(Из письма о.Серафима)
Оглавление:
О спасении и внешних подвигах. Почему нашему времени не дано внешнее подвижничество
О главном в христианстве — душевном настрое; и об искушениях на последние времена
О спасении и внешних подвигах. Почему нашему времени не дано внешнее подвижничество
О.Серафим: Еще помните о том, что важно прийти к познанию своей немощи. Особенно полезно это и необходимо для нас, современных людей, которые сильно заражены гордостью, самомнением. По этой причине Господь попускает падения, чтобы мы познавали свою немощь. Для Бога лучше кающийся грешник, нежели праведник-фарисей — участь которого на дне ада, как это видно из Евангельской притчи о мытаре и фарисее (Лк. 18, 10-14).
Внешнее христианство (посты, молитвословия, богослужения, всякие внешние добрые дела) есть только средство для воспитания внутреннего. Поэтому, всем этим внешним должно пользоваться благоразумно, не делая его самоцелью, а в основном обратить внимание и старание к достижению правого настроя духа — богоугодного.
Речь идет не о том, что не нужно внешнее, а о том, как правильно к внешнему относиться и иметь к нему правильный подход. Внешнее должно быть, но оно должно оставаться средством, а не становиться самоцелью, ибо цель — приобретение плодов духа. «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5, 22, 23). И это должно быть в чувствах и ощущениях — вот об этом старайся, в этом воля Божия о нас.
Если же все внешнее мы будем поставлять как за самоцель, то посредством его неизбежно воспитаются противоположные плоды и получится фарисей-законник. Поэтому, чтобы убегать от фарисея-законника, который живет внутри каждого из нас, нужно научиться правильно воспринимать внешнее. Внешнее должно помогать воспитанию внутреннего — воспитанию плодов духа, а это — в настрое духа.
Аноним: Почему нашему времени не даны подвиги?
О.Серафим: Святитель Игнатий Брянчанинов пишет, что нашему времени не даны внешние подвиги: поста, продолжительного молитвенного стояния, ношения вериг, спанья на досках, на голой земле и тому подобное. Наше подвижничество иного рода. Про наше подвижничество Святые Отцы сказали, что оно не будет внешне явно проявляться. Последние христиане, по словам св. Нифонта Цареградского, не будут творить посреди людей никаких ни знамений, ни чудес; благоразумно скроют себя от людей и пойдут путем делания, растворенного смирением. Им попустятся скорби. И те, которые из них устоят, будут выше первых (4-й ответ преп. Нифонта).
Из этого пророчества Св. Отца, — а впрочем, Духа Святого, говорящего через него, — видно, что внешнее подвижничество будет от нас отнято. — Такова воля Божия. — Это нужно понять. Почему все это отнято? Обратимся к ап. Павлу, который написал, какими будут последние люди. Они будут со всеми «само…»: «Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2Тим. 3, 2-4).
Если же такому человеку, который со всеми этими «самоми», дать возможность заниматься внешним подвижничеством, то что из него получится? Получится то, что его «само…» возрастет еще больше, и тогда получится фарисей — бесовский подвижник.
Внешний подвиг, сам по себе (поклоны, посты, посещение длительных богослужений, исполнение внешних послушаний, обрядовых постановлений и т. п.), не открывает человеку его падение. И если внешний подвиг не сопровождается правильным душевным внутренним подвигом, то он приносит более вред, нежели пользу и служит причиной разжигания душевных страстей.
Об этом говорит во 2 томе своих сочинений свт. Игнатий Брянчанинов: «В самой монашеской жизни телесный подвиг, как бы он ни был велик, не может сам собою открыть внутренних уз и внутреннего бедствия: для этого необходим подвиг душевный. Телесный подвиг, несопровождаемый душевным, более вреден, нежели полезен; он служит причиною необыкновенного усиления душевных страстей: тщеславия, лицемерия, лукавства, гордыни, ненависти, зависти, самомнения. «Если внутреннее делание по Богу, — сказал Великий Варсонофий, — не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем» (Свт. Игнатий Брянчанинов, т.2, «Слово о различных состояниях…», гл. 21, раздел 4).
Поэтому, внешний подвиг обязательно нужно соединять с внутренним душевным деланием. К внешнему относится не только пост, поклоны, стояние на молитве за богослужением, но исполнение внешних послушаний, какая-то помощь ближнему, милостыня и прочие внешние добрые дела. Если это всё внешнее не соединять с правильным внутренним деланием, то неизбежно воспитается дух фарисейский. Как раз в этом духе и придет антихрист. И все те, которые в этом духе, очень легко обольстятся антихристом и примут его за своего.
