Его Высокопреосвященству,
Высокопреосвященнейшему Сергию, митрополиту Горьковскому.
Ваше Высокопреосвященство!
Достигнув возраста, являющегося по слову Св. Псалмопевца начальным пределом земной человеческой жизни, стоя, так сказать, в преддверии могилы, сознаю свой долг разъяснить своим собратьям-архипастырям, пастырям и верующему народу, почему я считаю узурпатором церковной власти и отказываюсь повиноваться административно-церковным распоряжениям Вашим и учрежденного Вами Синода.
Между тем у меня нет непосредственной возможности довести свое исповедание до слуха Церкви, и потому я вынужден это сделать, обращая его к Вам, дерзновенно утверждающему себя первым епископом страны; может быть, и по искреннему заблуждению и во всяком случае с молчаливого попустительства части собратий-епископов, повинных теперь вместе с Вами в разрушении канонического благополучия Православной Русской Церкви.
Понимание своих полномочий по управлению Православной Русской Церковью Вы неоднократно излагали в своих письмах к разным лицам, недоумевающим относительно их законности, — писали и мне и затем свои доводы представили печатно в статье «О полномочиях Патриаршего Местоблюстителя и Его Заместителя», помещенной в №1 «Журнала Московской Патриархии» [1931].
Документальными основаниями для Ваших утверждений служат: 1) завещание Святейшего Патриарха Тихона, в силу коего митрополит Петр воспринял звание Патриаршего Местоблюстителя; 2) Распоряжение митрополита Петра от 23 ноября (6 декабря) 1925 г ., коим «переданы» Вам обязанности Местоблюстителя; 3) резолюция митрополита Петра от 19 января (1 февраля) 1926 г ., коею не только (как Вы утверждаете) проектировалось «передать высшее управление Церковью коллегии из трех архиереев», а действительно управление это передавалось, но резолюция была отменена до приведения ее в исполнение и отмена ее потребовала нового подтверждения о несении Вами своих заместительских обязанностей «по-прежнему», причем указан и срок их: «до окончания дела митрополита Петра».
1. Патриаршие права и обязанности определены, утверждены и изложены Собором 1917-1918 гг. Завещание патриаршее, на основании коего митрополит Петр воспринял свои полномочия, издано не в силу этих, Собором утвержденных патриарших прав, а на основании соборного поручения, данного Собором 1917-1918 гг. лично Святейшему Патриарху Тихону на случай, «когда не окажется в наличии Собором уполномоченного учреждения» — цитирую Вашу статью.
Передавая на основании сего соборного поручения патриаршие права и обязанности, Святейший Тихон не мог передать и не передал с ними лично ему на определенный случай Собором данного и им исполненного поручения, а митрополит Петр, действительно воспринявший после патриаршего завещания все патриаршие права и обязанности, не мог воспринять и не воспринял права передавать все патриаршие права и обязанности архипастырю по своему выбору.
Утверждение, будто митрополит Петр совершил такую передачу своим распоряжением 23 ноября (6 декабря) 1925 г . на основании патриаршего завещания, делает почившего Патриарха повинным в установлении для Русской Православной Церкви осужденного Вселенской Церковью порядка завещательной передачи церковных полномочий, а митрополита Петра — в применении такого порядка в жизни церковной. Всеми силами души протестую против такого оговора почившего Патриарха и его Местоблюстителя.
2. Если бы распоряжение митрополита Петра от 23 ноября (6 декабря) 1925 г . по своему тексту было даже до буквальности сходно с текстом патриаршего завещания, то оно и тогда не могло бы иметь одинакового с ним смысла и значения для церковной жизни; на самом же деле митрополит Петр в своем распоряжении поручает только временное исполнение обязанностей Местоблюстителя такому-то, ничего не говоря о патриарших правах.
Только Вашей смелой мыслию могло быть понято такое распоряжение в более широком значении, чем уполномочие «вершить только дела так называемые текущие и не … брать на себя решение дел принципиальных и общецерковных».
