было бы бессмысленным. Такое учение приводит к православному талмудизму, в итоге к фарисейству, законничеству, жидовству. Обычно это учение исходит из утверждения о «божественном» характере канонов. Из-за чего и происходит их догматизация. Между тем, это неправильный вывод. Ибо неизменяемость канонов приводит к утверждению в Церкви не Божией воли, а человеческой, а отсюда – и к обмирщению. Так как воля Божия все время ищет, как спасти душу человеческую, применяясь к жизненным обстоятельствам человека. И боговдохновенный характер канонических постановлений заключается в том, что они являются выражением воли Божией, направленной на то, чтобы церковная жизнь, при определенных условиях и жизненных обстоятельствах, при сохранении догматических истин, более содействовала спасению душ человеческих, в определенную эпоху и времена.
Применение церковных постановлений, канонов и правил, при отсутствии условий, применительно к которым они изданы, приведет к противоположным результатам и поэтому явится выражением не Божией воли, а человеческой. Ибо смысл истинного предания состоит не в механическом повторении того, что было в прошлом, а в принципе непрерывности жизни в духе Божием, которая приобретается через стремление к удовлетворению совести, в борьбе за чистоту чувств. Из этой жизни и рождались у Святых Отцов на Соборах те или иные канонические постановления, в которых выражалась воля Божия, всегда ищущая спасения душ человеческих, применительно к той эпохе, временам и жизненным обстоятельствам, в которые совершался тот или иной Собор.
Сами по себе канонические постановления – это буква, а дух их в сохранении истинного предания, — в том, что они должны служить «ко спасению и преуспеянию людей на лучшее», в определенную историческую эпоху и времена.
Какие-то канонические определения и правила всегда будут существовать, но в них всегда не будет самого главного канона, основания всех канонических правил.
Канон, который содержится в предании, в котором заключается весь смысл канонического предания. – Это канон о том, что канонические постановления каноничны лишь тогда, когда ими достигается то, к чему они предназначены, – спасение душ человеческих в жизнь вечную, в зависимости от эпохи, времен и жизненных обстоятельств. Ибо в этом – воля Божия, все время ищущая, как взыскать и спасти погибшее. В этом любовь Бога к человечеству, так как ради этого Он «отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16). Вот оно то, что должно быть основанием всякого канона и правила, в ту или иную историческую эпоху и времена.
Икономия в чиноприеме и спасение души
«Мы знаем, что некоторые, задумав раз что-нибудь, уже не оставляют того, и не легко меняют свои предположения; но, сохраняя с сослуживцами союз мира и согласия, удерживают и нечто свое, раз вошедшее у них в употреблении. В этом отношении мы не делаем насилия никому, и не издаем закона, который отнимал бы право действовать в управлении церковью по свободному усмотрению: всякий предстоятель имеет дать отчет в своих действиях Господу. Когда пишет он (Киприан) и к Юбаяну о перекрещивании еретиков, то в конце книги говорит так: «по мере сил своих – кратко мы написали это тебе, брат возлюбленный, никому не предписывая и не навязывая своего мнения, тем более, что каждый из епископов действует, как находит нужным, имея полную власть поступать по собственному усмотрению» (Блаж.Иероним Стридонский,т.4,стр.90).
Если «каждый из епископов действует, как находит нужным,… по собственному усмотрению» в вопросе чинопрема еретиков и раскольников, – т. е. принимать их через крещение, миропомазание или просто через покаяние, – то это говорит о том, что это вопрос несущественный. И соответственно, канонические правила в отношении данного вопроса могут изменяться, и они изменялись. Преследуя одну единственную цель, как говорит свт.Василий Великий, в своем первом правиле, рассуждая о чиноприеме еретиков энкратитов: «Следует нам отметать их крещение, и если кто принял от них крещение, когда приходит он в Церковь, крестить его. Впрочем, если будет это препятствием общему благоустройству, то опять должно держаться обычая и следовать отцам, благоустроившим, что нужно было для нас. Ибо, опасаюсь, чтобы, желая удержать их от поспешности в крещении, строгостью правила не положить нам препятствие спасаемым. Но во всяком случае да будет постановлено, чтобы приходящие к Церкви из крещенных ими были помазываемы верными и потом приступали к Таинствам» («Книга правил», пр.1).
