Аноним: Последние исследования раскрывают смысл бытия в том, чтобы радоваться самой жизни. То есть если мы живем и при этом получаем от этого удовольствие. Значит правильно живем?
О.Серафим: Удовольствие само по себе не может являться критерием правильности жизни. Так как бывают извращенные формы получения удовольствия. К примеру: садист получает удовольствие от того, что он другому делает больно; педофил получает удовольствие от того, что насилует детей; властолюбивый от того, что он кого-то подавляет, тиранствует над кем-либо; и т.д., и т.п.
В чувстве удовольствия есть оттенок приятности. Он-то и привлекает человека к удовольствию. Поэтому, когда человек ищет чувство удовольствия не к месту, не к времени или без меры, то это противно природе нашего естества. Отсюда и возникают извращенные формы удовольствия, которые могут делать из людей монстров, маньяков или просто душевнобольных.
Только чувство удовольствия применяемое к месту, к времени и в меру, — в согласии с природой нашего естества, не противное совести, и может задействоваться и применяться в жизни человека, не принося ему и другим душевного и физического вреда.
Аноним: Я вас понял. Только не сочетается что то — к месту… ко времени… в согласии…и так далее. Оно либо есть или его нет. Возможно не то название — предложите свой вариант. Насчет тиранов, маньяков, педофилов и им подобных скажу так. Дело в том что они не удовольствие ищут а лекарство, вроде обезболивающего. Они словно закоренелые наркоманы жаждущие дозу. Проще говоря они больны, и не потому что там какие-то извращенные дела творят а потому что не могут без этого. Боль! Какое же это удовольствие.
О.Серафим: Боль или скорбь от того, что нет удовлетворения страстному желанию, которое хочет ощутить удовольствие, приятное ощущение в теле от действия наркотика или от удовлетворения блудной страсти, проявляемой не к месту, не к времени, как у педофила или зоофила.
Наркоман не будет принимать наркотика, а алкоголик алкоголя, и другие делать все эти непотребства, если они от этого не будут получать удовольствия, чувства приятности.
Они именно это и делают потому, — что получают от этого удовольствие, ощущение приятности, которое производит в них телесное сладострастие.
Освобождение от этих страстей, как раз, и состоит в том, чтобы разорвать привязанность к удовольствию, к приятному ощущению, которое они ощущают при удовлетворении этих своих страстей.
Очень часто наркоман или алкоголик пытаются уйти от скорби и страдания, которые возникают у них от неустроенности в жизни, от семейных неурядиц, когда что-то в жизни выходит не так, как бы им хотелось.
Именно от этого у них возникает скорбь, страдание, душевная боль. А когда они принимают наркотик или алкоголь, то становится приятно и хорошо, скорбь и душевная боль уходят и вместо них ощущается удовольствие, приятность.
Это и есть удовольствие, приятность, проявляемые не к месту, не к времени или без меры, которые являются иллюзией ухода от скорби, так как они не решают проблему, не устраняют окончательно причину скорби и душевной боли.
Почему муж или жена нарушают верность друг другу и совершают блуд на стороне? Потому что пытаются найти телесное удовольствие или душевное утешение где-то на стороне. Это и есть стремление к получению чувства удовольствия, в теле или душе, не к месту, не к времени.
Аноним: Ну хорошо, допустим. Вы упоминаете место и время. По каким критериям определить, когда это будет к месту и ко времени?
О.Серафим: Критерием является чистота душевного ока, которая зависит от чистоты чувств (сердечной чистоты) конкретного человека, от его соблюдения заповедей Божиих и удовлетворения совести, в его личной жизни. Есть то, что уже является очевидным для многих людей, исходя из нравственности общеисторической и здравого рассудка. К примеру: нельзя получать удовольствие от того, когда другой от этого мучается и страдает; нельзя искать удовольствие, нарушая супружескую верность; нельзя искать удовольствия, разрушая свое физическое и душевное здоровье; нельзя искать удовольствия, когда это принесет вред другим людям.
В конечном итоге, все равно каждый судит, рассматривает и определяет, исходя из своего душевного вИдения, стараясь определить, — что правильно, а что нет. Это неизбежно, так как в этом проявляется природа человека.
И всякий предлагающий то, как должно быть правильно, с его точки зрения, исходит из своего душевного вИдения, которое образуется от навыка чувств, жизненного опыта и определенных понятий. То есть без душевного вИдения ни кто не может определять что-либо или давать чему-либо оценку.
