Оглавление:
Самомнение, дух самоуверенности и высокоумие; дух самоутверждения
Ощущение правильности и праведности
Об оправдании себя и самооправдании
О смирении, сокрушении и решимости
О прощении ближнего, когда он не прощает тебя
Где просто, там ангелов со сто
О действии совести
Самомнение, дух самоуверенности и высокоумие; дух самоутверждения
Аноним: Вы говорите, что бесы овладевают одержимыми самомнением и высокоумием?
О.Серафим: Мне приходилось наблюдать не раз, когда человек не боролся с самомнением и духом самоуверенности, со своим высокоумием, то бесы улавливали его через неправильные, ложные понятия, заводили в дебри умовых иллюзий и увлекали по пути заблуждения.
Когда человек не борется со своим самомнением и духом самоуверенности, в своей личной жизни, то рано или поздно бесы омрачат его ум, — создадут иллюзию в его уме и через нее увлекут. Потому что самомнение и дух самоуверенности питают дух самоутверждения, через них и ищется его удовлетворение. А если кто-то еще при этом одержим и страстью высокоумия, то именно через нее он и будет пойман.
Кто одержим этими страстями и не находится в состоянии борьбы с ними, то это чисто вопрос времени через какую иллюзию бесы его уловят и увлекут. Обычно это какое-то ложное понятие.
Высокоумные улавливаются на каком-то учении, которое содержит неверные, ложные понятия. Улавливаются потому, что привыкли через посредство самомнения и высокоумия искать дух самоутверждения. — Бес подкидывает его уму какое-то ложное понятие, или ложное учение с неверными понятиями, и так как человек через эти страсти привык искать дух самоутверждения, то он цепляется за эти неверные понятия и начинает подогревать дух самоутверждения, по навыку, по привычке, — как он прежде привык это делать, в своей личной жизни. А дальше уже — омрачение ума духом самоутверждения и усвоение этих ложных понятий или ложного учения.
Об этом есть еще здесь и здесь, Видео-беседа 136: (29:29) О самомнении и борьбе с ним. О проявлении самомнения и видении его.
Аноним: А через правильные понятия или учение можно сидеть на духе самоутверждения, самоуверенности? Или же это обязательно будет какое-то не правильное умовые- рассудочные у человека при этом?
О.Серафим: Человек может сидеть на духе самоутверждения по нескольким причинам:
1). Или потому, что он вообще не видит своих страстей. Это состояние духовной смерти или духовного сна.
2). Или потому, что он оправдывает какую-то страсть, через которую ищется этот дух самоутверждения. Это может быть связано с ложным понятием или ложным вИдением чего-либо.
Такое может быть при правильных понятиях, касающихся в общем учения. Но оправдание страсти приводит его к ложному понятию в нравственном отношении. Это духовный сон, который постепенно может привести к духовной смерти.
3). Или он видит страсть, через которую он питает дух самоутверждения, и хотя не оправдывает ее, но и не ведет достаточной борьбы с ней. Это еще не духовный сон, но может постепенно привести к нему.
Ощущение правильности и праведности
Аноним: Батюшка, вы говорите часто «правильность» и «праведность», в чем отличие между ними?
о.Серафим: Кто-то старается поступать во всем правильно. И отсюда у него это ощущается как ощущение своей правильности. А кто-то старается жить внешне праведно. И отсюда ощущает себя праведным.
И то и другое питает самостно-гордостный дух, первородный грех, — является душевным состоянием погибельным для души. А ощущение в чувстве того и другого можно сказать одно.
Об оправдании себя и самооправдании
Аноним: В духовной литературе часто осуждают самооправдание. Но значит человеку это не нужно? В каких-то случаях оно не греховно?
о.Серафим: Оправдание и самооправдание — это разные вещи. Оправдание — естественно человеку по природе. Самооправдание — нет.
Оправдание себя может быть как в угоду духа самости, так и по естеству, не противное совести. Самооправдание — это оправдание в угоду духа самости. Когда оправдание применяется так, — тогда оно и греховно. Самооправданием в аскетической литературе именуется оправдание себя в угоду духа самости.