Здесь свт.Василий Великий говорит о том, что энкратитов надо крестить, но «если будет это препятствием общему благоустройству», то миропомазывать. Вот он! – принцип икономии, а не признание крещенской Благодати в еретическом сообществе.
А так же основная мысль, при чиноприеме из раскола или ереси, у свт.Василия Великого есть та, «чтобы… строгостью правила не положить нам препятствие спасаемым». То есть, главное – это спасение душ, а чиноприем – это средство. Поэтому, по мысли свт.Василия, и может изменяться чиноприем, вплоть до самого простого – через покаяние; ибо главное – лишь бы присоединить человека к Церкви, т.е. к той церковной организации, где есть правильно-проходимая внутренняяя духовная жизнь.
Ибо спасение в Церкви, в дальнейшем, должно совершаться, для присоединившихся, через правильно проходимую борьбу со страстями, ибо в ереси или расколе этого нет, так как там духовная прелесть. Это главное в Церкви – правильно проходимая внутренняя духовная жизнь, основанная на истинном духе смирения, направленная на приобретение истинных плодов духа. Так как от этого и зависит спасение души человека. Этому духовные наставники в истинной Церкви и должны научать. Это и является причиной икономии в чиноприеме, при присоединении из раскола или ереси.
Свт.Василий Великий показывает, что по этой причине могут изменяться и предыдущие каноны и правила, в отношении чиноприема. Ибо главное не канон или правило, букву закона исполнить, а спасение души.
Изменение обрядов и различие во внешних традициях, из церковной истории. Об исповеди
Пишет блаженный Симеон Солунский (это примерно уже 14-15 век):
«В мирских церквах не читают псалтири, кроме одной великой четыредесятницы, так как выполнять все по уставу – не по силам людей, живущих в мире. Так делают только все священные обители» (т. 2, стр. 405).
В мирских церквах псалтири не читали, а читали ее только великим постом. Потому что людям, живущим в миру и обремененным трудами и заботами делать это не под силу, поэтому это исполняют только в священных обителях.
Одни жили так, а другие по-другому, и это не считалось новшеством, модернизмом или еще чем-то таким.
«Древний обычай церковный был и есть (см. 91 пр. св. Вас. Вел.) на восток солнца молиться. В то время, ради сих манихеев, возбранил Лев на восток солнца обращаться молящимся, бояся дабы этим примером мерзостного идолопоклонства какого-либо не творили» (Летописец Бароний, 443 лето, числ.2).
Почему так? Потому что у них, на тот момент времени, среди манихеев было идолопоклонство. Идолопоклонники обращались на восток солнца, покланялись солнцу, и считали, что Иисус Христос пришел с солнца. То вот по этой причине свт.Лев Великий и ввел такое правило, чтобы отучить молиться на восток солнца, таким образом отвращая простой народ от манихейской ереси. Сморите, как бы нарушается древний обычай. Но это внешне так смотрится, а на самом деле причина та, чтобы других отвратить от идолопоклонства. Смотрите как свободно и легко поступают с обрядовыми законоположениями. Но он не отменил это просто так, а отменил по причине того, чтобы тех, которые впали в ересь, отучить, а христиан уберечь от идолопоклонства. Это и есть нужда в жизни Церкви, – как соделать более удобным спасение душ человеческих. Вот какая была цель.
«Леон папа, бываемый от некоторых самовольный обычай исповеди явной пред всеми, отверг, но только тайную перед иереем исповедь похвалил, говоря, что исповедь тайная от апостолов передана» (Летописец Бароний, Лето Госп. 459, числ.5-е). Была в свое время исповедь явная, а потом ее отменили. – Тоже было как бы предание церковное, но потом его отменили, оставили только исповедь тайную.
Аноним: А после праведного Иоанна Кронштадского опять начали.