Ведь он придет как почитатель всего божественного, но это только внешне; по настрою же своего духа — он не будет таковым. И фарисеи не распознают его потому, что будут иметь лишь внешнее делание, а внутреннего, правого душевного настроя, не будут иметь. Но причина этого, не в самих по себе внешних подвигах, — виновато не богослужение, не молитва, не пост, а неправильный внутренний настрой души.
Преп. Марк Подвижник говорит, что если кто не вменил себя должником всякой заповеди Божией, тот еще и не христианин («О духовном законе», гл. 34). Если не будет человек при внешних подвигах воспитывать правильный настрой духа, то неизбежно воспитается противоположный — страстный дух; и подогреются страсти, — самоцен, самомнение, дух самости и гордыни, сидение на ощущении своей правильности и праведности, дух самоутверждения и т. п.
Часто бывает так: ходит человек неопустительно на правило, на каждое богослужение, но попробуй только его затронь, — как полезет из него возмущение, недовольство, обида, раздражение, гнев и т. п. И какой смысл такого посещения молитвенного правила, если воспитывается фарисей?
Для фарисея вся праведность — во внешнем. И поэтому, убери внешнее благочестие, и для него христианства — как вовсе и нет. Но самое главное в христианстве не внешнее благочестие, — молитвенные стояния, посты, обрядовые законоположения и т. п., — а правильно-проходимая борьба со страстями и похотями.
Внешнее делание, само по себе, — как говорит преп. Варсонофий Великий, — не искореняет страсти, а если при этом не вести в душе законную борьбу со страстями, то оно наоборот, и неизбежно, их разжигает, и соединяет не с Богом, а с дьяволом. Ибо если человек подогревает через внешний подвиг дух самости и гордыни, и на нем его основывает, то как он может приблизиться к Богу? — «Бог гордым противится, а смиренным дает Благодать» (Иак. 4, 6).
Любая добродетель, если не основана на истинном смирении, то она не устоит. Вот что об этом говорит преп. Исаак Сирин: «Смирение и без дел многие прегрешения делает простительными. Напротив того, без смирения и дела бесполезны, даже уготовляют нам много худого».
Вот видите! Без смирения дела не только бесполезны, но даже «уготовляют нам много худого». Поэтому Господь и отнимает у нас внешнее подвижничество, и посылает нам вместо этого болезни и скорби. Если раньше нужно было одевать вериги, то теперь тебе вместо этого дается болезнь. Вериги тяжело носить, но тяжело и терпеть, когда все тело болит. Хочешь вериги носить? — Пожалуйста, носи, — терпи болезнь, с благодарностью и радостью, перенося ее в духе смирения и благодушия.
Но нет! — тебе хочется именно вериги! — чтобы все видели, да и ты сам сознавал, что ты! — носишь вериги!!! что ты! — подвижник :)!!! — Вот чего ищет современный человек: ему нужна показуха, ему нужно, чтобы удовлетворялось тщеславие, самомнение, самоцен. — Он гоняется за ощущениями сладострастными, гордостными, ищет удовлетворения своего «само…». Вот поэтому-то, чтобы человек этого не искал, Господь и убрал все внешние подвиги — люди стали к ним неспособны.
Подчас, человек, по болезненному своему состоянию, утром и на молитву даже встать не может, и его начинают мучить помыслы, как бы совести: «Всё! — я конченный, никакой я не подвижник!». — Конечно, так и есть! — никакой ты не подвижник :): подвигов никаких нет, вериги не носишь, даже небольшого правила и то толком не можешь исполнить, и поститься толком не можешь — ничего у тебя нет! Поэтому, остается — только одна надежда, — надежда на милость Божию.
И в итоге получается, что таким образом Господь приводит человека в смиренный настрой духа, в смиренные понятия о себе: что ты! — грешник, что ты! — никто. А вот это-то как раз то, что и надо для спасения души, ибо это смиряет и приводит к смирению.
А также еще, борется человек со страстями, но ничего не получается и отсюда видит себя — грешником. А если бы у тебя все получалось, то что бы было тогда? — Тогда занесло бы тебя твое самомнение, гордыня и самоцен, на такую высоту, что никто, никогда бы, тебя уже оттуда не смог бы стянуть. И тогда — погибель!