Греховное или не греховное оправдание определяется в зависимости от места, времени и меры. Если оправдание себя не к месту, не к времени, — то оно является греховным самооправданием. Если оправдание себя к месту и к времени, но не имеет меры, — то оно из не греховного переходит в греховное, и становится самооправданием.
Только оправдание себя к месту и к времени, и имеющее свою меру, в зависимости от обстоятельств, — является не греховным.
О смирении, сокрушении и решимости
Аноним: А если всё время уступать и потакать своему близкому, разве он не станет эгоистом и не сядет тебе на шею? как же увидеть эту грань? так и крепостным стать можно, если всех баловать и развращать.
О.Серафим: Если ближнему все время не уступать, то это называется страстью властолюбия и упрямством. К примеру, диктаторы-тираны никогда никому не уступают и делают только по своему, потому что одержимы страстью властолюбия. Если кто-то не прав, но не хочет уступить, под предлогом, чтобы не стать тряпкой и крепостным, то это гордыня, которая ни в чем не хочет смириться перед ближним и уступить ему. Если муж не хочет ни в чем уступить жене, под предлогом, чтобы не стать тряпкой и подкаблучником, то он станет тираном в своей семье.
Всему есть время и место под небесами, — есть время уступить, смириться, а есть время когда не надо уступать и внешне смириться.
В несущественных вопросах надо ближнему уступать, а в существенных нет. Все это определяется душевным оком, чистота которого образуется по мере очищения от страстей. Несущественные вопросы — это те, от которых не зависит нравственное состояние души человека. Только надо различать сам вопрос, и мое восприятие его, которое может быть страстным. Неправильное восприятие надо исправлять. И тогда восприятие вопроса будет становиться правильным.
Чтобы научиться видеть где и сколько надо уступать, а где нет, для этого надо сначала учиться уступать в несущественных вопросах, которые явны и очевидны. И так постепенно будет образовываться это вИдение. А так же надо просить Бога, чтобы Он помог это различать, повергая свою немощь пред Ним.
К существенным вопросам относится нарушение заповедей Божьих, попрание и сжигание совести. К несущественным вопросам относится все то, где этого нет.
Аноним: Вы постоянно акцентируете наше внимание на том, что страсти могут быть искоренены только при условии духа сокрушенного и смиренного перед Богом. Под сокрушением понимается глубокая печаль о соделанных нами грехах, а под смирением -всецелое упование на милость Божию. Другими словами смирение это осознание того, что своими силами я не в состоянии искоренить свои страсти. Безусловно в невидимой брани учитывается человеческий фактор, то есть мы обязаны со своей стороны делать все что от нас зависит, но не подвиг сам по себе нас исцеляет от греховных страстей ,а десница Божия. На этом этапе вроде все как понятно.
А вот какой степени сокрушения надо достичь, чтобы получить исцеление от страстей? Это первое.
И второе. Как я вижу под спасением вы понимаете искоренение страстей путем замены их на добродетели противоположным этим греховным недугам. Если это так, тогда нам необходимо за время нашей земной жизни успеть искоренить все свои страсти. А кто не успел это сделать попадает в ад и в лучшем случае умирает в надежде на спасение?
О.Серафим: Сокрушение это не просто печаль. Это сожаление, раскаяние, внутренний плач о грехах своих.
Сокрушение должно соединяться с чувством решимости. Так как от решимости — понуждение себя на борьбу.
Смирение не только всецелое упование на милость Божию. Но и смиренное признание достойным себя скорбей, которые постигают, и смиренное несение их.
Сокрушение помогает смирять наш дух.
Человек сожалеет о грехе, сокрушается о нем, но без намерения, решимости оставить его, и исходящего из решимости понуждения себя на борьбу, ничего не будет.
Ведь каждый день человека постигают искушения, от людей и обстоятельств жизни. И ему надо понуждать себя на борьбу со страстями. А без решимости не будет понуждения себя.