3. Известная резолюция митрополита Петра от 19 января (1 февраля) 1926 г . не только не усиливает значения документа от 23 ноября (6 декабря) 1925 г ., на который Вы опираетесь, но весьма помогает уразумению его действительного смысла и произвольности Ваших на него толкований. Оба документа, разделенные по происхождению только двухмесячным промежутком, издаются одним и тем же лицом по одному и тому же побуждению с одинаковой целью обеспечить непрерывность текущих дел церковного управления и сохранить принятый в нем курс на время, пока окончится «дело митрополита Петра».
Психологически недопустимо, чтобы автор их неодинаково оценивал эти документы и в своем представлении как-нибудь умалял силу и значение второго в пользу первого.
Излагая второй документ с оговоркой, что «дела принципиальные и общецерковные оставляет за собой», он приписывал не новое какое-либо распоряжение, а предупреждал возможность возникновения чего-нибудь нового. Он лишь пояснил первое свое распоряжение от 23 ноября (6 декабря) 1925 г ., подтверждая и для коллегии из трех архиереев, что ей не предоставляется прав больших, чем какие даны были единоличному заместителю.
В распоряжении о единоличном заместительстве оговорки о делах принципиальных нет не потому, будто объем предоставляемых ему прав мыслится доверителем в более расширенном виде, а потому, что не было опасения о возможности для единоличного заместителя какого-нибудь искушения совершенно заменить собою своего доверителя.
Во всяком случае, воспринимаемые снова заместительские полномочия по резолюции, уничтожавшей коллегию из трех архиереев, Вы воспринимали никак не больше того, что было поручено, но не передано коллегии и за ее упразднением снова возвращалось прежнему исполнителю. Пояснять это Вам для митрополита Петра не было повода, так как предшествовавшим своим поведением Вы являли правильное понимание своих полномочий и полную корректность к своему доверителю, поддерживая с ним деловые сношения.
Лишившись возможности таких сношений с окончанием «дела митрополита Петра», Вы автоматически становились в положение остальных своих собратий и должны были не новый центр церковного управления утверждать, а сами обратиться и призвать остальных собратий к руководству в церковной жизни патриаршим указом 7(20) ноября 1920 г ., изданным именно на случай возникновения невозможности сношений с действительным церковным центром и остающимся в составе действующего права Русской Православной Церкви.
Если бы по силе сего указа некоторые архипастыри обратились к братскому руководству Вашему, ценя Вашу просвещенность, долголетний опыт и архипастырскую мудрость, то нельзя было бы возражать что-нибудь против такого добровольного объединения.
Если бы для удобства сношений и поддержания единообразия епархиальной жизни Вы с объединившимися архипастырями учредили для своей группы нечто вроде Синода, но при этом не претендовали бы на обязательность принимаемых Вами решений для всей Русской Церкви, нельзя было бы возражать и против такого учреждения. Тогда не понадобилось бы Вам обременять свою совесть обильными прещениями и запрещениями. Все: и объединившиеся под братским руководством Вашим и замедлившие с таким объединением по-прежнему оставались бы в каноническом и литургическом единении под затруднительным хотя, но отнюдь не утратившим своей реальности каноническим главенством своего Первоиерарха митрополита Петра.
Только отказавшись от своего домысла о тожественности (равнозначимости — ред.) полномочий Местоблюстителя и его Заместителя, обратившись под руководство патриаршего указа от 7(20) ноября 1920 г . и призвавши к тому же единомысленных с Вами архипастырей, возможете Вы возвратить Русской Церкви Ее каноническое благополучие. Нет надобности бояться могущих возникнуть недоразумений из-за произведенных Вами в последние шесть лет назначений, перемещений и т. п. Благодать Божия уврачует немощи наши, и, хотя утомлены уже скорбями Церкви архипастыри, пастыри и верующий народ, они все-таки найдут в себе силы поставить церковную жизнь в условия, не нарушающие Ее канонического достоинства, с одной стороны, и соответственные с декретом об отделении Церкви от государства и с законом от 26 марта (8 апреля) 1929 г . с разъясняющей его инструкцией от 3(16) января 1931 г . — с другой.
1933 г . июля 28 дня.
* Предположительно, письмо принадлежит митр. Иосифу Петроградскому.
** Архив Губонина М. Е. «Акты…». Стр. 697-699.