Поэтому-то, этому «подвижнику», который уже не может и двигаться :), и попущены скорби, болезни, страдания, — чтобы смирить его, чтобы он пришел в смиренный настрой, в смиренное состояние духа, в смиренное мнение о себе. А это для того, чтобы он познал свою немощь, смирился бы глубоко в духе и сказал: «Господи, нет у меня ничего: нет никаких подвигов, никаких добродетелей, вот только лежу и болею — грешник окаянный! Поэтому, надеюсь только на одну Твою милость». Но на самом деле, это гораздо лучше и спасительнее, нежели гордыня, самомнение и самоцен, ведущие к погибели. Ибо это уже — ближе к покаянию благоразумного разбойника.
Но сейчас находятся и такие фарисеи, для которых то, что он ничего не может, становится на «законных» основаниях. И такой уже: «законно» — не постится, «законно», как бы, не делает все относящееся до внешнего христианского делания, так как он знает, что нашему времени это не дано. И через это он тоже начинает самоутверждаться. И тут, самомнение, гордыня выкручиваются и в этом ищут причину для самоцена. Иными словами, он сознает, что хотя он и не может того или другого, но он несет подвиг, как древние подвижники, потому что он болеет, и если будет терпеть, то будет выше первых. То есть как не крути современного человека, а гордыня, самомнение все равно найдет себе выход, лазейку, найдет себе дыру, где бы пролезть, чтобы только вознести себя в своих очах. Но увы, ты слепой и не видишь, что ты в самообмане, в самообольщении, в духовной прелести.
Поэтому, лучше и полезнее всего для нас с вами, чтобы усваивать себе правильный взгляд на самих себя, правильное понятие о себе: что я грешник и ничего, поистине настоящего, доброго во мне нет. А ведь в действительности ничего и нет: ни подвигов, ни постов, ни долгого стояния на молитве, т. е. ни внешнего, ни внутреннего. Поэтому, остается — только одно: покаяться бы, как покаялся благоразумный разбойник: «Господи, ничего у меня нет, весь в страстях и похотях, одни грехи, поэтому надеюсь только на одну Твою милость». Вот до этого состояния Господь и ведет нас с вами. Потому что Богу угоднее смирившийся грешник, кающийся и плачущий о грехах своих, и полагающий надежду только на Его милость, нежели праведник-подвижник, который все делает и исполняет, но который заражен самомнением, самоценом — духом гордыни. Это уже не Христов подвижник, а демонский. И он уже соединяется не со Христом, по Благодати, а с дьяволом.
Поэтому Господь, вместо вериг, и подает болезнь. Слабость и немощь телесная — это пост. Болит голова — вот он терновый венец. Нашему времени даны: невидимые вериги — болезни, невидимый пост — немощь телесная, то есть телесные скорби; а также скорби душевные, находящие на нас, это — томление духа, туга, тягота сердечная, уныние, депрессивные состояния и т. п. И когда вот это все перечисленное найдет на тебя, то вот тогда — ты и поимей в настрое своего духа, в чувствах и ощущениях: смирение, незлобивость, сострадательную любовь к человекам, радость о скорби и благодушие, а отсюда терпение и добродушие.
Ибо так заповедал Господь, сказавши нам: «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое» (Мф. 6, 16-17).
Вот это — «помажь голову твою и умой лицо твое» — и обозначает, чтобы на лице было смирение, незлобие и благодушие, кротость и простота, приветливость и добродушие. Вот какова воля Божия о нас. Вот какие подвиги даны нам на наше время, и в каком настрое духа мы их должны нести.
Запомните! — Несение болезни в правом настрое духа должно порождать в вас дух смирения, незлобия, кротости и благодушия, сострадательную любовь к человекам, т. е. плоды духа. А если болезнь, в конечном итоге, порождает в вас: раздражительность, недовольство, ропот, обидчивость, уныние, то вы претерпеваете болезнь не в том духе. Поэтому, нужно правильно нести болезнь! Важно! Очень важно! — не то, что человек делает, а в каком настрое духа он делает. Скорби, страдания, болезни необходимо нести в правильном настрое духа: с благодарностью к Богу, с радостью, со смирением.
Скажут: «Ну, раз внешние дела воспитывают много худого, тогда и не буду ничего вообще делать». Ну да, конечно, если ты не хочешь бороться со страстями и воспитывать правильный настрой духа, то тогда, конечно, можно ничего и не делать. Но можно же начать, и стараться делать, в правильном настрое духа, и просить: «Господи, помоги, чтобы мне не делать ради самоцена, вменения себе, ради тщеславия и не подогревать гордость». А у нас же получается так, что если эти внешние дела Богу не угодны, то тогда и совсем ничего не буду делать. То есть получается, что настрой духа, если его выразить словами, такой: «Или Ты, Господи, принимай вот такие мои дела, основанные на гордыне и ради нее совершаемые; или, если не будешь такие мои дела принимать, то тогда я вообще ничего не буду делать». Вот какую претензию на самом деле мы выставляем — Самому Богу. А надо же, — со смирением просить Господа, чтобы Он помог творить внешние дела не ради подогревания страстей, а, наоборот, ради воспитания правого настроя духа: смирения, милосердия, незлобия, терпения, любви.