«Удовольствия бывают душевные и телесные. Душевные удовольствия – те, которые принадлежат только душе самой по себе; таковы, например, удовольствия, доставляемые знанием и созерцанием. Телесные удовольствия те, в которых участвуют и душа, и тело и которые отсюда получают свое название; таковы, например, удовольствия, доставляемые пищею, плотским совокуплением и т. п. Удовольствий же, свойственных одному телу, нельзя указать. С другой стороны, одни удовольствия – истинные, другие – ложные. Те удовольствия, которые принадлежат одному разуму, проистекают от познания и созерцания; те же удовольствия, в которых участвует тело, имеют свой источник в чувстве. При этом, из удовольствий, в которых участвует тело, одни естественные и в то же время необходимые, без которых невозможно жить, каковы: пища и необходимая одежда; другие – естественные, каковы: половые сношения, естественные или законные; третьи удовольствия – ни необходимые, ни естественные, каковы: пьянство, сладострастие, пресыщение. Эти удовольствия не содействуют ни сохранению нашей жизни, ни преемству рода и даже наоборот – вредят. Поэтому тот, кто живет в согласии с волей Божией, должен искать удовольствий необходимых и, вместе, естественных; а на втором месте полагать удовольствия естественные, допуская их в приличное время, приличным образом и в приличной мере. Прочих же удовольствий следует всячески избегать. Добрыми удовольствиями надлежит признавать те, которые не связаны с неудовольствием, не оставляют по себе повода к раскаянию, не производят какого-либо другого вреда, не выходят из границ умеренности, не слишком отвлекают от важных дел и не порабощают себе» (преп.Иоанн Дамаскин. «Точное изложение православной веры», кн.2, гл.XIII (27), «Об удовольствиях»).
Аноним: Мои слова такие: Смыслом жизни является удовольствие и радость от жизни. Это можно понимать в буквальном смысле слова. Других более существенных смыслов я лично пока не вижу. Конечно звучит банально, но все остальные смыслы жизни не имеют смысла. Я уж не говорю о каких-то материальных смыслах, будь то материальные блага и т.д. Это вообще в расчет не принимается. Хотя смыслом по идее может быть что угодно лишь бы соответствовало критерию — удовольствие и радость от игры, пардон жизни.
О.Серафим: Когда проявление чувства удовольствия и радости противно природе нашего естества, противно совести, то от этого развивается телесное или душевное сладострастие, которое становится для него наркотиком, без которого он не может. Отсюда происходит омрачение ума и постепенно начинают затуманиваться нравственные ориентиры в жизни.
В таких случаях, человек ради получения удовольствия, в теле или душе, может идти на преступление, стать на путь сжигания своей совести. Таково свойство чувства злорадства, — когда человек радуется тому, что кому-то больно или плохо, когда кто-то страдает. Так происходит потому, что чувство удовольствия и радости превуалирует у него над нравственностью и совестью, — он ставит его выше нравственного критерия, выше удовлетворения совести.
В таком случае, когда у него будет стоять выбор между получением удовольствия и радости или удовлетворением совести, — он выберет получение удовольствия и радости. И таким образом встанет на путь попрания своей совести и нравственности.
Шествие по пути топтания и сжигания своей совести мало-помалу ожесточает душу человека. И тогда ради получения удовольствия и радости он может делать кому-то больно или постепенно дойдет до преступления, оправдывая все это какими-то лукавыми благовидными предлогами, которые ему будут казаться убедительными и правильными, по причине омраченного душевного ока. Такое омрачение происходит всегда, когда человек становится на путь топтания и сжигания своей совести, начинает попирать нравственные законы.
Следуя по этому пути, человек постепенно теряет нравственные ориентиры и начинает мало-помалу оправдывать зло. Так как это зло уже не кажется ему злом, а даже видится как добро. Так постепенно человек приходит к тому, что черное начинает называть белым, и наоборот; зло начинает воспринимать за добро, и наоборот. Таков путь постепенного погружения во зло и его оправдания. Все это делается ради получения удовольствия и чувства радости. Эти чувства в подобных ситуациях и случаях ищутся не к месту, не к времени. А потому и сжигают совесть, попирают нравственный закон в душе человека.
Только когда проявляемые чувства удовольствия и радости не идут против нашей совести, не попирают нравственный закон в душе, тогда они проявляются в согласии с природой нашего естества, каким сотворил его Бог. Такое чувство удовольствия и радости приносит удовлетворение душе, за счет удовлетворенной совести.
Удовлетворенная совесть и нравственный закон души должны превуалировать над нашими чувствами, в том числе и над чувством удовольствия и радости, и являться критерием проявления наших чувств и желаний.
Если это убрать, тогда наступает беспредел и начинает царить несправедливость, которые ради получения удовольствия и наслаждения сжигают совесть и попирают нравственные законы души, то есть заповеди Божьи. От этого одни страдают и мучаются, а другие за счет этого получают удовольствия и наслаждаются.