Сокрушение должно соединяться с чувством упования на милость Божию и решимостью противостоять страсти.
Решимость — это переломный момент в оставлении греха и противостоянии ему.
Просто решимость осквернена чувством самоуверенности и самонадеянности. Поэтому ее надо очищать от этих чувств при помощи чувств сокрушения и смирения перед Богом.
Во внутреннем делании все эти чувства переплетаются между собою: сокрушение, смирение, решимость, упование на Бога.
Сокрушение и смирение должны воспитываться в борьбе со страстями и соединены с ней. Важно приобрести, воспитать навык, привычку в проявлении этих чувств, к месту и к времени. Чтобы таким образом благодать связывала страсти. Отсюда и прощение грехов Богом.
За время нашей земной жизни надо встать на путь борьбы со своими страстями. И чем успешнее эта борьба, тем более выхождение души из адского состояния, которое происходит от страстей.
Когда душа встает на путь правильной борьбы со своими страстями, то в этом проявляется стремление души к выхождению из адского состояния.
И если душа положила хотя бы начало такому покаянию, перед смертью. То она умирает в надежде на спасение. — Она попадает в то адское состояние, из которого ей можно выйти. Так как она не ожесточилась окончательно в своих страстях.
О прощении ближнего, когда он не прощает тебя
Аноним: Когда мы прощаем или делаем нечто хорошее для наших близких, а они это принимают как будто бы мы им должны и начинают гордится с этим. А когда они должны нас прощать, в не существенном, они впадают в гнев. Я понимаю, что мы должны переносить это, но от этого они не понимают, не вразумляются ни так ни так. Как относится к этому?
О.Серафим: Первое — Все равно надо учиться правильно преодолевать такие искушения, вынося из них верные душевные чувства, воспитывая в себе чувства. смирения, кротости, незлобия, великодушия, сострадательной любви и душевной простоты.
Второе — Пытаться помочь ближнему, стараясь вразумить его в те моменты, когда он находится в благодушном, добродушном душевном состоянии. И делать это надо с любовью, в доброжелательных чувствах. Можно показывать на примерах с другими, или с ним самим, когда он падает, а его прощают. И если бы с ним поступали точно так же, как он, то было бы намного хуже.
Третье — Если ближний вообще никогда не слушает и не хочет вразумляться, то донести до него хотя бы один раз всю правду положения надо, но оставить на его произволение. И нести самому как свой крест, воспитывая верные душевные чувства. И таким образом заниматься спасением своей души. И если только ближний сам, в конечном итоге, захочет расстаться, тогда можно оставить его. Но чтобы после расставания с ним, не было на него никакой обиды или злобы. А осталось только чувство незлобия, сострадательной любви и добродушия по отношению к нему. И если, впоследствии, попросит помочь в какой-то беде или нужде, то помочь.
«А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Матф.5:44).
«Человеки, искушая подвижника, доставляют ему возможность соделаться исполнителем возвышеннейших заповеданий Евангелия, заповеданий о любви к врагам. Любовь к врагам есть высшая степень узаконенной Евангелием любви к ближнему. Достигший любви к врагам, достиг совершенства в любви к ближнему, и ему сами собою отворились врата любви к Богу. Все препятствия отклонены! Вечные затворы и замки расслабели и разверзлись! Уже подвижник не осуждает ближнего; уже он отпустил ему все согрешения его; уже он молится за него, как за своего сочлена, принадлежащего одному телу; уже он признал и исповедал, что все скорби, случающиеся рабу Божию, попускаются не иначе, как по мановению Божию; уже он покорился воле Божией во всех обстоятельствах, частных и общественных, и потому со свободою, как любимец священного мира, как исполнивший относительно ближнего все, повеленное Богом, вступает в объятия Божественной любви. Этого подвижник не мог бы достичь, если бы не подвергся различным искушениям от человеков, и по причине искушений не изверг из себя, как бы от действия очистительного врачевства всей злобы и гордыни, которыми заразилось падшее естество» (свт. Игнатий Брянчанинов, т. 5, гл.31).