Святитель Тихон Задонский писал еще тогда, в свое время, что лицемерие — болезнь всего человечества. Поэтому отстранись и уклонись от тех, которые лицемерят; и убойся этого лицемерия, в первую очередь, в самом себе, ибо оно в характере современного человечества. Лицемерие в том и состоит, что человек делает, может даже, много великих дел, творит много добра, но не ради Христа, а ради самоцена, тщеславия, самомнения и гордости. Такой и есть лицемер, лжец и обманщик, потому что у него внешнее — совершенно не сообразуется с внутренним. Причем он этого может даже и не замечать, по причине того, что он находится в самообольщении, в самообмане, в духовной прелести.
Может быть, кто-то в этом узнает себя и ему станет больно и неприятно. Но лучше здесь, сейчас это услышать и понять: ведь еще есть возможность исправиться. Ведь все равно придется услышать эту горькую правду о себе. Но как будет горько услышать это на Страшном Суде, когда будет уже поздно, когда не будет уже времени на исправление. Поэтому, — лучше сейчас! пока еще не поздно! — необходимо приложить все усилия на воспитание правильного, богоугодного и спасительного настроя душевного.
Сейчас, в наше время, это обычное явление: человек обратился к Богу, стал молиться, поститься, соблюдать внешнее христианское благочестие и законоположение, но настрой духа, какой был у него, такой и остается, не меняется. Так в чем же заключается такое христианство? — в обрядоверии. И к чему оно приведет? — к фарисейству. К духу фарисейскому, который распял Христа, и который, по пророчествам Св. Отцов, должен принять Антихриста.
Нас, на Страшном Суде будут судить не по внешним делам, а по настрою духа. Поэтому никак не могут спасти человека никакие самые добрые внешние дела, если он не воспитал в себе правильного, богоугодного настроя душевного. Каков настрой душевный (сердечный), таков и суд о человеке. Сам душевный настрой, в человеке, вершит над ним суд. О том как будет происходить Страшный Суд, у Св. Отцов сказано, что совесть каждого произнесет суд над ним самим, а Бог это подтвердит. Вот так и определится вечная участь каждого. Кто какой душевный настрой посеял в душе своей, тот и пожнет его там — в вечности. Поэтому душевный настрой — это главное в человеке, ибо от него зависит его вечная участь.
Правильный верный настрой и необходимо все время искать и все внимание на него обращать, все силы на искание его направлять. Поэтому и нужно стараться исполнять все внешние дела в должном настрое духа. А совершить внешнее дело в правильном настрое духа, сами мы, без Бога, не сможем, поэтому необходимо будет обращаться к Богу, т. е. молиться.
Но и молитва — тогда есть молитва, когда мы свои чувства обращаем к Богу. Молитва тогда — истинная, настоящая, когда наши чувства действительно обращены к Богу. Чувства же будут, все более и более, обращаться к Богу тогда, когда они будут, все более и более, очищаться от примеси страстности, от примеси греха, — тогда и молитва будет истинная, настоящая, а это — только через борьбу со страстями. И только воспитывая вот такую молитву, человек и может приближаться к Богу, и спасаться. И насколько человек очистил свои чувства от примеси первородного греха — настолько и произносится о нем суд Божий.
Поэтому не страшно то, когда человек или по состоянию здоровья, или из-за послушания не может прийти в храм на молитву. Дивеевские сиротки преп. Серафима Саровского работали на мельнице и часто не могли прийти помолиться в храм, а молились на ходу. Но главного — они никогда не оставляли: у них все внимание было направлено на воспитание правого настроя духа, правильного расположения душевного во всех искушениях и скорбях, которые с ними приключались. Все скорби, все трудности — они учились переносить без ропота, со смирением, с благодарением и благодушием, воспитывая в себе, через это, любовь к Богу. Им батюшка Серафим говорил, что могут и сухарик под подушку положить, и если найдет уныние, то поесть сухарика. Фарисеи могут сказать: «Что это за духовное делание и что это за борьба со страстями? Если пришла страсть уныния и ты поел, то значит удовлетворил как бы страсть, то вот она, мол, и проходит. Что это за борьба такая?». Конечно, фарисею это непонятно: он все понимает по букве закона. Но надо же знать и учитывать те обстоятельства, в которых жили эти сестры. Они работали на мельнице, на тяжёлой физической работе, — одним словом — несли непосильный для женщин и девушек труд. При этом, еда у них была скудная: картошка в мундирах и хлеб, поэтому съесть вне трапезы сухарик — для них это было почти что — ничего. В таких тяжелых жизненных условиях они не роптали, Бога благодарили и воспитывали правильный душевный настрой. Мы на их месте, не смогли бы выдержать такой жизни: возроптали и вообще дошли бы до отчаяния и рады были бы съесть вне трапезы не только сухарик, но и много чего другого. А мы же сразу начинаем судить по-своему. Собирается в голове у человека «иудейский синедрион»: самомнение, высокоумие, самоцен, гордыня и выносят свое решение — поспешный неправильный суд. Поэтому, все внимание — обратите: на воспитание правого настроя духа, на очищение чувств, вот это — главное!