О.Серафим: У Иоанна Кронштадского не совсем так было. Тогда один выходил и каялся перед всеми, а у Иоанна Кронштадского просто толпа стояла и каждый выкрикивал свои грехи. Но дело в том, что Иоанн Кронштадский видел духовно (у него было духовное видение), и он старался не просто формально проводить исповедь, а старался возгреть в людях правильный настрой духа, что и было. Впоследствии другие стали делать подобные исповеди, но они делали это чисто формально; исчезла сокровенность, которая давала возможность выслушать человека и наставить, вразумить, осталось только чисто формальное выкрикивание и все. Это могло бы и быть, если бы при этом, проводились наставления, вразумления, давались советы частно каждому человеку, – тогда бы это и имело смысл. А когда этого нет, то и смысла оно никакого не имеет, тогда это чисто формально и получается профанация Таинства. То же самое получается и тогда, когда оно проводится хотя бы и частным порядком, но если нет общего направления правильной внутренней духовной жизни, то в итоге получается – та же самая профанация.
Историк Сократ пишет, что «между обществами верных едва ли можно найти две церкви, которые в совершении молитв были бы согласны одна с другой»(Церк.ист.С-Пб,1850г,стр.429).
«Во всех церквах, хотя они исповедуют одно и тоже учение, – пишет историк Созомен, – нельзя найти одних и тех же по всему сходных преданий» (Церк. Ист. по изд. 1851 г . 517 стр.). Он же: «Безумно было бы христианам, согласным в главных пунктах верований, разделяться между собою из-за обычаев» (там-же кн. 7-я, гл. 9-я).
О нарушении ап.Павлом канона об обрезании, принятом на Соборе Св.Апостолов
Святитель Иоанн Златоуст пишет о том, как ап.Павел, в свои времена, относился к церковным каноническим законоположениям: «И не дни только соблюдал Павел, но соблюдал и другие заповеди закона; а между тем он взывает к Галатам: «вот, я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа» (Гал.5:2). Так, тот самый Павел, который говорит: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа, сам обрезал, как известно, Тимофея. Нашел, говорится в писании, Павел в Листрах некоторого юношу, «которого мать была Иудеянка уверовавшая, а отец Еллин, обрезал его», потому что не хотел посылать необрезанного учителем (Деян.16:1-3). Что делаешь ты, блаженный Павел? Словом уничтожаешь обрезание, а делом снова поддерживаешь его? Не поддерживаю, говорит он, но уничтожаю его делами. Тимофей был сын жены иудейской верной, а отцом имел эллина, из рода необрезанных. Но так как Павел намеревался послать его учителем к иудеям, то не хотел посылать его необрезанным, чтобы с самого начала не заграждать двери учению.… Видите ли удивительное снисхождение? Он соблюдает времена, чтобы уничтожить соблюдение времен; совершает обрезание, чтобы прекратить обрезание; приносит жертву, чтобы уничтожить жертвоприношение. А что действительно для этого он так поступал, послушай его самого: для подзаконных, говорит он, «был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных: ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя» (1Кор. 9, 20) » (т.3,стр.89-91).
«Павел святой, ради иудеев, да не соблазняются, Тимофея по закону, уже по том соборе (т. е. апостольском), обрезал и в Кенгрех, как назарянин волосы себе остриг, и прежде пленения своего, в Иерусалиме, в церкви, жертвы Моисеевы и очищения, законное сотворил. Доброе это было и святое дело, дабы не было отвергнуто евангелие людьми. В чем сам себя Павел святой похваляет, говоря: со иудеями был как иудей, с язычниками был как язычник, да всех приобрету Христу» (Летописец Бароний, лето 51-е, число 9-е).
То есть, примерно в 51г. прошел первый собор Св.Апостолов – «уже по том соборе». Этот собор Св.Апостолов собирался для решения вопроса об обрезании язычников, так как некоторые говорили, что и язычникам надо обрезываться. Но собор Св.Апостолов своим каноническим постановлением отменил обрезание для язычников, для всех христиан, – чтобы «не возлагать на вас никакого бремени» (Деян.15:28), т.е. канонических законоположений, носящих временный характер, – и повелел им только: «воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян.15:29).