Где просто, там ангелов со сто
Аноним: Неоднократно замечал, что в интернет-диалогах мои высказывания понимаются в ином смысле, собеседники находят в моих словах то, что я не подразумевал. Я связываю это со своей малограмотностью и увлекаюсь объяснениями того, что подразумевалось. На что получал ответ цитатой прп. Амвросия Оптинского: «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там не одного», — поразмыслив над таким аргументом, я пришёл к выводу, что если преподобный Амвросий и говорил так, то либо он говорил о чём-то конкретном, не касающимся учения Церкви, либо его слова понимают неправильно. Ведь если он говорит это обобщённо, то и всё догматическое учение, и описание внутренней борьбы со страстями, и молитвенное делание представляется простым по данной пословице и не мудреным, ибо невозможно представить, что в написании и освоении, и переводах трудов апостолов и св. отцов нет участия Ангелов. Но назвать эти труды простыми нельзя, как мне кажется. Для себя я эту дилемму решил, но хотелось бы услышать или прочитать ответ знатока. Спаси Христос!
о.Серафим: Речь не о внешнем, а о душевном восприятии. Это восприятие — от состояния духа. Чтобы поимелась такая простота надо прийти в это состояние духа. Есть естественное чувство, ощущение простоты, а есть это чувство как высокая духовная добродетель. — Когда естественное чувство простоты очищается от примеси душевного сладострастия и от вменения себе, тогда оно и становится духовной добродетелью.
Обманываться и обольщаться могут тогда, когда естественное чувство простоты воспринимают за духовную добродетель, о которой идет речь у Св.Отцов. Отсюда находясь в чувстве естественной простоты применяют его для удовлетворения своих страстей, но этого не видят, и думают, что они в простоте, как мол этому учат Св.Отцы. Отчего и неверное восприятие тех или иных изречений и творений Св.Отцов.
Старец Амвросий Оптинский сказал это изречение о простоте, находясь в чувстве духовной простоты. Но современные читатели перетолковывают его слишком внешне, отчего происходит путаница и самообман, применение не к месту, не к времени.
О действии совести
Аноним: Отче, вот в этой статье http://pravoslavie.ru/376.html Иван Ильин говорит о совести как внезапном акте. О поступке, который мы можем совершить почти неосознанно под действием голоса совести.
Так ли это? На что всё-таки ориентироваться, на внезапный призыв совести или рассудительность тоже не помешает. Понятно, что ситуации разные и на всё невозможно дать ответ. Если можно, Ваше мнение о статье и приложимость её на наши времена.
О.Серафим: Да, такие поступки бывают, в какие-то критичные моменты. Но свободное произволение, при этом, не связывается. Ибо оно вольно отринуть это влечение совести, в данный, конкретный момент. И некоторые так и поступают.
А может наше произволение просто увлечься этим влечением совести, и в этом выражается согласие воли с тем, чего хочет совесть. – Что мы не против этого влечения. И рассуждения о целесообразности, с точки зрения духа мира сего, тут же отвергаются или даже совсем не возникают.
Здесь имеется в виду, отвержение всяких рассуждений, которые исходят из нашей страстности.
Но рассуждения о том, как лучше поступить в согласии с волей Бога, наоборот, задействуется. Об этом Ильин и говорит: «Надо искать лучшего, нравственно-лучшего и притом не «лучшего по-моему», а «лучшего на самом деле». Верующий христианин спросит о «христиански-лучшем», о «совершенном перед лицом Христа Спасителя»«; «я спрошу, как мне поступить, чтобы сейчас и здесь осуществить христиански лучшее, совершенное перед лицом Христа Спасителя?…»
Я делаю какое-либо дело, как бы перед лицом Бога. А совесть и мое духовное вИдение мне в этом помогают. – Чтобы сделать его в согласии с волей Божией, – так, как этого хочет Бог.