Но не нужно томить себя бестолковым самоугрызением. В этом разве заключается смысл христианского благочестия!? И разве через это человек может приблизиться к Богу?
Приблизиться к Богу мы можем тогда, и весь смысл нашей жизни в том, когда мы будем обращать свои чувства к Богу, через посредство очищения их, все время, от примеси первородного грех, от духа самости и гордыни.
Если можешь, то молись словами какой-либо молитвы. А если не можешь так молиться, то обращай просто чувства твои к Богу, или молись своими словами. Если настолько ты плохо себя чувствуешь, что не можешь и это, то от тебя ничего большего и не требуется, как только благодарить и славословить Господа в чувствах от сердца: «Слава Богу, за все! Благодарю Тебя, Господи, эти страдания — по моим грехам, так мне и надо, слава Тебе!». Если не можешь словами благодарить — благодари одними только чувствами. И это — тоже молитва, другая молитва от тебя и не требуется в этот момент; это и есть твоя служба Богу, в данных обстоятельствах.
У тебя скорбное состояние, плохое самочувствие, или сильная боль, и ты не можешь совершать внешне службу Богу? Но если смиряешься со своим скорбным состоянием, благодаришь Господа, — то вот это и есть твоя служба Богу: вот она твоя молитва. А некоторые, — через то, что не могут по причине болезненного своего состояния пойти на богослужение — впадают в уныние. Но что даст такое бестолковое самоугрызение? — Оно не соединяет твой дух с Богом! Это неправильное понимание того, что такое есть молитва. Молитва — есть обращение духа человеческого к Богу.
Не смог пойти или встать на молитву! — не унывай, благодушествуй, сокрушайся о грехах своих, благодари Бога за все; если приходят разные помыслы! — отсекай их, вот это и будет твоя молитва: это и есть правый настрой духа, это и есть твое правило в данных обстоятельствах.
А если просто внешне ходить или вставать на правило ради внешнего только благочестия, то встает вопрос: ради чего ты так усердно стараешься? — Получается, что ради самомнения, чтобы вменять это себе! ради того, чтобы подпитывалась гордыня! И если не обратить все внимание на то, чтобы приобретать и стяжевать правильный, верный настрой духа, — то неизбежно (как ты не выкручивайся) воспитается дух фарисейский. И если тут, на земле, посеешь в себе этот дух, — то там, за гробом, его же и пожнешь.
О главном в христианстве — душевном настрое; и об искушениях на последние времена
Аноним: Значит, главное в христианстве — правый настрой сердца?
О.Серафим: Да, главное в христианстве — настрой твоего сердца, то есть правильный душевный настрой, который образуют верные душевные чувства. Кто каков в сердце — таковым его и зрит Бог, таков суд о нем на Небесах и произносится. Господь говорит: «Сын мой! отдай сердце твое мне» (Притч. 23, 26). Как это понимать? Это не так, что взял, вынул сердце и отдал его Богу.
Что значит отдать Богу сердце? Это значит отдать Богу наши чувства и расположения душевные. Поэтому, нужно не только доброе дело сделать, но нужно еще постараться довести себя и до верного душевного чувства. Нужно не только сказать: «прости», но постараться довести это до чувства, поискать этого, чтобы там, в чувстве, ощутить сострадательную любовь, незлобие. Нужно не только внешне хорошо относиться к ближнему, но внутри, в сердце, иметь хорошие чувства: доброжелательности, благодушия, чувство сердечной теплоты.