Итак, Апостольский собор отменил обрезание, сказавши об этом, что так «угодно Святому Духу и нам» (Деян.15:28), а ап.Павел берет и нарушает этот канон и правило, принятое соборно Св.Апостолами на соборе; и принятие которого было «угодно Святому Духу», как это подтвердили сами Апостолы. Так что ап.Павел получается нарушитель канона и правила, принятого собором Св.Апостолов. И по законническому отношению к букве закона, его полагалось наказать. Но вместо этого Церковь наоборот его за это похваляет, говоря «доброе это было и святое дело». Это говорит о том, что ап.Павел не соблюдения буквы закона искал, а постижения и исполнения воли Божией, в определенных обстоятельствах, ищущей спасения душ человеческих.
И получается, что «угодно Святому Духу» было принятие канона-правила об отмене обрезания, и «угодно Святому Духу» было нарушение ап.Павлом этого канона-правила; и совершение обрезания над Тимофеем, уже после принятия этого канона-правила. Это как раз и говорит об изменяемости канонических законоположений, в зависимости от места, времени и жизненных обстоятельств, а так же и том принципе, что Святой Дух, воля Божия, применяясь к временам и жизненным обстоятельствам, все время ищет главного – спасения души и душ человеческих.
Вот вам правильное отношение, правильный подход к правилам, канонам, законам, обрядовой стороне церковной, которая существовала, была и есть в Церкви, на примере первоверховного ап.Павла. – Это могло быть изменяемо с течением времени, в зависимости от нужды в жизни Церкви, обстоятельств, эпохи, времен. Главное же то, что в основе всего должно было стоять спасение душ человеческих.
Говорят, что нельзя отменять никакие каноны и правила? Подмена духовной жизни — фарисейством, законничеством
И когда в наше время ревнители буквы закона и канонов, говорят о том, что нельзя отменять никакие каноны и правила, что в этом, мол, заключается истинное православие. Что оно состоит в хранении канонов и правил. То можно их спросить, а за какие они каноны и правила – за древние или более новые, которые были введены последующими соборами, или за те, которые ввелись неписаным церковным преданием, отменивши таким образом то, что было установлено на каких-то предыдущих Вселенских или Поместных соборах. Ибо многие каноны и правила, в разных местностях, в разное время, друг другу противоречат или друг друга отменяют, как мы с вами рассмотрели.
И все они находятся в сборнике под названием «Книга правил», или «Апостольские правила», или «Правила Православной Церкви». И если просто сказать, что надо соблюдать все, что в ней написано, то это безумие, и говорит о том, что этот человек никогда не читал внимательно и не изучал эти каноны и правила, – их суть и смысл, исходя из исторической эпохи и обстоятельств, в которых они были изданы. Иначе бы он такого не сказал, так как он столкнулся бы со многими противоречиями, друг друга взаимоисключающими. Но, в общем-то, эти противоречия и должны быть. Ибо причина этих противоречий и состоит в том, что изменялась эпоха, времена и жизненные обстоятельства, соответственно, изменялись и канонические предписания.
А в наше время, по причине исчезновения внутренней духовной жизни, пришли к обрядоверию, фарисейству и законничеству, зациклились на букве закона, и не постигая ее духа, ни к месту, ни ко времени ее применяя, действуют и содействуют не спасению душ, а их погублению. При этом они считают, что последуют установлениям Вселенских соборов, и хранят таким образом православие неповрежденным. Но на самом деле Отцы Вселенских и Поместных соборов совсем не так поступали с правилами, прежде них бывшими, они изменяли их в зависимости от нужды. А в наше время подходят к этому не так, как подходили к этому те Отцы, которые собирались в древние времена, а по законнически, по букве закона. Причиной этому является утрата духа Христова, жизни духовной.
Если нет духовной жизни, то чем-то нужно же ее заменить. Вот и заменяют ее фарисейством-обрядоверием, законничеством, – за это цепляются, потому что если не это, то на чем человек будет основывать свое спасение? Вот оно у него и основывается на этой внешней стороне – вот она его вера. Это своего рода идол – скрытое идолопоклонство. А как Святые Отцы относились к правилам, и даже к правилам апостольским, мы уже выше это рассмотрели, – изменяли их, вводили другие, в зависимости от эпохи, времен, обстоятельств жизни.
В основе изменения канонов и правил всегда стояло не то, чтобы идти в согласии с духом мира сего, с духом страстей, а то, чтобы соделать удобнейшим спасение душ человеческих, при данных жизненных обстоятельствах, вот в такую-то эпоху, – вот она цель. Это очень важный момент и когда этот момент отвергается, то тогда христианство, как дух и жизнь, упраздняется и становится буквой, обрядом. Это тот же самый дух, который был у тех законников и фарисеев, которые распяли Христа. Это тот же самый путь, который в итоге приведет к Антихристу, который тоже будет великим законником и фарисеем.
Живые Церковь и иерархия реагируют на изменение эпохи и времен; духовно-мертвые — нет. Общий принцип в применении канонов и правил, – учитывание жизненных обстоятельств
Мы видим, что изменяемость правил, законоположений в Церкви была и должна быть. Ибо Церковь имеет дело не с мертвыми механизмами, а с живыми душами человеческими. Меняется эпоха, времена и жизненные обстоятельства, и если Церковь на это реагирует и, соответственно, изменяет или вводит новые правила, отменяет старые, – это говорит о том, что Церковь живет, Она живет в духе. Это говорит о том, что иерархия постигает дух закона, дух Писаний, — она живет в этом духе, поэтому и реагирует как живой Организм.
В этой реакции, иерархии, проявляется ее сущность – «дар ведения». Ибо по определению 2-го правила Седьмого Вселенского собора «сущность иерархии нашей составляют богопреданные словеса, то есть, истинное ведение божественных Писаний». То есть, не просто знание буквы Писаний, канонов и правил, а «истинное ведение» – постижение их духа. А если иерархия, церковная организация не реагирует, то получается мертвец, отсутствие жизни в духе Божием. И это свидетельствует о том, что «дар ведения» иерархией утерян – утеряна «сущность иерархии», по причине исчезновения правильной внутренней духовной жизни. То есть «дар ведения» не действует через иерархию автоматически. И если в иерархии исчезает правильно-проходимая внутренняя духовная жизнь, то прекращается и действие «дара ведения», и от такой иерархии остаются одни названия без сущности.
И тогда налицо мертвецы законники и фарисеи, которые следят за тем, чтобы никто не нарушал букву закона, а если кто-то нарушает, то нарушителей этой же буквой закона и убивают. Это говорит о том, что жизнь в духе у них отсутствует. Ибо Церковь, когда живет в духе, то реагирует на изменения внешние, так как Она заботится о том, как бы спасти души человеческие, – поэтому Она и реагирует на это на все, поэтому Она и меняет законы или правила. В ней проявляется жизнь в духе Божием, – Бог, все время ищущий спасения душ человеческих. Мы видим в правилах Вселенских и Поместных соборов, которые были в первые времена христианства, жизнь людей в духе, – ибо они реагировали. То есть Церковь реагировала на изменение эпохи, времен, — собирались соборы, изменялись правила прежде бывшие и вводились новые, таким образом жизнь в духе, жизнь в Боге, сохранялась и была.
Ибо одно дело – это отменять правила, чтобы жить по духу мира сего, а другое дело, когда в основе стоит то, как бы на людей не наложить бремена неудобоносимые, чтобы в итоге они все не упали и не погибли. Те правила, которые были в ту эпоху, при тех жизненных обстоятельствах, в настоящую эпоху, и при новых жизненных обстоятельствах, стали бременами неудобоносимыми, поэтому их и нужно менять, отменять, и вводить другие правила. В этом проявляется участие в заботе Божией, ищущей спасения душ человеческих. За такое законническо-фарисейское отношение к букве закона и укорял фарисеев Христос, говоря: «и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые» (Лук.11:46).
Конечно это не так, что вообще никаких канонов и правил, никакого закона, не должно быть, но так, что – одни каноны и правила изменяются или отменяются, или вводятся новые. Пройдет 10-20-50 лет, – эпоха поменяется, – и тогда точно так же могут измениться законоположения и правила, потому что Церковь-то ведь живая. Она живет: в ней живет Дух Божий и люди все живые живут, ибо они не мертвецы, не роботы, которые механически исполняют букву закона.