Если я внешне что-то делаю, я должен делать это и внутренне. Если я внешне сокрушаюсь, то нужно не просто сокрушаться, но чтобы внутренне поискать и ощутить это чувство. Какое бы дело внешне человек ни делал, все нужно доводить до чувства сердечного и стараться это чувство в сердце своем ощутить. Если не можешь ощутить, — проси Бога, проси Его: «Господи, даруй мне это чувство, ибо я сам немощен, не могу». Когда человек так будет делать, он в сердце своем будет менять свое душевное расположение, — то вот таким перед Богом он и будет. Это и есть Царство Небесное, пришедшее в силе, которое уже здесь, на земле, в твоем сердце начинается. Если начнешь воспитывать это в сердце, в чувствах и расположениях душевных, — то вот так тебя смерть и застанет, так туда и перейдешь, и с этими чувствами и расположениями душевными навечно останешься.
А если кто не делает этого, не старается и не понуждает себя на это, — то пусть он называется хоть трижды истинно православный, хоть катакомбный, — как угодно; но название это его не спасет. Дьявол первых христиан искушал тем, что мучители предавали их на мучения. И явными муками дьявол пытался заставить первых христиан отречься от Христа. Позже восставали еретики, и дьявол заставлял христиан отрекаться от Христа через посредство принятия ереси. Последних христиан дьявол искушает по-другому.
Очень важно понимать: каким образом нас, в наше время, искушает дьявол, а Бог попускает. Каким же образом? А таким, что наводит на последних христиан искушения помыслами и болезнями. Древних христиан искушали муками, страданиями по телу, обещанием материальных благ: вынуждая, через всё это, отречься от Христа. Но они стояли, исповедовали Истину, укреплялись духом, подогревали в себе решимость, преодолевали таким образом эти искушения и воспаряли крыльями душевными к Богу.
И сейчас искушения не поменялись. Они только внешне видоизменились, а суть, их смысл — остался тот же. Теперь дьявол без посредства мучителей каждому посылает болезнь, страдания, скорбь и начинает мучить навязчивыми помыслами. И это для того, чтобы ты начал роптать, недовольствовать, обижаться, возмущаться, унывать, отчаиваться, впадать в депрессивные состояния и т. п. А также — искушает навязчивыми помыслами, чтобы ты впал: или в осуждение, или в раздражение, или в обиду, или в страстную подозрительность, ненависть, или в чувство неприязни к кому-либо, или в уныние, в отчаяние.
Для чего дьявол это делает и доводит до такого состояния людей? Для того, — как пишет свт. Игнатий Брянчанинов (т.5, гл.30), — чтобы оставить от христианства одну оболочку. Для того, чтобы внутри, — по настрою нашего духа, в наших чувствах и ощущениях, — мы отреклись от Христа, чтобы мы в духе потеряли Христа, стали по духу чуждыми Ему, войдя в страстные чувства и состояния.
Как можно отречься в духе от Христа? — Когда мы отдаемся страстным чувствам, — обиде, недовольству, возмущению, раздражению, ненависти, неприязни, унынию, отчаянию и т. п., то мы по настрою нашего духа становимся чуждыми Христу, становимся одного духа с дьяволом. Когда человек отдается этим и другим страстным чувствам, то от его христианства, по слову свт. Игнатия, остается одна оболочка. И тогда получается по слову Христа: «ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3, 1).
Вот почему мы болеем, и почему идут искушения навязчивыми помыслами. Потому что так попустил Бог: чтобы нас, таким образом, искушали бесы. Бесы будут наводить на нас болезни, искушения. Через эти искушения находят на нас навязчивые страстные помыслы, чувства и вводят наш дух в страстное состояние. Нам же нужно не малодушествовать, а понимать, что происходит и делать выводы: как нам правильно поступать.
Мы не должны отдаваться страстным чувствам, но противоборствовать им и смирять дух свой перед Промыслом Божиим. Если бесы наводят и искушают нас разными навязчивыми помыслами, — нам нужно их отсекать. Нужно все время стараться искать того, чтобы доводить себя до чувств противоположных страстным, греховным, которые в нас восстают.
Дьявол пытается довести нас до того, чтобы мы в духе отреклись от Христа, т. е. отдались в духе всем страстным мыслям и чувствам. Мы же должны знать его козни и противиться ему: действовать противоположно страстным чувствам, приводить противоположные мысли, которые бы помогали возгревать противоположные верные чувства. И если мы научимся и будем заменять страстные чувства — на богоугодные, спасительные, то вот это и будет борьба за правый душевный настрой, за Христа. В этом будет выражаться наше желание — чего мы хотим. Вот таким образом нужно в духе, в сердце своем, искать Христа. Вот так возможно — не отрекаться от Христа в духе, в сердце своем.