Об этом же пишет и проф.Иван Ильин, обращаясь к митр.Елевферию (который рассуждая по законнически, указывал епископам Русской Зарубежной Церкви на нарушение канонов, не учитывая времена и жизненные обстоятельства): «Священное Писание Нового Завета не дает и никогда не стремилось дать исчерпывающий кодекс правил на все случаи жизни. Оно указует нам дух, в котором мы должны пребывать, дух веры, любви, молитвы, прощения, щедрости; и дает несколько основных заповедей. Творить же жизнь из этого Духа мы, как христиане, призваны свободно. Огонь этого духа должен жечь наше сердце и светить нам. Но “абсолютные”, “непоколебимые”, «неограничимые» законы поведения – являются домыслом формального человеческого рассудка, зараженного иудаистическим законничеством.
И если так обстоит дело с учением Евангелия, то еще более это относится к святым канонам. Дух канонов мудр, чист и свят; читая их, изумляешься их верному видению, их свободной властности, их целеустремленности, их (сразу) строгости и доброте. Но каноны не могут предвидеть все и дать исчерпывающий кодекс правил и исключений (ибо справедливость всегда требует исключений!) [Сравн. например, правила 69 и 88 Шестого Вселенского Собора, устанавливающие прямые исключения из общего правила. – прим. Ильина ] на все времена и обстоятельства.
В канонах живет творческая свобода христианского духа, дух церковного самостроительства. Эта свобода не умерла и ныне. Эта творческая сила не покинула Церковь и теперь. И если история человечества несет Церкви непредвиденные обстоятельства, крушения и осложнения, то надлежит не держаться за букву канонов, а возродить в Церкви их творческий дух; и выходить из непредвиденных бед, потрясений и искушений, следуя не букве канонов, а их живому церковному духу». («О «богоустановленности» Советской власти»).
Меняется эпоха, жизненные обстоятельства, и Церковь должна реагировать на это и тоже менять законоположения, правила, каноны, которые носят временный характер в жизни Церкви. А если этого не делать, то тогда начинается наложение бремен неудобоносимых, и таким образом погубление душ человеческих, повторение того, что делали и ветхозаветные законники. В основании же всего этого изменения должно стоять то: как удобнее спасти души человеческие, как вывести их из греха, нечестия, порока, как приобрести чистоту чувств и удовлетворить совесть, в тех жизненных обстоятельствах, в которых оказались люди, в ту или иную историческую эпоху.
Если закон вводился совершенно в иных жизненных обстоятельствах, в другую эпоху и времена, то по этой причине в других жизненных обстоятельствах он и получается, как бремена неудобоносимые. К примеру, пост – по отношению к человеку здоровому или больному. Обстоятельства отличаются: один здоровый, а другой – больной. Поэтому и применение закона о посте, по причине разных обстоятельств, будет различаться. А если не учитывать и не брать во внимание различие обстоятельств, а тупо, по законнически, требовать исполнения буквы закона, канонов и правил о посте, то тогда и получится наложение бремен неудобоносимых, жестокость и отсутствие милосердия, которые приводят к убийству душ.
Это общий принцип в применении внешних законоположений, канонов и правил, – учитывание жизненных обстоятельств, эпохи и времен. Ибо только применяя этот принцип и можно проявлять снисходительность и сострадательную любовь, содействуя спасению душ человеческих. Так как этого требует человеческая совесть и Бог, всегда ищущий, как спасти душу человеческую. И если этого не учитывать и не брать во внимание, то будет получаться сжигание совести и ожесточение, вхождение в настрой души, противящийся воле Бога.
Поэтому Церковь и должна все это учитывать, и исходя из этого должна применять законы, каноны и правила, изменять их; и делать таким образом, чтобы это было спасительно для душ человеческих. Ибо в основании закона должны стоять суд, милость и любовь – в этом суть закона. Суд – рассмотрение, рассуждение духовное. Милость и любовь – как сотворить таким образом, чтобы спасти души, содействуя им, в направлении их к спасению. Вот что должно стоять в основании закона, правил и канонов.