Если мы не будем отдаваться страстным движениям в мыслях, желаниях и чувствах и идти на поводу у них, то будем испытывать скорбь, страдание. Но это и будет наш крест. В этом будет выражаться наша любовь ко Христу, к истинной, настоящей добродетели. То есть любовь есть не то, — когда кто любит за приятное, за сладкое. А то есть любовь, когда: «Пусть скорбь, пусть страдания будут у меня на пути, но я все равно буду идти путем Истины». Так и мученики шли.
Так шли великомученики: Варвара, Екатерина, Георгий Победоносец и мн. др. Им предлагали с одной стороны все блага жизни, а с другой стороны — орудия пыток и уговаривали, и льстили, да еще и бесы помыслы посылали. Но они все отвергали и выбирали страдания, — только бы остаться со Христом. При этом, они с незлобием к мучителям, с упованием на Господа, на Его милосердие, с решимостью, с ревностью, возгорались духом и шли на мучения. В начале, конечно, страдали, но потом им Господь давал облегчение. Так, когда их спрашивали, то некоторые из них говорили, что вначале очень тяжело и трудно, но потом Господь давал облегчение, и уже доходило до того, что они ничего не чувствовали. А вначале — трудно. И нам кажется, что дальше вообще будет — «мрак». Но здесь нужно не бояться, нужно преодолеть это, здесь как раз и нужно самоотвержение: «Пусть — «мрак», пусть дальше страдание, но я все равно вот так пойду, Господи, помоги!». Вот за это Господь, в дальнейшем, дает облегчение, подкрепление.
Через скорби, через страдания воспитывается истинная, настоящая молитва. Необходимо, чтобы мы в скорбях от болезней, от нашествия помыслов, знали и понимали, что от нас требуется, чтобы мы через это воспитывали настоящую молитву, правый настрой духа, — христианский.
А дьявол всеми силами пытается сделать так, чтобы от христиан осталась одна оболочка, чтобы они были фарисеями, лицемерами, чтобы они носили только имена: как бы они живы, но на деле бы: были мертвы, пусты — совершенно чужды Христа, по настрою духа, в чувствах и ощущениях. Мы же должны с вами понимать, что Богу было угодно навести на нас все такие искушения. Нужно сознавать, что это воля Божия и стараться в этом действовать так, как хочет Бог: нужно стараться исполнить волю Божию, — возгреть правильные верные душевные чувства.
На древних мучеников Господь попускал мучителей. Как им тогда надо было исполнить волю Божию? А нужно было проявить самоотвержение, решимость, отречься от себя вплоть до смерти: не возроптать, не отдаться духу недовольства, телесному и душевному сладострастию, не отдаться духу гордыни, поиметь и сохранить незлобие. И от нас с вами по внутренней сути, в сущности, по настрою духа, требуется то же самое. И если мы будет делать то же самое, что делали древние мученики и приобретать это в духе своем, в чувствах и ощущениях, понуждать себя на это, — мы будем идти по следам древних мучеников, по стопам древних христиан. Вот, что требуется от нас.
Вот отсюда каждый и разумей, что есть главное в христианстве, на что нужно обратить основное внимание и о чем нужно усиленно заботиться. Необходимо озаботиться о том, чтобы в своем сердце воспитать чувства и расположения подлинно, истинно христианские. Вот что нужно постоянно искать! И когда это будешь искать, это стараться воспитывать, тогда и внешние церковные средства спасения будут тебе вспомоществованием. А если этого не будет, то: пей святую воду, причащайся, садись в бочку со святой водой, хоть на круглые сутки, мажься святым маслом, прикладывайся к мощам, постись, молись день и ночь — не освятишься. Не освятит это тебя, если чувства и расположения душевные будут страстными.
Все внешние христианские средства, таинства Церкви, сами по себе, без изменения внутреннего душевного настроя, в чувствах и ощущениях, не смогут его освятить и сделать другим. Вот почему необходимо искать верные душевные чувства и расположения сердечные, о них заботиться и направлять на них все внимание.
Вот на это мы наиболее и должны обратить все свое внимание и об этом и наиболее озаботиться. Но не так, как обычно: «А! «эта» — вот «такая», и «та» — «не такая», и «тот» — плохой». Завтра ни «этой», ни «другой» и ни «того» не будет; и тебя тоже. Где те, которые жили 100 или 200 лет тому назад и тоже говорили: «Эта» — «такая», и «тот» — «такой»? — Нет никого, и воспоминание о них пропало. Точно так же и к тебе, как и ко всем, придет смерть, заберет; и что тогда? И тогда Господь спросит: «Сыне (или дочь), ты сердце мне отдал (или отдала)?» А ты скажешь: «А она — такая вот плохая». А тебе Господь скажет: «Что же ты Мне сердце не отдала?» А ты скажешь: «Господи, а она — «такая»: она мне не давала покоя, она мне «то» и «то» плохо делала, она мне житья не давала, она себя плохо вела, неправильно, не по-христиански!» А Господь скажет: «А ты вела себя по-христиански? Ты, поимела к ней чувство сострадательной любви, видя, что она неправильно себя ведет, воспитала ли ты в себе незлобие?». — А у тебя в душе окажется: чувство неприязни, осуждения, возмущения, чувство обиды, недовольства.
А Господь скажет: «лукавый раб и ленивый!» (Мф. 25, 26). — Лукавый — привык, по жизни, всё время искать самооправданий и выкручиваться; так же по навыку и по привычке будешь вести себя и на Суде Божием. Ленивый — не хотел вести борьбы со своими страстями, не хотел разрывать сочувствия к ним, а искал удовлетворения их. И потому, перед своею совестью и перед людьми привык выкручиваться и самооправдываться; и, таким образом, привык затаптывать и гасить в себе голос своей совести. Вот этот навык и привычка — при помощи которых ты пытался, здесь на земле, устроить и соделать счастливою, и без проблем, свою жизнь — послужат тебе на погибель в день Суда Божия. И тогда услышишь от Господа приговор своему душевному настрою, который ты в себе воспитал: «негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф.25, 30), т. е. в геенну огненную, на вечные мучения.
Одна из духовных чад преп. старца Амвросия Оптинского пишет ему, что много сплетен у них в монастыре. А он ей отвечает, что если кто будет обращен внутрь себя и занят собою все время, то для того слово «сплетни», в монастыре, и существовать не будет. Как видим, и у них в то время стояла проблема о сплетнях, осуждении, выяснении отношений и тому подобное. Но кто будет разбираться в самом себе (каков я) и заботиться о своем внутреннем состоянии и настрое духа, то для того и не будет существовать этой проблемы, он не будет ничего слышать. Где бы ни собралось общество человеческое, то там — тут же вылазят все эти пороки: осуждение, сплетни, чувтво обиды и неприязни и т. п. И это по той причине, что люди не хотят бороться со страстями, во время находящих на них искушений.
Поэтому и говорит преп. Амвросий Оптинский, что будь обращен внутрь себя, занимайся собой и пусть тебе дела не будет до того: какова «та» или «другая», или каков «тот». На Страшном Суде тебя же не спросят: «А как там «та» или «тот»? — Нет. Господь только спросит: «Сын, отдал ли ты Мне сердце свое? Или: «Дочь, отдала ли ты Мне сердце свое?» А ты скажешь: «Господи, так искушения какие были!» А Господь скажет: «Я же дал тебе заповеди Мои. Я к тому тебя и призывал, чтобы ты, когда приходят искушения, преодолевал их и воспитывал в своем сердце, в своей душе, правильные чувства и расположения; и через это отдавал бы Мне — твое сердце». Вот! — что одно единственное будет спрошено в день Страшного Суда. — Запомните! Одно единственное! — ваши душевные, сердечные чувства и расположения. И когда придете туда, то вы тогда вспомните эти слова и будете помнить их вечно! — Потому что это одно единственное, что понадобится вам — там, в вечности!
Итак, усвойте себе: что есть главное в христианстве и что нам нужно искать, и о чем заботиться.
Главное в христианстве — это чувства и расположения сердечные. Главное в христианстве — отдать свое сердце Богу. А это тогда возможно, когда ты будешь иметь правильные чувства и сердечные расположения во время искушений, находящих на тебя в страданиях телесных, во время болезни; в страданиях душевных, во время искушений помыслами, томлений твоего духа, тяготы сердечной и т. п. Это все можно делать каждый день и на дню по много раз, все время, постоянно и всегда. И когда ты так будешь делать всегда, то Господь будет почивать на чувствах твоих, как на Херувимах, и как рукою — Благодатию Своею, будет обнимать твое сердце и держать его, как бы в Своей руке. Вот это и будет то, что ты отдашь свое сердце Богу.
* * *
Итак, во всяком своем делании, помни о цели: воспитание правильного душевного настроя, через посредство очищения своих чувств, во всех находящих на тебя искушениях. Об этом заботься, этого все время ищи. Ибо только это одно и понадобится тебе там — за гробом, в день Страшного Суда.
Да поможет тебе Господь в приобретении этого душевного настроя, и да благословит Он тебя на это делание.